***
Саяка быстро вышла из столовой, осторожно прижимая большой кухонный нож к животу. Она даже не заметила, как Сакура и Хина смотрели на нее, когда она уходила. Её сердце колотилось, а мысли метались. Она практически спотыкалась по коридору обратно в свою комнату, зная, что ей нужно будет придумать убедительную историю, прежде чем отправиться в комнату Макото. Какая-то часть ее даже задавалась вопросом, зачем ей нужно было выдумывать историю, чтобы он её проглотил… — Он впустит меня… Я знаю, что он… он поверит всему, что я ему скажу… Тем не менее, у неё не хватило смелости направиться прямо в его комнату, даже если в коридоре не было абсолютно никого, кто мог бы увидеть, как она идет в его комнату. Она не хотела рисковать, она должна была убедиться, что не ошиблась… когда повернулась к нему. «Это мой единственный шанс… он единственный… кто подпустил меня достаточно близко… чтобы… чтобы… убить!!»***
Быстро закрыв за собой дверь, она прижалась спиной к двери, опасаясь, что он действительно попытается последовать за ней. «Черт возьми… черт!!!!» Её грудь вздымалась, а сердце яростно колотилось о ребра, Абсолютный Солдат ждала, что будет дальше. К её облегчению, Макото, похоже, понял намек и не стал преследовать её, как только она вошла в свою комнату. Тем не менее, она все ещё чувствовала, что её лицо покраснело, а розовый парик, покрывающий её голову, пропитался потом. Она не знала, как долго простояла там, прижавшись спиной к двери, пока восстанавливала дыхание. Однако после того, как она почувствовала, что её дыхание стабилизировалось, произошло нечто необъяснимое… она разозлилась. Крепко стиснув зубы, она почувствовала, как низкое рычание вырывается из её горла. В считанные мгновения он становился всё громче и громче, пока она не обнаружила, что кричит от отчаяния! «ХРРРРАААААААААА!» Её рука метнулась к парику, и она яростно сорвала его с головы, шпильки под ним, которые удерживали его на месте, разлетелись во все стороны. Не колеблясь, она швырнула влажный парик через всю комнату, и розовый пух с мокрым стуком врезался в стену. Проведя обеими руками по своим гладким черным волосам, Мукуро попыталась взять себя в руки, когда раздался знакомый голос. «Воу, воу, воу, это неожиданно. Никогда бы не подумала, что ты так расстроишься из-за такой простой задачи. Абсолютный Солдат замерла, когда раздался голос её сестры, и она резко подняла голову, чтобы увидеть Монокуму, сидящего на её кровати, выступающего в роли посредника для сестёр-близнецов. Как ни странно, медведь ничем не был занят, просто спокойно сидел и смотрел на неё. К сожалению, это означало, что Джунко ждала её возвращения, и, похоже, терпеливо. Уже одно это было предчувствием, но тот факт, что её сестра допрашивала её, делало эту ситуацию ещё более ужасающей. Рот Мукуро был открыт, губы дрожали, когда она пыталась произнести слова, которые не получались. Она была поймана, и от этого не было спасения. У неё не было объяснения её внезапному вспышке гнева, или, по крайней мере, такого, которое Джунко могла бы принять, не теряя в неё веры. Было не так просто сказать: «Мальчик плакал, поэтому я не могла его убить», когда она делала то же самое со многими своими жертвами в прошлом. Неважно, что Джунко станет подозревать её только из-за того, что она не выполнила задание, которое должно было быть выполнено к этому моменту. Ведь Мукуро никогда не проявляла милосердия к своим врагам, даже если они плакали и умоляли сохранить им жизнь, она все равно разбиралась с ними без каких-либо колебаний. И все же улыбка единственного мальчика заставила её замереть еще до того, как она успела приблизиться к нему. Это доказывало как минимум одно. Знал он об этом или нет, но Макото имел влияние на своих сокурсников. «Возможно, именно поэтому Джунко хотела его смерти с самого начала…» — быстро подумала Мукуро, продолжая пытаться объясниться. Однако, прежде чем она успела произнести хотя бы слог, черная лапа Монокумы поднялась, жестом заставив ееёзамолчать. Медведь тяжело вздохнул, когда Джунко заговорила через плюшевую игрушку. — Знаешь, я подумала, что твоя маленькая влюбленность в Макото заставит тебя колебаться. Но я никогда не думал, что это парализует тебя и помешает выполнить свой долг. Вместо того чтобы шокироваться, Мукуро стиснула зубы от разочарования и смущения. Неудивительно, что Джунко знала о её влечении к Макото. В конце концов, они были сёстрами, и были вещи, которые были очевидны, даже если ни одна из них не сказала ни единого слова. Тем не менее, это не помешало солдату почувствовать себя еще более беспомощной и слабой в тот момент. Собравшись с духом, Мукуро подняла глаза, посмотрела на медведя и ответила: «Признаюсь, он застал меня врасплох… и на этот раз я потерпела неудачу. Однако-". «Не нужно защищаться. Я рад, что ты не убила его. Абсолютный Солдат замерла, когда слова сестры вторглись в её уши. Удивление исказило её черты, и она могла только смотреть на медведя, который продолжал звенеть голосом сестры. — Ты просто торопилась покончить с этим. Даже если бы ты убила его, у тебя не было бы возможности скрыть это. Конечно, ты бы что-нибудь придумала, но я сомневаюсь, что это закончилось бы для тебя хорошо. И мне очень жаль, но если за тебя проголосуют на классном испытании… я не смогу тебя спасти. — П-подожди… что?" - Мукуро