Как все это началось?
Это довольно забавная история… История длиною в мою «бесконечную» жизнь. Мне всегда говорили, что я страдаю чрезмерным любопытством, я же этого не замечал. Правильно говорят, что нам стоит смотреть на себя со стороны. Хотя, думаю даже, если бы передо мной поставили зеркало и заставили наблюдать за собственным отражением, я бы ничего не заметил. Это было, как раз после обжигающей своим огнём войны. Каждый из нас что-то потерял. Кто-то близкого человека, друга, родителей, брата, сестру, себя… В этой войне, длившейся, казалось бы, вечность для меня тогдашнего, я потерпел поражение сразу в нескольких пунктах. Отец погиб в битве за Хогвартс. Его убил Долохов, когда увидел как тот стрелял проклятиями и убивающими в своих же. Это произошло быстро. Зелёная вспышка, и его тело уже падает на холодную землю, залитую чужой кровью. Я и глазом не успел моргнуть, как взгляд отца остекленел. Помню только горящие от слёз щёки и мои тихие просьбы очнуться. Прижимаясь к его ещё теплому телу я молился Мерлину, чтобы всё это оказалось просто очередным ночным кошмаром. Но проснуться и разомкнуть веки у меня так и не получилось… Я не знаю, как так вышло, что я не почувствовал палочку, нацеленную мне в висок. Лишь отдаленно на периферии заметил яркую зелёную вспышку, вспышку изменившую всю мою гребанную жизнь. Грузное тело Долохова рухнуло прямо рядом со мной, и тошнота подступила к горлу, когда я увидел, как трясётся палочка в руках самого дорогого мне человека. Его била нервная, почти истерическая дрожь, серые глаза метались по трупу, а затем всего на долю секунды остановились на моем лице. Он замер. Затем подбежал ко мне, рухнул на колени, пачкая свои, несомненно дорогие, брюки в грязи и обнял. Объятия не были чем-то свойственны ему, но он практически душил меня в них, обвивая шею бледными руками. Я все ещё чувствовал его дрожь, чувствовал лихорадочное шевеление холодных губ на своей шее. Он что-то говорил, а я не понимал. Только чувствовал капающие мне за шиворот слёзы. Он все касался меня, обхватывал руками, запускал их в мои волосы и что-то шептал. Я смотрел на два трупа. Моего отца, который выглядел умиротворённо. Так, словно смерть стала его спасением, освобождением от мук. Будто, отец ждал этого, будто только после Авады в спину он смог наконец вздохнуть полной грудью. Ужас охватил меня, когда я посмотрел на труп Долохова. Его смерть станет моей погибелью. Моей, потому что человек сидящий передо мной на коленях и прижимающий меня к себе, так, словно через мгновение я растворюсь в воздухе, только что убил.Он убил.
Сделал то, что не смог под угрозами Тёмного Лорда. Нарушил то, в чем лично клялся мне. Не раздумывая пульнув Аваду в Долохова, он подписалОн выглядел сломанным.
Подавленным.
И, что заставило мой желудок сжаться в тугой узел —
почти мёртвым.
Почти белая кожа, впалые щеки, синие потрескавшиеся губы и кровь.
Очень, очень много крови…
Почему так много?
Почему я не заметил этого раньше?
На его белой рубашки под пыльным пиджаком, расплывалось красное пятно, которое с каждой минутой становилось все больше и больше. В ужасе я взмолился: — Драко, Драко, смотри на меня, не закрывай глаза, чёртов ты идиот! — я пару раз ударил его по щеке, пока его взгляд окончательно не сфокусировался на мне. Я зажал рану на его груди руками, и они тут же окрасились в красный. Его кровь была горячей, почти обжигающей. Он усмехнулся и снова что-то шепнул, я переспросил. Драко посмеиваясь сказал: — Совсем не голубая, — короткий смешок сорвался с его губ и кровь тут же тоненькой струйкой хлынула из его рта, — такая же красная, — добавил он хрипя. Я попросил его замолчать, не говорить хотя бы минуту, боясь, что это убьёт его, но правда была в том, что он уже был мёртв. Мёртв ещё за долго до начала битвы… Палочки у меня не было, она выпала и затерялась в кровавой бойне. Я боялся что-то сказать или двинуться. Страх подымался по моим венам, заставляя волосы вставать дыбом. — Ты не имеешь никакого право умирать! Слышишь, Драко! — закричал я. Он еле заметно кивнул, и горькая усмешка появилась на его губах. Так, чтобы я понял: что бы я не попросил, что бы он сейчас не пообещал мне, Драко солжёт. Наверное поэтому я не просил его дать обещание, потому что знал — он его не сдержит. Не из-за того, что не хотел, а из-за банального «не мог». Думаю, ещё до битвы Драко знал, чем это для него закончится. Знал, что смерть стояла за его спиной и поджидала нужного момента, как бы занести свою косу. Он так часто отшучивался, что обыграет ее, что она обойдёт его стороной, что я сбился со счета. Кажется, его игра в храбреца была для меня. Он же ждал смерти. Он думал, что заслуживает её.Все хорошие люди так думаю? Правда ведь?
