Как ветер жесток,
Бьются волны в недвижные скалы,
Будто это я сам:
Во мне всё рвётся на части
Теперь, в ненастливый час.
Минамото-но Сигеюки, умер в 1000 г.
XCIV Подслушав вечером разговор матери с Габриель, Шуу решил проследить за ними и посмотреть на своего старшего брата. Но выскользнуть из храма незамеченным на следующий день у него не получилось — Инари догнала, когда он только намеревался спуститься с лестницы. — Куда собрался? — задорно поинтересовалась тётушка. — Г-гулять… — мальчик попробовал вырвать руку из её крепкой хватки. — Да~а?.. — глаза младшей Абэ заинтересовано загорелись, делая их ярче, красивее… — Да. Пусти уже! — Я с тобой, — Инари перехватила племянника под руку. — Ч-чего? С какой стати? — голос дал петуха. — У тебя своих дел нет? — Мне тут духи нашептали, что ты по краю ходишь. Вот и решила подстраховать. Моти тоже решил с нами прогуляться. Бросив осторожный взгляд на духа-хранителя тёти, Шуу махнул рукой — пусть идут, раз хотят, главное, чтобы не мешали. Быстро оказавшись у подножия лестницы, Абэ осмотрелся по сторонам. Давненько же он не выходил в город. Как только они ступили за пределы храмовой земли, повалил мягкий пушистый снег. Чихнув из-за количества белизны вокруг, мальчик почесал нос. Куда идти? Увы, но матушка ни слова не произнесла о месте встречи, а просто согласилась с Ренуар. — Куда теперь? — Инари приоткрыла рот, ловя снежинки языком. — Без понятия, — пожал плечами Шуу. — Сикигами не подселил? — Не подумал, — Абэ обречённо вздохнул. — Вот что бы ты без меня делал? — подбоченилась девочка, махнув ладошкой Моти. Усмехнувшись, дух сложил пальцами печати и прошептал заклинание. Дыхание сложилось в сияющие золотом иероглифы. Смешавшись, они преобразовались в схематичную карту города, на которой мигала точка. — Не так далеко. Отлично, — обрадованно захлопала Инари и поспешила вперёд, на ходу вытаскивая из рукава телефон. Быстро что-то напечатав, она убрала раскладушку обратно. Шуу поджал губы, переглядываясь с Моти. За минут двадцать троица добралась до кафе в центре Сибуи. Перед тем как зайти в заведение, девочка попросила чуть-чуть подождать. Вытянув шею, Абэ принялась что-то или кого-то высматривать. Только мальчик хотел поинтересоваться, чего она медлит, как появился зевающий Хайтани. Риндо. Волосы были собраны в нелепый пучок, под кожанкой мятая клетчатая шерстяная рубашка, спортивки, растянутые на коленях, видавшие лучшие годы кроссовки… Красавец, одним словом. Инари, радостно взвизгнув, бросилась ему на шею, Шуу смущённо качнул головой в знак приветствия. С дядей он виделся всего второй или третий раз. Дух сложил руки, спрятав ладони в рукавах кимоно. — Что мы тут забыли? — блондин приобнял подругу за плечи. — Сестрёнка Икари с Габи на свидании… — заговорщически прошептала Абэ. — Чего? — юноша аж проснулся, поправляя очки на переносице. — Аники, так-то, дома дрыхнет. — Как будто помимо него парней больше нет, — легкомысленно дёрнула плечом девочка. — Моти, за дело. Наведи морок, чтобы нас никто не заметил. — Хмм… — младший Хайтани нахмурился. Что эта девчонка себе позволяет? Несколько дней назад ворвалась к ним в квартиру, навела шумихи, ввергла Рана в смятение… Да, они не встречались в прямом смысле этого слова, но вертеть хвостом и перед аники, и перед другими парнями… У парня зазвенело в ушах — хруст её ломающихся костей… — Это не свидание! — Шуу поспешил исправить тётушку. — Да? Тогда это скучно, — девочка почти потеряла интерес. — Да, — подтвердил сквозь зубы Абэ. — Сенсей сказала, что этот парень — её сын из прошлой жизни. — О. О-о-о. О-о-о! Как любопытно… — усмехнулась оммёдо, похлопывая племяшку по спине. — Сочувствую. — Чего? Какой ещё сын? — заморгал Риндо. — Ваша семейка чокнутая. — Наша, дорогой деверь, наша, — издевательски пропела Инари, проверяя