disease

Ближе к вечеру небесное светило решило сжалиться над жителями побережья и соизволило слегка остыть, чтобы не превращать нахождение на улице в настоящую пытку. Девушка сделала глубокий вдох и закрыла глаза, прислушиваясь к успокаивающему морскому шуму. Прогуливаясь по песчаному берегу, она заметила, что её мысли ничем не заняты, она расслаблена и умиротворена, ежедневные мысли, пожирающие мозг, куда-то исчезли вместе с тревогой. Она по настоящему расслаблена. Через месяц начнётся купальный сезон и здесь будет больше местных жителей и туристов, а сейчас тут прогуливаются немногочисленные пожилые пары, семьи с детьми и владельцы домашних животных, которые бросают своим питомцам палки, а те, виляя хвостом, приносят им обратно, ожидая похвалы в виде ласки или вкусного лакомства.   – Как ты себя чувствуешь?   Девушка находилась в данный момент, будто не здесь и поэтому не сразу услышала вопрос, заданный юношей. Она посмотрела на него, похлопала глазами и переспросила. Кай лишь умилился и повторил свой вопрос.   – Не могу точно ответить, – произнесла девушка, глядя на пробегающего мимо золотистого ретривера с найденной корягой в зубах. – Впервые за долгое время мне как-то легко, нет ощущения, будто к моим ногам прикрепили тяжёлый груз и я тону. Странно, но я не чувствую себя прежней, будто во мне что-то поменялось, – она делает паузу, подбирая слова. – Мне, определённо, нравится это изменение. Я словно восстала из пепла и обросла бронёй.   – Вау, Евон, ты могла бы ответить просто «супер».   Девушка приглушённо захихикала, затем стала разминать уставшие ноги. Заметив это, Кай постелил свою рубашку на песке, чтобы девушка могла сесть и немного отдохнуть. Чхве кротко улыбнулась с такого милого жеста и присела.   – Не стоило пачкать рубашку ради меня, – произнесла она, снимая обувь, чтобы не пачкать одежду ещё сильнее и села по-турецки лицом к мирному морю, блаженно закрывая глаза и вдыхая полной грудью солёный воздух.   Кай приземлился рядом на песок, подбирая к себе колени и не смотря на девушку, глядя вдаль произнёс:   – Кажется, ради тебя мне не жалко испачкать и сотню рубашек.   – Господи, Кай! – воскликнула девушка, пряча покрасневшее лицо волосами. – Это очень смущает! – её плечи стали трястись от беззвучного и нервного смеха – таких ванильных вещей ей ещё не говорили.   – Ладно, буду говорить, чтобы сама постирала, раз испачкала.   Девушка откинула голову назад от смеха и стала трогать покрасневшие и горящие щеки холодными ладонями, чтобы хоть немного успокоиться.   – Несомненно, первый вариант мне больше подходит, – немного успокоившись, произносит девушка так же, как и юноша, глядя вперёд, на бескрайний горизонт.   Девушка испытывала к юноше нежные чувства и бесконечный трепет, когда они находились так близко к друг другу и ей этого было достаточно. Она чувствовала, что их чувства взаимны, но не знала, хочет ли юноша, например, поцеловаться или ходить под ручку. Если он хочет этого, то прекрасно, но она нет. После полученной травмы ей вообще не хочется близости, даже такой невинной, как случайные прикосновения. В глубине души она знала, что это проблема, которую нужно прорабатывать, но ей было комфортно и вот так: сидеть и смотреть вдаль, когда между ними остаётся примерно двадцать или тридцать сантиметров личного пространства.   – А ты как? – поинтересовалась девушка, водя указательным пальцем по песку и оставляя незамысловатые узоры.   – Сейчас мне тоже хорошо, как ни странно, – морской воздух игрался с его волосами и ласкал умиротворённое лицо. – В моей голове пусто, – девушка подняла брови вверх от удивления – она чувствовала то же самое. – Это мне нравится.   – Почему?   – Нет мыслей – нет проблем. Из-за них я часто накручиваю себя и вижу мир только в сером цвете. Хуже всего, когда приходят панические атаки.   