удалось задохнуться, её лицо побледнело. — Ты… Ты имеешь в виду, что… Прежде чем она успела закончить, Монокума спрыгнул с кровати и быстро приземлился на пол, прежде чем вопросительно склонить голову на солдата. — Ты думала, что тебя освободили от классного суда? Ты действительно собиралась убить Макото, даже не потратив время на то, чтобы придумать, как это скрыть? — спросила Джунко разочарованным, но совершенно серьезным голосом. От холодного тона сестры у неё по спине побежали мурашки, и Мукуро потребовалось мгновение, чтобы понять, что Джунко только что подтвердила её худшие опасения. — П-подожди! — отчаянно умоляла Абсолютный Солдат, испуганная и растерянная. «А как же наше положение выше правил?! Я думала, что мы инициировали это, чтобы, когда произойдет первое испытание, меня вытащили из игры и я бы не была наказана, если наши одноклассники сделают неправильный выбор!» Монокума слегка пожал плечами, когда голос Джунко продолжил: — Это только в том случае, если ты не первый убийца. Я имею в виду, что было бы невероятно несправедливо с нашей стороны заставить их пройти классный суд без присутствия виновного! Мукуро внезапно почувствовала слабость, поскольку её разум начал вращаться, не в силах понять этот новый поворот событий. Её плечо прижалось к стене рядом с ней, удерживая её в вертикальном положении, когда она почувствовала, что вся её сила угасает. Её голубые глаза слегка расширились, она сделала медленные вдохи, единственная форма, на которую она могла совладать. — Значит… ты хочешь сказать, что если я кого-нибудь убью… — В таком случае, Макото! — щебетала её сестра. Слегка хмыкнув, Мукуро продолжил: «…тогда я должен играть в игру. Стать запятнанным попытайся сбежать ценой жизней наших одноклассников…» "Ну, да! Вот как работает игра! Я имею в виду, я думала, что причина, по которой ты остановила себя, заключалась в том, что ты поняла это и хотел дождаться лучшей возможности… я была неправа? Несмотря на то, что Джунко сказала это так невинно, солдат мог почувствовать скептицизм в голосе сестры, насмехаясь над ней за то, что она не понимала того, что должно было быть очевидным. И из-за этого в Мукуро поднялся гнев, когда она оттолкнулась от стены, чтобы встать прямо, её глаза сузились, глядя на медведя. «Почему ты тогда угрожала таймером?! Если бы ты знала, что мне нужно вести игру соответствующим образом, ты не должна были заставлять меня планировать убийство всего за один день! — ответила она, позволив гневу поглотить её суждение. «Потому что Макото легче всего убить», — рассуждала Джунко, её голос уже устал от необходимости объяснять. «Он пойдет с любым, кто попросит его встретиться где угодно! Он оооочень доверчивый и оооочень предсказуемый! Черт, в этот момент это мог сделать любой! Даже имея так мало времени на планирование!» Мукуро непроизвольно вздрогнула, когда тонкий удар за её колебания дошел до неё. На самом деле, причина, по которой она набросилась, была ей не совсем ясна. «Даже если так, я всего лишь солдат. Я не привыкла планировать убийства или даже выполнять их. Я забираю жизни других… это было моей целью». Она сделала паузу на мгновение, прежде чем глубоко вздохнуть и закончить: «Но здесь всё по-другому. Когда нас окружают все мои одноклассники, а некоторые из них начинают подозревать других, это становится далеко не идеальным полем битвы». На мгновение воцарилась тяжелая тишина, пока Мукуро обдумывала свои слова. Здесь она чувствовала себя ослабленной, даже скованной. На настоящем поле боя каждый боролся за свою жизнь, а те, кто выжил, были теми, кто смог приспособиться и научиться убивать врага. Но, в отличие от поля боя, эта школа была местом обмана и секретности. Нельзя было просто вытащить нож, чтобы защитить себя, не опасаясь классного суда, хотя её сокурсники ещё не знали об этом. Более того, в этом месте не хватало чего-то, в чем отчаянно нуждалась Мукуро… Вызова! На войне она наслаждалась чувством охоты на своих врагов, сражаясь с ними до победного конца только для того, чтобы выйти победителем и забрать их жизни в качестве своих трофеев. Для неё не было большего удовольствия, чем сражаться с достойным противником, обнаруживая его слабости и используя их для достижения победы. Борьба за выживание... вот что заставляло Мукуро чувствовать себя живой! Её не заботил результат или отчаяние, которое приносила борьба… только борьба за выживание, которой она всегда добивалась. Во всяком случае, борьба за выживание опьяняла сильнее, чем даже величайшее отчаяние, которое так любила Джунко. Именно поэтому Мукуро Икусаба почувствовала, что ей есть ради чего жить. Даже сейчас она вела безнадежную битву за привязанность Джунко, и борьба за неё была почти такой же опьяняющей, как и сам приз. Это и только это заставляло её чувствовать эйфорическое удовольствие, которое Джунко получала от отчаяния! « Я должна заслужить расположение сестры. Иначе это совершенно бессмысленно! — тихо напомнила себе Мукуро, её тело нагревалось от одной мысли об этом. Напомнив себе об этой решимости, она медленно повернулась, чтобы взглянуть на Монокуму, и, к своему полному шоку, она увидела, что обезумевший медведь теперь яростно смотрит на нее. Захваченная внезапным изменением отношения, она потеряла дар речи, когда медведь покачал головой, и голос Джунко вздохнул сквозь