В летних сумерках,
Когда опустилась тьма,
Я знаю: где-то
На небе есть приют для
Скитающейся луны.
Киёвара-но Фукаябу, первая половина Х века
I. Холодные капли мерзко стекали по лицу, но не хватало сил их смахнуть. Даже сделать шаг под козырёк было лень. Ритуал, долгий и выматывающий, прошёл как надо, слава Ками. Дух-хранитель мрачно поглядывала на свою подопечную, хмурилась и, по земной привычке, поглаживала себя по плечам, в тщетной попытке согреться. В один из таких дней, когда свинцовые тучи нависали над головой пугающе низко, ветер пронизывал до костей, а дождь забирал остатки тепла, она, будучи при смерти, испустила последний вздох. Девушка была даже не прочь попасть в один из восьми горячих адов, но, помня свои прегрешения, знала, что её ждёт Падма-нарака. И, когда к ней пришёл Ямараджа, грешница была готова на всё… — Снова предаёшься воспоминаниям? — в голосе подопечной послышался лёгкий налёт сарказма. — Своей тоской ты не скоротаешь срок служения мне. «Эх, а ведь в детстве она была такой лапочкой! Обещала помочь с кармой и вознесением в Рай! А выросла циничной…» — Осторожно, Морико-чан, — растягивая гласные, протянула шаманка. — Никакого уважения! — вскинула голову к небу дух-хранитель, словно говоря: «Вы только посмотрите на неё!» — Чёртово проклятие выжало все соки, — скривилась девушка. — Что и неудивительно: столько лет паразитировало на этой семье. И все старания в никуда. — А детей этой семьи тебе не жаль? — притворно ужаснулась Морико. — Учитывая то, что натворил их предок в прошлом, они отделались малой кровью. Я бы оторвалась по полной. У убитых детей хотя бы карма чистая, следующая жизнь благословлена. Чего не сказать о спасённом. — Ты не судья, — покачала головой дух-хранитель. Она даже не пыталась усовестить подопечную. — Но и не адвокат. Мать сама удушит его, когда поймёт какое чудовище породило её чрево. — …ты не предупредишь? — Морико бросила взгляд на окна комнаты, где проходил ритуал. — Нет. Меня пригласили лишь избавиться от проклятия. А что будет дальше — лишь Ками известно, но я не хочу тревожить их понапрасну. — Но… — Ты сомневаешься в моём решении? — в золотых глазах шаманки сверкнули искры гнева. Холод в голосе девушки мог дать фору аду, в котором Морико провела долгие тысячелетия, поэтому дух-хранитель лишь дёрнула плечами: — Конечно нет. Мне не постичь Вашей мудрости, Икари-сама. Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Выглянуло солнце, даря тепло и удовлетворение. Наследница прославленного шаманского рода Абэ слегка улыбнулась и на мгновение склонила голову. Призрак проклявшей благодарно приложила ладони к груди, после чего подошла к прибывшему за ней шинигами. — Рад, что Вы освободились, Хираи-доно. Большая честь сопровождать Вас. — Благодарю… Спустя час, приехав домой, Икари совершила обязательное омовение после ритуала, после чего вытащила из шкатулки бумагу и чернила с кистью, задумалась на мгновение, нахмурилась и принялась писать. О Хираи Момо, о том, что сделали её родители, о проклятии, позднее обрушившемся на семью, о всех умерших детях, и о последнем представителе семьи Хираи, которого шаманка сегодня спасла. Морико, наблюдая за подопечной, тяжело вздохнула. Покосилась на шкаф со свитками с историями жизни всех встреченных Икари призраков и проклятий. Сложила ладони перед грудью и начала молиться за будущих жертв Хираи, чья смерть косвенно ляжет на плечи Икари. Но на то Морико и дух-хранитель, чтобы оберегать и охранять юную подопечную. II. В каждом поколении семьи Абэ был сильный шаман. В нынешнем главная роль отводилась средней из трёх дочерей — Икари. Старшая, из-за малых сил, была лишь гадалкой, пусть и довольно успешной, имела своё шоу на телевидении, а также круг почитателей, в основном из высших чинов, и армию фанаток, состоявшую из девочек-подростков, верящих в чистую и настоящую любовь. Младшая, обучающаяся у деда оммёдо, лишь постигала искусство управления сикигами, но, как и было сказано выше, во всём, что касалось силы, уступала средней сестре. Но ни Хикари, ни Инари не завидовали наследнице Абэ. Обе девушки были благодарны Ками и духам-покровителям, что те выбрали Икари, видимо, отыгрываясь на всём семействе, ведь их сестра была особенно сильна, даже по меркам предыдущих поколений. Шаманка же относилась ко всему с безразличием — со своей ролью она смирилась ещё в детстве. Пример её матери висел над семьёй Абэ, как дамоклов меч. — Сестрёнка Икари, пора вставать! — на девушку с размаху прыгнула