Девушка с сочувствием посмотрела на парня. Кай в прошлый раз помог девушке справиться с приступом, а он всё это время справляется с этим в одиночку. Он прибегает к не самому лучшему способу, отчего каждый раз страдает. После нескольких затяжек наступает эйфория и то ощущение невыносимой грусти исчезает, будто ничего и не было, поднимается настроение, а мир вдруг приобретает краски, хочется каждый раз его запечатлеть на бумаге, чтобы потом любоваться. Это болото, в котором Кай постоянно утопает, выплывает, а потом снова тонет раз за разом, ходит по кругу и не может выбраться. Это утомляет, а сил выбираться остаётся с каждым разом всё меньше и меньше. Он сам этого не понимал раньше, потому что привык так жить, но понимали всегда его сёстры.   – Мне так жаль, Кай. Я могу тебе чем-то помочь?   – Спасибо, Евон, что спросила, но я думаю, что нет, – Евон с пониманием закивала, но ей хотелось ему хоть чем-нибудь помочь или поддержать. – Видя моё состояние, Лиа, моя старшая сестра, много работала, – он упускает информацию о том, каким именно образом, – и собрала хорошую сумму, чтобы я мог вылечиться от своих болячек, которые, в основном, находятся здесь, – он указывает на висок, переводя взгляд на внимательно слушающую девушку.   – Что с тобой случилось? Из-за чего у тебя появились такие проблемы?   – С чего бы начать, – парень усмехнулся и сморщил нос, задумываясь. – Я тебе не рассказывал, но мы родились и жили на Гавайях. Я всегда думал, что родители нас бросили в приюте и ненавидел их за это. Просто я даже не помню, как они выглядели, – он делает глубокий вздох и кладёт подбородок на подогнутые колени. – Где-то лет в десять мне стали сниться какие-то странные сны, будто я тону и задыхаюсь. Я просыпался весь в поту, не мог дышать. Это было и в реальности, оказывается. После этого подобные ощущения накрывали меня неожиданно, будь я в школе на уроке математики или в магазине и покупаю пачку чипсов. Оказалось, всё просто: яхта, где был я с родителями на отдыхе, а мои сёстры в это время заболели корью и не смогли поехать с нами, утонула вместе с ними и другими пассажирами. Меня чудом спасли другие спасшиеся люди. Мне было всего четыре и теперь я до трясучки боюсь заходить в воду. Я могу здесь находиться, не испытывать паники, и даже чувствовать спокойствие, но я ни за что не зайду туда.   У девушки пропал дар речи. Её мир перевернулся с ног на голову. Это похоже на сюжет мелодрамы, но не на историю человека, который сидит так близко, что можно услышать его дыхание.   – А как ты оказался в Корее? – спросила девушка, пребывая в полнейшем шоке от услышанного.   – Мы переехали лишь пару лет назад, когда нам сообщили, что здесь у нас есть родственники. Были, – поправляет он. – Это были бабушка с дедушкой, но мы их не застали. Они погибли и оставили нам квартиру. Только из завещания мы узнали, что, оказывается, всё это время были не одни.   – То есть, они знали о вашем существовании, но всё же решили, что вам будет лучше там?   Хюнин пожал плечами – этого он уже никогда не узнает. В этот момент девушке захотелось обнять парня крепко-крепко, даже несмотря на свои страхи, показать, что она поддержит его и будет рядом. Наверно, в приюте ему пришлось совсем несладко, раз он видит мир в «серых тонах», а панические атаки связаны с тем крушением яхты много лет назад. Странная штука – наша память. Может подкидывать раз за разом воспоминание, перевернувшее весь мир человека и стать напоминанием ужасных событий, а может заставить забыть лица самых дорогих и родных людей, которые подарили жизнь. Это так несправедливо.   – Евон! Кай!   Молодые люди синхронно повернулись к человеку, позвавшему их. Евон помахала подбегающему к ним Субину, сзади которого шли и о чём-то спорили её брат, Бомгю и Тэхён.   – Вы чего такие загруженные? – спросил подошедший юноша, вглядываясь в их задумчивые лица. – Бомгю решил искупаться, но ребята его отговаривают. Я даже не стал вмешиваться – всё равно Бомгю сделает то, что задумал.   – Похоже, он перебрал соджу, – прыснул Кай, глядя на то, как парень снимает футболку и начинает расстёгивать шорты, Ёнджун, махнув рукой, направляется к ним, а Тэхён идёт за Бомгю и подбирает его одежду с земли, закатывая глаза.   – Да, – вздыхает Субин, – дедушка уснул, что логично, возраст всё-таки, а этому захотелось приключений.   – Надеюсь, он ничего себе не отморозит, – опускается рядом с сестрой Ёнджун, глядя на то, как счастливый Бомгю плещется в море, а Тэхён бросает его одежду на песок и сам начинает раздеваться, чтобы зайти в воду. – Я бы тоже не отказался, но вода слишком холодная, – ёжится Ёнджун, наблюдая за тем, как Тэхён ныряет и выныривает рядом со смеющимся Чхве. Он обращает внимание, наконец, на сестру, о чём-то задумавшуюся, будто находящуюся за пределами пляжа, она даже не заметила, что Ёнджун присел рядом с ней. – Евон, что-то случилось?   Она качает головой из стороны в сторону, выходя из собственных мыслей, и смотрит на Ёнджуна, всё ещё загруженная рассказом Кая.   – Кай, не хочешь помочить ноги в воде? – вдруг предлагает Субин. Кай сразу же отказывается, но Субин встаёт и, не смотря на отказ юноши, тянет за собой.   – Я боюсь заходить в море, – тихо произносит юноша и видит удивление на лице Субина.   Он извиняется, что произошло такое недопонимание и растерянно смотрит через плечо Хюнина на Ёнджуна, который выглядел не менее озадаченным – какие ещё секреты он узнает сегодня? Евон встрепенулась сразу же. Она знала, в чём причина боязни моря Кая. Она взглянула на брата, хмурясь и догадываясь, что он хочет поговорить с ней наедине, без посторонних и просит его отойти сама, чтобы второкурснику не пришлось испытывать стресс рядом с водой. Субин облегчённо вздохнул, но чувствовал себя не очень хорошо из-за возникшего конфуза между ним и Каем. Юноша ещё раз извинился перед ним, на что Кай ответил, что ничего такого не произошло, а если бы они подошли ближе к морю, то тогда бы, действительно, произошёл конфуз. Субин виновато улыбнулся.   Ёнджун с Евон отошли чуть дальше от сидящих и от плескавшихся в море голубков, которые не могли отлипнуть друг от друга. Ёнджуну не часто доводилось высказывать свою неправоту другим людям и, по правде говоря, такого ещё не случалось. Евон терпеливо ждала, когда брат начнёт говорить и не давила на него, видя, как брат борется с собой и собирается с мыслями. Старший сжал кулаки и напряг челюсть, играясь желваками, в попытке начать говорить, но что-то мешало ему открыть рот. Ещё через пару минут он выдохнул и закрыл глаза.   – Евон, – наконец, заговорил он. Девушка, наблюдавшая до этого за внутренней борьбой брата, немного напряглась и стала внимательно слушать, что же такого скажет брат, – я был строг с тобой, – девушка распахнула глаза – было неожиданно слышать такое от Ёнджуна. – Не смотри так, пожалуйста, мне и так нелегко это говорить.   – Просто пытаюсь понять, не послышалось ли мне.   – Айщ, я со всей душой, – Евон замолкла, становясь серьёзной, и продолжила слушать парня. – Я не должен лезть в твою жизнь и что-то решать за тебя. Твой выбор – это полностью твой выбор и я не имею права вмешиваться. Я думал, что делаю только лучше, но оказался не прав и чуть не погубил тебя, – сумбурно произнёс парень, затем взглянул на сестру, видя, как у той выражение лица не поменялось, но глаза заблестели и в них отражалось опускающееся за горизонт солнце. – Так что ты ответишь?   Евон ничего и не нужно было отвечать. Она крепко обняла Ёнджуна за плечи и уткнулась щекой ему в грудь, слыша, как у того быстро бьётся от волнения сердце. Ёнджун слегка опешил от порыва сестры, затем неуверенно обнял её в ответ, закрыл глаза, крепче обнимая, и чмокнул в тёмно-каштановую макушку.   – Спасибо, – прошептала она со всей искренностью.  