медведя. «Моя дорогая сестра… Почему ты настаиваешь на том, чтобы называть этих жалких ублюдков «одноклассниками»? Хм?" Это было только на мгновение, но когда она произнесла эти слова, глаза Мукуро слегка расширились, прежде чем быстро скрыть своё удивление. Однако объектив камеры в глазах Монокумы запечатлел всё происходящее, и хотя её сестра никогда об этом не узнает, Джунко устрашающе нахмурилась, глядя на дисплей. — Я знаю, что ни ты, ни я не питаем к ним особой ненависти, но обращаться с ними как с равными кажется… неуместным, если ты понимаешь, о чем я. Несмотря на то, как сильно она пыталась этого не делать, внутри Мукуро начало подниматься унижение из-за резкого обвинения сестры. Только сейчас Абсолютный Солдат поняла, что она цеплялась за мысль о том, какими были её одноклассники до того, как их разумы были стерты. Она не видела в них незнакомцев, которыми они видели её. И даже если бы она этого не сказала, она также не могла видеть в них ничего, кроме 78-го класса, своих сокурсников, с которыми она провела так много времени. Однако она быстро поняла, что такой способ мышления опасен. Они больше не были её одноклассниками , друзьями или даже знакомыми ! Они были её мишенями . Когда она была в Фенрире, представление о том, что кто-то может быть целью, было простым и ясным. Целью не был человек или группа людей; они были существами, которых нужно было устранить ради дела, и неважно было какое это было дело за которое платили в то время. И Мукуро всегда справлялась с задачей, которую ей и её наемникам давали. На этот раз, однако, причиной, за которую она и её сестра боролись, было отчаяние. И кем бы ни были эти парни и девушки, для любого из них в прошлом было несущественно. Это должно было быть очевидным, и всё это время она думала , что понимает это. Однако осознание того, что она не видела в своих одноклассниках мишени, было не только неприятным, но и смущающим. Если бы Джунко не указала на это… она не была уверена, что когда-либо поняла бы это. Стоя там, замерев на месте и балансируя на грани отчаяния, Мукуро вдруг услышала, как сестра зовет её. — Мукуро… если для тебя это слишком, я могу вытащить тебя из игры. Слышимый вздох вырвался изо рта солдата, когда она снова повернула голову к медведю. На долю секунды Мукуро позволила себе почувствовать облегчение, но быстро поняла, что это чувство как таковое было за гранью глупости. « Это еще одно испытание Джунко! — яростно подумала она, и черты её медленно трансформировались и твердели от решимости. « Я была достаточно разочаровывающая... для нас обоих! Так что, если это для Джунко, тогда… тогда … Посреди её мыслей снова раздался голос Джунко от медведя: «Мы должны были бы сделать это перед другими учениками, но это, безусловно, выполнимо. Так что, если ты думаешь, что не справишься…». "Я останусь." Голос Джунко резко оборвался, и глаза медведя метнулись, чтобы увидеть, как Мукуро свирепо смотрит на него. Её небесно-голубые оттенки были ещё более опасными, чем обычно, и таящегося в них намёка на отчаяние было достаточно, чтобы увлечь Джунко на достаточно долгое время, пока её сестра не закончила. «Я закончу свою задачу. Я… не разочарую тебя. Шок и нерешительность, возникшие мгновение назад, исчезли, пока она говорила, явно удивив сестру таким решительным заявлением. И хотя она не могла видеть лица своей сестры, было очевидно, что Джунко не ожидала, что она так категорично откажется. В конце концов, выбор должен был принести отчаяние, а не решимость. Однако, если это и беспокоило Джунко, в её голосе не было и намека на это, когда медведь пожал плечами и сказал за неё: «Тогда делай, что хочешь. Просто помни, что у тебя осталось всего около 18 часов до…». — Я знаю об этом… — перебила её Мукуро, проходя мимо медведя к своему шкафу. Когда она открыла его, её глаза засияли, когда на стенах и дверях деревянного шкафа замерцало множество различного боевого оружия. Ножи всех форм и размеров, ручные пистолеты и магнумы присутствовали в изобилии, даже метательные установки более крупного класса были тщательно сложены внутри. Внезапно её накрыла волна эйфории, когда она почувствовала предвкушение предстоящей борьбы. В глубине души какая-то её часть испытывала отвращение к этому чувству, зная, что оно будет стоить жизни. Жизнь мальчика, который улыбался ей как никто другой. «Макото…» В одно мгновение чувство эйфории исчезло, когда она покачала головой и сузила взгляд. Любого из этих смертоносных орудий было бы достаточно, чтобы отправить мальчика в загробную жизнь, а с её маскировкой никто не заподозрил бы её как виновницу. Даже если и так, она знала, как правильно избавиться от каждого оружия в своем арсенале. Однако больше всего её заинтересовала небольшая металлическая коробка, спрятанная сзади. Вытащив её из тайника, Мукуро осторожно расстегнул застежки с обеих сторон, прежде чем медленно открыть его. Внутри в углублении лежал длинный боевой нож. То, что должно было быть тупым краем на противоположной стороне, имело ряд зазубренных краев, что почти делало его двусторонним лезвием. Тусклые царапины и отметины были усеяны боковой стороной лезвия, а рукоять казалась изношенной и готовой треснуть. Подняв нож и глядя на заточенную кромку, Мукуро едва провела пальцем по режущей кромке лезвия. Отдернув палец, по его пальцу побежала тонкая