Не страсть, а безмятежность.
Кодекс джедаев
— Почему ты атаковал своего сослуживца? Коридоры «Аккламатора» — те, что были видны на деке — казались безмятежно пустыми. Ни патрулей, ни охраны, никаких других препятствий. И всё подстроено так, словно нам ничего не стоило прогуляться до ангара и сесть на какой-нибудь кораблик. — А почему не должен был? Мы ничего не ответили ему. Тогда Догма ответил уже сам: — Потому что он, как и остальные, был не в себе. На камерах я заметил вас, но на очень короткое время. Я не знаю, видел ли ещё кто-то. Нас было только двое. Сейчас остался я один. — Надеюсь, остальные клоны не так внимательны, как ты, — сказала Андис и поманила за собой. Мы спешили по восточному коридору, понимая, что любое промедление может стоить жизней всем троим. У нас не было времени проверять лояльность Догмы и его честность, но в Силе всё чувствовалось лучше, чем если бы мы действовали аналитически. Джедаи должны доверять своим ощущениям. Другого выхода всё равно не было. В случае чего, он был бы труп. Мы остановились близ переборки, оставили запертыми створы отсека и вкратце поделились с Догмой своим планом. Он внимательно выслушал, затем внёс пару поправок. — Первое, — сказал он, — все спаскапсулы охраняются слишком большим числом клонов. Вы не прорвётесь туда никоим образом. Это будет акт чистого самоубийства. Я согласен с генералом Виллар: куда осмотрительнее угнать «Ястреба». Он здесь, — и Догма указал на точку на деке. — Правый подотсек. Правое крыло в целом лучше зачищено, туда сложнее добраться. Полагаю, нас ищут в других коридорах. Ждут, что мы побежим к ангарам, но нет — мы там не появимся. — А второе? — Второе, — и он невозмутимо развернул карту звёздного неба на деке, — нам обязательно нужно остановить аккламатор до того, как он прыгнет в исходный квадрант. Там нас ждёт целая армия, к которой присоединится весь корабельный состав. И сбежать с «Эклиптики» живыми вам тогда уже не удастся. Мы с Андис переглянулись. Это нас не удивило. Указанный Догмой квадрант сильно отличался от нашей конечной точки, куда направлялись по приказу. После миссии мы должны были высадиться на Ротану; сейчас же «Эклиптика» взяла курс на орбиту Корусанта. Военная галактическая база была новой целью, а Корусант — нашей ловушкой. Наивно полагать, что всё сложится благоприятным образом. Мы начали действовать. Сложно сказать, доверились ли полностью Догме. Разумеется, нет. Я помнила этого клона: пониженный в звании, но неоднозначно приговорённый к аресту, а затем восстановленный в низшей должности, он был одним из тех солдат, что служат республике безукоризненно. Прежде он находился в подчинении у бесалиска Понга Крелла на Умбарре, а после того, как пятьсот первый отряд разоблачил предательство и арестовал генерал-джедая, Догма казнил его самолично, без приказа, выстрелом в спину. Так говорили в храмовых кулуарах, но не прямо, не в лицо — в лицо эту историю затирали и замалчивали. Предатель в стенах Храма? Этого не может быть. После случившегося Догму предстояло ликвидировать. Согласно протоколу, кураторы должны были извлечь всю нужную следствию информацию из памяти клона, а затем — казнить. Это называли гуманно «отстранить от службы», но все мы знали, что это значит на самом деле. Как много таких же, как он, отслуживших своё, становились распылённой в микроматерию биомассой? А после его внезапно вернули в строй и словно стёрли из личного дела и памяти содеянное. Во всяком случае, попытались, потому что все помнили, Догма был убийцей джедая, но не официально, а по слухам. Слухи же были среди клонов почти всем; разрозненные большую часть времени, посланные в разные точки Галактики, они покорно складывали головы за идеалы Республики, но имели право и желание знать, что и с кем из своих происходит. Дух мандо передался им в кровь вместе с геном братства: такое не купишь и не воспитаешь, только