Ты наряжайся и лицо мажь мукою.
Народ ведь платит, смеяться хочет он.
А Коломбину Арлекин похитит.
Смейся, Паяц, и всех ты потешай!
Ты шуткой должен скрыть рыданья и слёзы,
а под гримасой смешной муки ада. Ах!
Смейся, Паяц,
над разбитой любовью,
смейся, Паяц,
ты над горем своим!
— Ох, какой раз мы уже выступаем за день, — устало потягиваясь, простонала миниатюрная девушка с кукольным милым личиком, обрамлëнным золотистыми короткими кудряшками. — Для моих тигрят это стресс… — Тигрят? Шутишь, Натали? — ухмыльнулся огромный тяжелоатлет в полосатом купальном костюме, затягивая широкий кожаный пояс потуже. — Твои тигрятки в прошлый раз утащили мою гирю поиграть. — Они просто большие дети, — очаровательно улыбнувшись, выдохнула укротительница и посмотрела на своë отражение в большом овальном зеркале. — Кажется, я ещë больше похудела. — Вымотался, как собака, — в тепло освещëнное софитами помещение возле шатра ввалился человек в костюме клоуна с карикатурно разукрашенным лицом, тут же стянув с головы зелëный кудрявый парик. — Как вы, ребята? Держитесь ещë на одно выступление? — в воздухе, казалось, насквозь пропитанном потом и кровью артистов, прозвучал общий недовольный страдальческий стон. — Ну-ну! Зато потом три дня отдыха! — Ух, — следом за товарищем, внутрь шагнул и грустный клоун, сильно хромая на правую ногу. — Может, для кого-то и три дня отдыха, а для кого-то три дня на подготовку новых номеров… — Вот-вот! — закивала девушка в обтягивающем клетчатом трико, легонько оттолкнувшись от земли и встав на руки. — Так нас мучить ещë постараться надо! — Но зато Канио дадут соло, — ободряюще похлопав плачущего клоуна по плечу, ухмыльнулся в рыжие усы тяжелоатлет. — Уверен, ты и за три дня прекрасно насмешишь публику, даже не готовясь. Твоей импровизации ещë позавидовать надо — я сам до слëз смеялся на репетиции, ха! Давно меня уже так не пробивало! Артист засмущался похвале и застенчиво заулыбался, что заставило остальных циркачей ещë больше начать хвалить его и умиляться с реакции их коллеги. Некоторые, однако, недовольно закатили глаза и с насмешкой начали перешëптываться между собой. — Что-то не припомню, чтобы соло страдальца хоть когда-то вызывало смех, — недобро зыркнув сверху вниз на Канио, проронил Джокер. — Смеяться можно только разве что с того, что он — калека, — парочка артистов тихо захихикали и с прищуром глянули на грустного клоуна. — До твоего прихода Канио прекрасно справлялся с сольной ролью, — язвительно заметил мужчина в белой рубашке и с клеткой кроликов в руках. — Я не умаляю твоих возможностей, Серги, но то, что ты присоединился к нашей семье позже, не значит, что до тебя семьи и таланта не было. Каждый из нас хорош в чëм-то. Мы команда. — Но людей стало приходить куда больше, когда Серги появился в труппе, — возразил один из акробатов, повиснув в воздухе на закреплëнной троссами палке. — Неплохой зарплатой мы обязаны и ему. — Я видела, как некоторые дети пугаются Канио, потому что у него ноги нет, — закивала девушка с уродливым лицом. — Я как бы и привыкла, что уродство иногда не работает на руку, но в роли клоуна… — Ничего, что Канио тут стоит? — возмутился смуглый артист в широких шароварах, сжимая в руках кегли для жонглирования. — У нас всех есть недостатки, невозможно быть идеалом. Канио прекрасно справляется — вы сами недавно еле смех сдерживали с его репетиций! — Именно, — нахмурилась Натали, сложив нежные розовые губы бантиком от недовольства. — Надо ещë постараться, чтобы превратить жалость зрителя к травме в шутку. Канио даже с одной ногой прекрасно справляется с залом, в отличии от некоторых с двумя, — Натали ткнула Серги своим тонким пальцем в плечо, после чего с претензией уставилась на него, уперевшись руками в боки. — Ты, дорогуша, уже забыл, как всем весом упал на землю на своëм акробатическом номере и чуть было не раздавил бедняжку Клементину? — Это она мешалась под ногами, — хмыкнул Серги, тем не менее отвернувшись от пытливых золотых глаз дрессировщицы. — Я мешалась?! — возмущëнно раздалось из-под купола, после чего на огромную сеть-страховку мягко приземлилась бойкая маленькая девчушка лет 13-ти с длинной палкой в руках. — Знаешь, что, Серги-- — Не будем ссориться, — тихо произнëс сам Канио, выпутавшись из крепкой хватки силача. — В любом случае у нас всех бывают сольные номера. Просто с таким талантливым напарником мне было сложнее вырваться вперëд, — весëлый клоун надменно цыкнул, отвернулся от товарища и быстрым шагом скрылся из зала. — Опять обиделся… — Он просто завидует, — Натали нежно провела тыльной стороной ладони по щеке клоуна и убрала с его лба непослушный локон бордовых волос. — Судя по реакции зала, сегодня ты был намного лучше Серги. Вот он и злится. Не расстраивайся, милый. Сердце Канио предательски ëкнуло на последнем слове, заставив его спрятать своë заалевшее лицо от укротительницы. «Успокойся, Канио, она всех так зовëт, не только тебя, — пульс разогнался до бешеного ритма от тëплого ноющего чувства в груди и страха показать это чувство перед всеми. — Боже, в кои-то веки я так рад толстому слою грима на лице…» — Натали, ну засмущала беднягу! — усмехнулась акробатка, заметив реакцию Канио на мимолëтную ласку. — Мне всегда приятно подбодрить того, кто заслуживает похвалы, — без тени смущения ответила девушка, изящными пальцами приподняв подбородок грустного клоуна и приблизив его лицо к своему, и оставила на его щеке едва уловимый поцелуй. — К тому же он такой старательный милашка! Артист окончательно вспыхнул, неловко заулыбался и хотел было что-то ответить, но язык от волнения заплëлся и вышло что-то совершенно неразборчивое, что заставило весь состав цирка по-доброму засмеяться. Натали тоже очаровательно улыбнулась Канио, поймав его растерянный и смущëнный взгляд, и игриво подмигнула ему: — Жду не дождусь твоего сольника! Активно закивав, клоун проводил серыми глазами девушку до выхода и лишь тогда выдохнул, тронув пальцами место поцелуя. Надолго отвлекаться от подготовки к выступлению, увы, у цирка совсем не было времени, поэтому через минуту все вновь приступили к отработке своих номеров, забыв про Канио. Мужчина, благоговейно улыбнулся своему маленькому счастью и отправился к гримëрке — старенькому