полоска крови. «Даже в таком состоянии… он такой же острый, как и прежде», — удивилась Мукуро, прежде чем её внимание было нарушено удивленным голосом. "Ой! Я никогда не думала, что увижу это снова!» Голос Джунко разнесся по комнате, её охватило искреннее потрясение. Однако оно исчезло, когда Монокума широко ухмыльнулся, а голос его хозяина продолжил: — Опять же, я привыкла видеть его покрытым кровью и потом. Похоже, ты тоже не очень хорошо о нем заботилась. Невольная дрожь охватила солдата, когда слова её сестры пробудили воспоминания, которые она разделяла с этим конкретным ножом. Если бы она столкнулась лицом к лицу с медведем, то Джунко увидела бы отчаяние, которое пришло с этими воспоминаниями. К счастью, Мукуро довольно быстро смогла восстановить самообладание, закрыла металлический ящик и вернула его в укрытие. — Хм, — усмехнулась Мукуро, закрывая дверь своего шкафа и проходя мимо медведя, садясь за комод. — Если ты не возражаешь, у меня есть работа. Выдвинув небольшой ящик, она полезла внутрь и достала небольшой набор с изображением волка. Открыв его, можно было увидеть множество инструментов. Точильный камень для заточки, полировка для деревенского лезвия и запасные части рукояти с винтами. Не теряя времени, Абсолютный Солдат начал ремонт клинка, оставив всё более скучающего Монокуму смотреть на неё. Неожиданно медведь какое-то время стоял там, просто глядя на Мукуро, пока она работала над восстановлением клинка до его былой славы. Все это время солдат игнорировала это, решив сосредоточиться на своей задаче. Как только воздух между ними начал сгущаться, Монокума вскинул лапы и заковылял к двери. "Тогда ладно! Я пойду, — внезапно сказал Монокума, его обычный жеманный голос вернулся, когда он открыл дверь и приготовился уйти. Однако незадолго до выхода медведь обернулся и практически хихикнул, говоря: «Просто обязательно отдохни. Завтра будет грандиозный день…» Что-то в словах Монокумы заставило Мукуро сконцентрироваться, но прежде чем она успела среагировать, медведь ушел. Когда обезумевший медведь ушел, Абсолютный Солдат сжала челюсти и стиснула зубы. Мысленно ей стало стыдно за то, что она подвела свою сестру, и, помня об этом, она подняла руку и яростно ударила себя по лицу. Когда на её щеке появился румянец, она нахмурила брови и прошептала: «Хватит. Я не позволю себе снова проявить слабость». Глядя на деревенский нож, её руки начали дрожать, прежде чем она крепко сжала лезвие, чтобы не упасть. Подавив свои эмоции на благо своей миссии, Мукуро медленно возобновила свою работу, позволяя ей поглотить себя. «…Я не могу позволить всему этому быть напрасным. Я должна закончить то, что начала. Я больше не подведу Джунко… больше никогда…***
«…Мне нужно выбраться отсюда… Мне нужно выбраться отсюда… Я знаю это… но…» Саяка сидела за столом Макото, её глаза были опущены и полны конфликта. На её коленях лежал кухонный нож, который она украла ранее, совершенно чистый. Оно должно было быть мутным, залитым кровью её глупо доверчивого друга Макото. Ведь именно это она и планировала. Притвориться, что кто-то её преследует, заманить Макото в его комнату наедине, ударить его ножом сзади, когда представится возможность, — вот что она собиралась сделать. Вместо этого она попросила его поменяться комнатами, использовала сладкие слова похвалы, чтобы ещё больше завоевать его доверие, и позволила ему уйти, даже не пытаясь его остановить. Без сомнения, он уже был в её комнате, вероятно, спал в её постели и упивался её запахом или чем-то странным, что делают мальчики, когда они одни. Почему? Почему это произошло? Почему она не смогла просто заколоть его и покончить с этим?! В любом случае, она использовала его с самого начала... не так ли? Единственная причина, по которой она подружилась с ним, была просто способом справиться с этой отчаянной ситуацией. Да, должно быть, поэтому она это сделала. И, конечно же, предложение быть его помощником было просто способом завоевать его доверие… не было никакой… другой причины. Несмотря на то, что она никогда не думала убивать его, пока не увидела её видео, факт был в том, что он был для нее не более чем инструментом… верно? — …Тогда почему , черт возьми , я не смогла его убить?! — крикнула она себе, благодарная за звуконепроницаемые комнаты. Однако ещё до того, как слова слетели с ее губ, она уже знала ответ… и это причиняло боль больше всего. Макото был хорошим, открытым и честным. Он был всем, чем она так отчаянно хотела быть. Конечно, многим она казалась такой… но она знала, насколько гнилой и изуродованной на самом деле была её душа. Многие из её соперниц пали жертвами её безжалостности во время прослушиваний. Даже её товарищи по группе опасались её, когда она злилась. Но Макото был другим. Он был не больше и не меньше самого себя, и он был действительно хорошим и заботливым человеком. Он был тем человеком, которым она всегда стремилась быть, но безжалостно терпела неудачу. Вот почему, когда Макото улыбнулся ей и сказал, что вытащит их обоих, она искренне поверила ему. Несмотря на то, что она уже планировала использовать его для своего побега, она действительно верила, что если бы у него было достаточно времени, он бы нашел способ спасти их обоих. Однако она не могла ждать, пока он найдет способ. Ей нужно было знать, что с её ближайшими друзьями всё