взрастишь и укрепишь на готовой почве. И любые отряды, от сотенных до девятисотых, с огромным удовольствием передавали одну новость за другой. Про Догму — тоже. В сплетнях говорилось, что Догма жестоко убил Понга Крелла, закованного в силовой ошейник. И для этого ему понадобился не один бластерный выстрел с точным попаданием в голову. Как же всё обстояло на самом деле, я точно не знала. Не та важность, не тот доступ — и ты лишён самого ценного: информации. Не обманитесь: среди джедаев меньше братьев и сестёр, чем среди клонов, и чем ближе они к Храму, тем выше задраны их подбородки. Так доверять Догме или нет? Задаваясь этим вопросом, я откладывала ответ, зная, что дать его не могу. Но посматривала чаще положенного в его широкую спину под бронёй и бритый тёмный затылок. Мы открыли переборку в новый отсек и вслушались в корабельное молчание. Тишина — плохой знак, в ней случаются засады. — Мы давно не видели охраны, — заметила Андис, внимательно всматриваясь в светлый, заворачивающийся петлёй коридор. — Полагаю, нас ждут впереди. — Какие тогда планы для встречи? Можно вести нас вперёд, как пленных. Догма вскинул брови. — Куда логичнее было бы сразу устранить вас. И потом. Я в одиночку захватил двух генерал-джедаев? Кто в это поверит? — Если, к примеру, на нас выйдет командир моего отряда, — проворчала Андис, — то поверит запросто. — Он настолько несообразителен? Андис слабо улыбнулась уголками губ, и я ощутила исходящую от неё плавную волну сожаления, окутавшую меня со всех сторон. Она сочувствовала ему. Кем бы ни был её клон-командир, каким бы отрядом она не управляла, но для Андис все они были больше, чем просто солдатами. Соратниками, скорее всего, а возможно, даже друзьями. Тем, кем для меня сто первые не стали. Я не ощутила ничего, кроме радости. Это хорошо, мне не будет тяжело сносить им головы с плеч. — Здесь нет возможности уклониться от атаки или спрятаться, — сказала я. — И мы не можем окружить врага. Дополнительные коридоры и ветки тоже отсутствуют? — Только отсеки, но они закрыты, — Догма указал на красные прямоугольники на консолях возле переборок. — Это личные каюты генералов. У меня к ним нет допуска. — В этом крыле и у меня нет, — созналась Андис. — Тогда будем начеку, деваться некуда. Вперёд. Будто у нас был другой выход. На «Эклиптике» стояла гнетущая тишина. Мы знали, что это смертельная ловушка, одна из них — потому что всё не могло быть так просто. Подходи и забирай любой корабль, чтобы спастись из этой тюрьмы — шутка ли. Но главное, что предстояло понять — какая из ловушек окажется нам по зубам. Андис вышла вперёд, сосредоточенно прощупывая в Силе всё вокруг. Но в ней было огромное смятение, а на «Эклиптике» — слишком много смерти и боли. В безмолвии, с оборванными нитями некогда нерушимых связей от одного джедая к другому, мы брели почти вслепую. То, что нам казалось часом раньше простым и естественным, мы утратили, словно потеряли благословение Силы, и безмятежность наполнилась тревогой. И я подумала, что Светлая сторона пала и стала непоправимо слаба. — Ты чувствуешь хотя бы кого-то? — спросила Андис вполоборота. Я покачала головой. — Никого из живых. — Не обязательно джедаев, — настаивала она. — Нет. Чем дальше мы заворачивали за поворот эллиптического коридора, окружавшего огромный ангар по другую сторону толстых серых стен, тем сильнее меня охватывало ощущение близящегося ужаса. Я не могла предположить, что кроется там, в неизвестности. Но сделала то, чего не делала очень давно: положила ладонь на пояс, где с крепёжного кольца свисал мой световой меч. «Ну и где же эта хвалёная реакция джедая?». — Великая Сила. Андис исчезла за поворотом и остолбенела. Рядом с ней встал Догма, устало опустив руку с бластером. Я похолодела, остановившись по другое плечо Андис, и заскользила взглядом по телам, плотно покрывшим пол. Все погибшие — генерал-джедаи, рядовые рыцари, их