Клетка.

      Время потеряло своё значение. Многое потеряло своё былое значение.       Бесконечная работа и только она интересовала меня в запертом гараже со своими мыслями. Гараж был с верху до низу набит разным барахлом: газетами, игрушками, журналами, зарисовками, нелепыми детскими рисунками, пустыми банками из-под краски, кастрюлями, а также другими предметами, которые мне были до боли знакомы и любимы. Когда-то, здесь сидели разные люди: Ульяна, Соня, Алина, Лиза — но в скором времени покинувшие меня, оставившие меня на произвол судьбы, в существование которой, я даже не верил. Они помогали мне перебирать весь этот бардак, раскладывая всё как должно быть, оставляя только самое нужное, но с их уходом — хлама стало только больше. Всплывали целые кассеты, местами — компакт-диски моих воспоминаний о прошлом. Я несколькими месяцами пытался перебрать этот бардак, но всё бестолку — с каждым днем, груда мусора заполняла и без того малое помещение до такой степени, что даже вдохнуть полной грудью нельзя, вечно что-то мешало. Я не думал ни о чём, кроме того чтобы как-то наладить это, как-то исправить ситуацию, как-то разом избавиться от этих не самых лучших воспоминаний. Пересматривать их на уже старом чёрно-белом телеке с не менее старым видеком — сущий кошмар, вечно вызывающий смешанные эмоции.

***

      Однажды, раздался хлопок.       Весь хлам исчез, как и сам гараж. пропал телевизор с видиком, пропали воспоминания, пропало всё. Я очутился в какой-то советской квартире, только немного странной, прямиком на кровати. Подняв голову, я заметил девочку, лет 11-12, пишущую за небольшой доской, прямиком из ссср.       Слева от неё, стоял шкаф, а уже на нём — какой-то патифон. На нём играла мне незнакомая группа, да и сама песня была слишком странной: вечно пропадающий звук и скачущая тональность звучания, создавали впечатление какой-то заезжанной кассеты, будто она уже годами играет здесь.       Комната была полностью пропитана холодным белым цветом, создавая впечатление какого-то то-ли хосписа, то-ли медицинского учреждения.       На стенах висели странные картины и красовались больше похожие на пятна от чего-то багрового, на подобии венозной крови. Мне показалось, что в комнате даже стоял её металлический запах.       Я поднялся с то-ли кровати, то-ли раскладушки, спросонья попятился к девочке. Та тихо и спокойно писала какую-то работу пером с тёмнокрасными чернилами.       Из комнаты, был сквозной проход через две двери.       Та, что была ближе к кровати — деревянная, гнилая, на коробе двери красовались многочисленные перекрестья, того же багрового цвета.       А та, что была ближе к девочке — белая, на ней нарисован цветочек, из разбросанных по комнате, восковых мелков.       Внезапно, как гром среди ясного неба, открылась «тёмная» дверь, вошли три мужика, все в чёрном.       Они оттолкнули меня на кровать и принялись бить девочку, избивать что есть сил, параллельно злорадствующе смеясь.       Я упав на кровать, попытался встать, но один из них достал пистолет и, приставив ко лбу, нажал на курок.       Раздался выстрел.

***

      Я очнулся там же, помня всё до последней секунды. В той же квартире с девочкой, шкафом, рисунками, магнитофоном и кровавым запахом.       Я соскочил с кровати, выбил с ноги «светлую» дверь и, подхватив девочку, унёс её в неизвестные мне дали.       За дверью оказался свет. Яркий и пригревающий, одним словом — солнечный свет.       Я рванул со всех ног, неся на себе девочку.       Моргнув, я оказался уже в своём гараже, только.. он был пуст.       В нём была только девочка, сидящая на стуле и слушающая уже знакомую мне группу: «Перемотку».       Постепенно, гараж начал видоизменяться, я закатил глаза.       Открыв их, гараж превратился в небольшую квартиру в том же антураже. Девочка заметно подросла, но по прежнему сидит за партой. Исчез металлический запах, испарились рисунки, затерялась <<тёмная дверь».       Я попытался встать, но уже оказался в объятиях девочки, уже любящей меня девочки, по имени Алиса.