Я отчётливо помню, как хрипы вырывались из его груди, как булькающие звуки становились все громче и громче, как его кровь марала мне руки. Он улыбался, когда умирал, и это было ужасающе. Это заставляло меня давиться слезами, словно я все ещё был маленьким мальчишкой. И я сказал единственное, что не мог бы произнести, будь все хорошо: — Я люблю тебя… — всхлип невольно вырвался из моей груди. Драко посмотрел мне в глаза, медленно моргнул, как будто смысл сказанных мною слов не сразу дошёл до него. За тем снова улыбнулся и на грани шёпота, который мне все же удалось услышать во всей этой суматохи попросил: — Поцелуй меня, — он сглотнул сгусток крови и облизал давно окрашенные ею губы. Сердце зашлось в бешеном ритме и готово было вот-вот вырваться из грудной клетки. Я хотел стереть кровь с его губ своими собственными. Между нами оставались жалкие миллиметры. Драко едва заметно подался вперёд и прошептал: — Вместе? Я замер, почувствовав, как его дыхание коснулось моих губ. Я положил ладони на его щёки, и наши губы сомкнулись. Горячий язык Драко скользнул в мой рот, и я ощутил вкус крови. Таким я буду помнить этот момент. С металлическим запахом и привкусом обречённости, смерти. Был ли смысл в словах «вместе» и «навсегда», еслиПотому, что наше навсегда закончилось, даже не успев начаться…
Я не помню, как стоял у чёрного гроба, не помню, как его хоронили, но я помню, как ощущал, будто от меня оторвали часть чего-то важного. Место, где было это что-то теперь кровит и гноиться. Каждый раз, когда я думал, что рана затянулась, зарубцевалась, с неё срывались красные бусины, а воспоминания лишь о её наличии причиняли жгучую боль. Сидя в кресле дома, я так и не смог вспомнить, как нас нашли среди этой толпы, как так получилось, что никто не решил стрельнуть в меня Авадой.Я был бы рад, если б это произошло.
А потом начались бесконечное одиночество и попытки все вернуть.Я ведь уже упоминал, что до жути любопытен?
Думаю, да. А когда дело касается чего-то важного, я становлюсь одержимым этим.Я пытался вернуть его.
А маховик, что отец спрятал от всех ищеек Министерства, стал ключом к двери, за которой прятался он. Мне пришлось немного изменить маховик. Починить сломанный механизм оказалось не так просто, это заняло у меня годы. Годы для того, чтобы снова увидеть его лицо и россыпь бледных веснушек. И вот, когда все было готово, золотая цепочка висела у меня на шее, а пальцы подрагивали от волнения, я запустил маховик.Щелчок… Трение шестерёнок друг о друга… Один. Два… Щелчок… Яркая вспышка…
Я понимал, что спасти смогу только одного и задолго до движение шестерёнок знал, кого верну к жизни. Перед глазами носились волшебники, шёл бой. То тут, то там виднелись красные пятна, под ногами лежали ещё тёплые тела. Слева раздался взрыв, кажется обрушилась одна из башен, послышался крик. Я, не замечая всю суматоху, нёсся к месту смерти Драко. Я отталкивал людей и уже не обращал внимание, кто передо мной, не оборвал ли я одним толчком чью-то жизнь.Мне было нечего терять.
Все, что могло хоть что-то для меня значить погибло в день битвы.