вагончику, разделëнному на две комнаты, где он не только готовился к выступлениям, но спал и жил. Окутанный смертной усталостью и пьянящим жаром любви, Канио совсем не присутствовал в этом мире, унесясь куда-то далеко в свои грëзы. Не замечая ничего вокруг себя, плачущий клоун так и не ощутил на своëм затылке презрительный взор Серги, что всë это время никуда и не уходил и подслушивал разговор прямо под стеной шатра. «Что они в нëм нашли? Как бельмо на глазу, — мужчина заскрежетал зубами, стоило напарнику скрыться за углом. — Конечно, легче играть клоуна, когда можно в любой момент сыграть на том, что ты калека и много от тебя уже не ждут. И, конечно, по-настоящему талантливый артист на фоне этой тряпки, пробуждающей только чувство жалости из-за своей слабости, будет выглядеть дерьмово. Без сомнений, я — лицо этого цирка: моë имя и мои номера идут первыми в афишах. Я — самый универсальный и талантливейший артист, что есть у «Хуллабалу». Но как все смеют сравнивать меня с этим куском дерьма? Цирк разорится в тот же вечер, как этот калека выйдет на сцену в одиночку! И теперь директор хочет дать ему сольник?! Что-то всë это пахнет жареным… Надо сорвать эти сомнительные планы. Чего бы оно не стоило. Я не позволю ему даже попытаться меня сместить. Меня не волнует, что я тут не так давно, как этот инвалид. Присосался к моей славе и возомнил себя звездой. Давно я не преподавал ему уроки поведения… Ещë и эта сучка, — Серги цыкнул и помрачнел, мельком заметив изящную Натали, возившуюся поодаль ото всех возле клеток с тиграми. — Девочка-персик, чëрт бы еë побрал: с виду такая доступная, мягкая и пушистая, а как подходишь ближе к середине — наталкиваешься на костоточку… Ну ничего, я вполне в состоянии расколоть эту дурочку. Ведëт себя так, будто никому не принадлежит, хотя я вполне очевидно дал ей знать о себе и своих намерениях… В любом случае с уходом Канио мне будет еë легче перевоспитать. Тогда уж пусть хоть ещë раз попробует кому-то оставить поцелуй. Два лицемерных заморыша, строящих из себя невесть что. Только одной из них можно ещë и попользоваться. Бесят меня…» Пнув носком красного ботинка песок, мужчина с остервенением стянул с себя цветастый костюм и быстрым шагом отправился в гримëрку……три дня спустя…
— Проводим бурными аплодисментами нашего заводного паяца! Канио! Так давно вы точно не смеялись! — весело улыбаясь сквозь плачущий грим, Канио во время поклона для комичности переборщил с силой и перевернулся через голову. Сев на сцене и озадаченно осмотрев взорвавшиеся смехом трибуны, Канио вновь снял с себя маленькую цветастую шляпку и отдал зрителям ещë один поклон. — Хо-хо, наш Канио, похоже, перестарался! — продолжая держать на губах улыбку, клоун поднялся на ноги и, слегка прихрамывая, удалился за кулисы, отправляя зрителям воздушные поцелуи и маша им руками. Трибуны разрывало от раззадоренного хохота, свиста, аплодисментов и выкриков, требующих продолжения выступления, но плачущий клоун уже скрылся за занавесом. Уходя со сцены спиной вперëд, Канио врезался в артиста позади себя и уже было развернулся для извинений, но серые глаза встретились лишь с презрительной миной Серги. — А теперь встречайте! Единственная и неповторимая! Прекрасная, сногсшибательно очаровательная укротительница! Как же ей, такой маленькой и хрупкой девушке — удасться совладать с этими дикими зверями?! — с разных концов сцены на арену выпрыгнули четверо рычащих и взбешëнных тигров, то и дело зыркающих на напуганных зрителей. — И! Наша жемчужина! Натали! Цветастая радуга света в шатре мягко сменилась на пугающую и в то же время пробуждающую интерес палитру алых оттенков. Под куполом послышался манящий свист, заставивший всех посмотреть вверх. Музыка совсем затихла и в повисшей тишине слышались только рыки тигров. Несколько жëлтых и красных софитов тоже подняли свои головы на Натали, осветив еë с ног до головы. Эффектно соскользнув на тросе к арене, миниатюрная девушка в роскошном костюме укротительницы, что переливался золотом на чëрной и красной ткани, зависла в паре метров над землëй, свесив к разъярëнным тиграм ноги. Маленькая золотая шляпка сверкала в свете софитов, обтягивающая жилетка и шорты подчëркивали идеальное тело Натали, а длинные чëрные рукава рубашки, расшитой серебряными и белыми нитями, делали каждое еë движение ещë более лëгким. Высокие сапоги на каблуке с дорогой красной отделкой давали понять всему залу, почему же Натали является жемчужиной шоу. Блондинистые кудри, уложенные в воздушную причëску, не шелохнулись даже тогда, когда канат качнулся в сторону из-за очередного опасного кульбита. Манящие медовые глаза и красивое кукольное личико завершали прекрасную картинку этой постановки. Дикие кошки столпились прямо под Натали, подпрыгивая и пытаясь достать добычу мощными лапами, но та ловко и не спеша уворачивалась от них, то и дело посылая воздушные поцелуи залу. Нервно сглотнув и отойдя в сторону, грустный клоун спешно зашагал в сторону склада, чтобы немного передохнуть — многие циркачи под предлогом переодеться или заменить инвентарь убегали туда, чтобы прийти в себя, успокоиться и перекурить. За Канио следовали тяжëлые угрожающие шаги Серги, который в открытую начал преследовать несчастного. «На складе обычно много людей. Он очень зол, но он меня не тронет, если рядом кто-то будет. Пожалуйста, пусть хоть кто-нибудь его отвлечëт…». Измотанное выступлением тело ныло и молило об отдыхе, но Канио, движимый лишь страхом, будто бы не замечал подкашивающихся ног, сбитого дыхания и болезненных молний боли от соприкосновений протеза и ноги. Озираясь по сторонам в поисках защиты, клоун, к своему ужасу, осознал, что его выступление было почти в конце программы: большинство циркачей уже ждали финала, а те, кто ещë не выступил, толпились у входа, торопясь на номер… Пустые шаги по песочной дорожке отдавались всë громче по мере того, как Канио отходил дальше от громкой музыки и гомона людей к складу: казалось, Серги сейчас просто растопчет его, стоило бы остановиться хоть на секунду. Паника от безысходности накрыла его ледяной волной. Разочаровавшись в своей идее, Канио собрался с духом, зажмурился, остановился и развернулся лицом к преследователю, ожидая столкновения. Секунда… две… три… Неуверенно