в порядке и что видео было ложью. Её разум был поглощён этой мыслью, и это заставило её взять кухонный нож и после этого пойти прямо в его комнату. И, как назло, она нашла его возле своей комнаты, разговаривающим с Джунко. Макото вел себя как обычно, предлагая помочь фотомодели с тем, что её беспокоило. Саяка наблюдала, как они разделились и направились в свои комнаты. Это был идеальный шанс для неё нанести удар! Однако незадолго до того, как Макото открыл дверь, она была потрясена, увидев, как он закатывает рукав к лицу, вытирая влагу с глаз. Именно тогда Саяка, наконец, заметила его покрасневшее лицо и меланхолическое выражение лица, когда он вошел в комнату. — Подожди… он… плакал? — подумала она после того, как его дверь закрылась, оставив её одну в коридоре. Чистый и честный Макото… плакал? Но почему? Из-за чего? Голубые глаза Саяки расширились, когда ей пришла в голову мысль. «Он не… пытался придумать способ вытащить меня… но он не мог придумать ни одного, и поэтому он…» Покачав головой, она попыталась отрицать, что он плакал от печали или разочарования. Однако, как бы она ни старалась, было очевидно, что тяжесть обещания, которое она ему навязала, ложилась на него огромным бременем. Её собственные слова звенели у неё в голове, вспоминая, в чем она заставила его поклясться. «Пообещай мне, что несмотря ни на что, ты всегда будешь на моей стороне!» — Макото… — прошептала она сама себе, чувствуя вину за свои действия впервые с тех пор, как пришла сюда. И в этот момент где-то глубоко внутри она поняла, что не может убить его. Вот почему она сменила комнату и теперь снова осталась наедине со своими темными мыслями. «Что… что мне теперь делать?!» — закричала она, стукнув кулаками по столу. «Я должна выбраться отсюда! Но но…" Она потеряла то, что могло быть ее единственной возможностью убить кого-то и освободиться. Никто не доверял ей настолько, чтобы остаться с ней наедине. Она почти ни с кем не разговаривала, проводя так много времени с Макото. Единственным другим человеком, с которым она действительно разговаривала, был… "…Леон." У нее вырвался вздох, когда в её голове уже начал формироваться план. Без особых колебаний она потянулась к блокноту и ручке на столе перед ней.***
Джунко Эношиме стало скучно… не потому, что игра не продвигалась, а потому, что она теряла веру в то, что её сестра сможет сыграть её роль. Глядя на монитор перед собой, любящая отчаяние женщина поджала губы, прежде чем тяжело вздохнуть. Мукуро все еще усердно работала, полируя и затачивая свой нож, в котором было больше смысла, чем кто-либо еще мог себе представить. Конечно, Джунко тоже понимала его значение, поэтому предпочла хранить молчание об его использовании. В конце концов, это должно было принести такое прекрасное отчаяние как владельцу, так и его жертве. Однако тот факт, что Мукуро выложил всё вместе, был обескураживающим. «Если так будет продолжаться, она станет обузой», — пробормотала Джунко про себя, глядя на другой экран, который вызывал у нее глубокий интерес. Она посчитала, что её сестра, возможно, не сможет должным образом выполнять эту роль, и поэтому решила, что необходимо иметь запасной план. И из всех студентов она не могла представить лучшего шпиона, которым можно было бы манипулировать. — Опять же, я полагаю, именно поэтому ты у меня есть. Не так ли, Мисс Абсолютный Мастер боевых искусств? Она ухмыльнулась, глядя на экран, прежде чем вскочить со стула и отправиться в диспетчерскую Монокумы. Совершенно незаметно для нее, на другом экране неподалеку Саяка появилась в поле зрения ровно настолько, чтобы подсунуть клочок бумаги под чью-то дверь.***
— Ты хочешь, чтобы я… переночевала? — осторожно спросила Сакура Огами, не уверенная, правильно ли она расслышала. Нервно шевеля руками, Хина медленно кивнула головой. — Я имею в виду, не чувствуй давления или чего-то подобного! Я просто… я просто подумала, что было бы неплохо, ну, знаешь, потусоваться какое-то время? Сакура могла только улыбаться, наблюдая, как единственная подруга, которая у неё была здесь, отчаянно пыталась скрыть, как она нервничает. Хина была прямолинейна во всем и всегда высказывала свое мнение, поэтому, когда она пыталась скрыть собственное беспокойство, оно проявлялось ещё больше. Однако Сакура знала источник её беспокойства и поэтому решила согласиться на её просьбу. Кроме того, Хина никогда бы не поддалась искушению и не убила бы кого-либо. Она была слишком хорошим человеком для этого. "Очень хорошо. Позволь мне взять кое-что из моей комнаты, и я сейчас приду. Лицо Хины озарилось абсолютным волнением, и ей пришлось сдержаться, чтобы не подпрыгнуть от радости, когда она ответила: «Хорошо, круто! Тогда встретимся в моей комнате. Просто постучи и скажи, что это ты, и я тебя сразу впущу! Быстрыми шагами Хина побежала по коридору к своей комнате. Оставшись стоять рядом с кафетерием, Сакура тепло улыбнулась, прежде чем слегка покачать головой и пройти к своей комнате. Несмотря на то, что это было в конце зала, это все равно было короткое путешествие, и она ожидала, что на то, чтобы собрать свои вещи, уйдет всего несколько минут. Открыв дверь в свою комнату и быстро захлопнув ее, Сакура уже собиралась открыть шкаф, когда её окликнул отвратительный голос. «Вау, вот каково это — оказаться в комнате мускулистого мастера боевых