падаваны — были отмечены знаками смерти. Все — расстреляны. — У меня складывается ощущение, что мы бежали от ловушки, а забрели как раз в капкан, — спокойно сказала Андис. Я не могла вымолвить ни слова и удивлялась, как у неё хватает сил на такой холод в голосе. — А это — акт устрашения. — Они сложили здесь все тела, — продолжил Догма. — Но как знать, почему. Быть может, в надежде, что мы как раз отступим к другому, более безопасному ангару. — Я надеюсь, ты не заманиваешь нас сюда, — произнесла я угрожающе тихо, даже не глядя Догме в лицо, но чувствуя, что выражение его ничуть не переменилось. — Потому что в противном случае ты будешь первым, кого мы убьём. — Не слишком-то по-джедайски звучат ваши слова, генерал Масс, — ответил он. Я поджала губы и подошла ближе к трупам. Давно остывшие и холодные, они были свалены друг на друга, и, чтобы пройти дальше в ангар, нам пришлось бы шагать по ним. Психологическая атака, вторая глава череды жестокостей, которая теперь будет для нас нормой. — Мы должны решить, как действуем, — твёрдо сказала Андис. — По старому плану или возвращаемся назад. — Вон он, «Ястреб», — заметил Догма и указал вперёд. — Совсем близко. Глупо отступать. Я бы придерживался плана. Я посмотрела не на истребитель, хищно застывший в глубине ангара среди раскуроченных и взорванных машин — удивительно целый и неподвижный — а на него, очень внимательно. На худощавом лице не было ни единой эмоции, а в карих глазах — даже отголоска лжи. Догма перехватил мой взгляд и вернул его, с вызовом посмотрев в ответ. — Вы можете убить меня прямо сейчас, генерал, — коротко сказал он. — Но лично я считаю нужным подготовить корабль к вылету. — Просто сказать — тяжело сделать. Мы обязаны перед этим уничтожить реактор или один из приводов гипердрайва, чтобы «Эклиптика» вышла из прыжка. Я это продумала. Нужно вывести из строя катушку или демпфер потока. — Умно. Тогда как поступим? — мы повернулись друг к другу, все втроём, и глубоко задумались, встав в кольцо. Необходимо было пройти в зал реактора и устроить там большой переполох. Уничтожить его к хаттам или просто повредить — на что хватит времени и сил, не принципиально. Разумеется, один Догма с этим вряд ли справился бы. Нам с Андис негласно предстояло решить, кто из нас сделает это — она, я или мы вместе. — Я пойду. — Надеюсь, мой голос прозвучал не обречённо. — А вы тем временем подготовьте к отлёту «Ястреба». И ждите. Если не вернусь спустя пять минут после того, как накроется реактор… — Я с вами, генерал, — моментально сказал Догма. — Нет. Прости, но тебе нечего там делать. — Я отрицательно качнула головой, чувствуя, как знакомо немеет невредимый лекку. Так случалось каждый раз перед неизбежной бедой. — На «Ястребе» ты нужнее. Хотя бы потому, что кто-то должен управлять лазерной пушкой, а кто-то — пилотировать корабль. — Я не согласна, — живо откликнулась Андис. — Идти должна я. — Почему? — Потому что в Силе ощущаюсь по-другому. — Ответила она просто. — Потому что нет страха. Я справлюсь лучше. Прости, Сильва, но ты напугана. Я чувствую в тебе большое смятение. — Я спокойна. — Или пытаешься казаться спокойной. — Андис Виллар проницательно взглянула мне в глаза и положила на плечо руку. — Позволь, мы не будем терять время на спор. Я всё решила. Я сощурилась и спросила резче, чем хотела бы — и должна была, так, что у Андис вытянулось лицо: — Это из-за коруна? Или из-за меня? Я слишком молода, и вы мне не доверяете, генерал? — Дело не в этом. — Тихо ответила она, помедлив. И крепче сжала руку, так, что плечо моё заныло. — И в этом тоже. Но по большей части, не в тебе, а во мне. Ты умна, Сильва. Но я всё решила. Догма, готов корабль. Сильва, будь начеку. Вы оба — знайте, что у меня есть только пять минут на то, чтобы добраться до «Ястреба». Большего времени не потребуется. Если этого не случится, открывайте шлюз и вылетайте без меня. — Мы будем ждать, — упрямо сказала я. — Это бессмысленно. — Я знала, что Андис была во всём права, и только опустила взгляд. — Я не собираюсь устраивать акт самопожертвования, не беспокойся за меня, Сильва. Если Сила позволит мне вернуться к вам, я охотно сделаю это, и мы покинем «Эклиптику». Вместе.***
