Другая женщина

      Первый в этом году снег быстро налипал на черепицу, уложенную ровным слоем на крыши домов Конохи. Январский ветер подстёгивал снежинки быстрее забиваться в щели домов, коры деревьев, уличной брусчатки, и там же растекаться талой водой, создавая ручейки и превращаясь на земле в липкую кашу с помесью песка и грунта. На свежем воздухе не было мороза, но мокрый снегопад валил густой стеной, заставляя жителей деревни кутаться в хлопковые плащи с тонкой шерстяной подкладкой и такие же капюшоны, дабы скрыться от пронизывающего холода. Трое немолодых, пухлых в своих размерах женщин, шли своей компанией с местной ярмарки, судача о последних сплетнях деревни, не обращая внимания на нелестную погоду. — Вы слышали, что супруга господина Намикадзе недавно сбежала? — одна из женщин в синем плаще с интригующим тоном решила поделиться новостью с подругами. — Вот так новость! И что же подтолкнуло её к бегству? — другая дама, придерживая капюшон от снежного ветра, с любопытством погрузилась в диалог. — Так он же пьет аки лошадь! Как их клан в Коноху переселился, так и запил, дня не пропуская! — первая дама махнула рукой. — Ни разу трезвым не видели! — с упрёком сказала женщина. — Может, человек горе заливает, тоскуя по погибшим, — с укором произнесла третья дама небольшого роста, держа в руках свёртки с ярмарки. — А вы его так недостойно в пьяницы записываете!       Эта немолодая женщина, нагруженная продуктовыми запасами, совсем недавно присоединилась со своим кланом к Конохе, поэтому ей был ещё малопонятен местный колорит, но она явно старалась влиться в здешние компании и понять коноховский менталитет. — Ой, Сато-сан, вы так болтаете, будто лично знаете Намикадзе-саму! — вспыхнула первая женщина. — Вы правы, я пока мало с кем знакома, — сказала Сато. — Но для меня как-то странно судить о людях с чужих слов!       Первая дама вдруг остановилась, проигнорировав ответ новой подруги, завидя впереди чёрную накидку с меховым пушистым воротом, расшитую серебряными нитями, спешно шагающую вдоль улицы. — Каори-сан! — окликнула она знакомую.       Девушка, укутанная в длинный, почти до пола, меховой жакет хаори, обернулась с привычным подозрением. Узнав знакомые лица, она кивнула и встала в ожидании, пока женская компания нагонит ее. Затем, когда дамы подошли к ней, девушка улыбнулась и склонилась в приветственном поклоне. — Каори-сан! — поклонившись, сочная женщина приблизилась к ней. — Позвольте познакомить вас с Сато-сан, она из клана Хьюга, что недавно переселился к нам, — она указала на подругу с бесчисленными свертками. — Рада знакомству, — поклонилась девушка в расшитом мешковатом хаори. — Это наша швея, Каори Учиха, только она умеет так талантливо вышивать кимоно! — всплеснула рукой дама, представляя свою знакомую новой подруге. — Вы мне льстите, — усмехнулась швея и сдержанно улыбнулась.       Девушка швейного ремесла была уже немолода, двадцати шести лет от роду, но этого возраста было достаточно, чтобы застать первую войну шиноби, побывать в наёмных боевых отрядах и стать свидетелем исторического события, когда её клан и клан Сенджу приняли решение об объединении. Её голубые глаза и белые волосы, заколотые гребнем в аккуратную ракушку, свидетельствовали о том, что знаменитую фамилию она приобрела в браке с одним из мужчин клана, и Учихой являлась лишь по факту своего семейного положения. — Сато-сан, все нюансы по раскройке, шитью и вышивке можете доверить Каори-сан, — продолжала нахваливать местную швею необъятная женщина. — Почту за честь довериться вам, — неглубоко поклонилась Сато и устало улыбнулась. — Вам расскажут, где меня найти, — склонилась в ответ Каори. — Прошу прощения, но мне нужно спешить, — она виновато посмотрела на дам и кивнула им, торопясь покинуть компанию и направиться по своим делам. — Не смеем вас задерживать! — воскликнула женщина и широко улыбнулась.       