***
«Где он, черт возьми?!» — прошипела Саяка из своего укрытия за углом. Сразу за поворотом ей была хорошо видна дверь, и она просто ждала, когда этот невежественный идиот войдёт. Кухонный нож, зажатый в её руках, трясся, а её тело бессознательно дрожало. Её дыхание учащалось с каждым мгновением, так как она беспокоилась, что её цель на самом деле может не прийти. «Я должна была быть более конкретна в своей записке!» — выругала она себя, слегка стукнувшись затылком о стену. — Я только что сказал ему прийти сюда без причины! Он может заподозрить это и подождать, чтобы спросить меня об этом завтра! Если это произойдет, все узнают, что… что я… планировал… убить его… Когда слова сорвались с её губ, Саяка почувствовала, как её руки опустились по бокам, едва в силах продолжать сжимать нож. Она так спешила сделать это, но, заставив себя написать записку и просунув её под дверь Леона, поняла, что пути назад нет. Она говорила себе это снова и снова, но в конце концов, когда она подумала о том, чтобы выпрыгнуть, когда он прошел мимо неё, и ударить его ножом в спину… она почувствовала ужасный холодок, пробежавший сверху-вниз по её позвоночнику. Однако она покачала головой и стиснула зубы, не в силах выкинуть из головы образ павших товарищей по группе. — У меня… у меня нет выбора! — рассуждала она, поднимая нож и глядя на свое отражение. — Я… я должна выбраться отсюда! Я не хочу этого делать... но... но... Это был её единственный шанс сделать это, и Леон был единственным, кто был настолько наивным, чтобы прийти к ней в комнату. Этот идиот, вероятно, не торопился, потому что думал, что она собирается переспать с ним или что-то в этом роде! Он был еще одним глупым мальчишкой, который смотрел на неё только как на кого-то, кто мог бы ему пригодиться! Было нормально убить кого-то вроде него, если это означало, что она может помочь своим друзьям… верно?! В конце концов, Леон постоянно флиртовал с ней, спрашивал, когда они смогут начать его обучение музыке, любезно приветствовал её каждое утро, когда видел её… всегда ярко улыбался и вел себя как идиот… рассмешил её и забыл об этом ужасном… «Хватит!» Она ударила себя по лицу свободной рукой, сначала один раз, потом два. В третий раз хлопнув себя по покрасневшим щекам, она разочарованно фыркнула, прежде чем схватиться за нож обеими руками. «…Пути назад нет! Я должна сделать это! Я должна сделать это… я должна сделать это… я должна…***
Леон напевал себе под нос, закрывая кран в прачечной. Проведя рукой по своим крашеным в рыжий цвет волосам, он убедился, что каждая прядь поднята вверх и выглядит потрясающе. Он проверил свою козлиную бородку, чтобы убедиться, что из неё не торчат какие-либо волоски, и даже удостоверился, что его воротник поднят, как обычно. «О да, вот как ты это делаешь», — сказал он, подмигивая самому себе в зеркале. «Теперь, что бы ни случилось, я полностью к этому готов!» Потянувшись за полотенцем, чтобы вытереть лицо, рука звезды бейсбола приземлилась на что-то круглое и гладкое. Вздрогнув, он резко отдернул руку, прежде чем оглянуться и увидеть маленький стеклянный шар, лежащий на подушке рядом с раковиной. Ясухиро… или просто Хиро, как он хотел, чтобы его называли, должно быть, оставил его там. Леон вздохнул с облегчением, только сейчас осознав, как нервничал. Он начал посмеиваться про себя, когда, наконец, схватил полотенце и вытер лицо, откинув голову назад, улыбаясь. «Ха-ха. Думаю, я не заметил, как напрягся…». Его слова остановились, когда он увидел часы, висящие над его головой. Только сейчас он вспомнил, что было сказано в записке. Пять минут. Он должен был встретиться с Саякой всего через пять минут! И он потратил по меньшей мере десять минут, приводя себя в порядок в прачечной! «Вот дерьмо!» Побежав, Леон выскочил из прачечной и бросился к другой стороне общежития. — Пожалуйста, не сердись, пожалуйста, не сердись, пожалуйста, не сердись, — повторял он про себя, завернув за угол и подойдя к тому месту, где, как он был уверен, находилась комната Саяки. Он видел это только один раз, когда нёс Макото в их первый день, но он знал, что её комната была рядом с его. Глядя на таблички с именами, он был удивлен, увидев, что комната Саяки на самом деле была перед комнатой Макото. Он мог бы поклясться, что все было наоборот, но опять же, в то время он не обращал особого внимания на таблички с именами. В любом случае, он все ещё опаздывал и особо об этом не думал. И поскольку он был в такой спешке, он совершенно забыл постучать, и вместо этого схватился за ручку двери и толкнул её.***