наведённый морок. — Вперёд, друзья! Надо поглядеть на нового родственничка. — Инари, постой… Но девочка уже зашла в кафе вместе со своим духом-хранителем. — Порой я забываю, какая она… — Хайтани провёл ладонями по лицу. — Оба-чан, когда ей скучно, любит развлекаться за чужой счёт, — постарался исправить ситуацию Шуу. — Оба-чан? — заломил бровь юноша. — Возможно вы не знаете, — покраснел мальчик, исподлобья глядя на дядю. — Недавно меня официально вписали в семейный реестр клана Абэ. — В качестве кого? — Внучатого племянника господина Такаги, нынешнего главы токийской ветви. — Понятно. Ладно, пойдём, а то Инари нам всю операцию угробит, — Риндо открыл дверь, пропуская ребёнка вперёд. «Они друг друга стоят, — поморщился Шуу, ища глазами мать. — Авантюристы, помилуйте Ками…» Младшая Абэ в это время заняла столик наискосок от сестры, устроившись так, чтобы подруги сидели к ней спиной. Девушки о чём-то шушукались, но из-за монотонного шума ничего не было слышно. Блондин умостился напротив, полубоком, кладя руку на спинку диванчика. Мальчик уставился на старших родственников, раздумывая, к кому подсесть. Спасла ситуацию Инари, похлопав рядом с собой. — Аппетитно пахнет, но из-за морока нас даже официанты не заметят, — буркнула брюнетка, укладывая подбородок на столешницу. — Поедим после, в моём районе есть отличный ресторан. Давно хотел тебя туда пригласить, — успокоил подругу Хайтани. — Отлично! — широко улыбнулась девочка. — Там есть европейская кухня? Никогда её не пробовала. — Да. — Тихо, кто-то к ним подошёл… — Шуу нетерпеливо заёрзал на сиденье. — Фью, — ошеломлённо просвистел Риндо, узнавая парней. — Твоя анэ решила собрать полную коллекцию босодзоку? А вот блондиночка выглядит недовольной. Неудивительно. Её пацана из-за них пырнули. Младшие Абэ недовольно нахмурились: — А ещё что-то про мой круг общения говорит, — глаза Инари зло сверкнули. — Пусть только посмеет проявить к тебе неуважение, Рин. — И кто-то из них — её сын? — кипел Шуу. — Никакой элегантности, достоинства ни на грамм… а внешний вид? Стыдно смотреть! Сенсея следует отгородить от них! — Сиди уж, — буркнул блондин, останавливая ребёнка. — Сначала послушаем, а там решим, что будем делать. — Будем? — зацепилась за его слова Инари. — Ты с нами? — Естественно. Эти двое довольно опасны. Но мутить воду в Сибуе не станут. Тосва и Драконы не потерпят на своей территории беспорядков. Да и после проигрыша Вальхаллы, Ханма с Кисаки некоторое время не будут высовываться. Пока не соберут силы. Даже интересно, под кого они теперь ляг… кхм-кхм… пойдут. — Ваши пацанские разборки меня не интересуют… — А должны. Кисаки довольно умён — правильно разыграет карты, и твоя анэ сама ему и денюжки, и влияние вручит, — Риндо даже стало жалко не знающих жизни детей. Куда деваться, придётся взять их под своё крыло. — У ока-сан уже есть сын! Никакой… наглец… из прошлой жизни не имеет на неё права! — чуть не рыдал мальчик, часто моргая, чтобы не дать волю слезам. — Ками-сама… — хлопнула себе по лбу девочка. — Не понял. — Я… я… — глаза Шуу бегали туда-сюда. Мелькнула мысль, а не стереть ли оджи-сану память. Он не пробовал, конечно, но никогда не поздно начать. — Ой-кун, даже не думай, — предупреждающе рыкнула Инари. — Сам ляпнул, не подумав. — Стоп-стоп-стоп, — Хайтани выпрямился и со всей серьёзностью посмотрел на ребят. — С самого начала. Медленно. — Начинай, — Абэ откинулась на спинку дивана и сложила ладони на животе. — Только не перебивайте. Если возникнут вопросы, дождитесь окончания. Окита Шуу, урождённый Абэ, родился четвёртого апреля две тысячи седьмого года на Хонсю, в префектуре Сидзуока. Приёмные родители — Окита Акира и Саэ. Первого июля две тысячи семнадцатого года посетил похороны биологической матери, Абэ Икари, после… непонятно как, очутился в Токио, уже в конце