🏀🏀🏀

  У Тэхёна мурашки пробежались по телу то ли из-за холода, то ли из-за поцелуев в шею, то ли из-за крепких рук Бомгю, сжимающих его талию. Он обвил ногами юношу за пояс, откидывая голову назад, чтобы Бомгю смог целовать бо́льший участок кожи, растекаясь в его руках. Вокруг них готова была забурлить вода от разгорячённых тел. Бомгю был пьян из-за соджу, а Тэхён был пьян из-за Бомгю. Он готов был отдаться прямо здесь, но было много факторов, мешающих этому, например, по берегу гуляли взрослые и дети. Они были не слишком близко к берегу, чтобы на них тыкали пальцами, а детям закрывали глаза, но и не так далеко.   Тэхён положил руки на плечи Бомгю и улыбался, глядя в тёмные и манящие омуты, в которых тонул каждый раз и захлёбывался своей же любовью. Он порой до сих пор не верил, что отдаёт всего себя человеку, который казался недосягаемым. Он, подталкиваемый сентиментальностью момента, поцеловал в побледневшие от холода губы со всей нежностью, будто целует лепестки роз и боится их нечаянно смять.   – Я люблю тебя, – прошептал он томно в любимые уста и зарылся пальцами в мокрые пряди, слегка оттягивая их и заставляя юношу покрыться табуном мурашек.   До Чхве не сразу доходит смысл сказанных слов из-за затуманенного алкоголем разума. А когда информация доходит до мозга, то он резко отстраняется от приятных поцелуев и смотрит в помутневшие глаза, которые выжидающе и влюблённо смотрят на Бомгю, что у того в сердце начинает щемить. От стыда, что до сих пор ещё не нашёл в себе силы признаться в собственном позоре, когда попросил припугнуть Тэхёна. Тогда Кан раздражал лишь своим видом до скрежета зубов, а сейчас у него в голове не может уложиться, что он мог испытывать такие чувства к нежному и такому родному парню. Он даже протрезвел.   – Тэхён, – Тэхён раскрыл глаза широко, чтобы услышать те же самые слова от юноши, и улыбка расцвела на бледно-розовых губах. Бомгю сглотнул слюну, причиняя боль саднящему горлу, но это было ничто по сравнению с тем, как будет неприятно слышать Тэхёну правду, сидящую тараканом в голове. – Мне нужно тебе кое в чем признаться.   Медленно улыбка Тэхёна угасала с губ. Он перестал обвивать ногами юношу, держа дистанцию. По тону юноши можно было понять, что он не собирался признаваться во взаимности. Кан весь напрягся, чувствуя какой-то подвох. Неужели Бомгю не чувствует того же, что и Тэхён? У Бомгю сердце снова защемило от ожидающего Тэхёна. Что ж, сам виноват, что держал эту тайну так долго.   – Это я тогда попросил ребят припугнуть тебя. Мингю и Хёнджина…   Бомгю резко стало холодно, даже губы посинели. От тёплого взгляда и улыбки Тэхёна не осталось и следа. Он смотрел отчуждённо, а в глазах читалось недоумение. Мысли твердили, что это невозможно, но почему-то Бомгю смотрит таким извиняющимся и побитым щенком, что сомнений не остаётся.   Как же так?   Бомгю разве мог так поступить с человеком? Пусть тогда их галактики находились слишком далеко друг от друга, а потом они встретились и звезды эти взорвались с тем первым поцелуем на кожаном диване в гостиной Бомгю, и кто мог знать, что это будет так… правильно, но разве можно о таком просить?   – Ну ты и... – Тэхён не продолжает, прислушивается к своим ощущениям – он не может понять, что испытывает. Чувства не угасли по щелчку пальцев, но и Бомгю открылся не с лучшей стороны. Он открылся со стороны труса, который даже сам не мог разобраться с бесящим для него человеком.   Воздух разрезает громкий звук пощёчины и многих заставляет обернуться к парочке. Бомгю смотрит, как Тэхён плывёт обратно к берегу, потирая покрасневшую щеку, Тэхён хватает свои вещи и игнорирует подбежавшего к нему Ёнджуна и спрашивающего, что случилось. У юноши на лице желваки играют, а глаза метают молнии, не смотрят ни на кого, только вперёд, руки напряжены так сильно, что вены выступают. Ёнджун понимает, что парня лучше сейчас не трогать.   Определённо. Тэхён. Зол.   