размкнув веки, Канио зыркнул вперëд себя. «…никого? — клоун оглянулся по сторонам, но не заметил поблизости ни Серги, ни своих товарищей, ни даже животное, что могло бы идти за ним. Истерично заулыбавшись, артист схватился за голову рукой и рвано выдохнул: — Хах! У меня явно развилась паранойя из-за этого дурня. Только мне становится легче жить, как он до меня докапывается. Вот и сейчас… Я просто устал, да. Слишком много занимался, вот мерещится теперь всякое, — Канио взглянул на свою дрожащую ладонь, облачëнную в белые перчатки. — Вот и от недосыпа уже весь на взводе. Нужно быть поспокойнее. Никто не будет меня преследовать из-за сольника. Это же просто номер, так?.. — выдохнув спокойнее, клоун ещë раз на всякий случай оглянулся и направился дальше к складу. — Раз уж пошëл, то захвачу реквизит для какой-нибудь безделушки на бис. Детям всегда нравятся фокусы на последок…» Серги, спрятавшийся за угол киоска со сладостями, холодным взором проводил своего напарника. Довольный результатом своих постоянных запугиваний, клоун растянулся в злорадствующей улыбке. — Рыбка сама загнала себя в сети. Как мило… — скользнув в тень многочисленных вагончиков, стоек с игрушками и киосками с едой, артист последовал за своей жертвой дальше. Деревянная дверь приветливо скрипнула Канио, и он нырнул в пропахший свежей резиной, кожей, ржавчиной и плесенью склад. Включив маленькую лампочку под потолком и прикрыв дверь, артист наконец ощутил себя в безопасности. Просунув руку в картонную коробку со старыми истрепавшимися нарядами, мужчина, явно знаючи, выудил оттуда пачку сигарет, покрутил еë в руках, вздохнул и положил обратно. «Натали не нравится запах сигарет. Пора бы уже завязать с этой привычкой…» Пройдя вглубь помещения, клоун по надписям на ящиках отыскал нужный ему реквизит и уже было потянулся к крышке, как услышал скрип отворяющейся двери. Прислушавшись, Канио услышал чьи-то явно тяжëлые, но старающиеся быть тихими, шаги. Незнакомец остановился, после чего наугад нырнул в один из узких проходов шкафов и стоек. «Пора убираться отсюда, — подумал про себя Канио, ощутив, как по спине пробежали мурашки, а от знакомой походки на лбу выступил холодный пот. — Просто так бы он сюда не сунулся». — Эй, Канио! — знакомый насмешливый голос из-за спины заставил артиста подпрыгнуть на месте от ужаса и обернуться. — Хорошо выступил сегодня. Особенно мне понравилась та часть с маской, ха-ха! — заразительный хохот, увы, было некому поддержать на складе, но это нисколько не смутило весельчака. — О, нет, лучшая часть, пожалуй, была в прошлый раз, где Натали спускает на тебя львов и целует меня, хм-хм! Уморительно и приятно при том! Ты слышал трибуны?.. Эй, Канио? Решил отыгрывать грустного клоуна и после сцены? А ты хорош! Такой же молчаливый никчемный кусок дерьма, как и перед зрителями, — Канио сжал губы в тонкую ниточку, отчего его разукрашенное клоунским макияжем лицо стало ещë более грустным. Артист попятился назад и наткнулся на старый рассохшийся сундук, сев на него. Отнюдь, такая реакция совсем не понравилась задире: Серги нахмурил брови и самодовольно хмыкнул: — Повезло тебе, что трамвай тогда ногу отрезал, и ты остался калекой. Можешь сказать ему спасибо за свою карьеру в цирке, ведь только своим уродством и выигрываешь. — Тебя забыл спросить, — прошипел себе под нос мужчина, тем не менее глянув мельком на свой страшный металлический протез на правой ноге. Достаточно раздразнив тигров и зал, Натали запрокинула голову назад и легко соскочила с троса прямо в лапы голодных зверей. Зрители все как один издали испуганный возглас, когда девушка исчезла в море полосатых шкур и острых когтей, и замерли в ужасе. Музыка замолчала на пару секунд, отчего рычание диких кошек стало пугать ещë больше своей отчëтливостью, но стоило только людям заволноваться и запаниковать по-настоящему, как воздух разорвал свист кожаного хлыста. Тигры отскочили в стороны от совершенно целой и невредимой Натали, что замерла в строгой, но вместе с тем манящей позе, расставив чуть шире обычного ноги и упëршись рукой в бок, крепко держа ручку кнута. — Что ты там пропищал? — с нарастающей угрозой поинтересовался весëлый клоун. — Не повторишь ли для товарища, а, калека? «Держи себя в руках, Канио… Он изначально и начал этот разговор, чтобы вывести меня из себя и начать драку. Я выше этого… Я выше этого, — плачущий клоун дрожащей рукой схватил в охапку букет искусственных цветов-пружинок из открытого ящика, стараясь продолжать игнорировать товарища, пока тот стоял прямо напротив него. Спрятав инвентарь в карман жилетки, Канио бегло оглянулся в поиске путей побега и понял, что оказался в тупике. — Просто немного терпения… Он уйдëт, уйдëт… Я не могу драться с ним, мы ещë выступление даже не закончили! К тому же… что я могу сделать Серги со своим-то телом?» — мужчина оценивающе глянул на своë скромное, но подтянутое телосложение, с испугом зыркнув на крепкую мускулистую руку напарника. Серги грубо схватил грустного клоуна за плечо и рывком подтащил к себе, намеренно наступив на пластину протеза. Разукрашенное весëлое лицо расплылось гримасой ярости и злорадствования, стоило Серги увидеть напуганные, широко раскрытые глаза Канио, которые ещë больше подчëркивал жалобный грим. Схватив товарища за грудки, весëлый клоун тихим, но очень грозным голосом продолжил: — Тебе ли не знать, что в разговоре с человеком нужно смотреть ему в глаза, а, Канио? Может, напомнить ещë то, что над шутками весëлого клоуна лучше смеяться? Что скажешь? — плачущий клоун внезапно нахмурил брови, но не проронил и звука. — Похоже, ты настолько глуп, что не понимаешь шуток, хах! — «Думаешь, я недостаточно хорош, чтобы вывести тебя на эмоции, щенок?» — не заметив нужной реакции и в этот раз, подумал Серги. — Знаешь, наверное, я поспешил, сказав, что самым уморительным номером был тот номер со тиграми. Ещë смешнее наблюдать за твоими жалкими попытками понравиться Натали. Увы и ах, Канио, но это сучка уже давно моя, так что можешь прекратить дарить ей цветочки и-- — Закрой свой грязный рот! — воскликнул с отчаянием мужчина, резко вырвавшись из хватки обидчика, и по неосторожности чуть было не упал — тяжëлая нога Серги всë ещë стояла на