июля две тысячи пятого. Прожив некоторое время на улице и распрощавшись с попытками вернуться в своё время, решил наведаться к родственникам. Будучи сыном сильнейшей шаманки, легко поступил на обучение. Вроде, всё. — У меня это в голове не укладывается… — прохрипел Риндо. Услышанное слишком невероятно для правды. — Значит, ты родишься только через два года? — Да. — А… отец кто? Дети переглянулись. Покраснели. Закашлялись. Уставились в стол. — Я жду. — Ран-сан. — Твой аники. Сказали одновременно. Медленно подняли глаза на Хайтани. Поперхнулись воздухом. Блондин сидел весь красный. Он, оказывается, тоже умеет смущаться. Неожиданно милая черта. — Это… круто? — юноша прочистил горло. — Аники… молодец? — Они не были женаты, — Шуу поспешил опустить дядю с небес на землю. — Никто, кроме определённого круга людей, куда вы не входили, не был посвящён в тайну моего рождения. — Чего? — Хайтани сжал кулаки. — Аники заделал красотке ребёнка и слился?.. В груди засвербело. Они с братом не знали родительской любви. Риндо вообще решил не заводить ребёнка. Но если… только если… он всё же родится… то юноша никогда бы его не бросил: «Сомневаюсь, что из меня выйдет хороший отец, но уж обеспечить достойное детство смогу». — Риндо, выбирай слова! — прошипела Инари. — Простите. — Справедливости ради, Шуу даже в планах нет. — Успокоила, — обиженно буркнул Абэ. — Если ты родился в апреле седьмого, то зачали тебя… — В августе шестого, — на пальцах посчитала оммёдо. — Значит, у нас есть около девяти месяцев, — кивнул блондин. — На что у вас девять месяцев? Троица испуганно икнула, повернув головы на голос: возле стола, скрестив руки на груди и возмущённо нахмурив брови, замерла Икари. За её спиной, переступая с ноги на ногу, возвышалась Габриель, по бокам от которой застыли парни. — Ой, сестрёнка Икари, — тонко пропищала Инари. — Икари-сенсей, — также тонко пропищал Шуу. — Ики, — тонк… кхм-кхм… глухо проскрипел Риндо. — Какое совпадение, — издевательски протянула шаманка. — Вы ничего не хотите мне объяснить? — Мы гуляем. Вы гуляете. Уже нельзя что ли? — Абэ быстро взяла себя в руки. Уместив на столе локоть, положила подбородок на кулак. — Не представишь нам своих друзей? У Икари дёрнулась щека: — Кисаки Тетта и Ханма Шуджи. Абэ Инари, моя имото, Абэ Шуу, мой ученик, и Хайтани Риндо, друг Инари. — Приятно, наконец, с вами познакомиться, — с намёком, понятным всем причастным, ответила девочка. — Нам надо дружить. Родственники, как-никак. — Так они в курсе, Икари? — наклонился к уху девушки Кисаки. — Ками-сама, от Абэ ничего не скрыть, — лукаво ухмыльнулась Инари. — Раз уж и ты, так или иначе, связан с кланом, стоит знать. Как и быть готовым. От Абэ в тебе только душа, кровной защиты, увы нет. — Насчёт этого… — замялась шаманка, усаживаясь рядом с Хайтани. Принялась обводить пальцем вышивку на кимоно. — Тетта мой сын от первого законного брака. Нашего же предка та я… не при детях будет сказано, родила от Хранителя Леса, кицунэ по имени Хакубо-но Кохаку. — Так мы что, пошли от бастарда? — оммёдо сжала ладонь Шуу: «Забавно, что ваше с Абэ-но Сэймэйем-сама рождение схоже…» Хайтани не смог сдержать фырчанье: «У красотки такая фишка, что ли? Рожать вне брака? Не, дело её, конечно, но тенденция напрягает». — Что смешного? — не выдержала Икари. — Да ничего, — Риндо прищурился, заложив руки за голову. — Ты только в этой жизни сначала замуж выйди, а уже потом детей заводи. — Тебя забыла спросить! — вспыхнула девушка. Младшая Абэ пнула друга под столом. — Я за тобой слежу, красотка. «И за аники». XCV Из-за незапланированной одержимости планы Икари были нарушены: пришлось пропустить несколько ритуалов, синтоистский праздник, посвящённый Ками их храма, экзамены… Уж больно силён был дух, раз смог беспрепятственно проникнуть на её территорию. Имото