младшая сестра. — Иначе опоздаешь в школу! — Инари, слезь с меня, иначе прокляну, — сонно проворчала шаманка. — Давай! — захлопала в ладоши девочка. — Как раз проверю новые талисманы! «Как же я могла забыть об этой её стороне?» — мысленно проворчала Икари. Проклинать сестру она, конечно же, не будет, — откат, пусть и не такой сильный, как если бы девушка прокляла родителей или собственного ребёнка, ей не нужен. — Уже встаю, — шаманка широко зевнула и взяла мобильный, чтобы посмотреть время. Почти семь утра, до начала уроков ещё два часа. Хорошо, что в прошлом году проложили новую ветку, не приходится вставать ещё раньше, чтобы успеть на поезд. Старшая элитная школа для девочек, в которой учится Икари на последнем курсе, довольно далеко от семейного храма Абэ. Потраченного времени ей не жаль — предрассветные и закатные лучи солнца, которые окрашивают тории на вершине горы в кроваво-багровый цвет примиряют с действительностью и невозможностью нормально выспаться, особенно после тяжёлого ритуала. Токио умеет нравиться, когда хочет. Прогнав Инари из комнаты, девушка накинула на плечи хаори нежно-голубого цвета, умылась, помолилась у алтаря неспасённых, её личное кладбище. Благо за всё время работы шаманкой таких жертв немного. Когда Икари, наконец, зашла в столовую, все уже завтракали. Помимо бабушки с дедушкой и сестёр, за столом сидела близкая подруга Абэ — Габриель Ренуар. Родители девушки развелись десять лет назад и отец, атташе при французском посольстве, забрал дочь в Японию. — А ты что тут забыла? — беззлобно поинтересовалась Икари у Габриель. — Где твои манеры? — бабушка, госпожа Сано, шлёпнула внучку по спине и мило улыбнулась гостье. — Габи-чан всегда рады в этом доме. Подруги спрятали ухмылки за чашкой риса. Ренуар и видеть не желали рядом с наследницей Абэ, вот только после того, как Икари оповестила родню, что Габриель нравится Ками, девочку со скрипом приняла и токийская главная ветвь, и киотская. Шаманка почти не соврала: Ками была неинтересна иностранка, но и предубеждений к ней они не имели, потому что видели какое благоприятное воздействие она имеет на ещё неокрепшую в духовном плане наследницу. А что там думают смертные — дело последнее. Когда подруги уже были готовы к выходу, Хикари внезапно схватила сестру за руку, больно впиваясь длинными ногтями в школьный пиджак и, впав в транс, утробно, монотонно проговорила: — Берегись, дева! Не каждому дано удержать эту ношу, только якорь и спасёт от быстрой воды, но сам будет погребён в темноте, пока цветы воспевают хаос и разруху, пока будущее вмешивается в течение времени. Пошатнувшись, гадалка несколько раз моргнула, с ужасом осознавая, как все уставились на неё: — Опять?.. — Не волнуйся, сестрица Хикари, ничего по-настоящему кошмарного ты не предрекла. III. В поезде было на удивление малолюдно для восьми утра в среду. Можно было бы узреть в этом плохой знак, но Морико молчала, замерев за правым плечом. — У меня такое чувство, что вы двое беспокоитесь больше моего. — Ты вообще не переживаешь? — передёрнула Ренуар плечами. Сколько она ни дружит с Икари всё никак не привыкнет, что помимо их двоих рядом всегда находится третий — дух-хранитель Морико. Ни фамилии, ни почему та прислуживает и охраняет семью Абэ Икари не раскрывает. И Габи не спрашивает. Хватило одного раза! — Праздное любопытство приведёт к бездне. И тогда даже мне будет сложно тебя спасти. Духи, имеющие право, так просто не отпускают, а запятнанная ими карма принесёт ещё больше страданий… Встряхнув головой и прогоняя неприятные воспоминания, Ренуар вернулась в настоящее. — Предсказания сестрицы Хикари всегда можно обойти, потому что много путей отхода. Так что да, я не переживаю, потому что… — Икари! — задушено прохрипела Морико, указывая куда-то вдаль состава. Шаманку пробил холодный пот… она никогда не видела подобного — незнакомого мальчишку окружала невероятной силы воронка, засасывающая окружающее его пространство на расстоянии пяти метров. — Что ты творишь, неверный? — Абэ вцепилась в ворот рубашки школьника, приподнимая того и ударяя о стенку поезда. — Начинай молиться, ибо Ками недовольны тем, что ты здесь! — Эй! Совсем ошалела, припадочная? — рыжеволосый парень отдёрнул Икари от друга, отчего девушка больно упала на пол. — Хочешь, чтобы мы тебе кости пересчитали, сучка? Воспринимая окружающие звуки как белый шум, шаманка, широко раскрыв глаза, смотрела на бедного парня. — Морико, побери тебя все демоны ада, что ты творишь?!