«Я должна сделать это… я должна сделать это… я должна сделать…». Мантру Саяки прервал звук открывающейся двери. У неё вырвался вздох, когда она схватила нож обеими руками и выглянула за угол. Леон был там, хотя и очень поздно, закрыв дверь, прежде чем обернуться и нервно выкрикнуть: «Эй, эй! Извини, я опоздал! Я попал в…». Саяка не удосужилась дать ему договорить, крепко сжимая нож в обеих руках, прежде чем закричать во все легкие и броситься за угол. Её тревога взяла над ней верх, и она совершенно забыла о своем плане заманить его в центр комнаты и нанести удар сзади. Она хотела, чтобы это закончилось, и знала, что если она не нанесет удар сейчас, то потеряет желание убивать. Вопя, как обезумевшая банши, поп-идол бросилась к своей цели, направив острие клинка к его груди.***
Глаза Леона расширились от ужаса, когда он увидел её приближение, и благодаря своим спортивным рефлексам он отпрыгнул в сторону, как раз в тот момент, когда она пронзила бы его грудь. Он едва удержался на ногах, когда развернулся, чтобы хорошо рассмотреть нападавшего. Страх проник в его душу, когда он узнал, кто это был. Между тем, Саяка слегка споткнулась от неудачной атаки, но сумела остановиться прямо перед дверью. Повернув её голову к себе, Леон почувствовал, что онемел, глядя ей в лицо. Её когда-то яркие голубые радужки теперь были тусклыми и наполненными жаждой крови. Её некогда ослепительная улыбка сменилась ужасным оскалом, из-за которого она стиснула зубы. И растрёпанные пряди её длинных волос обрамляли все её лицо, усиливая ужасный вид её лица. «СС-Саяка?! Что за черт-?!" Он не успел договорить, как она снова закричала на него, снова атакуя его своим ножом. На этот раз он практически отпрыгнул, когда она замахнулась на него ножом, острие которого задело его куртку. К счастью, атака лишь немного испортила материал, и в остальном он остался невредим. Он перевел взгляд на Саяку. Не сумев нанести ему удар, она споткнулась о собственные ноги из-за того, что не попала в цель. Она спотыкалась и боролась, чтобы удержаться на ногах, и врезалась спиной прямо в дальнюю стену, что было единственным, что спасло её от падения. Она держала обе руки на ноже, тяжело дыша, опустив взгляд. Некоторое время ни один из них не двигался и не говорил ни слова, реальность ситуации обрушилась на них обоих. Время замерло, когда их надежды и мечты, казалось, рухнули. В этот краткий момент молчания Леон сделал храбрый шаг к ней и закричал: «Ч-что ты делаешь?! Ты… ты на самом деле не…». "Мне жаль…" У Леона перехватило дыхание, когда обычно веселый голос Саяки слабо позвал его. И по какой-то причине он обнаружил, что не может отвернуться и бежать. Каждый инстинкт подсказывал ему бежать, пока есть возможность, уйти оттуда и попытаться разбудить остальных, если получится. Или хотя бы вернуться в свою комнату. Однако что-то в ее голосе остановило его, как будто она умоляла… умоляла его помочь ей. Он был загипнотизирован, когда она медленно подняла взгляд, глаза блестели свежими слезами, когда она прищурилась и подняла нож. Вырвавшись из задумчивости, он тут же снова начал пятиться от неё, и начал опять бояться. — Прости, Леон! Но я должна выбраться отсюда!» Пока она кричала ему, Леон продолжал пятиться, пока его спина не ударилась о стойку позади него. Именно тогда он почувствовал, что его спина ударилась о что-то странное. Оглядевшись, он увидел золотой декоративный меч, стоящий на подставке позади него. Он едва успел заметить это, как краем глаза заметил движение Саяки. Укрепив хватку и приготовившись к атаке, она сморгнула свежие слезы и закричала: "ПРОСТИТЕ МЕНЯ!!!!" Со скоростью, не похожей ни на что из того, что он когда-либо видел, Саяка безжалостно бросилась к нему.***