Мне и Андис потребовалось два точных прыжка, чтобы преодолеть ковёр из трупов. Догме пришлось повозиться многим дольше. Пока он был позади, мы прощались — конечно, на время. Думать о том, чтобы попрощаться навсегда, не желали. — Реактор огромен, как ты выведешь его из строя? — Найду способ, — произнесла Андис. — На самом деле, сломать что-либо несложно, Сильва. Даже такое огромное. Всё в этом мире ломается куда легче, чем чинится. — Да уж. — Больше меня волнует охрана. Догма утверждает, клонов там действительно много. — Прорвёшься с боем? — У меня нет выхода, — она не смутилась ни на секунду и положила руку мне на плечо. — Мы либо сделаем это, либо погибнем. Но лучше иметь призрачный шанс, чем не иметь шансов вовсе. Я кивнула, понимая, что Андис имеет в виду. В этот раз всё не так, как даже в самых жестоких боях. В этот раз на кон поставлены наши жизни, и охоту на нас открыли собственные верные солдаты, те, с кем мы бились бок о бок столько лет, кто прикрывал со спины и выполнял наши приказы. Теперь их заменили чужие, а мы превратились для них во врагов. И сможем ли выстоять против целой армии клонов — вот он, главный вопрос. Догма преодолел трупы, шаг за шагом, но даже на его бесстрастном лице я прочла смятение и тяжёлую скорбь. Не думаю, что он скорбел о джедаях, но, полагаю, скорбел о том, кем стали его воды. Я не питала ложных надежд, что Догма даже малость сочувствовал мне. Полагаю, единожды предав его доверие, Понг Крелл сослужил очень плохую службу всем остальным джедаям, потому что больше Догма на веки вечные не смог бы поверить никому. Как же тогда он служил в армии? Утверждать сложно, но, полагаю — скрывался. А сейчас, когда терять оказалось уже нечего, отпустил себя. От него фонило недоверием и раздражением, и всё, о чём он наверняка думал — как скорее покинуть «Эклиптику» и избежать массовой резни. Держал ли он бластер напротив джедая ещё раз, когда всё началось? Вынужден ли был спустить крючок снова, когда нужно было выстрелить по генералам и падаванам? Что делал Догма, когда Республика пала? Я проводила взглядом Андис — она подошла к переборке и быстро исчезла за ней, не посмотрев на меня в ответ, не махнув напоследок, не сделав совсем ничего. Просто вышла за дверь, будто на секунду. Может, так даже к лучшему. Догма подошёл к кораблю и посмотрел на меня: — Готовимся к вылету, генерал? — Да. Времени у нас мало. — Коротко сказала я и положила холодеющий лекку на грудь. — Я это чувствую. Поторопимся. И мы поторопились. Чтобы открыть «Ястреба», раскрашенного под хищную птицу экипажем, можно было воспользоваться кодовым дешифратором, но у нас его не было. Догма наугад набрал несколько паролей, которые использовал для предыдущих кораблей, но все они не подошли. Я нахмурилась. — Хорошо, давай не будем больше с этим возиться. Попробую универсальный доступ. Если нам повезло и пароли джедаев ещё не деактивировали… — Не могу сказать, генерал. Как не могу сказать и то, что корабль не будет отслежен по вашему паролю, — произнёс Догма. — Тогда мы должны это узнать прямо сейчас. Я набрала на терминале вязь нужных символов, и маленькая панель над глазком внешней камеры зажглась холодным голубым. — Всё просто. — Да, меня это тоже настораживает, — кивнула я. — Теперь пошевелимся. Догма, я за штурвал. Ты на пушках. — Есть, генерал. В задней части ARC-170, кроме среднекалиберных лазерных пушек, был мощно оснащён шестью протонными торпедами. Обычно его сопровождали ЭТА-2 или V-истребители, но сейчас мы были одни, и торпеды существенно тормозили бы нашу птицу. Но деваться некуда — ARC, тяжёлый