протезе, не давая никуда сдвинуться. — Не смей говорить про Натали в таком тоне! Девушка взмахнула рукой, ударив хлыстом по арене, и дикие кошки как по команде склонили головы и послушно легли к еë ногам. Чарующе улыбаясь, укротительница прошагала к каждому из тигров, одним воздушным движением пальцев приказав им выстроиться в ряд, что и сделали еë подопечные, не переставая рычать. На сцену вынесли несколько обручей и тяжëлых цилиндрических подставок, на которые звери и вскарабкались, потешно сев на задние лапы, а передние прижав к себе, как кролики. — Ап! — Натали вскинула руки вверх и дикие кошки повторили за ней движение, маша лапами в воздухе, будто стараясь поймать невидимую бабочку. Зрители с изумлëнными улыбками зааплодировали. Довольно ухмыльнувшись, дрессировщица легонько похлопала в ладоши своим питомцам, и те с готовностью повторили, складывая широкие когтистые лапы вместе, будто прося чего-то у хозяйки. Выдержав пару таких лëгких трюков перед зрителями, Натали подожгла обруч перед одним из тигров и, будто приглашая, кивнула в сторону пылающего круга. — Ух ты… Знал бы, что ты так бурно реагируешь на эту светловолосую проститутку, начал бы с неë, — пропустив смешок, бросил клоун. — Прекрати называть еë такими словами! Натали никогда-- — Запомни, калека: твою роль может сыграть любой другой урод. И стоит только какому-нибудь инвалиду с более потешной травмой прийти сюда — тебя тут же выбросят из цирка. Как думаешь, смог бы кто-нибудь вроде тебя заменить меня? — Канио продолжал молча кривиться от неприязни и ярости, не моргая глядя в глаза товарища. — Конечно же нет! Людям нравится смеяться над такими как ты. Никто не будет смеяться вместе с тобой. И что ты можешь дать Натали? Она видит в тебе только калеку, не способного даже себя обеспечить, и жалеет только потому, что девушкам свойственно жалеть слабых. Ты ничего никогда не добьëшься, Канио, — Серги навис над несчастным, заставив его изогнутся назад, чтобы не упасть. Дикий зверь внезапно прижал уши к голове, грозно зарычал на девушку и соскочил с подставки, уже готовясь укусить свою хозяйку… Но стоило только зрителям испугаться, что представление сорвано, как тигр повалился на спину и игриво, будто котëнок, начал дразнить еë лапами. Натали помотала головой из стороны в сторону в знак неодобрения, чем вызвала заливистый смех публики. Подкатив обруч ко второму и третьему тиграм, девушке так и не удалось заставить их перепрыгнуть через него: оба зверя начинали дурачиться и носиться по всей арене кругами от строгой хозяйки. Четвëртый тигр, что был поменьше остальных, напряжëнно замер перед кольцом, не сводя с него жëлтых глаз. Пока остальные три питомца Натали сидели в углу, глядя на своего собрата, самый смелый из них приготовился к прыжку. Мощные мышцы заходили ходуном под полосатой шкурой, а дикий взгляд зверя неотрывно смотрели на пространство за огненным обручем, где его ждала девушка. Взмах руки укротительницы, и тигр с силой оттолкнулся от подставки. — Ты ничего не можешь дать ей. Ни статуса, ни славы, ни счастья. Какое счастье может быть рядом с тем, кто на сцене каждый раз унижается и получает тумаки, а? Да ты без этой железки даже стоять не можешь! — мужчина с силой пнул напарника по искусственной ноге, но тот даже не пошатнулся, продолжая сверлить Серги испепеляющим взором. — Ты так уверен в себе? Без своей роли ты — такое же пустое место, — тихо, но уверенно произнëс Канио: если бы кто-то снаружи услышал их перепалку, то не только Серги бы остался без зарплаты… — Вот как ты заговорил, да? Хочешь и второй ноги лишиться?! О-о-о, уверен, Натали бы ты понравился куда больше! Как тебе идея, а? Или, может, мне ей тоже ноги переломать? Представь, какая парочка будет, хах! — Только тронь еë! Зверь удачно пролетел через препятствие и довольно рыкнул Натали, будто хвастаясь собой. Девушка восторженно похлопала в ладоши и бросила любимчику публики угощение. Поклонившись вместе со своими кошками публике, Натали вновь ударила хлыстом по арене и дала им чуть слышную команду. Тигры медленно подошли к девушке, дали себя погладить, и вскоре сами скрылись за кулисами, освободив место хищнику повнушительнее… — И что ты мне сделаешь? Покажешь очередной провальный фокус? Или разыграешь сцену, да? Как ты всегда и делаешь впрочем. О каких шансах ты можешь думать, если даже защитить еë не в состоянии? — кулак весëлого клоуна без предупреждения со свистом полетел прямо в лоб несчастному, но тот пригнулся и быстрыми рывками попытался достать свою ногу из-под туфли Серги. — Только и можешь, что бежать, да?! Ну конечно! Такому омежке, как ты, только и приходится, что прятаться и бояться настоящих альф! — Серги схватил клоуна за бордовые волосы и резко потянул назад, заставив его вскрикнуть от боли. — Слабак! Как ты смеешь ставить мне палки в колëса?! Ты уже давно забыл, чья тут роль главная. Пора бы напомнить! — на сей раз удар прилетел прямо между глаз Канио, отчего слëзы брызнули уже не в шутку. Схватившись обеими руками за нос, мужчина наконец-то почувствовал, что его отпустили. Тело свалилось на колени, на губах послышался привкус железа и горечь краски. — А знаешь что, Канио? Ты бы прекрасно смотрелся рядом с Натали. В качестве подушки для рыданий, когда я ею наиграюсь. Можешь забрать то, что останется от этой сучки, когда я выпью из неë все соки. — Угх… Замолчи… С чего ты вообще взял, что завладеешь еë сердцем? — плачущий клоун исподлобья зыркнул на товарища, стараясь не обращать внимания на острую боль и головокружение. — Ты так в себе уверен, но при этом вообще не знаешь Натали. Серги как-то странно хмыкнул и повернулся лицом к Канио. «Посмотрим, как твоë сердечко разобьëтся». — А с чего ты взял, что я уже ей не владею? И вот уж поверь, калека, не только сердцем, хах! На арену важной походкой вышел огромный лев, демонстрируя трибунам свою роскошную густую гриву и жëлтые острые клыки. Встав на середину сцены зверь громогласно зарычал, заставив всех замолчать от страха. Натали, казавшаяся маленькой девочкой на фоне этого монстра, отложила кнут в сторону, и взмахнула руками вверх, подбадривая толпу, и вдруг заметила, что шляпка с еë головы куда-то пропала. С осуждением глянув на серьëзную морду льва, укротительница