Он, как и Рюджин, слепил из Бомгю прекрасного принца, который освещает своим смехом и позитивом весь густой мрак вокруг Кана, не зная его так хорошо, а сейчас злится на самого себя из-за этого. Ещё будучи подростком, романтизировал свою школьную любовь и человека, не догадываясь, что он на самом деле из себя представляет и какие чувства у него к Тэхёну. Тогда почему же Бомгю ответил взаимностью и попросил первым поцеловать, заставляя Тэхёна поверить в сказку? Ну да, ну да. Он сам признался, что захотел экспериментов и поцеловаться с парнем. Какой же он глупый. Тэхён, разумеется. Ещё хуже, если Бомгю всё же что-то почувствовал к нему, испытал чувство вины из-за сделанного и только из-за этого был так мил с юношей. Тэхёну так не по себе сейчас.   Ему тошно от всей этой ситуации.   Он еле как надел джинсы на мокрое тело, расчесал пальцами растрепавшиеся волосы и зашёл в дом, где было тихо – все были на заднем дворе и готовились к барбекю. Тэхён прошёл мимо родственников Субина, провожаемый недоуменными взглядами на его мокрую одежду и голову, и зашёл в комнату, в которую его поселили. Он присел на край кровати, зарываясь пальцами в волосы и думая, что делать дальше: дать объясниться Бомгю или уехать на такси в Сеул? Он поднял голову на открывающуюся дверь, затем на запыхавшегося Бомгю – бежал за Каном, – был бледным, а губы посинели из-за пребывания в холодной воде.   – Тэ, прости меня.   – Нет, – поднимается на ноги Тэхён, указательный палец прижимает к своим губам, – ничего не говори, пожалуйста. Получается, Бомгю, мы с тобой квиты; я повёл себя, как эгоист, когда узнал правду, а ты оказывается просто всё это время был мудаком.   – Тэхён...   – Ну что, тебе понравилось со мной целоваться? Понравилось трахать меня? Понравилось играть с моими чувствами всё это время? Для тебя с самого начала это было просто какой-то игрой, да? Ебучим экспериментом: смогу ли я поцеловать парня?   – Ты не ебучий эксперимент, – Бомгю подходит ближе, пытаясь обнять парня за плечи, но тот выставляет руки вперёд и недобро глядит на Чхве. – Тогда, признаю, ты мне не нравился. Я должен был признаться, и сейчас всё совсем по другому. Моё отношение к тебе изменилось.   – И как мне поверить тебе? – Тэхён вроде успокаивался, но внутри его мелко трясло, будто после похмелья, но он был трезв и в своём уме.   – Можешь не верить, это твоё дело, Тэхён. С самого начала наши отношения начались не так, как нужно и всё из-за меня.   Тэхёна бесит Бомгю. Но в хорошем смысле. У Тэхёна каша в голове, а сердце превратилось в фарш, но и то, этот юноша делает так, чтобы этот фарш можно было собрать обратно. Он видит, как Бомгю сожалеет и винит только себя, даже не вспомнил про проёбы Тэхёна, не ткнул его носом, а взял всю вину на себя. Обречены ли были эти отношения? Хрен знает. Могли бы быть они счастливы по итогу? Да, да и да. Тэхён всегда мыслит трезво, а злость заставила покрыться алой пеленой глаза и ничего не видеть, уши заложило так, что он не мог ничего слышать, а сейчас многое приходит в норму и становится по своим местам.   Почему никто не сказал, что это будет так сложно?   – Давай начнём наши отношения так, как должны были начаться, – нарушил звенящую тишину Бомгю, оказываясь рядом. Тэхён не отстранился, и Бомгю сложил руки на тонкой талии юноши.   – Да иди ты, – покачал головой Тэхён, ощущая на своём лице горячее дыхание. – Не нужно ничего начинать сначала, Бомгю. Нам придётся принять всё это и жить дальше.   – Так ты простишь меня? – Бомгю от нервов смял сырую футболку парня, заглядывая в красивые глаза с надеждой.   – Это будет сложно, но я постараюсь, Медвежонок.   От этого обращения Бомгю немного опешил. Так называл его Тэхён, когда они ещё не знали, что переписываются друг с другом. Странно было это слышать, но приятно. Он готов быть кем угодно для Тэхёна, лишь бы он был счастлив вместе с ним. Между ними теперь нет секретов, они – открытая книга друг для друга. Бомгю принял Тэхёна и его прошлое, а Тэхён принимает Бомгю таким, какой он есть, больше не строя иллюзий на его счёт.   Тэхён сложил руки на плечах Бомгю, затем прижался к нему, вдыхая аромат моря и ощущая, что находится в надёжных руках.   – Я тебя тоже люблю, Тэхён.  

