Хранить и защищать

      Майя чувствовала какую-то странную слабость, диагност не отозвался, также как не отозвался ни один слуга дома. В первый момент женщина испугалась, даже слегка задрожала, но внезапно почувствовала тепло, тепло, смывшее все страхи. Мягкие, теплые руки обнимали ее, даря ощущение покоя и еще какое-то незнакомое пока Майе. Мягкие губы коснулись ее губ, и мир исчез, сконцентрировавшись в ощущениях только вокруг этих губ.       — Здравствуй, душа моя, — произнес самый лучший голос на свете, заставив глаза распахнуться, чтобы увидеть того, ради кого она, как сейчас помнила Майя, отказалась от своего мира.       — Здравствуй, Саша, — прошептала женщина, обнимая этого человека. — Ты не помнишь, как я здесь оказалась?       — Ну почему сразу не помню? — хмыкнул мужчина, поглаживая ее лицо, отчего глаза норовили закрыться. — Ты появилась в метре над кроватью, совершенно обнаженной, и упала вниз, почти на меня, но при этом сладко спала. — Ощущения руки, скользившей по ней, были, с точки зрения Майи, совершенно необыкновенными. — Ну что? — поинтересовался Александр. — Валяемся в кровати или идем к детям? Только в первом варианте, скорее всего, они придут к нам.       — Ладно, давай вставать, — улыбнулась Майя, чуть подаваясь навстречу мужчине, как-то очень необыкновенно погладившему ее. — А то, боюсь, еще немного, и мы займемся тактильным изучением друг друга.       — Это мы можем, — кивнул Александр, успокаиваясь усилием воли. — Встаем?       В столовую взрослые люди шли медленно, держась за руки и не сводя взгляда друг с друга. Под ноги они не смотрели, по сторонам тоже, отчего дважды чуть не протаранили стену, но все-таки сумели дойти. На пороге столовой они и встретились — дети и родители. Полный счастья громкий крик детей Майя вспоминала каждый раз, когда по какой-то причине становилось грустно. Потерянные возможности женщину больше не беспокоили, она была дома, со своей семьей.       — Все-таки, мама, зачем мы здесь? — поинтересовалась Аленушка за завтраком. — Жить мы здесь не сможем, значит, запремся в крепости… А смысл?       — Вы должны принять решение, — улыбнулась Майя. — Пытаться ли менять будущее, или же оставить все как есть.       — Если менять будущее, то как бы хуже не было, — вздохнула Гермиона. — Мало ли как оно изменится.       — Ну на Слизерина можно посмотреть, — задумчиво произнес Гарри. — А если сильно изменится и мы не встретимся с Мионой, что тогда будет?       — С Мионой вы обязательно встретитесь, — женщина внимательно посмотрела на ставших едиными детьми. — Это будет другой мир, но Гарри и Гермиона в нем обязательно встретятся, а вот будут ли вместе, это будет зависеть от мальчика Гарри и девочки Гермионы…       — Ну, тогда можно, — улыбнулась поглаживаемая мальчиком Гермиона. — А что будет потом?       — После вашего решения будет сюрприз, — Майя подмигнула удивившейся кудрявой девочке. — А вот после сюрприза — будем просто жить.       — Значит, посылаем голема с посланием, — решил Александр. — Кушайте и пойдем зверя программировать. Создает сегодня Аленка, ее очередь.       — Ура! — девочка запрыгала на стуле от радости. — Ну я им создам… Я им такое создам!       — А все остальные умные люди подумают над тем, на каком языке говорят ваши основатели, — улыбнулся мужчина, отслеживая радостно ускакавшего ребенка. — Идеи будут?       — На гэльском, — грустно сообщила Гермиона, помнившая прочитанное в какой-то из Историй Хогвартса. — По крайней мере Ровена… Но я его не знаю…       — Словарь у ва… у нас, — поправилась Майя. — По идее, есть. Надо только в библиотеке покопаться.       — Ура! Библиотека! — порадовалась подсказанному выходу Гермиона. — Пошли в библиотеку!       — Да, гэльский мы не знаем, — согласился с ней папа Саша, благодарно поцеловав Майю. — Значит, будем изучать.       — Учиться, — вздохнул Гарри, подталкиваемый своей Гермионой в сторону библиотеки. — Хочу каникулы, отдых…       — И телевизор, — поддакнула ему кудрявая девочка, сразу, впрочем, рассмеявшись.       Словарь в библиотеке, разумеется, нашелся. Правда, заглянув в него, Гермиона приуныла, ибо было все грустно. С одной стороны, разобраться можно, а вот с другой… Незнакомые сочетания, непонятные построения, не дай бог ошибиться в формулировке… В общем, для понимания еще как-то, а вот для написания письма — никак.       — Даже воспоминания не послать! — в отчаянии воскликнула девочка.       — Спокойно, душа моя, — произнес неунывающий Гарри. — Ровена должна знать латынь, она ученый, судя по скелетам.