недовольно топнула ножкой. Властным жестом она попросила льва открыть рот. Царь зверей разинул огромную пасть, показывая всем ряд острых зубов, и недовольно замахал кисточкой на конце хвоста. Бесстрашно шагнув ближе ко льву, девушка почти что положила голову ему на язык, отчего зрители вновь с ужасом взвизгнули и заволновались. Всего один укус мощных челюстей мог бы лишить еë головы, но любимец сидел ровно, иногда злобно порыкивая на окружающих. Пересчитав пальцами каждый зуб, девушка всë же с ликованием обнаружила в пасти зверя свою шляпку и надела еë обратно под аплодисменты и довольные возгласы зрителей. Дав льву команду закрыть пасть, девушка вновь взялась за кнут. Зверь зевнул и рявкнул на хозяйку, но та не шелохнулась. Бросив загадочный взгляд куда-то сквозь толпу, Натали ухмыльнулась и ловко запрыгнула на спину своего любимца, потрепав его за ушком, и тот быстрым шагом пустился по кругу арены. — Что ты?.. Что ты с ней сделал? — внутри у Канио всë будто опустилось. Глаза широко раскрылись, но в этот раз не от страха: зрачки-точки на мутно-голубой радужке воспылали огнëм ненависти. Разбитый нос казался мелочью по сравнению с той болью, что в данный момент растеклась от груди клоуна к каждой клеточке его тела. Шок прокатился по нему, словно огромный валун. Руки Канио безвольно упали на пол, кровь по губам продолжила бежать тонким ручейком, а из-за слëз весь грим растëкся вниз, сделав вид клоуна ещë более жалким. — Ты хочешь, чтобы я вслух произнëс, а? Хотя зачем — такой отброс, как ты навряд ли даже хоть когда-то девушку целовал. Даже немного жаль, ты никогда не поймëшь, насколько Натали хороша. — Ты лжëшь… Натали не такая, она бы не стала, — Канио с уже почти погибшей надеждой пытался успокоить себя. «Почему он говорит это? Это не может быть правдой… Натали бы никогда… С Серги… Нет… Нет…» Перед глазами замелькала очаровательнейшая улыбка хрупкой девушки, которую он знал по нежному нраву, бесконечной весëлости и кокетливому взгляду огромных золотых глаз, которым, как ему всегда хотелось верить, она провожала только его. Рядом с пошлым и грубым Серги она выглядела ангелом, которого вот-вот съедят. — Она бы никогда этого не сделала! Ты врëшь! — Жаль, что ты не веришь… Как думаешь, а если я сделаю ей предложение сегодня после выступления, согласится ли Натали, если «она не такая»? Ох, а Натали очень нужен муж — без него ей приходиться к каждому кидаться на плечи, — с каждым словом Серги в сердце плачущего клоуна всë больше вскипала чëрная ненависть, обида и желание отомстить за клевету на любимую. Казалось, стоило бы ему сейчас сказать ещë пару фраз, и Канио испепелил бы напарника взглядом. — А ты и этого не знал? Как жаль! Если будет время, поспрашивай как-нибудь своих коллег на момент того, кто же уже успел попробовать себя в роли еë ухажëра. А тебя всë жалеет. Знаешь, ты был бы неплох в еë кошачьей команде. Так же послушно ходишь за ней хвостиком, она чешет тебя за ушком, а ты уже в экстазе, ха-хах! Очень потеш-- — Ты… собираешься сделать Натали… предложение?.. — Канио, безвольно повесив руки, ловко встал в полный рост одним рывком и уставился на говорившего диким, лишëнным единой эмоции, взглядом. — Как ты посмел?.. Как ты посмел осквернить еë и теперь говорить о свадьбе? Как ты смеешь? — А что, обидно? — уже чуть с меньшим запалом в голосе бросил мужчина. — Неужели ты сам хотел сделать ей предложение? Ну конечно: ты же теперь «звезда» со своим соло! Жил бы вместе с ней в той каморке, да? Очень романтично! — Я не позволю… Ты не достоин еë. Забери все свои слова назад… Сейчас же! — тихий голос Канио вдруг стал громким и пугающим. Не отводя глаз от лица Серги, плачущий клоун схватил в руку первый попавшийся предмет сбоку от себя, коим оказалась старая тяжëлая кегля для жонглирования. — Не смей порочить еë светлое имя своими россказнями! Я знаю Натали! Она бы ни за что не согласилась быть с таким, как ты! И уж тем более выходить замуж! Забери, чëрт возьми, свои слова! Немедленно! — Воу-воу, потише, Канио! Забыл, кто ты такой, а?! — Серги попятился назад от приближающегося товарища, выставив вперëд руки. — Ты со мной не справишься, калека! Прекрати этот цирк. Забрать слова назад? Может, тебе ещë и ногу вернуть? — Ты столько лет унижал меня, и я терпел! Каждый божий раз, каждое выступление! Я терпел только потому, что любил свою работу! Из-за тебя я ненавижу еë! Ненавижу себя! Только из-за тебя! Всë из-за тебя! — Канио стремительно приблизился к Серги и замахнулся на него двумия руками, стискивая в них кеглю, но замер в таком положении, еле сдерживаясь от удара. — Не смей трогать Натали! Не смей приближаться к ней, понял?! — А чего не ударишь? Слабо вступиться за свою единственную? — замерев перед мужчиной, Серги продолжил изводить его, тем не менее начав шарить рукой возле себя в поисках предмета защиты. — Ты такой жалкий, Канио… Знаешь, много кто уже говорит о том, чтобы я сделал предложение Натали. Будет некультурно не пригласить тебя на свадьбу. Уладим ссору этим? Канио зарычал от злобы и отчаяния и, к резкому удивлению Серги, ударил не кеглей, а металлической ногой, со всей силы стукнув пластиной по ступне обидчика. Весëлый клоун взвыл от боли, но через мгновение получил второй удар, уже по спине. Неподготовленный боец, плачущий клоун совсем не имел намерения убить своего обидчика, но явно желал причинить ему ту же боль, что испытывал он сейчас в душе. Чëрный огонь жëг его грудь и горло, руки дрожали от силы удара, но желали большего. Хотелось скомкать физиономию Серги, как ненужный кусок бумаги, разорвать и пустить по ветру маленькими кусочками, чтобы только не видеть эту издëвку в его улыбке. Часто-часто дыша, Канио метался между жутким страхом перед обидчиком, злобой из-за его слов и тревогой за Натали. Эти эмоции заполнили его разум, совершенно лишив возможности думать о чëм-то ещë. — Как ты смеешь?! — голос грустного клоуна сорвался на хрип, на глазах выступили слëзы, но всë лицо исказилось ненавистью. — Столько лет я терпел! Ты отнял у меня всë! И позарился на самое святое! На мою единственную радость! — на последнем выдохе Канио вновь хотел ударить обидчика, но тот резко вскинул голову и перехватил его за запястья. — Аргх! — Давно ты не проявлял