и вооружённый до зубов, оставался нашей последней надеждой. Догма забрался к пушке на корме и уселся в кресло. — Две минуты, генерал, — отчитался он. — Ждём. Внутри «Ястреба» повисло гнетущее молчание. Снаружи тоже было тихо. Прошла ещё минута, и я начала нервничать. Я ждала, когда Андис будет действовать, и вдруг подумала — а что, если она не дойдёт живой до отсека с реактором? Что, если её уже смертельно ранили или убили? Стоило мне так подумать, как грянул взрыв. Взрыв настолько мощный, что «Эклиптика» сотряслась до основания, и «Ястреб» словно подпрыгнул вместе с ней. Мы с Догмой разом обернулись друг на друга, но, чтобы взглянуть мне в лицо, ему пришлось вскочить со своего места. — Генерал, это она, — сказал он и улыбнулся. — Теперь ждём? — Да. Я провернула рычаг, и мне в ответ приветливо загорелась панель управления. Дрогнула стрелка на шкале вариометра, зажглась шкала на указателе давления на впускном коллекторе. Я не раз пилотировала корабли, но никогда до этого — ARC. Его не доводилось. Переключив несколько тумблеров двигателей в режим действия, я почувствовала, как корабль ожил и заговорил на своём сухом электронном языке. — Полторы минуты до старта, — сказал Догма. — Хорошо. Андис, где же ты? Я подключила сенсоры для рысканья, обняла ладонями штурвал для крена и тангажа. Навигационный дисплей, подключившийся к бортовому компьютеру «Эклиптики», показал, что мы вышли из гипера. В тот же миг огромный корабль охватил низкий гул. Это значило одно. Пора отсюда уходить. — Минута. Я планировала дать Андис больше пяти минут, но всё равно скомандовала: — Пересядь на пушки в крыльях, будем взрывать переборку. — Есть. Он прошёл в кресла, пристегнулся, активировал пушки и попробовал прицелиться. Что-то подладил, поёрзал. Затем сказал: — Генерал. Время вышло. Что-то в глубине «Эклиптики» взорвалось снова, и ангар весь задрожал, объятый агонией. Он накренился, «Ястреб» накренился вместе с ним. Мы с Догмой не сговариваясь поняли, что надо улетать, пока не стало очень поздно. А потом Андис вывернула в ангар из отсека, отражая выстрелы бластеров световым мечом. Это была она! Раненая в руку — по одежде текла кровь — но живая! Она в яркой улыбке скалила белые зубы, размашисто окружая себя сиянием собственного сейбера. Вспышки справа и слева от неё, похожие на стрелы, были всё ярче и ближе. Я поджала губы и хотела встать из пилотского кресла. Не страсть, а безмятежность, — сказали в моей голове голосом учителя. И я вспомнила, зачем нахожусь здесь. — Догма, — холодно сказала я, потянув штурвал на себя, — стреляй по ним. — Есть, генерал! Я привела в движение «Ястреба» и включила щиты. Он плавно прокатился на шасси, разворачиваясь, и от нашей защиты отлетело несколько выстрелов. В ангар вслед за Андис ворвался отряд клонов в разных цветах: они атаковали её все сразу, обходя справа и слева и желая взять в кольцо, но Андис ловко уклонялась от выстрелов и отражала их так, что рикошет попадал в самих бойцов. Я в восхищении посмотрела на неё. Не каждый джедай мог бы так безупречно и долго стоять против стольких противников. Клонов было порядка двадцати, но в ангар вбежало еще несколько человек. — Стреляй! Догма открыл огонь. Андис отскочила в сторону, ловкая и гибкая, и побежала к «Ястребу», на ходу отражая выстрелы. От первой порции из лазерных пушек полегло около десяти солдат; Догма накрыл их огнём, и клонам стало не до преследования. Теперь добычей стали они, а не мы. Я медленно развернула «Ястреба», чтобы Андис могла запрыгнуть на борт. С разбега, она оттолкнулась ступнёй от бело-красного крыла, и оставалась пара мгновений до того, как она окажется внутри, в безопасности. Среди клонов, холодея, я узнала знакомую фигуру. Почувствовала, что он там. Внимательно глядя на рослую фигуру в броне моего цвета, понимала, что это был Виски — по движениям, по исходившей волне ледяного спокойствия, по