🏀🏀🏀

  Ёнджун лежал на спине на прохладной постели и смотрел в потолок, прокручивая в голове весь сегодняшний день. Он был длинным и насыщенным. Самое главное, Ёнджун узнал секрет Субина и смог пересилить себя и сказать важные слова для своей сестры, которые ей так хотелось услышать. До него доносятся звуки сверчков с улицы, разговоры взрослых, доедающих мясо и сосиски и как из санузла льётся вода из лейки душа. Они хорошо отдохнули после прогулки с семьёй Субина на заднем дворе. Субин на этот раз решил попридержаться своей диеты и не решался есть тяжёлую пищу ради собственного же здоровья. Ёнджун тоже решил отказаться от жареного мяса, чтобы поддержать парня, а тот в свою очередь поделился своей пресной едой. Старший сказал, что это вкусно, что было правдой, как ни странно.   До парня только сейчас приходит осознание, что это будет первая ночёвка с Субином. От волнения покалывали кончики пальцев на ногах, а в ушах отдавалось ухом собственное глухое сердцебиение. Ёнджун повернул голову к вышедшему из душевой Субину с растрёпанной и влажной шевелюрой и порозовевшими после душа щеками. Чхве гулко сглотнул слюну, когда рядом Субин также лёг на спину, сцепляя руки в замок на груди и постукивая указательным пальцем по тыльной стороне ладони. Затем он перевернулся на бок, натыкаясь на нежный взгляд Ёнджуна, неуверенно прижался к нему, положил голову на вздымающуюся грудь и почувствовал, как чужие длинные пальцы стали перебирать его влажные пряди. Он слышал, как быстро бьётся сердце парня, слегка водил подушечками пальцев по оголённому бедру, поднимаясь чуть выше, заставляя Ёнджуна шумно вдохнуть прохладный из-за кондиционера воздух.   Ёнджун касается указательным пальцем подбородка Субина, заставляя того поднять голову. У Субина большие глаза, которые горят как у человека, заболевшего простудой, и в которых читается огромное любопытство. Ёнджун понимает, что это желание попробовать что-то новое и запретное. У него бабочки в животе порхают и щекочут юношу изнутри, а сердце чертовски сильно бьёт по рёбрам. Ему слегка страшно красть первый опыт Субина, потому что он боится сделать ему больно или не оправдать ожиданий, но он собирает себя ради Субина и хочет показать ему эту сторону отношений в полной красе, чтобы ему понравилось. Он аккуратно, будто Субин – это венский хрусталь, переворачивает на спину, глядя на слегка испуганные глаза, но горящие желанием и припадает к нежным и медовым губам, сминая их и проталкивая язык глубже. Субин отзывчивый, но неуверенный. Он прикасается к спине Ёнджуна боязно и совсем невесомо. Уверенность Ёнджуна повышается с каждым прикосновением Субина, с каждым поцелуем, с каждым кротким и тихим стоном в губы и чужим возбуждением, касающимся его низа живота от чего собственный орган набухает все сильнее и сильнее.   – Бини, ты правда этого хочешь? – спрашивает Ёнджун в мягкие губы, обжигая их горячим дыханием, томно глядит в блестящие глаза и получает утвердительный кивок. – Нет, Бини, ты должен сказать это.   – Да, я хочу… – шёпотом произнёс парень. – Я хочу тебя.   Ёнджун ожидал только краткое «да» и из-за последней фразы его кроет, в голове взрываются разноцветные краски и смешиваются, заставляя его сходить с ума от юноши. Он берёт ладонь Субина и накрывает ею свой затвердевший пах. У Субина дыхание перехватывает, затем он смотрит вниз. Пользуясь моментом, Ёнджун стягивает с себя нижнее белье и, прищуриваясь, наблюдает за сменяющимися эмоциями на лице своего парня, затем с наслаждением закатывает глаза, когда Субин прикасается к нему и слегка обхватывает ствол, украшенный набухшими венками.   