искусств. Честно говоря, я ожидал большего количества постеров с Брюсом Ли». Мгновенно насторожившись, Сакура развернулась и приняла агрессивную боевую стойку, а затем яростно посмотрела на источник голоса. « Ты . Что ты делаешь в моей комнате, Монокума?! — яростно закричала она на обезумевшего медведя, когда он встал на её кровать, чтобы попытаться соответствовать её росту, но потерпел неудачу в этом отношении. — О, не обращай на меня внимания. Я просто навещаю одного из моих любимых учеников, — рассуждал медведь, подняв руки в притворной капитуляции. Ударив кулаком в стену, вдавив металл, спрятанный под гипсокартоном, Сакура стиснула зубы и закипела: «Хватит твоих игр! Скажи мне, почему ты в моей комнате?! Содрогаясь от явного страха, Монокума замахал руками, обороняясь, и ответил: «Вау, вау, вау! Просто успокойтесь, мисс Огами! Я здесь, потому что мои ученики сбиты с толку теми DVD, которые у них есть!» При упоминании видео Абсолютный Мастер боевых искусств вздрогнул, вспомнив своё собственное. Убрав руку со стены, она выпрямилась и угрожающе скрестила руки, готовая в любой момент вернуться в стойку и сражаться. Она не стала бы рисковать с таким опасным противником. Взглянув на медведя, она достаточно успокоилась, чтобы сказать: «Ты поэтому здесь? Издеваться надо мной? — О боже, нет!" - Монокума ложно заявил, что с каждым моментом его голос становится все более раздражающим. «Я просто хотел ответить на вопрос, который все мои ученики задавали об этих видео». Сакура уже могла видеть намерения Монокумы, но знала, что агрессия только усугубит её ситуацию. В конце концов, если она пробудет здесь слишком долго, Хина может прийти за ней и наткнуться на это. Если бы это произошло, все, включая Хину, стали бы относиться к ней с подозрением. И поэтому она не сможет защитить их, если до этого дойдет. Возможно, этого хотел медведь, и Сакура была полна решимости этого не допустить. Она пообещала себе быть сильной для всех и бороться за них в случае необходимости, она не позволит безумному вдохновителю поступать по-своему с её одноклассниками! До такой степени она решила позволить медведю добраться до своей точки. — И, поскольку ты мой любимчик… — Сакура застонала, услышав это, но позволила медведю продолжить, — я подумал, что ты должен узнать первым. — И что бы это было? — спросила мастер боевых искусств, прищурившись. Помахав ей, чтобы она подошла поближе, что она неохотно сделала, Монокума поднял лапы и громко прошептал: «Эти видео… всё правда! ” С суровым выражением лица Сакура уже собиралась отчитать медведя, когда он резко продолжил. «И, конечно же, изображение твоего додзё тоже было точным». Положив лапы по бокам, Монокума смело провозгласил: «На данный момент я являюсь официальным владельцем этого бывшего исторического додзё!!» Услышав это, Сакура почувствовала, как что-то в ёе голове щелкнуло. Аура огромной силы, казалось, исходила от неё, когда она сжимала кулаки. Её зубы крепко сжались, когда она отвела руку назад и закричала: «УБЛЮДОК!!!!» С молниеносной скоростью Огр ударила кулаком по её кровати, разбив её на миллион кусочков. Однако её предполагаемая цель, Монокума, перевернулась через её голову и изящно приземлилась у двери. Охваченная яростью, Сакура развернулась и уже собиралась броситься на своего врага, когда медведь поднял лист бумаги с гербом её семьи. Едва сдерживая себя, Сакура могла только стоять, пока Монокума начал объяснять. «Этот документ передает право собственности на додзё вашей семьи господину Монокуме. Всё это совершенно законно и имеет обязательную силу». Чувствуя, как её ярость снова нарастает, мастер боевых искусств закричала: «И ты ожидаешь, что я поверю, что это реально?!» Пожав плечами, Монокума продолжил: — Веришь ты в это или нет, решать тебе. Тем не менее, я должен сказать, что мне действительно не нужно это место. Я имею в виду, ты видела это место в последнее время? Даже мой недавний ремонт не сделал его менее грязным!» Хотя слова медведя вызвали гнев, Сакура не могла не вспомнить свой DVD. В частности, различные сломанные доски и рисунки в стиле Монокумы, которые были наклеены на стены и пол. Как только она почувствовала, что набирает ярость для очередной атаки на медведя, он свернул бумагу и протянул ей. «Итак, я решил, что хочу вернуть тебе это дерьмовое додзё. Разве это не мило с моей стороны? — сказал Монокума, практически угрожающе сияя. На мгновение Сакура не могла поверить своим ушам. С другой стороны, она не могла по-настоящему поверить ни во что, что сказал ей этот медведь, но это было самым невероятным! Тем не менее, она не могла отрицать намёка на облегчение, которое пришло с этим внезапным предложением. Однако оно тут же сменилось подозрением, как только вспомнила, с кем имеет дело. И поэтому, вместо того, чтобы потянуться за бумагой, чего, безусловно, хотел медведь, Сакура вместо этого решила сложить руки по бокам и просто посмотреть на коварного медведя сверху вниз. — …И что я должна сделать для тебя взамен? На короткое мгновение черты лица Монокумы исказились, и он явно не ожидал такого умного ответа. Однако через мгновение оно исчезло, сменившись маниакальной ухмылкой, когда он отдернул бумагу и, казалось, спрятал её за спину. — Ты сообразила быстрее, чем мне бы хотелось, но неважно." - Подойдя, чтобы встать прямо перед