Когда Саяка побежала, готовая закончить свою задачу, она закрыла глаза и выставила нож вперед. На этот раз она сделает это. Она вонзит нож ему в грудь, и всё будет кончено. Ей будет позволено уйти. Она выберется отсюда и снова увидит своих друзей. Она докажет, что эти образы были ошибочными, и вскоре всё это станет давно забытым кошмаром. Она была в этом уверена… пока её нож не остановился, и до её ушей не донесся лязг дерева о металл. Её голубые зрачки распахнулись и расширились от ужаса, когда она увидела, что Леон отразил атаку. Сначала она была потрясена, не в силах понять, как он её остановил. Однако она ахнула от шока, когда узнала предмет, которым звезда бейсбола парировала её. Это был декоративный меч, который как она настояла, Макото сохранил для самообороны! По правде говоря, она действительно предложила ему сохранить его, чтобы защитить себя и, что более важно, её, если до этого дойдет. Она почти забыла об этом во время поспешных приготовлений к убийству своего сокурсника. И из-за этой ошибки она почувствовала, что её преимущество начинает ускользать из её рук. Однако вместо того, чтобы отступить, она знала, что должна продолжать атаковать в надежде прикончить Леона, прежде чем у него появится реальный шанс дать отпор! Быстро убрав нож, она снова замахнулась на него, но на этот раз снизу. К её удивлению, звезда бейсбола заметил её движение, опустил лезвие в ножнах и снова парировал её атаку. Не испугавшись, она отдернула лезвие и снова замахнулась на него. Но снова Леон смог отразить её атаку. Расстроившись ещё больше, Саяка снова и снова пыталась пробиться сквозь защиту Леона, но каждая её атака оказывалась заблокирована. Она тяжело дышала и знала, что слабеет с каждой неудачной атакой. Однако, если бы она не привела его сюда, она знала, что он сможет одолеть её. Она должна была закончить это сейчас, прежде чем он успеет переиграть её! «Черт возьми!!! Если ты не умрешь, я не смогу выбраться!!! Просто умри!!!" — закричала она на него, крепче сжимая нож и высоко подняв лезвие, она приготовилась бросить все свои силы в последнюю атаку. Однако, прежде чем она успела развернуться, сильная рука схватила её за оба запястья, мгновенно остановив. Её глаза распахнулись, и она увидела, что Леон, одной рукой держащий декоративный меч, другой рукой держит её на месте. Задыхаясь от ужаса, она была уверена, что он вот-вот вырвет нож из её руки и вонзит его ей в грудь. К своему большому удивлению, вместо этого она услышала, как он кричит на неё. «Ты действительно поверила тому, что сказал медведь, не так ли?!» Леон крепче сжал её запястья. — Ты действительно думаешь, что Монокума сдержит слово?! Что он просто позволит тебе уйти отсюда?! Его слова проникли в её уши и вторглись в её разум, загрохотали и глубоко ранили её. Она знала, что это больше, чем шанс; азартная игра, которая может не окупиться… это может даже привести к её собственной смерти. Даже так… даже так она… она… «КАКОЙ ЕЩЕ У МЕНЯ ЕСТЬ ВЫБОР?!» — закричала она ему в лицо, по её щекам текли новые слезы. — У тебя есть выбор! Поверь мне, я понимаю, что ты чувствуешь… Черты лица Саяки вспыхнули, когда она услышала это, её лицо скривилось от гнева, когда она прорычала: «КАК ТЫ МОЖЕШЬ ПОНЯТЬ?! ТЫ ТУПОЙ ИДИОТ!!! Когда она закричала, ей удалось вырваться из хватки Леона, она откатилась назад к кровати и ударилась спиной о спинку кровати. Её руки отчаянно вцепились в деревянный столб, чтобы не упасть. Как только она начала восстанавливать равновесие, она услышала звук обнажаемого декоративного меча. Её глаза метнулись и увидели Леона, держащего золотой меч обеими руками и смотрящего на неё с устрашающей решимостью в глазах, подобной которой она никогда раньше у него не видела. Внезапно Саяка почувствовала, как её охватывает невообразимый ужас. Её цвет лица побелел, когда все краски сошли с её лица. Её преимущество исчезло. И теперь ей пришлось расплачиваться за свои действия. «Он… он собирается убить меня…!!»***