Как только девушка повернулась спиной, её улыбка сменилась на презрительный оскал. Дождавшись, пока Каори отойдет на некоторое расстояние, женщина начала свой шаг, призывая подруг продолжить прогулку. — Ох, бедная девушка, полтора месяца назад мужа лишилась, — смотря на женскую спину талантливо расшитого жакета, исчезающего в пелене крупных снежинок, неискренне соболезновала необъятная женщина. — Так она вдова? — вскинула брови Сато. — Её мужа убили в ноябре, — кивнула пышная дама. — Брак, кстати, был неудачным: за семь лет ей не удалось родить мужу наследника. Ни одной беременности не было! — презрительно усмехнулась женщина. — Чем же она разгневала богов, что они так жестоко обошлись с ней? — до этого молчавшая женщина в капюшоне оживилась, заслышав новые сведения о вдове. — Только им известно, какие грехи эта девушка скрывает, — вздохнула женщина в синем кимоно, всё так же презрительно смотря вслед местной швее.       «Какие грехи эта девушка скрывает» — донеслись до уха Каори желчные слова. Она усмехнулась этой реплике, кутаясь от противного снежного ветра. Возможно, это была ещё одна фраза в её копилку нелестных слов, которые она слышала в свой адрес время от времени. Но Каори не было никакого дела до злых языков, что пытались сравнять её достоинство с землёй, прикрываясь напускной жалостью, втискивая оскорбительные фразы в рамки приличия. Ведь им ещё с такой же притворной вежливостью обращаться к ней с просьбой подшить затёртые временем подолы кимоно. И улыбаться гиенами, нахваливая её талант. Подойдя к участку, где разместился клан Яманака, Каори окинула взглядом входную арку с таким родным для неё фамильным гербом, вытканном на флаге, что развевался на холодном ветру и тонул в крупной ряби снежинок. Она прошла сквозь входные ворота, спешно шагая к дому своей старшей сестры, для которой у нее был особый подарок, бережно скрытый за воротом зимнего плотного кимоно. — Наоми-сан! — Каори нетерпеливо, содрогаясь от холода, теребила колокольчик, что свисал над входными панелями дома сестры.       Плотные створки сёдзе с шумом раздвинулись, и на пороге возникла женщина в множественных слоях разноцветного одеяния, и с такими же похожими на Каори чертами лица, но более уставшими, бледными: женщина когда-то слыла красавицей в прежние времена, но неумолимые года стёрли былую привлекательность, сгубив её неординарную внешность в блёклый, ничем не отличавшийся от сотни других куноичи, образ. Её верхнее светло-розовое кимоно было запятнано бытовой рутиной: то маслом, то воском, кое-где виднелись следы грязи, приобретённые от бесконечной уборки дома, а белые, не совсем чистые волосы были убраны в небрежный пучок.       Наоми быстро махнула рукой сестре, приглашая внутрь своего жилища, стараясь поменьше впустить холода и в без того окоченелое помещение. — Минами-чан на тренировке, — рассказывала о своей дочери Наоми. — Муж на задании, так что…       Она вела свою младшую сестру к одному из малочисленных источников тепла в этом доме: низкому столу, что был накрыт стёганым шерстяным одеялом, а под ним располагался чугунный казан с углями: одеяло не давало вырваться наружу и без того с трудом добытому теплу, так что можно было усесться за стол, укрывшись шерстяным полотном и согреть хотя бы ноги.       Каори села на предложенное сестрой место и скинула верхнюю накидку, аккуратно сложив её рядом с собой. Она положила на стол свёрток, а затем подсунула ноги поближе к чугунному источнику тепла. — Я сейчас горячего чаю налью! Замёрзла, небось! — воскликнула сестра.       Она ушла вглубь дома, где в угловой комнате над открытым огнём, что был разведён прямо на грунте в квадратной выемке дощатого пола, кипел объёмный, почерневший от копоти, чугунный казан, своим горячим паром согревающий жилище. Отыскав деревянный черпак, женщина набрала в него кипяток, затем перелила жидкость в глиняный, вскрытый лаком, маленький чайник.       Каори тем временем, прикрыв глаза, наслаждалась теплом в своих ногах. Она засунула под одеяло ещё и руки, чтобы там растопить свои ледяные пальцы и наконец-то согреться. Ее блаженный взгляд упал на опорную деревянную балку, где ровными отметками зияли засечки — так, по старой традиции, измеряли рост ребенка, отмечая его на любой деревянной вертикали. — Минами-чан в этом году пятнадцать? — спросила Каори, сделав это так громко, чтобы хозяйственная сестра, хлопочущая с чаем, услышала вопрос. — Да, совсем взрослая! — послышался издалека женский голос. — Скоро будем шить свадебное кимоно! — улыбнулась девушка. — Я как раз рулон красного шёлка про запас отложила! — всё так же громко воскликнула Каори, рассматривая балку.       