Сакурой, медведь посмотрел на неё и сказал: «Я предлагаю простой обмен на твое додзё». — Какая сделка? — оскорбительно спросила мастер боевых искусств, наполовину готова к любому требованию. Её худшие опасения подтвердились, когда Монокума запрокинул голову и маниакально засмеялся: «Упупупупупупупу! О чем я просил всех вас с тех пор, как началась эта маленькая игра? Несмотря на то, что намека было достаточно, Сакура все еще чувствовала необходимость подтвердить его словами. — Ты хочешь, чтобы я убила одного из своих одноклассников, — твердо сказала она, сделав это не вопросом, а утверждением. Удивительно, но Монокума даже не отреагировал на её слова, склонив голову набок, словно задумавшись. «Хммм, это может понадобиться позже, но это не совсем то, что я имел в виду». Шок настиг Сакуру, когда она услышала это, и она сразу же спросила: «Но разве это не то, о чем ты просил нас с тех пор, как мы впервые оказались здесь в заточении?» Глядя на мастера боевых искусств, Монокума растерянно посмотрел на неё и ответил: — На самом деле, я никогда никого из вас не просил никого убивать. Я просил вас всех жить здесь в мире, но дал вам выход на всякий случай. Я ошибаюсь?" Сакура почувствовала, как к ней возвращается ярость из-за того, как медведь искажает факты. Она хотела спросить, почему отвратительное существо продолжало насмехаться над ними, если это всё, чего оно действительно хотело, но нужно было ответить на более важный вопрос. — Так что же тогда ты хочешь, чтобы я сделала? Просто жить в мире с моими сокурсниками? — наконец спросила она, всё ещё не веря медвежьей лжи. «Ну, если быть точнее… Я хочу, чтобы ты сделал именно это!» — ликующе закричал Монокума, на секунду завертевшись, прежде чем снова повернуться к ней лицом. — Только я хочу услышать об этом позже! Знаешь, ведь мы так близки, и ты моя любимая ученица!» И снова Сакуре не нужно было просить разъяснений. К сожалению, она была достаточно умна, чтобы читать между строк. Закрыв глаза и нахмурившись, она медленно сказала: «Значит, ты хочешь, чтобы я шпионила за своими друзьями… и докладывала обо всем тебе». "Ага." Короткий и краткий ответ медведя сводил с ума, но каким-то образом Сакуре удавалось держать себя в руках. — И ты действительно ожидаешь, что я сделаю это для тебя? Только для того, чтобы мне вернули додзё моей семьи? — спросила она дальше, пытаясь блефовать. К сожалению, Монокума мог легко видеть её насквозь и призывал её к этому. — Если это означает, что ты не позоришь всю свою родословную… Я думаю, ты бы из кожи вон лезла и поцеловала бы свою собственную задницу, если бы это значило вернуть её! Сакура поморщилась от вульгарной лексики, но не смогла возразить. Ибо это было правдой, по большей части. Семейное додзё Огами было древним и почетным местом. И, служа главой своей семьи, она должна была охранять её. Многие сражались и погибли, чтобы защитить его. Одни только эти жертвы свидетельствовали о преданности её клану. И как бы ни было больно ей это признавать, как члену семьи Огами, её долг вернуть право собственности на него… любой ценой. Итак, если бы ей пришлось предать своих одноклассников, солгать им, выполнить приказ вдохновителя… даже отказаться от вновь обретенной дружбы с Хиной, она бы пошла на эту жертву, если бы это означало восстановление додзё ее семьи. Вот что значит быть главой семьи Огами. — Хорошо, тогда мы договорились?" - Монокума прервал её мысли, протягивая свою черную лапу, чтобы она пожала её. Глядя на предложенную лапу, Сакура почувствовала, как что-то внутри неё начало скручиваться, и это заставило её заколебаться. "Эй! Я не могу потратить на это целый день!» — запротестовал медведь, с энтузиазмом махнув рукой. «Если ты не дашь мне ответ, я сожгу это проклятое додзё дотла!!» Стиснув зубы и напрягшись, Сакура с сожалением протянула руку и схватила лапу, сжав её так сильно, что почувствовала, как металл внутри скрутился. Резким рывком они вздрогнули, и как раз перед тем, как Монокума собирался отстраниться, медведя потянуло вперед и заставило встретиться взглядом с Огром. Она смотрела сквозь линзы и знала, что теперь встречается взглядом с вдохновителем позади них. Почувствовав эту связь, она яростно нахмурилась и сказала: «Знай это. Я делаю это только из-за долга. Если ты думаешь, что мне понравится быть частью этого… ты очень ошибаешься. Даже если это было только на мгновение, она могла поклясться, что почувствовала, как вдохновитель дрожит за линзами медведя, прежде чем резко отпустить и заставить Монокуму упасть назад на его задницу. Подпрыгнув и отряхнувшись, медведь изо всех сил старался казаться невозмутимым, направляясь к двери. — Что ж, тогда, пожалуй, мне пора идти. Я бы не хотел, чтобы ты опоздал на ночевку, не так ли? Ты можешь рассказать мне все об этом завтра! Надеюсь, ты получишь полезную информацию о девушке-пловчихе, которой сможете поделиться!» Сакура снова напряглась от слов медведя. Казалось, вдохновитель держал её на очень коротком поводке. С этого момента за ней будут постоянно следить, и ей нужно будет обо всем докладывать . Однако это также была важная возможность узнать о вдохновителе. Несмотря на то, что вдохновитель, несомненно, никогда не встретится с ней лично, Сакура была достаточно интуитивна, чтобы уловить тонкие намеки, и надеялась, что рано или поздно вдохновитель