скупым, отточенным годами выучки жестам. Вскинул бластер, прицелился, стоя прямо под огнём из пушек, ничего не боясь — точно его закляли. Он дал очередь, когда Андис тяжело упала в «Ястреба», и я закрыла переборку. — Уходим, она на борту! — Да, генерал! Наш корабль был оснащён собственными гипердвигателями. Я не знала, где мы вышли из сжатого время-пространства — не те были условия, чтобы изучать навигационную панель. Но мне предстояло улучить мгновение в космосе, а пока, не отвлекаясь ни на что, покинуть крейсер втроём, живыми. Врубить гипер. Уйти в никуда… — Сильва. Голос Андис был покоен, но я поняла, что она не в порядке. Не было времени даже посмотреть на неё. — «Эклиптика» получила колоссальные повреждения, поторопись. — Она говорила тяжело, с присвистом, не как обычно. Вряд ли это из-за раны в плече. Меня коснулись нехорошие догадки. — Генерал, вы можете сесть за пушку в хвосте? — низко спросил Догма. — Вряд ли, солдат. По нам палили без устали. Среди выживших клонов я увидела, выписывая круг, до боли знакомые лица. Думала, мне будет не так странно и страшно видеть их после прозвучавшего Приказа Шестьдесят Шесть. Кальц — у него голова выбрить под ноль, а глаза — холодные, как ледяные пустоши Хота. Нет ни одной татуировки, ни одного опознавательного знака, кроме взгляда. Я узнала бы глаза Кальца и этот взгляд из тысяч. Он взял меня на прицел — я видела его решительную позу, по тому, как он поставил винтовку, и выстрелил. Не будь здесь щитов, вокруг «Ястреба», и он попал бы мне в лоб. А потом пальнул снова, прицельно. Рух и Штурм. Силовая структура сто первых. Мощные, быстрые, исполнительные. Старательно поливают нас блистерным огнём, были бы железные зубы — рвали бы крылья у корабля ими. Да, такие они, два верных цепных пса. И наконец, Виски. «Ястреб» набрал скорость, оторвался от поверхности, и мы помчались по ангару, оставляя сто первых и других выживших за спиной. Я проводила их долгим, беспокойным взглядом. Виски стоял посреди ангара и смотрел на корабль. О чём он думал? Ненавидел меня за то, что сбежала? Или размышлял, как изловить? — Догма, гермодвери! Он зарядил протонные торпеды. Отсчитал три. «Ястреб» легко разогнался. Если Догма опоздает с выстрелом, мы врежемся в гермодвери и погибнем во взрыве — быстро и красиво, но он выпустил их, и всё впереди через несколько долгих мгновений заволокло взрывом. «Ястреб» пролетел над человеческой кашей из останков, пронзил дым и искры и ворвался в холодный открытый космос. Мы думали — спокойный, оказалось — нет. «Успел ли Виски спрятаться до того, как космос высосал жизнь во всём ангаре?» — мельком подумала я, но тут же позабыла об этом, перевернула «Ястреба» брюхом вверх. Мы едва не врезались в спаскапсулу, дрейфующую в космосе близ аккламатора. Очевидно, у неё отказал один из приводов, и пассажиры никуда не летели, а вынуждено болтались близ крейсера, словно заложники. Масштаб разрушений аккламатора я оценила, мельком взглянув на космическую панораму, хотя не знала, на что смотреть в первую очередь — на аккламатор или на ржаво-коричневый эллипс огромной планеты. Огромной потому, что мы вышли из прыжка близ неё, и теперь «Эклиптика» неконтролируемо падала на поверхность. Внутри корабля произошёл взрыв огромного гиперпривода, который привёл к непоправимым повреждениям. Крейсер на наших глазах раскалывало на части, и в расползающейся огромной конструкции, в космическом вакууме огонь и взрывная волна рассеивались за доли секунды, словно пламя погашенной спички. Но ледяной космос брал своё. Аккламатор разорвало, и всё, что было в нём — люди, живые и мёртвые, предметы, детали и элементы аккламатора — попало в безвоздушное пространство. Крейсер стал похож на детский конструктор, сжатый в кулаке до пластикового крошева. Если бы взрывная волна накрыла нас — что было по физическим законам невозможно — мы бы уже погибли. Но теперь, удаляясь от