свой истинный характер… — морщась от боли в спине, подал голос Серги. — Даже ответить нормально не можешь! Мужчина отбросил Канио назад одним махом, уронив жадный взгляд на блестящую в одном из ящиков металлическую массивную ручку… Несчастный перелетел через сундук и кубарем пролетел дальше, врезавшись спиной в шкаф, с которого на него упала гора цирковых принадлежностей. Ударившись головой о перекладину, плачущий клоун не сразу смог сфокусировать взгляд на тяжëлой ракете в руках Серги, с которой он медленно, но верно начал приближаться к нему. «Он хочет… меня убить?» Понукая львом, как цирковой лошадкой, Натали мчалась по кругу арены. Одна рука властно сжимала жëсткую густую гриву, другой же призывая зал хлопать и ликовать. Раззадоренный восторгом и страхом народ перекрывал, порой, и без того громкую музыку, заставляя девушку шире улыбаться, а льва угрожающе порыкивать на первые ряды. Сделав несколько кругов, укротительница ловко спрыгнула со спины льва, и тот остановился, метя пол кисточкой хвоста. «Не волнуйся, котик, скоро конец. Я тоже очень устала… — Натали жалобно взглянула в замученные глаза царя зверей, и бросила ему угощение, которое он поймал на лету. — Ещë чуть-чуть». Музыка сменилась на спокойную строгую мелодию, а Натали изобразила на лице потешную надменно-недовольную гримасу, прикрыв глаза длинными белыми ресницами, сомкнув губы в точку и вытянув их вниз. В руках вместо кнута показалась указка. Помощники выкатили на сцену табличку с большими цифрами и боязливо удалились, не спуская глаз с царя зверей. Укротительница жестом пригласила льва сесть, что он, пусть и не очень довольно, но выполнил. Натали знаком попросила о полной тишине зрителей, и те в ожидании замолчали и замерли. Дрессировщица подняла таблички так, чтобы на доске получился простой пример: «1 + 1». С вопросом глянув на льва, девушка направила кончик указки на цифры. Зверь, ожидаемо, не понял команды и лëг на живот, чем вызвал смех у публики. Натали помотала головой в стороны и показала хищнику два пальца на руках и вновь ткнула в таблички. Лев громко чихнул, но ответа не дал. Зал взорвался хохотом и ещë ближе приблизился к арене, ожидая развязки урока. Девушка сокрушëнно повесила руки, но через пару секунд раздумий подняла вверх палец и выудила из кармашка два кусочка лакомства, которое обожал еë любимец. Лев тут же оживился и сел, в нетерпении скребя лапой сцену. Подняв вверх по кусочку, Натали показательно сложила их вместе и вновь наклонилась к хищнику с вопросом. Тот потоптался, подумал и коротко два раза прорычал. Зрители в шоке даже не сразу отреагировали, но спустя секунду зааплодировали и с интересом попросили большего. Скормив любимцу угощение, Натали вывесила на табличке задание посложнее: «2 + 3». Царь зверей нахмурился, будто активно думая над ответом, как с трибун послышались подсказки. Укротительница строго погрозила пальцем залу, но лев, будто услышав и поняв человеческую речь, пять раз издал низкий рык и требовательно разинул пасть, требуя награды. Натали, будто жадничая, бросила поочерёдно четыре кусочка и спрятала руки, на что хищник требовательно фыркнул на неë и протянул лапу навстречу. Вздохнув, девушка нехотя отдала ему угощение. — Слабак… Такому отбросу как ты, Канио, лучше бы рано умирать, чтобы не позориться до старости. Ты всегда был занозой в заднице, но я не думал, что придëтся так далеко зайти, чтобы тебя утихомирить, — улыбка маньяка легла на лицо Серги, тень его широких плеч закрыла робкий свет жëлтой лампочки. — Даже не знаю, сколько времени понадобится, чтобы так же приструнить Натали. Та ещë стерва, скажу тебе! Канио сдавленно застонал и попытался было подняться, но нога, к собственному ужасу клоуна, застряла в хитросплетении узлов гирлянд, которые сверху придавила коробка с чем-то тяжëлым. В панике начав дëргать руками протез, разрывая паутину проводов, мужчина понял, что просто так ему не вырваться. Подняв голову на товарища, Канио похолодел: тусклый свет лампы вырывался из-за спины Серги так, что было не разобрать его выражения лица, но над его головой уже была занесена для последнего удара многокилограммая железная ракета-фейерверк. В тени блеснула широкая улыбка белоснежных зубов. — Представь, как будет плакать по тебе Натали, а? Правду ведь говорят, что мертвецов любят больше живых. Так что будь добр, Канио… умри быстро! — Серги с усилием каждой мыщцы своего тела направил ракету в сторону съëжившегося Канио. «Я не могу умереть сейчас! Натали в опасности… Что мне делать?! что?!» — отчаянная мысль пронеслась в разуме мужчины так же быстро, как и летящее ему прямо в голову груда железа. В воздухе тяжело просвистел металл. Зажмурившись и инстинктивно дëрнувшись в сторону, Канио почувствовал щекой и плечом всю силу, которую вложил Серги в этот удар. Но, к счастью, тот промахнулся, угодив наконечником ракеты в стену хрупкого здания, пробив еë насквозь. Из-за громкой музыки шатра этот грохот услышал разве что медведь, мирно отдыхавший в клетке неподалëку. Разъярëнно взревев, Серги с силой дëрнул ручку обратно, но та не поддалась, отчего клоун ещë больше разозлился. Тем временем перепуганный до ужаса Канио трясущимися руками распутывал узлы гирлянд, стараясь не смотреть себе за спину. Подпорки крыши над головой многострадально заныли, так как несущая стена оказалась почти полностью снесена. Вырвавшись ровно в тот момент, когда уже ракета была вновь поднята над его макушкой, Канио откатился в сторону. Бордовые кудри всколыхнулись от ударной силы упавшего железа, как от сильного потока ветра. Внутри у плачущего клоуна всë похолодело от страха. «Куда мне бежать? Серги уже точно не отпустит меня живым. Да он маньяк!» — Куда же ты бежишь, Канио?! Бери своë оружие в руки, раз так уверен, а?! — круша вокруг хрупкие стойки и башни из коробок с цирковыми нарядами и материалом, Серги пытался попасть по отползающему от него товарищу. Канио едва успевал отскакивать в сторону, прежде чем металл со страшным треском ломал дерево и металл похрупче прямо за его спиной. Ударивший в голову адреналин и желание крови застлали глаза весëлому клоуну, совершенно лишив его здравого разума. — Трус! — ракета просвистела в паре сантиметров от шеи несчастного и угодила по