скажет что-нибудь лишнее. Что-то, что может быть ключом к тому, чтобы все выбрались отсюда. Одна только эта мысль давала Сакуре силы вынести это. Она должна была ради своих друзей, которых она теперь предала, ей нужно было сделать всё возможное, чтобы помочь им, не будучи пойманной! Итак, когда Монокума открыл дверь, чтобы уйти, она была совершенно не готова, когда как раз перед тем, как дверь закрылась, медведь высунул голову в последний раз. «О, и кстати, если никто не умрёт в течение следующих 24 часов… будь другом и убей кого-нибудь для меня!» Эти слова вызвали мурашки по всему телу Сакуры, когда она поняла, на что только что согласилась. Однако, прежде чем она успела крикнуть или возразить, Монокума захлопнул дверь. Не желая упускать это из виду, Абсолютный Мастер боевых искусств быстро бросилась в погоню, распахнула дверь и ворвалась в холл. Просканировав все направления, она яростно оглядела местность, но, увы, нигде не могла найти ненавистного медведя. Её ногти впились в ладони, когда она почувствовала, как её охватывает ярость. Она думала, что должна шпионить за одноклассниками, а не убивать их! Только теперь прежние слова Монокумы стали преследовать её. «Хммм, это может понадобиться позже…» Стыд настиг гордую воительницу, поскольку она была вынуждена признать, что с таким же успехом могла решить свою собственную судьбу! Как она могла быть настолько глупой, чтобы не понять намерений вдохновителя?! — Это не то, на что я соглашалась! — вскипела она, готовясь ударить кулаком по стене. Однако испуганный голос остановил её. «С-Сакура! Что случилось?!" Застыв на месте, Сакура медленно повернулась и увидела, что никто иной, как Хина, смотрит на неё снизу вверх, и на её и без того раздраженном лице отразилось беспокойство. Несколько секунд никто из них не двигался и не говорил ни слова. — Х-Хина, — наконец смогла выговорить она, заставляя себя сохранять спокойствие. — Я… я не видела тебя там. — Э… да, — застенчиво ответила Хина, пытаясь подобрать правильные слова. — Я, э-э, забеспокоилась, когда ты долго не появлялась. Я подумала, что что-то может быть… ну, знаешь. Сакуре было так стыдно не только за то, что она потеряла самообладание, но и за то, что заставила подругу волноваться за неё. Более того, один только взгляд на взволнованное лицо Хины напомнил ей о договоренности, которую она только что приняла. Она хотела успокоить свою подругу, но знала, что сказать ей правду было невозможно. И вот, она прибегла к тому, чего никогда не делала за всю свою жизнь… она солгала своей подруге. Свежо улыбнувшись, Сакура нежно положила руку на плечо Хины и сказала: «Твоя забота ценна, но я боюсь, что это недоразумение — моя вина. Видишь ли, я обыскивала свою комнату в поисках… специального протеинового напитка, который никак не могла найти. Когда я поняла, что его больше нет, я… разозлилась». Надеясь, что её ложь была достаточно убедительной, она терпеливо ждала ответа Хины. Однако ей пришлось подождать ещё мгновение, прежде чем она услышала вздох облегчения от своей подруги, за которым последовала яркая и несколько смущенная улыбка. «О, вот что случилось! Я то подумала, что кто-то напал на тебя или что-то в этом роде. Сейчас я чувствую себя так глупо, — призналась она, нервно почесывая волосы, прежде чем продолжить. — Но я прекрасно знаю, что ты чувствуешь! Я бы очень разозлилась, если бы кто-то взял последний пончик, даже не предложив его мне!» Быстро вздохнув с облегчением, что её план сработал, Сакура убрала руку и сказала: «Мне жаль, что я беспокою тебя из-за чего-то такого незначительного. Надеюсь, ты сможешь простить меня». "Конечно могу! Вот для чего нужны друзья, верно?! — весело ответила Хина, с энтузиазмом подняв обе руки вверх. Хина не знала, что это извинение предназначалось не за её ложь, а за предательство, которое она совершила. В любом случае, ей нужно было идти дальше, и она решила встать прямо перед тем, как обернуться в свою комнату. Она не могла позволить Хине увидеть свою комнату сейчас, со сломанной кроватью и поврежденными стенами. Даже с её ложью это было бы слишком сложно объяснить. «Я готова следовать за тобой в твою комнату, если ты готова принять меня?» — убедительно сказала Сакура, как бы жалея, что не взяла хотя бы запасную подушку. Однако по понятным причинам она чувствовала себя в настроении наказать себя. Тем не менее, её ложь отлично подействовала на столь доверчивую Хину, и её глаза загорелись мерцанием, когда она твердо кивнула и начала идти впереди. "Ага! Мы отлично проведем вечер! Не спать всю ночь, говорить о мальчиках и есть много нездоровой пищи! Особенно пончики! Ты со мной, Сакура?! "…Верно." Терпеливо идя за своей восторженной подругой, Сакура бросила последний взгляд на коридор. Стоя в самом конце, Монокума решительно помахал рукой, прежде чем исчезнуть за углом и скрыться из виду. Сжав руки в кулаки, мастер боевых искусств заставила себя улыбнуться и обернулась как раз вовремя, чтобы Хина открыла дверь. «Добро пожаловать в лучшую ночь в вашей жизни!» Хина настояла на том, чтобы проводить её внутрь. В тот момент, когда лицо Сакуры исчезло из поля зрения Хины, сильное выражение отчаяния исказило черты мастера боевых искусств. Даже если она переживет это… она знала, что предательство будет преследовать её всю оставшуюся жизнь. — Мне так жаль… Хина.