Его тело было таким хрупким.
Я смотрел со стороны на свои безрезультатные попытки что-то исправить, как-то ему помочь. Я выглядел жалко, но мне было все равно. Я занёс палочку дрожащей рукой.Любое моё действие могло изменить историю.
Нашу историю.
Заклинание вот-вот готово было сорваться с моих губ. Я прошептал заживляющие, и рана на груди под его рубашкой должна была затянуться. Должна была остановиться и кровь.Ничего не помогало.
Выученные заклятья словно испарялись из головы.
Красные струйки срывались с бледных губ Драко быстрым потоком, а болезненный кашель добивал его. Я снова наблюдал, как его тело ослабевает, как обмякает в руках прошлого меня. Как другой Тео рыдает, сравни маленькому ребёнку, всё сжимая грудь мертвеца. С ресниц сорвалась одинокая слеза.Вспышка…
Я снова в гостиной своего дома. Дорогое убранство все ещё было разбросанно местами — это остатки того, что не успели растащить Министерские шавки. Шторы вот уже несколько месяцев не открывались, в когда-то родном мне месте стояла кромешная тьма. Не знай я, где находится определённый предмет, то непременно бы споткнулся о стул, разбросанные книги из библиотеки и Лютного, которые я собирал для починки маховика. Хотелось напиться и разнести к чертям все, что находилось там. Я желал забыться в нескольких бутылках спиртного, оставшихся у меня со старых времен. Когда-то мы вместе с Драко тайком таскали эльфийское вино от отца. Сейчас не нужно прятаться и боятся, что отец нас поймает.Нет ни отца, ни Драко.
Они все мертвы.
Погребены под слоем земли.
Я подумал: — А что, если для нас возможен еще один перезапуск? Что, если в конце концов мы снова начнем с той точки, где остановились? Что, если мы зайдем так далеко, как надеялись, — и обнаружим себя посреди хеппи-энда? — Если я не попробую ещё раз, — думал я, — То что будет с нами? Что, если нам никогда не суждено больше поцеловаться? Что, если мы всю жизнь будем свидетелями, а не причинами важных моментов в жизни друг друга? Что, если мироздание с самого начала не задумывало нам хеппи-энд?Что, если нам не суждено быть вместе?
Или… Что, если мы еще не увидели лучшее друг в друге? Просто не успели… Я готов был стереть границы времени ради него, и мне ничего не стоила ещё одна попытка вернуть его. Даже, если первая обернулась полным провалом. Но я был достаточно уперт, чтобы попробовать ещё раз.И снова щелчок… Трение шестерёнок друг о друга… Один. Два… Щелчок… Яркая вспышка…
Во второй раз я отмотал время на пару минут раньше. Я думал, это поможет мне, даст фору, преимущество. Я появился как раз в тот момент, когда Тёмный Лорд предстал со своими последователями перед мостом, ведущим в школу. Я находился за их спинами, выглядывая из-за массивного камня, куда меня привела аппарация из поместья. Толпа Пожирателей Смерти. Все они стоят в один ряд, предвкушая горячую кровь. Но я должен бежать. Бежать к Драко, чтобы отвести его в безопасное место. Туда, где никто не сможет причинить ему зла. Серость, грязь и буря окружают меня. Мне не страшно. В этот раз моя палочка не дрогнет, мой разум принадлежит мне. Бегаю взглядом по рядам тёмных макушек, повторяя про себя защитные и лечебные заклятья.Нашёл.