Наоми вошла в комнату с чайником и двумя пиалами, миновав раздвинутые межкомнатные створки. Поставив посуду на доску, что была уложена поверх одеяла, она увидела свёрток и удивилась: — Это ещё что?       Каори загадочно дёрнула уголками губ и жестом пригласила присесть женщину напротив. Дождавшись, пока сестра расположится за столом, девушка развернула подарок: — Твой оби готов, онэ-сан, — она широко улыбнулась и изящным жестом достала из бумажного свёртка редкий шёлк. — Боги, откуда у тебя узорчатая парча? — раскрыла рот женщина, с искренним удивлением смотря на чёрно-золотое полотно в руках сестры.       Каори развернула пояс во всю ширину, предлагая получше рассмотреть свою работу. — Выкупила лоскут у одной из старейшин, — улыбнулась девушка, пожимая плечами. — Она уверяла, что ткань привезена из Китая, но я сомневаюсь, что это правда: уж больно узор похож на работу ткачей из Эдо, — и усмехнулась, наблюдая, как женщина с изумлением смотрит на ткань.       Наоми завороженно разглядывала чёрно-золотую парчу, осторожно касаясь её пальцами, будто держала хрупкую, бесценную вещь. Она впервые видела одно из тех редких изделий, что могли позволить себе носить лишь супруги даймё, зажиточные женщины из Эдо и Киото, а также гейши, коим доставались наряды без особых усилий. — Да мне в жизни с тобой не расплатиться, Каори-чан! — в смятении воскликнула старшая сестра. — Да и не положено мне, обычной куноичи, носить такое! — она аккуратно положила пояс на стол, прикусив губу. — Отказа не приму! — настаивала Каори. — Пусть это будет моим подарком на долгие годы вперед!       Она лёгкими, изящными движениями свернула дорогущий оби и уложила обратно в свёрток. Старшая сестра с нескрываемой радостью и благодарностью посмотрела на Каори, затем взяла свёрток, положила его рядом с собой и принялась разливать по пиалам настоявшийся ароматный чай. — Что с поисками нового супруга? — она пододвинула ёмкость к сестре, налив кипяток до самых краев. — Твой траур подошёл к концу, пора бы и о новом замужестве подумать…       Каори загадочно посмотрела в чайный напиток, вскинула брови и прикусила губу. Многозначительно выдерживая молчание, ухватилась за горячую ёмкость и, поморщившись от обжигающего пара, что обдал ее лицо, отхлебнула. Её сестра раскрыла в удивлении рот: — Погоди-ка… Узнаю этот взгляд! У тебя кто-то появился! — Может и появился, — с интригой приподняла бровь Каори, поставив посудину обратно на стол. — А я-то думаю с чего вдруг ты такая загадочная ходишь последние недели! — Наоми покачала головой и улыбнулась. — Давай, рассказывай! Я как старшая сестра должна всё знать!       Каори рассмеялась и вскинула брови: — Попробуй отгадать! — М-м-м, — женщина взяла в руки горячую ёмкость и обвела взглядом комнату, припоминая поклонников своей одинокой сестры. — Даи из клана Акимичи!       Её собеседница громко расхохоталась, запрокинув голову: — Невысокого же ты мнения обо мне, онэ-сан! — всё так же хохотала Каори. — Ну, уж нет, я никогда не отвечу взаимностью человеку, который ходит в баню раз в месяц и расчёсывает волосы пальцами! — смеялась она.       Наоми хмыкнула и снова осмотрела комнату в раздумьях. — Может, тогда Ичиро из клана Харуно? — Тот симпатичный парниша, что заикается при встрече со мной? — вскинула брови младшая сестра. — Может, его горячий возраст и даст фору остальным, но мне крайне неохота возиться с этой юношеской тягой к приключениям! — Вы только посмотрите на эту принцессу! — всплеснула руками сестра и скривила лицо. — Всё ей не так! — фыркнула она. — Тебе ли выбирать, Каори-чан, в твоём-то незавидном положении! — качала женщина головой. Каори сдавленно улыбнулась и снова отхлебнула свой чай. — Так кто? — настаивала на новости Наоми, не отводя любопытного взгляда от загадочно молчаливой сестрёнки.       Каори протяжно вздохнула, опустив взгляд на руки, теребившие остывающую пиалу, рассуждая, нужно ли говорить правду, которая сейчас обернётся унизительным скандалом. Решив, что лучше уж старшая сестра узнает это от неё, а не от местных сплетниц, она подняла глаза: — Мадара Учиха.