Кожа к коже.   Он стягивает с Субина футболку и домашние брюки вместе с нижним бельём, оставляя парня полностью обнажённым, из-за чего он мурашками покрывается моментально. Старший сглатывает слюну, мягко целует судорожно вздымающуюся грудь, затем поднимается на ноги и идёт к своему рюкзаку за презервативами и лубрикантом. Субин наблюдает за парнем, который зубами отрывает упаковку от средства контрацепции и прокатывает резинку по члену внушительного размера. Субину больше нравится, как перекатываются мышцы на руках парня и как выделяются кубики пресса, когда парень напрягается. Субину не были интересны чужие мужские тела, а видел он их только у себя, Бомгю и однокурсников в раздевалке, но Ёнджун будто слеплен искусными мастерами: в меру накачанный, высокий и сексуальный. Субин накрывает двумя руками собственное возбуждение и начинает водить по нему, глядя на разбирающегося с презервативом Чхве. Увидев это, Ёнджун скорее раскатывает резинку, надавливает на пальцы смазку и растирает её.   – Нетерпеливый какой, – Ёнджун сладко улыбается, глядя на ублажающего себя юношу, подбирается к нему и останавливает его, наклоняясь к его лицу. – Закончишь прежде, чем начнём, малыш.   Субин только глубоко вздыхает, он чувствует, как сильно возбуждён и как сильно ему нужна разрядка. Он смотрит на Ёнджуна глазами полными мольбы, рука тянется к своему члену, но Ёнджун его снова останавливает, цокая языком, и переворачивает Субина на живот, прося его встать в коленно-локтевую позу. Субин прячет лицо в подушке, стыдясь такой откровенной позы, но делает всё, что скажет Ёнджун, полностью доверяя ему.   Ёнджун вводит фалангу указательного пальца и сразу чувствует сопротивление.   – Расслабься, Бини, если не расслабишься, то будет больно и неприятно.   Субин понимает логику, но ему это в новинку и жутко дико. Но и дико интересно, поэтому интерес берёт верх. Ёнджун помогает: целует шейные позвонки, шепчет приятные слова и вводит палец полностью, называя Субина молодчинкой. Со вторым пальцем сложнее. Субин чувствует жжение в заднем проходе, сжимает челюсть, касается себя, надеясь, что так он сможет расслабиться. Теперь Ёнджун даже рад, что Субин сам себе надрачивает, главное, чтобы он смог расслабиться и не испытывал дискомфорт. Ёнджун раздвигает пальцы, давит на стенки и вводит третий палец как можно дальше, чтобы нащупать комок нервных окончаний. По телу Субина будто заряд электричества проходится и он тут же расслабляется. Он не понял, что произошло, но ему хотелось повторить это головокружительное ощущение. Ёнджун снова касается нервных окончаний, Субин выгибается в спине, откидывает голову назад и выдыхает через рот. Он начинает ёрзать на пальцах парня, в надежде, что снова испытает кайф, но Ёнджун вынимает пальцы из него. У Субина снова перехватывает дыхание, когда чувствует, что головка члена упирается в него и медленно входит, заполняя юношу.   