Драко растеряно стоит рядом с Розье, который раз за разом теребит в руках палочку. Близится начало битвы. Хогвартс загораживает магический сверкающий купол, который за считанные секунды создали преподаватели и сильнейшие ученики. Я пытаюсь незаметно промелькнуть сквозь двух Пожирателей, которые активно ведут беседу друг с другом. Я слышал лишь их возбужденную речь, но смысл разговора не уловил. Да и не стоит заморачиваться. Лорд занёс свою палочку, чтобы сделать первый удар по куполу. Щит заискрился, но устоял. Пожирателям был дан сигнал к атаке. Бóльшая часть двинулась вперёд, чтобы атаковать с передовой и, при падении купола, сразу же двинуться в Хогвартс. Розье схватил Драко за плечо и потащил за собой. Вперед. Как мне отвести Драко от этой прилипалы? Нужно достать мантию и маску. Мысли в хаотичном порядке танцуют в моей голове. Я достаю мантию. Под предлогом увожу Драко подальше. Мы аппарируем в поместье. Всё предельно легко. Слишком легко. Юный Пожиратель Смерти — пустоголовый представитель чистой крови стоял позади всех и пытался выудить из своей палочки хотя бы одну искорку. Тщетно. Фамильная палочка, доставшаяся ему от погибшего отца, не слушалась. Юнец пытался вызвать запретные заклятья, но из кончика палочки даже характерный цвет не появлялся. — Да что же это такое?! — тот стал яростно махать палочкой, пока не ощутил болезненный удар по голове. Пожиратель свалился наземь. Я выпустил из своих пальцев окровавленный булыжник. Одно тело. Время приняло жертву. А если же Драко стоит большего — я убью всех. Мантия пахла зеленью, — прекрасным солнечным летним днём в лесу. Но она обтягивала меня в плечах и не закрывала колени. Слишком узкая форма для повзрослевшего за двадцать лет тела. Стоило найти более зрелого Пожирателя. Нет времени. Время так дорого. Остальная часть и лицо закрыты. Сойдёт. Я ринулся за подступающими к школе Пожирателями. Мой взгляд метался от человека к человеку. Драко выделялся, но во тьме найти его являлось задачей трудной. — Этот Малфой — трус, — услышал я, как размышляют в слух Пожиратели. — Младший, естественно. Вон как от Розье шарахается. Дай ему свободу, и мальчишка авадой отсюда ринется. Я проследил за пальцем мага, который указывал к двум фигурам, стоящим близ толпы. Драко был там. Наплевать я хотел на правила. Побежал к нему, едва не спотыкаясь о камни. Моя рука легла на его предплечье. Драко вздрогнул и повернулся ко мне. Испуганный, затравленный. Я спасу тебя. — Чего надо? — поинтересовался Розье, попутно посылая в щит мощную бомбарду. — Малфоя зовет мистер Нотт. Просил срочно, — мой голос чуть не дрогнул, когда я произнёс имя отца. Такое забытое, такое родное. — И чего он ему понадобился, а? — хмыкнул Розье, а я пожал плечами: мол, ничего не знаю. — Ладно, пусть идёт. Да! Вот он, тот самый решающий момент. Мои пальцы дрожат, когда я хватаю Драко за предплечье и быстро веду за собой. К тому самому камню, где появился. — А что ему надо? — промолвил Драко охрипшим голосом, будто молчал до этого момента весь день. — Спасти тебя, — буркнул я, но он всё услышал. — Чего? Спасти? — откашлялся Драко. Я краем глаза заметил, что две тёмные фигуры мелькнули мимо нас. Но не предал этому особого значения. — Да. Мистеру Теодору Нотту нужно спасти тебя, Драко. Сейчас, — мы зашли за камень и я сдернул с себя капюшон. Глаза Драко расширились от удивления. — Ты же в Хогвартсе? И… Почему ты взрослее? — Вопросы позже. Я должен вывести тебя отсюда. Драко согласно кивнул и улыбнулся. А затем алая жидкость медленно просочилась меж его губ. Он начал заваливаться на меня. И я увидел этот силуэт с направленной на спину Драко палочкой. — Куда собрались, мальчики? — спросил Розье. Какой недоверчивый. — Драко, нет… Драко, держись, молю! — я попытался аппарировать, но Розье занёс палочку ещё раз. Чтобы убить и меня. Время закончилось. Я перенесся обратно в комнату. Черт-черт-черт! На полке стоит высокая статуэтка пятнадцатого века. Мои руки чешутся, лишь бы запустить этот кусок булыжника в стену. Если осколки разлетятся по всей комнате, станет ли мне легче? Нет. Нужно пытаться еще раз. Маховик по-прежнему на моей шее. Я тянусь пальцами и вновь кручу заветную шестеренку. Нужен новый план. Эффективный план. Как насчет того, чтобы убить раньше того, кто посмел напасть на Драко? Да, вариант хороший. Но кто его убил? В этот раз Розье. Я должен выяснить это прежде, чем позволю Драко пострадать. Еще больше круток. Маховик скрепит и сверкает. Мимо меня проносятся люди, но мой взгляд направлен на артефакт. Еще чуть-чуть. Время останавливается. Отсчет пошел. Я переместился за несколько минут до кончины друга. Ровно у дверей Хогвартса: защитный купол пал и теперь каждое существо могло свободно попасть в школу. Я мчусь к двору, ведущему к полисадникам. Легкие начинает жечь, мое дыханье сперто. Я бегу. Это третья попытка. Я должен успеть увидеть того, чья рука не дрогнула, убивая Драко.Моего Драко.