«Черт возьми! Что, черт возьми, мне теперь делать?!" - Леон спросил себя, когда Саяка вырвалась из его хватки и едва ухватилась за спинку кровати чтобы не упасть. Ничто из того, что он сказал, не имело никакого значения! Он просто хотел попытаться поговорить с ней, но пока у неё был этот нож, он не думал, что сможет её успокоить… "Вот и всё!" Недолго думая, он схватил золотые ножны клинка и сорвал их, позволив ножнам со звоном упасть на пол. Звук подсказал Саяке его движения, и она перевела на него взгляд. В тот момент, когда их взгляды встретились, он увидел, как в её глазах нарастает понятный ужас. Было очевидно, что теперь она боялась его больше, чем он её. В конце концов, у него было более длинное и лучшее оружие, даже если оно было тупым. К тому же он был профессиональным спортсменом, который был физически сильнее её. Её страхи были более чем обоснованы, к сожалению, он был вынужден признать это. Однако, что бы она ни думала, Леон знал, что на самом деле не собирался причинять ей вред. «Я единственный, кто может помочь ей сейчас! Я должен забрать у неё этот нож, чтобы мы могли просто поговорить! Схватив обеими руками рукоять декоративного клинка, он сузил на ней глаза и приготовился к следующей атаке. Глядя на его решительный взгляд, Саяка испустила испуганный крик, прежде чем вскочить на ноги и угрожающе направить нож, насколько это было возможно трясущимися руками. Её губы дрожали, а тело тряслось, когда она боролась, чтобы остаться на ногах, адреналин, вероятно, был единственным, что удерживало её прямо сейчас. Леону отчаянно хотелось, чтобы она просто бросила нож и сдалась, но её испуганное лицо заставило его понять, насколько глупой была эта идея. Однако, если она будет держаться от него подальше достаточно долго, чтобы он попытался объясниться, тогда, возможно, они могли бы… «Я не позволю тебе убить меня!!!» Саяка резко закричала и снова бросилась на него. Однако на этот раз Леон был полностью готов и знал, что должен делать. В отличие от предыдущего, Саяка держала нож только правой рукой. И если он достаточно точно рассчитает свой удар, он сможет отбить лезвие достаточно далеко от ее рук. Тогда он сможет одолеть её и подчинить физически, и надеяться, что потом сможет её успокоить. Это был грубый план, но единственный, который он смог придумать в такой короткий срок. Всё, о чем ему нужно было беспокоиться, это выбить нож из её рук. В чем он вообще не видел проблемы. Когда Леон выстроил угол для своего замаха, он почувствовал уверенность в себе. «Я имею в виду, что если я могу ударить по мячу, летящему со скоростью 100 км в час, то я точно смогу выбить нож из её…». Как только он взмахнул золотым лезвием по направлению к ножу, Саяка увидела его движение и решила попытаться уклониться, а не атаковать. К сожалению, Леон уже довел свой замах до конца, и было слишком поздно. Затем, к удивлению обеих сторон, вместо звука столкновения металла с металлом послышался тошнотворный треск, когда Леон увидел, как декоративный меч жестко коснулся запястья Саяки, нож выпал из её рук и с лязгом упал на пол. Он едва успел среагировать, как до его ушей донесся болезненный вопль. "АРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРХХХ" Леон полностью онемел. Он увидел, как Саяка запрокинула голову и схватила вероятно сломанное запястье. Она тяжело дышала и смотрела в ужасе на свою травму, хрипя и борясь с болью. Напротив неё звезда бейсбола почувствовал, что теряет контроль над декоративным мечом, золотое оружие с грохотом падает на пол. Он не собирался этого делать! Он хотел только обезоружить её, а не сломать запястье! Однако, даже если это было не то, что он намеревался, сейчас она была безоружна, и с этой травмой её, вероятно, было бы легче усмирить. Хотя он хотел не причинять ей ещё большей боли, он знал, что либо сейчас, либо никогда. Подняв руки, чтобы показать, что он безоружен, он медленно пошел к ней. «С-Саяка! Я… я не… я не хотел… — он с трудом выговорил, пытаясь найти способ убедить её в своих добрых намерениях. Однако его колебания, казалось, только ещё больше напугали раненую Саяку, и она быстро попятилась от него. "ОТОЙДИ ОТ МЕНЯ!!" — отчаянно закричала она, лихорадочно сканируя комнату глазами. Наконец, её глаза, казалось, остановились на чем-то рядом с ней, и Леон слишком поздно понял, что это был нож, который она уронила. Саяка увидела, что он заметил