***

      С латынью дело пошло веселее, ибо книг, с ней связанных, оказалось целых три, и в них рассказывалось, в том числе и о правилах письма. Поэтому кудрявая девочка погрузилась в изучение латыни, Гарри никто не спрашивал, а Аленка упражнялась в приложении фантазии к големостроению. Предоставленные сами себе взрослые тихо улизнули в направлении спальни.       Майе очень хотелось странного, это странное ей готов был показать и дать почувствовать Александр, с учетом того, что пугать женщину не стоило, а что ее могло напугать, было неизвестно уже Саше. Поэтому он осторожно и очень нежно целовал женщину, замиравшую в попытке оценить свои ощущения. Саша же никуда не спешил, не спешил обнажать, не спешил лезть «куда не надо», хотя смущения Майя была лишена, она просто наслаждалась Сашей и тем, что он делал, хотя тело ее отвечало, конечно.       Гарри пытался вникнуть в латинские глаголы, думая о том, что такими темпами не пройдет и года, как их станет больше. Представив вопросы маленького братика или сестрички, мальчик тихо захихикал, привлекая тем самым внимание любимой девочки. Гермиона сначала заглянула в лежавшую перед Гарри латинскую грамматику, потом с подозрением посмотрела на мальчика, заглянула под довольно тяжелый том и наконец поинтересовалась:       — Переучился, что ли?       — Просто представил… — Гарри помолчал. — Вот представь, через годик появится у нас маленький братик или сестричка, представила? — Гермиона покраснела, но кивнула. — Вот как ему будем объяснять, что мама и папа у нас одни, для Аленки мы сестра и братик, а друг для друга жених и невеста?       — Ну, наверное, — кудрявая девочка задумалась, а потом тоже захихикала, представив процесс таких объяснений. — Тогда просто скажем, что это ма-а-агия!       — Я голема сделала! — в библиотеку вбежала Аленка, явно желающая, чтобы ее похвалили. — А где мама и папа?       — Ну как тебе сказать, — задумчиво проговорила Гермиона. — Они заняты тем, для чего мы с Гарри пока еще, к сожалению, маленькие.       — Ой… — Аленушка густо покраснела, сразу поняв, о чем говорит ее кудрявая сестричка. — Тогда пойдемте, я вам своего голема покажу!       Голем любимой сестрички поражал воображение. Когда Гарри его увидел, то сначала подумал о том, как бы не сходить по-маленькому от вида такой страхолюдины, а потом представил на своем месте Годрика, так как его описывали легенды, то есть: мозгов нет, зато есть меч. Так как Аленка позаботилась о защите, добавив в произведение своей фантазии металлические элементы, то меч Годрику мог и не помочь.       — Ты молодец, сестренка, — похвалил обрадовавшуюся Аленушку Гарри. — Я это уже вижу: наш голем топает за Годриком, а тот его мечом, мечом, до затупления оного. И тут ему голем говорит человеческим голосом: «вам письмо».       Смеялась Аленушка, смеялась Гермиона, хихикал Гарри, даже помощники смеялись, а отсмеявшись, к детям подошел Старейшина, протянув им черный кристалл. Он внимательно посмотрел на каждого, улыбнулся им и объяснил, что это такое:       — Этот кристалл позволит изучить один язык, — Старейшина вздохнул. — К сожалению, только один, для этого вы должны положить его на книги, имеющие наиболее полную информацию о языке, а когда он станет белым, приложить ко лбу каждого, кто захочет изучить этот язык.       — Спасибо огромное! — заметно было, что Гермиона хочет обнять Старейшину, но опасается обидеть это мудрое существо, улыбнувшееся им всем и куда-то сразу же исчезнувшее.       — Латынь, — заключила кудрявая девочка, переглянувшись с Гарри и Аленушкой.       Майя даже не замечала, что лежит обнаженной. Нежные пальцы и губы Саши заставляли ее то уплывать, то взрываться вместе с чем-то в ней самой. Женщина не понимала, что происходит и почему она испытывает настолько сильные ощущения, что совершенно не в силах шевелиться. А Саша раз за разом доводил любимую до экстаза, наблюдая за тем, как она реагирует, и внимательно изучая ее тело.       — Саша, мне хочется чего-то непонятного, — слабым голосом произнесла Майя. — Как будто чего-то не хватает внутри…