шкафу с аккуратно сложенными мячиками, кеглями и бутылями для жонглирования, отчего все они покатились по полу, а последние и вовсе разбились. Не нарочно налетев ладонью на осколок, Канио от страха даже не почувствовал боли. — Жалкий калека! — второй удар не заставил себя ждать, но тоже оказался провальным, из-за чего оружие Серги сломало одну из балок, держащих крышу. — Я делаю тебе одолжение! — Не успевая даже встать на ноги, Канио просто отползал от нападавшего, пригибаясь, с ужасом глядя на проносящиеся мимо удары и падающий с полок хлам. — Замри, чëрт тебя дери! Учëный лев ещë несколько раз безупречно считал ответы к задачкам Натали, заставляя зрителей восторженно и удивлëнно аплодировать. Отложив в сторону указку, Натали предложила льву поиграть в прятки, завязав себе глаза. Дикий хищник тяжело поднялся и, зыркнув на толпу, пригнулся к земле, как на охоте. Зал подсказками направлял Натали к своей жертве, но тот, несмотря на свои размеры и вес, всегда ускользал от ловких рук девушки. Через пару неудачных попыток, укротительница хитро заулыбалась и показательно начала подглядывать, всë же поймав любимца в объятия. Погладив льва по лбу, девушка встала с ним рядом и поклонилась. Хищник, глянув на хозяйку, повторил за ней движение, и трибуны зааплодировали ещë пуще, посвистывая и выкрикивая похвалу талантливому зверю и обворожительной дрессировщице. — Ап! — Натали щëлкнула пальцами, и лев сел на задние лапы, правой передней маша залу. «Уже финал, котëнок. Давай последний трюк. Чтобы все обзавидовались, что ты у меня такой умничка!» Дав чуть слышную команду льву, Натали отошла в сторону, вскарабкалась на цилиндрическую подставку, где раньше сидел один из еë тигров, и выставила руки в изящной позе, будто приглашая к танцу. Хищник зафыркал и подобрался к ней, примеряясь к расстоянию. Предельно аккуратно, насколько это вообще мог сделать двухсоткилограммовый огромный зверь, он поднялся передними лапами на цилиндр, а после рывком поднял их на плечи хрупкой дрессировщицы. Натали, сотню раз проделав этот номер в прошлом, сейчас даже не пошатнулась, хотя спина и колени предательски задрожали под тяжестью такого котика. Вдохнув поглубже, девушка улыбнулась и кивнула. Заиграл классический вальс, и дрессировщица повела своего партнëра по кругу, переставляя ноги по небольшому кругу подставки.Острые зубы хищника сверкали под софитами в считанных сантиметрах от тоненькой шеи Натали — стоило бы кому-то разозлить или напугать льва, и вся карьера девушки закончилась бы в ту же секунду, но царь зверей послушно топтался вместе с хозяйкой, зыркая на зрителей желтыми пронзительными глазами. В зале послышались тихие удивлëнные возгласы и умилëнные восклицания — где это видано, чтобы страшный зверь с таким трепетом кружился в настоящем танце? Закончив танец, хищник опустился обратно и боднул девушку в плечо массивным пушистым лбом, показав, что уже устал и продолжать представление не намерен. Укротительница сунула ему лакомство в приоткрытую пасть и потрепала по холке. — Молодец, Геркулес! — шепнула ему девушка и с довольной улыбкой поклонилась залу. Подняв кнут, Натали на последок щëлкнула им по арене, и лев в последний раз утробно прорычал зрителям. Едва ли скрывшись за кулисами шатра, девушка выдохнула с облегчением потянулась. Геркулес тоже устало плюхнулся в своей клетке на сено и жадно принялся лакать воду из миски. — Натали, умничка! — восторженно похвалил подругу акробат в цветастом блестящем трико. — Каждый раз ты сама себя превосходишь! — Спасибо, — устало улыбнулась укротительница, прикрывая дверь клетки. — К тому же мне повезло с такими умными терпеливыми котятами. Пять выступлений за день! Тут люди не выдерживают, что уж говорить, о животных… — Говоришь так, будто пойдëшь жаловаться директору! — усмехнулся второй акробат. — Канио тоже еле живой ходит, бедняга. Выступление вышло на славу, зал от смеха чуть не задохнулся, боже! Он так над сольником сидел три дня без сна почти что, и теперь вот, похоже, пошëл выдохнуть немного. Переволновался, наверное. — Ох, я совсем забыла его поздравить! — спохватилась Натали, всплеснув руками. — Я-то думала, что он будет пять раз его показывать, а номер в итоге сместили на самый вечер. Где сейчас Канио? Хочу его подбодрить. — На складе, наверное, — на ходу бросил акробат, уже выбегая на сцену. — Поторопись к финалу, наш номер последний!.. Ракета вновь пролетела мимо, дав небольшую фору плачущему клоуну. Только он вскочил на ноги, как Серги навалился на него со спины и опрокинул обратно на землю. Столкновение с деревянным полом выбило из лëгких Канио весь воздух, а придавивший его сверху неприятель не давал даже двинуться. Борясь за свою жизнь, клоун пытался перевернуться или достать до нападавшего, но, несмотря на свою гибкость, попытки оказались тщетны. Серги со злорадной ухмылкой рывком перевернул бедолагу к себе лицом и схватил в тиски крепких пальцев его горло. Канио заскрëб ногтями по руке своего мучителя, не в силах сделать вдох. Из-за грима было не видно, как покраснело всë лицо клоуна от недостатка кислорода, но Серги было достаточно видеть искажëнный болью оскал и горящие животным ужасом глаза своего товарища, чтобы нахально улыбнуться: — Смотрю на тебя и представляю, как так же подо мной потом будет валяться Натали… О-хо, зрелище точно будет то ещë! Сдохнешь вместе с ней от моих рук, как романтично! Не находишь, Канио? Плачущий клоун отчаянно захрипел в ответ, но вырваться так и не смог. Голову покинули совершенно все мысли, глаза закатились за веки, а руки и ноги в последней попытке освободиться начали с животной силой отбиваться от нападавшего. Пальцы засучили по полу и, к счастью, нащупали какой-то шнур. Не придумав ничего лучше, Канио из всех сил рванул его на себя. Шнуром оказался старый потëртый канат, повешенный на крючок одного из высоких шкафов, что под завязку был набит коробками со списанным материалом для выступлений. Из-за такого резкого рывка верëвка потянула за собой целиком всю неустойчивую мебель. Шкаф со скрипом и треском начал заваливаться в сторону… — Даже не знаю, какое тебе последнее слово сказать — настолько ты жалко выглядишь, боже, — Серги склонился над самым ухом несчастного, стиснув свободной