Прибегаю и вижу тот момент, где убивают отца. Долохов усмехается, а затем валиться на булыжник. Драко. Он дрожит и боится. Прежний я, такой молодой и неопытный, жмусь к телу отца. Малфой падает передо мной на колени, чтобы обнять. Сейчас я почувствовал те прикосновения. Дрожащей рукой дотронулся плеча, на котором остался едва уловимый след чужого прикосновения. Я бы мог насладиться этим чувством сполна, закрыть глаза и отдаться моменту. Но нельзя. Слева шествует невысокая фигура в черной мантии. Он замечает нас и направляет палочку. Теперь я увижу, что за тварь позволила себе лишить нас счастья. Я решаю двинуться на него, сбить с ног. Растоптать. Но тело словно пригвоздило к земле, я не могу и шагу сделать. Черт! Палочка Пожирателя издает яркий красный луч режущего заклятья. Появившийся ветер сдувает с него капюшон.Розье.
Опять.
Время отбрасывает меня назад в поместье. Позвольте мне, и я убью Розье в колыбели. Четвертая попытка, чтобы уничтожить Розье раньше, чем он успеет ступить на дорогу к Хогвартсу. Время насмехается надо мной, но дарует мне шанс, чтобы провалиться еще раз. Попав в самый разгар битвы, я со спины нападаю на, как мне показалось, Розье. Но капюшон слетает с мужчины и он оказывается другим. Другим! А когда я возвращаюсь во двор, уже Драко мертв.Опять.
Пятая попытка.
Шестая.
Седьмая.
Восьмая.
Сколько раз я марал руки в крови. Но не той, что нужно. Каждый раз я ошибался.Девятая.
Розье мертв.
Как мне стало легко, с души сошла снежная лавина. Под которой я оказался погребён, едва я увидел, как Драко убивают. Я кричу от боли и досады, когда замечаю, что другая фигура, точно такая же, как у Розье, посылает то же самое заклятье. — Вы что, сговорились все?! — кричу я, а мужчина оборачивается ко мне лицом.Я вижу этот темный взгляд.
Маховик на моей груди начинает свою пляску. Я падаю на колени и чувствую под ногами не твердый камень, а мягкий ворс ковра. Мне хочется уничтожать. Но осталась лишь слабость и тоска.
Девять попыток.
И все неудачны.
Сколько времени прошло, пока я пытался уберечь Драко?
Неделя, может чуть больше. За окном стоит глубокая ночь, камин пылает и огонь пожирает поленья. Огонь. В мою воспалённую голову приходит идея: создать бомбу, которая заставит подлететь в воздух большую часть Пожирателей, и Драко не погибнет. Я устал. Мое тело уже не выдерживает стольких попыток игры со временем. А энергию можно восстановить лишь двумя способами: сон и хорошее зелье. Но первый вариант меня прельщал больше, чем другой. Горький вкус во рту стал моим хорошим другом, начиная с шестой попытки. Я буквально сваливаюсь в отцовское кресло и забываюсь во сне. Остальная неделя проходит, как в тумане. Вся лаборатория забита открытыми древними фолиантами и травяными сборами. Комната находится в подвале, где соблюдалась низкая температура. Посреди комнаты кипит зелье в массивном котле. Мою бомбу массового поражения можно залить в миниатюрную склянку. Я спрячу её под широкой мантией, а когда начнется давка и битва — кину зелье в толпу. И дело с концом.Десятая попытка.