ехидно скалилась, надоедая: «Знаешь, где тебя нашли? У Хайтани!» На это шаманка кривилась, желая отшлепать Инари, дабы той неповадно было издеваться над сестрой. Подруги сильно переживали. Даже Хината, что удивительно, ведь они не общались после той злополучной вечеринки Ренуар. Но ещё больше изумило сообщение от Тетты — сынок вполне прилично пригласил встретиться, вот только Икари с лёгкостью прочитала то, что скрывалось между строк. Пальцы замерли в нескольких миллиметрах от кнопок. С одной стороны у девушки внутренности чесались, так хотелось с ним увидеться, с другой — у парня эго в несколько тысяч раз больше горы Фудзи, так просто и быстро свыкнуться с собственным позором маловероятно, выходит, Кисаки что-то от неё определённо нужно. Столько раз предупреждала Габи о неугодном Ками любопытстве, а сама не лучше, если не хуже — собственные слова ни во что не ставит, так ещё и оправдание смеет выдумывать. Походив туда-сюда по комнате, шаманка, не удержавшись, села перед алтарём и обратилась к Ками. Ответ ей одновременно понравился и нет. Вообще девушка думала пойти одна, если вдруг разрешат встретиться, но Покровитель почему-то настоятельно советовал позвать Габриель. Тихо-мирно поговорить не выйдет — подруга последовательна в своих действиях и до хитрого мелочна. Отпустить обиду, нанесённую даже не ей, а Кейске, не сможет. Не тот нрав. В своём праве. Живи она в другое время, так вообще бы на дуэль вызвала, капли первой крови Ренуар точно не хватило бы. Вообще, пересказывая француженке встречу с сыном, Икари не называла имён. Ни его, ни Ханмы. Вырисовывается очередная проблема. Воспитание не позволит Ренуар накинуться на врага в общественном месте. Это плюс. Литры желчи и тонны ехидства обеспечены. Это минус. Можно, конечно, сыграть на любопытстве, и выставить ряд требований. Например, не упоминать и не вспоминать события «Кровавого Хэллоуина». До неприличия безвкусное название, кем-то выдуманное и подхваченное остальными тугодумами. Не говорить о Вальхалле. О гопниках. О бандах. Выходит, у них нет ни одной безопасной и общей темы. Не прошлую жизнь же обсуждать, право слово! Помаявшись с пару минут, шаманка, наконец-таки, отзвонилась подруге, предложив погулять. Но не вдвоём и не девичьей компанией. Без парней. Удивлению Габриель не было предела. А ведь правда. В последние месяцы они виделись наедине только дома у Абэ. Поразмыслив, Икари попросила подобрать место встречи. Взбудораженная и возбуждённая француженка сразу же перечислила с пяток. Даже не поинтересовавшись: почему собственно? Не говорить же, что шаманка опасается идти куда-то со своим сыном… После сна, навеянного прошлой жизнью, Икари понятия не имела, как общаться с Кисаки. В том времени она не знала, какие мысли бродят в голове Хитомаро. Пусть и родила. В этом времени их абсолютно ничего не связывало. С человеческой точки зрения. С божественной же Абэ была должна Тетте. Осталось понять, что именно и как отплатить. Ками прямые вопросы игнорировали. Впрочем, как обычно. На следующий день девушка проснулась ни свет ни заря. Потянувшись, она сползла с футона и медленно, всё время зевая, потопала в ванную. Отражение в зеркале не радовало. Беспокойная ночь отпечаталась в тёмных кругах под глазами, в сухих и потрескавшихся губах. Поёжившись, Икари сбросила с себя спальное кимоно, переступила через него, усаживаясь в о-фуро. Сион предусмотрительно наполнил её вчера, добавив зелья и травы. За ночь вода успела не только остыть, но и настояться. Задержав дыхание, шаманка нырнула с головой. Тревога и напряжение понемногу уступали. Досчитав до тридцати, Абэ вынырнула. Откинув голову на бортик, она просидела в воде несколько минут и принялась мыться. Закончив, шаманка слегка промокнула тело полотенцем и взялась за крем. После высушила волосы и, вытащив