рукой его волосы, и прошептал: — В своих снах можешь быть Джокером, Канио. Но в этой жизни ты родился и сдохнешь отрод-- Закончить фразу мужчине не дал упавший на него шкаф с тяжëлым содержимым. Из коробок тут же высыпались металлические страховки, переломанные пилы, ящики, монтажное оборудование и куча прочего мусора, которое в общей куче летящего со спины хлама было не рассмотреть. Страшный грохот на несколько секунд заставил всë вокруг замереть. Истошно закашлявшись и сделав пару глубоких вдохов, Канио выполз из-под обмякшего тела Серги и забился в угол, тут же схватив в руки первый попавшийся обломок деревянной балки для защиты. В ушах шумно отдавался каждый удар сердца и собственный вздох. Мутный взор клоуна на несколько секунд вовсе потерял тëмные очертания склада, едва ли различая свет лампочки. Руки, несмотря на онемение, мертвецки сильно вцепились в палку, а ноги от перенапряжения дрожали так, что металлический протез отбивал дробь по полу. Направив остриë обломка на Серги, клоун с удивлением и недоверием заметил, что тот не предпринимает попыток встать. «Он притворяется, чтобы напасть?..» Не в силах произнести и слова от недавнего удушья, Канио ткнул нападавшего палкой в плечо, и тот жутко, не своим голосом, захрипел, будто его топят. В ужасе отскочив в сторону, Канио попытался было встать, но ноги, ещë не до конца слушавшиеся его, не дали этого сделать. Артист прижал к себе дрожащие колени и с опаской уставился на Серги.Тот лежал лицом к полу, поэтому плачущий клоун не сразу заметил в пугающе тусклом свете растекающуюся красную тëплую жидкость возле головы и торса тирана. В груди внезапно взыграл страх за жизнь Серги. Внутри всë в момент похолодело. «Что-то не так… Он ведь… живой?» Мужчина аккуратно подобрался к страдальцу, ухватился за запястье и с трудом оттащил его на себя из-под завала шкафа. Закашлявшись вновь, Канио оставил тело на середине комнаты. В голове почему-то пронеслись недавние слова Натали о том, что Серги недавно чуть было не убил Клементину, едва не упав на неë. «Тяжëлый…» Сделав пару глубоких вдохов, плачущий клоун сфокусировал расплывающийся взор, и тут же закрыл свой рот обеими руками, чтобы не закричать: из спины Серги торчал с десяток ручек острых ножей и шпаг. Девушка нырнула в темноту склада и прислушалась: «Странно… ни Серги, ни Канио. А дверь открыта. Ох, лишь бы они опять не повздорили», — Натали тревожно нахмурилась и двинулась вглубь, на дрожащий свет лампы… — Боже… Серги, что же… — Канио шагнул навстречу телу, но тут же повалился на колени, трясущимися пальцами коснувшись шеи напарника. — Я… Я не хотел этого… Пожалуйста, очнись! Это же номер? Т-ты меня ра-азыгрываешь, да?! — на лице плачущего клоуна, на котором смешались грим, кровь и слëзы, растянулась истерическая улыбка, но почти тут же здравый разум заставил еë развернуться в обратную сторону. — Серги… — На этом наше шоу окончено дамы и господа! О, знаю-знаю! Весьма печально заканчивать, но всем уже пора бы отдохнуть! Так давайте же напоследок горячо встретим наших замечательных артистов! — под взрывные апплодисменты и восторгающиеся возгласы зрителей на освещëнной дюжиной цветных софитов сцене из-за кулис цирковой арены появились ярко одетые актëры и акробаты, с широкими улыбками кланявшиеся похвале и славшие людям воздушные поцелуи. Усатый и пухлый хозяин цирка, облачëнный в строгий чëрный фрак, презабавно смотревшийся на нëм, довольно оглянул шумную толпу под огромным полосатым шатром, своих обожаемых работников, никак не показывавших на публику своей смертельной усталости от целого дня шоу, и внезапно нахмурился: не хватало троих главных виновников сегодняшнего торжества. Отведя в сторону микрофон, мужчина наклонился циркачу-тяжелоатлету и тихо поинтересовался сквозь усы: — Роберт, где Канио, Серги и Натали? Почему не вышли? — Понятия не имею, господин. Ушли сразу после своих номеров, ещë не вернулись… «Чтоб их! Лучшая троица и все неуправляемые. Как звери в клетке, ей богу. Ух и попадутся они мне! — хозяин внутренне кипел от ярости, но внешне был всë так же улыбчив и спокоен. — Побыстрее закончим, пока никто не вспомнил про них». Поправив чëрную галстук-бабочку на груди, хозяин цирка растянулся в широкой открытой улыбке так, что его и без того маленькие глазки от прищура совсем закрылись: — Как щедро, дорогие зрители! Вы нас балуете! Говорят, апплодисменты — лучшая плата артисту. И могу сказать, что сегодня вы дали нам двойную плату, хо-хо! Всем большое спасибо, что пришли посмотреть сегодня на нас! Спасибо и до-- — Натали! Хотим видеть Натали! Да-да! — донеслись с трибун несколько восторженных голосов, которые тут же подхватили вторые: — И Серги! Веселого клоуна на сцену! Бис! Грустного клоуна! На бис! Канио! Натали! Натали!.. — Простите, мои дорогие, но, кажется, вы их слишком тихо зовëте! — усмехнулся в тëмные усы хозяин цирка, про себя уже проклиная эту проблемную троицу. — Ну-ка наберëм побольше воздуха в лëгкие… И позовëм наших любимчиков! Трибуны разразились громогласным гулом, где имена клоунов и дрессировщицы смешались воедино. Постепенно толпа под дирижирование директора, хором стала повторять в такт: — На-та-ли! Сер-ги! Ка-ни-о! На! та! ли! Сер! ги! Ка! ни! о! На! та! ли! Сер! ги!. — Канио! — ночной остывающий от жары воздух разрезал истошный женский вопль, наполненный диким ужасом. Звери в клетках неподалеку беспокойно повскакивали со своих мест. — Канио, что ты?.. Зачем? — Натали, постой! Это… Это произошло случайно, я не хотел, — шëпотом пролепетал плачущий клоун, пятясь прочь от трупа и не сводя глаз с дрессировщицы. — Натали, пожалуйста, поверь! Это не моя вина! Серги, о-он-- — Боже, т-ты… Как же так? Серги… — на длинных ресницах укротительницы блеснули слëзы, стоило ей увидеть перед собой бездыханное тело приятеля. Канио попытался было приблизиться к ней, но девушка вздрогнула и отскочила от него в сторону, как от огня. — Я всем расскажу! Всем! Ты… как ты мог, Канио?! Ты просто монстр! — выпалив это, Натали, спотыкаясь, унеслась в сторону шатра, в ужасе даже не оглядываясь. — Господи… что я наделал? — гул стучащей в висках крови постепенно поглотил его, не оставив перед глазами ничего, кроме холодного тела Серги. — Почему всë так обернулось?