Я задеваю плечом Пожирателей, но даже не оборачиваюсь на их вскрики. Время слишком дорого мне обходится. Я мчусь вниз по склону. Отросшие кучерявые волосы мешаются и я пытаюсь их сдуть. Если бы я взглянул в зеркало, то увидел перед собой возбужденного мужчину с уставшим взглядом. Я устал видеть смерть. Пора закончить с этим и вытащить Драко из этой бесконечной петли. Склянка жжёт мне руку. Осталось всего лишь замахнуться и бросить. Пожиратели сражаются с учениками и преподавателями. Если у меня получится — жертв будет слишком много. Я поклялся. Мои пальцы дрожат. Сомнения закрались в мою душу. А стоит ли? Наши отношения всегда были обречённые на провал. Мне нужно было это понять ещё в тот момент, когда я впервые его поцеловал. Когда неумело, излишне аккуратно и трепетно прикасался к его губам. Когда с замиранием сердца ждал, что меня сейчас оттолкнут, скривятся и выплюнут горькие и болезненные слова. Этого не произошло. Драко так же бережно, ели ощутимо ответил, слегка дрожа от волнения. Тем поцелуем я, словно обрек нас на бесконечные и неудачные попытки быть вместе. И как бы я не боролся за них, как бы мы не боролись, не хватались ногтями за них, у нас ничего не выходило. Сначала нам мешали наши семьи, обязанности перед родом, потом обстоятельства, а теперь само время.Десять попыток ушло на то, чтобы понять это…
Знаете, в жизни каждого человека бывают минуты, когда для него будто рушится мир. Это называется отчаянием. Душа в этот час полна падающих звёзд. Так, вот в моей душе звездопад. Наверно это чувство со мной с тех пор, как Драко умер, буквально растворился у меня на руках, как сахар в чае… Весь мой мир разрушился в тот момент. Задыхаюсь, я набираю воздух. Я должен был за что-то удержаться, но в пропасти, куда я летел, ничего не было, потому что боль уже полностью поглотила меня. Место, куда я попал это все и ничего. Как кроличья нора или зазеркалье из магловской книжки подаренной отцом мне на день рождения. Здесь нет ни жизни, ни смерти. Это точка невозврата. Здесь все стремится к нулю, к правильному исходу. Находясь в этой ловушке я понял, что чувства тут все те же. Порой кажется, что здесь они только усиливаются…Я столько раз пытался спасти его, что не заметил, как налаженный механизм полетел к чертям.
Я так хотел быть рядом с ним, что не заметил, как время поглотило меня.
Зациклившись на нем я потерялся во времени, в его кругах, лабиринтах, цифрах, измерениях…
Это место — самая изощрённая пытка.
Я вижу все, но не имею возможности прикоснуться к чему-то, кроме гладкой поверхности зеркал.
Тут нет понятия, как тьма, свет или серость.
Это ничего.
Бездонная пустота, утягивающая меня на самое дно, не давая возможности выбраться.
Здесь все ощущается по-другому. Даже само время идёт по-другому. Тут проходят считанные секунды, когда в моем мире проходят годы.
Я знаю, что меня никто не будет искать.
Просто некому.
Одна половина мертва и, их тела гниют на родовых кладбищах и теснятся в семейных склепах. С другой мы давно не общаемся. Я потерял всех оставшихся со мной после войны друзей, когда зациклился на возвращении Драко.Я стал одержим его спасением. Я походил на сумасшедшего, вынашивая идею, как бы скорее снова увидеть его.
Слишком много перемещений во времени…
Слишком часто…
Слишком безрассудно…
Я утонул во времени, будто в зыбучих песках.
Здесь я во всей красе понял слова отца, о том, что время, заполненное пустотой бежит быстрее.Я не знаю, когда это закончится.
Я не знаю, сколько прошло лет там, в реальном мире.
Я не знаю сколько выдержу в этой пустоте.
Но, стало предельно ясно, что свое я оплачу только после смерти.
Время — это песок и скоро он заполнит все пространство в этой небольшой комнате. Оно насмехается надо мной, ведь я могу видеть, как идёт отсчёт до моей смерти, а на стенах тысячи зеркал и нет ни единого, где не показывалась бы смерть Драко Люциуса Малфоя.Даже закрыв веки, я все ещё вижу его смерть…
Каждую его смерть…
Это моя личная пытка…
Моё наказание…
Моя расплата…
Время — это песок и я тону в нем, как когда-то в глазах любимого человека…