из шкафа чистое хлопковое кимоно, накинула на плечи. До назначенной встречи было предостаточно времени, которое девушка решила потратить на подготовку. Шуу с Сионом куда-то ушли, поэтому не стояли над душой и не мешали подозрительными взглядами. Очнулась Икари, когда отложила девятое по счёту кимоно. Смущённо хихикнув, она метнула взгляд на часы и ахнула. Оставшись в том, в чём была, Абэ на скорую руку накрасилась, собрала волосы и, прихватив утеплённое хаори, позвонила в службу такси. Пока шаманка быстрым шагом пересекала площадь перед главным храмом, пока осторожно спускалась с лестницы, машина терпеливо дожидалась у подножия горы. Доехала Икари быстро. В кафе осмотрелась: как бы не опаздывала, всё равно пришла первой. Подошедший администратор, узнав о брони, проводил к столику. Попросив официанта принести стакан воды, Абэ стала ждать. Ждать. Ждать. Габриель не имела привычки задерживаться, поэтому шаманка начала переживать. Так ещё и Кисаки на горизонте не наблюдалось. — Прости-прости! — воскликнула Ренуар, бухаясь на диванчик рядом с подругой. — Задумалась и проехала поворот. На том отрезке дороги было одностороннее движение, так что пришлось проехать несколько кварталов. А где твой сын? — Опаздывает, — девушка обняла блондинку. От её взгляда не укрылся образ подруги: «Видимо не только я заморочилась с одеждой». — Интересно какой он, — взбудоражено поинтересовалась француженка. — Насчёт этого… — замялась Икари, сминая в ладонях бумажную салфетку. — Что бы ты сейчас не увидела и не услышала, настоятельно прошу не волноваться и не злиться. Своё недовольство ты сможешь высказать потом, наедине. — Дорогая, не выставляй меня монстром, — легкомысленно рассмеялась Габи. — Ты ж не психопата-убийцу пригласила на встречу! В ответ Абэ несколько раз тонко хихикнула, пряча глаза. — Ики, — нахмурилась блондинка. — Что ты не договариваешь?.. — О! Какая встреча! Ты тоже тут, — внезапное появление Ханмы вынудило девушек подпрыгнуть на месте. — А вы что здесь забыли? — Ренуар зло уставилась на юношей. — Ики… только не говори… Интуиция француженку никогда не подводила. Она могла не обращать на неё внимания, да, но полностью игнорировать не стала бы. — Ты издеваешься… — прошипела Габриель, приподнимаясь. — Ками-сама, только не говори, что твой сын кто-то из них… Только посмей сказать… — Иначе что? — Тетта растянул губы в пугающей улыбке. Глаза-щёлочки метали молнии. — Габи, сядь, — приказала шаманка. — Прошу тебя. Бухнувшись на место, блондинка скрестила руки на груди. Её задели слова подруги и этого заносчивого очкарика. Нет, не задели, оскорбили. Икари погладила Ренуар по колену. Кисаки закатил глаза. Шуджи махнул ладонью, подзывая официанта. Икари судорожно подбирала слова. Кисаки скучающе постукивал пальцами по столешнице. Шуджи заказал большой бургер, большую картошку-фри, большой стакан колы. Икари открыла рот. Закрыла. Вновь открыла. Прокашлялась. Кисаки дёрнул плечом. Шуджи смачно потягивал напиток через трубочку. Габриель терпела-терпела-терпела… У неё чуть пар из ушей не повалил. — Вы так и будете молчать? — блондинка всплеснула руками. — Я не начну говорить, пока ты не будешь готова слушать, — шаманка оттягивала момент. — Хорошо. Но я надеюсь, что ты подберёшь правильные слова. — Чего ты с ней церемонишься? — вена на лбу Тетты запульсировала. — Успокойтесь. Оба, — Абэ едва не взвыла. Поймала насмешливый взгляд Ханмы. — Мне всё равно, нравится вам это или нет, но! — она возвела вверх указательный палец. — Кисаки — мой сын, Габриель — моя самая любимая и дорогая подруга. Ненавидьте друг друга, проклинайте, ругайте… Ваше дело. Просто знайте… Икари перевела дыхание. Вдохнула побольше воздуха. Зажмурилась. — Если в ваших сердцах и душах есть хоть капля сострадания, вы не будете ссориться при мне. И никогда, слышите, никогда, не