На севере страны.

Волоча наперевес наплечную сумку с тлеющей сигаретой в зубах Кэйа плелся по террасе перрона в сторону к нужному вагону. Пробираясь сквозь толпу провожающих, он с трудом вытянул из внутреннего кармана пальто паспорт и билет угрюмой проводнице, стоящей на ступеньке вагона. Она недовольно оглянула его с головы до ног, изучила документы, и что-то проворчав кивнула проходить вовнутрь вагона, не желая при этом давать Кэйе места протиснуться. Видимо, сказала что-то вроде «опаздываете», но Кэйа не мог знать наверняка: гул похмельной головы, галдеж провожающих родственников и музыка в наушниках заглушили ее слова. Кинув бычок под вагон поезда, Кэйа деликатно, насколько это было возможно, пододвинул суровую проводницу, все же нечаянно зацепив ее сумкой. Внутри вагона стояла духота, на койках суетились попутчики: кто-то впопыхах переодевался, кто-то начал стелить постель, особо шустрым уже не терпелось поскорее приступить к трапезе. Найдя свой угол, Кэйа в растерянности первым делом решил рассмотреть своих спутников на следующие несколько дней. Ими были пожилая тучная женщина с маленьким внуком и какой-то мужик, обычный такой работяга. Смекнув, что, пожалуй, тоже стоит обустроить себе спальное место, Кэйа принялся неуклюже расстилать постель, поднимая клубы пыли. Стянутое пальто он повесил на крючок что был ближе к коридору; не удосужившись переодеть брюки и свитер, Кэйа так и нырнул в парадной одежде в пыльные простыни, почти сразу провалившись в сон. Проснулся он где-то вечером, освещение в вагоне было слегка приглушенным, видимо, уже ближе к ночи. Бабка и мужик сидели на противоположной койке, полушепотом что-то бурно обсуждая за чаепитием. Мальчика рядом не наблюдалось. Голова, кажется, уже прошла. Попутчики, заметив, что загадочный молодой человек наконец проснулся, на секунду затихли и перевели свои взгляды на него. Женщина вежливо улыбнулась, а мужик будто последовав ее примеру приветственно кивнул. Сев на край постели, Кэйа все еще сонно потянулся и потер глаза пальцами. – Ой, ожил, сынок! – неожиданно всплеснула руками бабка, что вызвало у Кэйи маленький смешок. – Мы уж тут начали было думать, что ты помер. – Захохотала женщина. Мужик в это время одобрительно кивнул и отпил чаю из металлической кружки. Ее звонкий голос вдруг заставил виски Кэйи неприятно пульсировать. Чуть смущенно убедив спутников, что он в порядке, Кэйа поспешил удалиться в туалет. Видимо, совокупность неблагоприятных факторов, а именно головная боль, ходящий ходуном вагон и недостаток сна все же сказались на нем. При плохом освещении в замызганном зеркале уборной Кэйа увидел помятое отражение: растрепанный ворох иссиня-черных волос, все еще сонная физиономия, выступивший на коже пот. «Пиздец», – пронеслось в его голове. Наспех умывшись холодной водой, Кэйа еще раз внимательно изучил себя, попутно пытаясь пальцами прочесать запутавшиеся волосы, в итоге махнув на это дело рукой. Сойдет, наверное, после бурных пьянок бывало и хуже. Да и для кого стараться? Своим возвращением Кэйа опять ненадолго прервал беседу попутчиков, но обратил внимание, что мальчонка уже лежит на верхней койке с игрушками, раскладывая и разговаривая с ними. Головная боль была почти неощутимой, но все равно доставляла дискомфорт. Недолго думая, Кэйа все же решил вклиниться в диалог. – Извините, а у вас есть чего от похмелья? Ну, таблетка там, или… – с кривой улыбкой резко спросил Кэйа. Хмыкнув, работяга ловко вытащил из-под ног бутылек с чем-то прозрачным. – А как же, ты думал! – наконец подал голос мужик. – Ну вот, бабуль, а Вы все говорили, что пижон какой столичный, угу! Вона, нормальный парень, свойский! Только глаза продрал, а уже рюмочку просит, хе-хе! Ну, давай малой, за хорошее знакомство! – не дав Кэйе успеть проронить и слова, мужик уже начал разливать содержимое бутылька по рюмкам. Бабка, сидящая рядом, лишь хихикала вместе с работягой. Нельзя сказать, что Кэйа был слишком изумлен столь быстрой сменой настроения. Отнюдь, ранее ему приходилось общаться с очень разными людьми, его круг общения не ограничивался лишь золотой молодежью под стать ему. Находить подход к разным людям – полезный навык, Кэйа довольно рано понял, что когда-нибудь это ему может пригодиться. Тот ли это случай? Протягивая руку к рюмке, Кэйа подумал, что определенно да. – Благодарю, дядь. – выдохнув, Кэйа залпом выпил рюмку. Дешевая водка или разбавленный спирт, что-то из двух. – Ну, куда едете? – На вахту, – не поморщившись мужик опустошил рюмку и почти сразу принялся наливать себе и собеседнику новую порцию. – А бабуля, вона, – мужик кивнул в сторону спутницы. – В деревню с внучком. Принимая рюмку, Кэйа вскинул брови и перевел взгляд на пожилую собеседницу. – А школа? – старался он изобразить заинтересованность. – Ой, да что там эта школа! – махнула рукой женщина. – Бабушка его столько не видела, пусть недельку побудет со мной, свет клином не сойдется на этой школе, тьфу! Он у нас мальчик смышленый… Следующую пару часов Кэйа провел за разговорами с новой компанией, пока в вагоне совсем не выключили свет, а содержимое бутылька не было полностью опустошено. Хорошо, думал Кэйа, что бутылочка была совсем небольшой, иначе на утро было бы совсем плохо. «Пожалуй, эта водяра была последней на ближайшее время», – пытался убедить себя он. Мужик все травил байки с работы, но ничего не говорил о семье, видимо, думал Кэйа, у него ее вовсе нет. Бабка же время от времени жаловалась на болячки и хвасталась умным и одаренным внуком. Для своих новых товарищей Кэйа придумал легенду, мол, едет домой после каникул в столице. Благо с фантазией, уж тем более под хмельком у него все было в порядке. Не то, чтобы их рассказы было интересно слушать, но выбора как такого у него было. Как никак, все лучше, чем помирать несколько дней со скуки. Укладываясь обратно в постель, уже почти в тишине, под пение рельс, Кэйа вновь погрузился в думы с прошлой ночи. Все же он благодарен своей новой компании за развлечение – за шумом бессмысленной болтовни ему не удавалось услышать свои мысли. Закрыв глаза, перед ним предстали дом, брат, отец; на Кэйю вновь нахлынула волна тоски от столь внезапного и вынужденного расставания. Его злило то, что он не понимал, куда мчится этот поезд, в какое место он привезет его. Хоть Кэйа и пытался прекратить непреднамеренный поток рефлексии, думать о чем-то другом было трудно. Зловещий стук рельс, словно метроном, все же погрузил Кэйю в сон, оставив его наедине со своей тревогой.