её взгляд, и тут же бросилась к клинку. Не желая повторения того, что произошло ранее, звезда бейсбола также устремился к ножу. Однако, прежде чем его пальцы успели схватиться за рукоять, Саяка врезалась ногой ему в бок, заставив его задохнуться. Это давало ей достаточно времени, чтобы схватить нож здоровой рукой и умчаться от него. Сначала Леон подумал, что она, возможно, пытается отстать и ударить его, поэтому он развернулся и отпрыгнул в сторону. Так совпало, что он приземлился рядом с декоративным мечом и яростно схватил его, прежде чем повернуться лицом к перевооружённому поп-идолу. Однако, к своему большому удивлению, он обнаружил, что Саяка толкнула плечом дверь ванной. "Нет! Саяка, подожди! Однако она не обращала на него внимания, когда дверь распахнулась, и она исчезла внутри, сжимая кухонный нож в левой руке.***
Дверь захлопнулась за ней, создав барьер между ней и её предполагаемым убийцей. К счастью, несмотря на то, что это была мужская ванная, в ней не было замка, потому что рама не подошла по размеру, она заклинила и оказалась запертой. Факт, на который рассчитывала Саяка, когда бежала туда. Её спина прижималась к холодной кафельной поверхности стены ванной, левая рука сжимала нож, а ноющая правая рука безжизненно висела на боку. Она попыталась пошевелить сломанным запястьем, но волна боли тотчас же пронзила её, поэтому она решила оставить его неподвижным. Однако тупая боль, исходившая от этой руки, продолжала беспокоить её, несмотря ни на что. Её ноги начали терять силу, и Саяка почувствовала, что медленно опускается на пол. Все это время слезы печали и сожаления лились из её глаз. "Это оно. Это конец для меня. Даже если Леон уйдет, он расскажет остальным, что я сделала. Макото мог бы поверить мне, если бы я сказал ему, что это Леон напал на меня , но если Леон покажет им записку, которую я написала… Она вздрогнула, когда очередной приступ боли в запястье пронзил её тело. В то же время она слышала, как Леон кричит на неё прямо за дверью. Она не могла понять, что он говорит, но его голос звучал в ярости, на что он имел полное право. Он продолжал стучать в дверь, явно отчаянно пытаясь войти и закончить то, что она начала. «Я не могу поверить… Я действительно пытался убить его… его… А теперь… вместо этого он собирается убить меня… Я боюсь… Я не хочу умирать…» Против своей воли она начала неудержимо рыдать, слезы катились по её щекам и пропитывали воротник униформы. Все счастливые воспоминания о времени, проведенном с её товарищами по группе, теперь вернулись, насмехаясь над ней, когда она поняла, что всё, за что она боролась, чтобы защитить, умрёт вместе с ней. «Я никогда больше не познаю теплоты выступления на сцене… Я никогда не узнаю, в порядке ли мои друзья… Я потерпела неудачу… Я подвела всех… Я умру здесь… одна… и это моя вина! ” Сдерживая слезы, Саяка подняла нож и в последний раз посмотрела на свое отражение в нём. Её растрепанное, заплаканное и покрасневшее лицо только ещё больше мучило её, и она не могла больше смотреть на него. Направив острие лезвия к своему горлу, она глубоко вздохнула, готовясь покончить со своими страданиями сама. «Я больше не могу. Я лучше покончу со всем сама, чем буду убита, — пыталась она уверить себя, говоря вслух, пытаясь успокоить нервы. «Скоро все кончится…» Крепко прижимая нож к горлу, она начала вонзать острие в свою тонкую шею.***
«Саяка! Открой дверь! Черт возьми, Саяка!!! Леон дернул ручку двери, но обнаружил, что она не поддается. Ему не следовало удивляться, это была женская комната, а их ванные могли запираться. Но от этого его только ещё больше бесило! «Черт возьми!!!» — проворчал он, ударившись плечом о дверь, пытаясь заставить её открыться. Однако, сколько бы раз он ни таранил её, замок, казалось, держался крепко. На мгновение Леон остановился, чтобы обдумать, что ему делать. Теперь, когда его жизни ничего не угрожало, он почувствовал, что может мыслить более ясно, и решил взвесить все варианты. Он мог попытаться поговорить с Саякой через дверь, хотя и сомневался, что она послушает. Ещё хуже было то, что она взяла нож с собой. Если бы она побежала в ванную без него, он бы не волновался