поставите меня перед выбором: ты, Кисаки, или ты, Габриель. А пока вы раздумываете, мне надо кое-кого обругать. Она вышла из-за стола. — Ого. — Ага. Девушка с юношей переглянулись и одновременно скривили лица. — Вы же понимаете, что Ики так ничего существенного не сказала? Только поставила перед фактом и ретировалась? — гопник вытер жирные ладони салфеткой. — Он что тут делает? Мелированная макушка младшего Хайтани не вписывалась в антураж кафе. Морок спал, словно его и не было, когда шаманка обнаружила нежданных родственничков. — Там и Инари-чан с Шуу-куном, — Ренуар подскочила следом за подругой. Оставаться наедине с этими не было ни малейшего желания. Встав за Икари, она спиной почувствовала замерших по обе стороны от неё парней. Легкомысленность и простота, свойственная Абэ-младшей, чуть-чуть примирила француженку с невозможностью забыть сегодняшнее шокирующее откровение. Богатые событиями месяцы тяжким грузом легли на плечи. Скучно ли ей? Нет. Нравится ли ей это? И да, и нет. Хочется ли ей более спокойной жизни? Сложно сказать. Время покажет. XCVI Исписывая один свиток за другим, шаманка бросила тоскливый взгляд на целую гору документов, терпеливо дожидающуюся своей очереди. Ей бы ритуал какой провести, но нет. Надо доделать все не терпящие промедления дела до окончания Лунного года. — Я ещё даже не стала официальной главой Токийской ветви, а меня уже пугают открывающиеся перспективы… — пожаловалась Икари помощнику. — Поэтому у нынешнего главы есть Ваша бабушка, госпожа, — слегка улыбнулся мужчина. — Хочешь сказать, что брак не настолько страшен, как вся эта бюрократия? — она махнула рукой в сторону бумаг, поправляя очки для чтения. — Выходить замуж только из-за этого? Ха! Спустя полчаса непрерывного письма правая рука буквально отваливалась. Правильно говорили предки, что перо намного тяжелее меча. Сюнику почти закончились. Девушке даже мерещилось, что гравировка дзицуина сгладилась, каждый новый оттиск печати, каждый новый свиток, раскатывающийся перед ней на столе, искушающе шептал: «Найди супруга и свали на него всю бумажную работу…» Икари бы даже послушала его, если бы её предназначенным был кто-то другой, а не Хайтани Ран. Кисть дрогнула, оставив на бумаге пятно. — Почему бы не сделать перерыв, госпожа? — До поднял лицо. — Да, наверное, ты прав, — шаманка сняла очки и потёрла переносицу. — Я принесу перекус. Только помощник подошёл к сёдзи, как в них постучались: — Абэ-сама, позвольте Вас потревожить, — девичий голос указывал, что за порогом стоит мико. Икари кивком приказала Сиону раскрыть двери. — Что такое? — шаманка поставила локти на стол и положила подбородок на сцепленные кулаки. Жрица, сидя в позе сэйдза, поклонилась: — В сямусё пришла девушка, не из прихожанок, и сказала, что Вы приглашали её в Храм. — Я? Девушку? — Икари подняла голову, задумчиво прикусив нижнюю губу. — Вспомнила! Приведи её. — В Главный Храм? — Нет, сюда. В мой ритуальный зал. Как только мико ушла, Абэ еле поднялась на онемевшие от долгого сидения ноги, поморщилась из-за колющих ощущений, несколько раз подпрыгнула, разгоняя кровь. Сегодня она лишь проконсультирует, но не встречать же просящую в домашней одежде. Быстро облачившись в кимоно и хакама, шаманка направилась в другую комнату. Свечи в бумажных фонарях тут же зажглись. Свиток с изображением Ками-покровителя призывно колыхнулся. Сев спиной к алтарю, Икари принялась ждать. Сион застыл у сёдзи. В вошедшей японке Абэ не сразу узнала ту красавицу, с которой столкнулась в городе… Да, она старалась поддерживать внешность, но шаманка видела то, что было сокрыто внутри. Не только в душе, но и многослойностью одежды. Шинигами стали более отчётливыми… — Да как Вы посмели заявиться на Священную землю?! — скрипнула зубами Икари, заклинанием вышвыривая неприглашённых