Ёнджун не торопится, слегка двигает бёдрами, склоняется к юноше, прикусывает кончик уха, затем мочку и находит путь к приоткрытым губам. Субин хнычет в губы юноши, когда Ёнджун входит до упора, а из глаз брызгают слёзы. Ему не больно, а приятно от заполненности и удовольствия. Он не ожидал, что будет так приятно. Если честно, он много читал форумы, где писали всякие ужасы, что кровь стыла в жилах, но Субин чувствует только удовольствие. Дискомфорт присутствует, но он меркнет на фоне всего остального. Он, как раскалённый провод – реагирует на каждое прикосновение, на каждый толчок, каждый шёпот и каждое слово, в котором он чувствует заботу и любовь.   Он касается своего члена и чувствует, что скоро наступит разрядка, но Ёнджун не даёт ему закончить одному и поворачивает его на спину, закидывает ноги себе на плечи, намекая, что это ещё не конец. У них обоих капли пота выступили на лице, а простыни липнут к спине. Субин старается громко не стонать, ведь на улице ещё сидят его родственники, а за стенкой друзья, и когда чувствует, что не может сдерживаться, прикусывает ребро ладони и сводит брови к переносице. Ёнджуна это только раззадоривает. Он разводит ноги Субина, приподнимает ладонями его за ягодицы и трахает на весу мучительно быстро. Субин сцепляет ноги за спиной парня, утопая в сладкой неге и сходя с ума от насыщенного для первого раза секса. Ёнджун дразнит его, когда тот снова подходит к пику, останавливаясь и начиная слишком уж медленно двигаться, глядя каким недовольным становится Субин.   – Перестань издеваться, – запыхавшись, почти умоляет Субин, на что Ёнджун только ухмыляется, опускает его таз на поверхность кровати и засасывает кожу на груди, оставляя красные отметины. Животом не специально трётся о чужой пах.   Субин накрывает рот ладонью, жмурится, и не в силах больше сопротивляться своему организму, обильно изливается на свой и ёнджунов живот. Ёнджун делает несколько рваных и быстрых толчков и тоже кончает следом. Он с пошлым хлюпом выходит из горячего нутра и убирает взмокшие прядки Субина, спадающие ему на глаза. Он тяжело дышит, любуется раскрасневшимся парнем, у которого губы опухли от поцелуев – так и манят, чтобы быть снова зацелованными.   Ёнджун чмокает юношу в медовые губы, затем в нос и опускается рядом, подкладывая под голову ладони и глядя на своего Бини. Тот поворачивается на бок лицом к Ёнджуну, тянется к нему и утыкается носом в шею, закрывая глаза. Ёнджун вдыхает аромат чистых волос и тоже закрывает глаза, наслаждаясь звуками сверчков, шелестом травы и деревьев за стенкой и близостью с мирно лежащим юношей, из-за которого в его сердце цветы распустились вместо сорняков.   – Как себя чувствуешь? – интересуется Ёнджун полушёпотом – не хочется нарушать спокойную тишину, витающую вокруг них.   – Сначала было неприятно, – честно отвечает Субин, глядя на парня, – потом мне было слишком хорошо, а теперь я чувствую приятную усталость, будто из меня все соки выжали.   – Это ты ещё не был в роли актива, – Ёнджун облизывает нижнюю губу, натыкаясь на заинтересованный взгляд Субина, – вот тогда ты поймёшь, что значит «выжали все соки».   – А ты хотел бы, чтобы я… тебя…   – Конечно, – отвечает Ёнджун таким тоном, будто Субин спрашивает очевидные вещи. – Если, конечно, ты захочешь, – добавляет он.   – Хочу, – без раздумий отвечает юноша, у которого загораются глаза, потом он зевает, – но уже не сегодня.   Ёнджун убирает со лба младшего чёлку, чмокает его в лоб и шлёпает по обнажённому заду, чтобы тот дул в душ и без возражений. Ёнджун видит, как юноша снова скрывается за дверью, откидывается на подушку и глядит в потолок.   Он наконец чувствует себя по-настоящему счастливым.