аккламатора всё дальше и маневрируя между его разрушенными элементами, мы хотели только одного — отдалиться от него и его притяжения, а затем совершить гиперпрыжок. «Прощайте, сто первые» — подумалось мне. — Генерал Масс! Осторожно! Я вовремя уклонилась от огромной катушки, витавшей в космосе. Должно быть, не повреждения гипердвигателя привело к колоссальным повреждениям, а прерванный прыжок. Такую махину, как «Эклиптика», просто разорвало на части. Она ещё достойно держалась. Вдруг сбоку, из-за корпуса, вывернул крестокрыл. Он зарядил по нам из пушек, бесшумно паля по обшивке. Я легко ушла влево, давая Догме возможность разобраться с выжившим пилотом. Спустя мгновение Догма открыл по нему огонь из наших орудий и сбил. Внутри кораблика случился взрыв, но тут же погас в вакууме, оставив его грудой обломков с трупом внутри. Бросив жуткий саркофаг за плечами, мы поднырнули под брюхо крейсера. Чем ближе к атмосфере ржавой планеты он был, тем быстрее становилось его падение. Мы пытались вынырнуть из тени «Эклиптики», но просвета не было — и я нырнула вправо, чтобы пролететь под корпусом и уйти подальше от крейсера. Мы уже вошли в верхние слои атмосферы планеты, но набрать высоту для «Ястреба» было плёвым делом, и я повела его выше, проскальзывая под падающим огромным аккламатором. Догма молчал. Молчала и Андис. Я мельком взглянула на навигационный дисплей. Планета, близ которой мы терпели крушение — Деспайр в системе Хоруз. Планета-Безнадёга. Планета-отшельник. Вдруг сработал тревожный сигнал на приборной панели, озарил депластин красным. С мгновение мы не понимали, что ждёт дальше. Следом произошёл мгновенный взрыв. Он был внутри двигателя, отчего нам снесло почти целиком левое крыло. Мы просели под брюхом крейсера, накренилась и начали стремительное падение вниз, влекомые к самой земле. — Что это было?! — вскричал Догма. — Выстрел… — простонала Андис. Я поняла её и вспомнила, как мой несравненный Кальц зарядил в «Ястреба» — очевидно, детонирующими на таймере. Но он тогда должен был попасть в мизерную брешь между щитами точно в обшивку двигателя. Неужели он это смог? Конечно, Кальц был сверхметким даже для клона… — Мы падаем, — резко сказала я. — На одном крыле попробуем спланировать, но лучше пристегнитесь. — Я не могу встать, — сказала Андис. — Я займусь ею, — бросил Догма. Это было кстати. Я едва уворачивалась от падающих обломков аккламатора, не в силах удалиться от него. Он вспыхнул огнём и летел всё ниже и ниже — стремительный раскалённый гигант — чтобы врезаться в землю. — Живее. Мы столкнёмся с поверхностью через девять секунд. Роттер отлетел от одной из частей крейсера и едва не сшиб нам хвост. «Ястреб» чудом проскочил мимо, но задрожал от колебания воздуха. — Семь. Догма щёлкнул замками на кресле и метнулся назад. — Пять. Четыре… Посадка будет жёсткой. Куда жёстче, чем они думают. Внизу расстилались скалы, выступающие из океана. Я в надежде взглянул на воду. Быть может, мы упадём туда, а не разобьёмся о камни. Аккламатор горел над нашими головами и со стоном обогнал в своём падении на миллисекунды. Куда тяжелее, чем мы, он первым всмятку вошёл в поверхность земли. — Две… Мы вошли в клуб огня и дыма. Затем корабль отбросило взрывной волной. Я успела включить щиты, и мы рухнули в океан. В кресле меня рвануло так, что, кажется, кто-то голыми руками вырвал мне из живота кишки. Голова дёрнулась вперёд, я ударилась грудью о панель управления, но применила свою Силу, точно буфер — и в мозгу промелькнуло лишь единственное: лишь бы не переломала кости. «Ястреба» швырнуло в волны, и он упал под воду, а мы — вместе с ним. Выла аварийная сирена, щиты отключились. От взрыва крейсера, кипящего в огне, в боку нашего истребителя осталась большая дыра. В иллюминаторах теперь подымались мириады пузырьков, и нас окружала плотная чёрная стена воды. Озаряемый красным светом, «Ястреб» пошёл ко дну.