гостей из дома. — Вот теперь нам никто не помешает и не подслушает. Для начала как Вас зовут, госпожа? — Нацуми… — девушка нервно заламывала пальцы. — Шиба Нацуми. «Шиба? — а вот этого шаманка не ожидала. — Родственница Хаккая? Какими иероглифами пишется её фамилия?» — Прошу, госпожа Шиба, напишите своё полное имя и дату рождения. Если можете, то в китайском стиле, — она положила перед Нацуми листок бумаги и карандаш. — Хорошо… — кивнула девушка. «Занятно… обычно молодое поколение не утруждает себя переводом в китайский стиль», — Икари с нескрываемым интересом наблюдала за Шиба. Когда та закончила, шаманка мысленно подготовилась ко всему. Почерк аккуратный, легко читаемый: «Шиба Нацуми, родилась в год Красного Огненного Янского Тигра, в 15-й день Зелёного Деревянного Иньского Кролика, в час Жёлтого Земляного Иньского Быка / 60-й год Эпохи Сёва, 4-е апреля». «Всё-таки старшая сестра…» — печально поджала губы Абэ. — Вашу руку, пожалуйста… Нить судьбы гладкая, невесомая, мягкая… Ровный красный цвет. Дотронувшись до неё кончиками пальцев, шаманка тут же отдёрнула ладонь. Кожа зудела, словно обожжённая крапивой. Задумчиво почесав ногтем покраснение, Икари окинула девушку взглядом. Поёрзав, Шиба вскинула подбородок, открывая вид на неровные, болезненного вида засосы, воспалившиеся следы укусов ужасали. — Вы невероятно сильная женщина… Столько потрясений и испытаний выпало на Вашу долю… Приветствую Ваше мужество, — Абэ прикусила изнутри щёку. — Прошу прощения за мои прошлые слова… Я не видела всего… — Ничего… — Нацуми улыбнулась через силу. — До совершеннолетия осталось всего немного… что теперь четыре месяца, если я… я… — Пять лет… Вы были ребёнком… — сжала кулаки шаманка. Человеческое, женское естество приподняло голову. Икари узрела, ощутила лишь малую часть всего, через что прошла страдалица, сидящая напротив. — Они были намного младше. Я ведь старше. Крепче. Кто, если не я, защитит моих младшеньких?.. — голос дал слабину. Горькая улыбка, к сожалению, красило её лицо. «Есть женщины, которые расцветают под грузом невзгод, — Абэ до боли впилась ногтями в колени. — Но и горам свойственно разрушаться». Не будь она божественным проводником, непременно сказала бы бежать из того Ада, в котором по самую душу повязла Шиба. Вот только трагедия, что развернётся, решись Нацуми на побег из дома, с младшенькими или одна, будет хуже, намного хуже… Как? Ну, как сказать несчастной женщине, что ей нужно быть с ним, невзирая на прошлое? Давить на жалость?.. Манипулировать младшими сестрой и братом?.. Поклясться, что он любит Нацуми? Но с такой любовью и ненависти не надо! — Вы… — шаманка резко выпрямилась. Из-под полуприкрытых век радужка лучилась золотом. Очнувшись от транса, Икари, слегка пошатнувшись, опёрлась ладонями на стол, удерживая равновесие. Как правило, одержимость Ками проходит иначе, более плавно — Абэ держит пост и проводит ритуал, включающий в себя сакральные танцы и песнопения. — Мягкость — не благодетель Небожителей, — проворчала девушка, дёрнув уголком губ. Шиба сидела ни жива ни мертва, бледная от испуга, в гроб краше кладут, рот окаменел, глаза как два блюдца, а в них столько ужаса, что хватит не только на столицу, но и до ближайших префектур дотянет. — Неожиданно, да? — хохотнула Икари. — Это не припадок, если что, просто Ками-покровитель попросил вам кое-что передать. Слушайте и внимайте. Дождавшись ответного дёрганья головы, шаманка вздохнула поглубже воздуха и, не моргая, проникновенным шёпотом, полным божественной силы, продолжила: — Участь твоя — с ними жить, наставлять. Любыми принять и охранять. Семя зла в почве зачахнет навеки, быть суждено тебе с тем человеком. Если надумаешь волю нарушить, придётся Нам Небо на землю обрушить. Следом за ним заберёт тебя смерть. Выберешь что: жить иль умереть?