так, но оставить её с оружием было слишком опасной угрозой, чтобы он мог её игнорировать. Он мог бы попытаться позвать остальных, но что произойдет, если Саяка решит выйти и напасть на него, пока он это делает? Также был вариант просто вернуться в свою комнату, дождаться утреннего объявления и показать всем письмо, которое написала Саяка. Однако что, если Саяка отправится к кому-то вроде Макото до утра? Она повернет ситуацию в свою пользу и, вероятно, скажет, что он написал записку и пытался подставить её после того, как не смог её убить! «Аааа, черт возьми! Почему все должно было обернуться именно так?!» — пожаловался он, прижимаясь головой к двери ванной. Как раз когда он собирался подумать о том, чтобы сдаться и вернуться в свою комнату, он услышал отчаянный голос за дверью. « …не могу… больше… покончу со всем этим сама… убью… скоро… » У Леона вырвался вздох, когда он услышал мучительные слова Саяки. Она не… не так ли? Неужели она действительно планирует это сделать?! Нет! Это совсем не то, чего он хотел! Он пытался спасти её, а не загнать в угол, чтобы она могла покончить с собой ! Подняв голову, Леон снова начал яростно атаковать дверь, колотя кулаком по дереву. "Нет нет! Не делай этого! Открой чертову дверь, Саяка! — взмолился он, отчаянно пытаясь остановить её снаружи. «Ты не можешь! Нет! Останавись!!" Более чем когда-либо отчаянно стремясь выломать дверь, Леон посмотрел на стену, где положил декоративный меч. Без малейших колебаний он снова схватил золотой клинок и поднял его обратно. Со всей силы он врезал тупым металлом в дверь, оставив в ней огромный порез. Однако, несмотря на новообразованную метку, дверь осталась на месте. Злость охватила Леона, когда он снова поднял лезвие, снова ударив по неподатливой двери. Атака оставила еще одну зияющую вмятину в дереве, но рама всё ещё удерживала дверь на месте. Сделав несколько шагов назад для ускорения, Леон бросился к двери, ударив лезвием вниз со всей силой, на которую был способен. К сожалению, даже это доблестное усилие лишь оставило еще одну царапину на деревянной поверхности, а сама дверь оставалась неподвижной, как всегда. "Черт побери!!" — выругался он, отбрасывая согнутое лезвие в сторону, прежде чем продолжить колотить в дверь. — Должен быть способ, которым я могу… Прежде чем он закончил говорить, его глаза мельком мелькнули на дверной ручке, и он ахнул, опустившись на колени перед ручкой. В пластине были маленькие винты, удерживающие ручку на месте. Таким образом, даже если сама ручка сломается, дверь останется запертой. Но если он выкрутит винты, то сможет открыть замок! Все, что ему сейчас было нужно, это… «Мой набор инструментов!» — воскликнул он, прежде чем практически вскочить на ноги. «Саяка! Просто потерпи еще немного!» И с этими словами он бросился за угол и в коридор.***
Как только кончик её ножа коснулся шеи, Леон возобновил свой безумный крик. Вздрогнув от усилившегося стука в дверь, Саяка отдернула лезвие от горла, но не раньше, чем острие ножа задело нижнюю часть её подбородка. Задыхаясь от болезненного ощущения, Саяка вздрогнула и закрыла один глаз, пытаясь восстановить свою решимость. Снаружи атака на дверь становилась всё более яростной, и она знала, что в любой момент дверь не выдержит, и она окажется в руках своего потенциального убийцы. Ей нужно было закончить это… быстро. «Я не… позволю ему…» сказала она себе, ставя лезвие на место, готовая воткнуть себе в шею. — Я… я не позволю… ему… Её рука дрожала, когда лезвие все ближе и ближе подходило к её плоти, и, как бы она ни старалась, она не могла удержать хватку. Затем, когда лезвие было всего в нескольких дюймах от её горла, она почувствовала, как внутри неё что-то сломалось. Рука, держащая нож, отдернулась и упала на бок, а её тело сотрясали рыдания и новые слезы. — Я… я не могу! Я не хочу умирать! Не так… Не так… Именно в это время весь шум за дверью прекратился, заставив её поднять голову во внимании. На мгновение она подумала, что он продолжит, но по прошествии, казалось, вечности, Леон, наконец, отказался выламывать дверь. — Он… он… ушел? — подумала она, и сквозь неё просвечивал проблеск надежды. Несмотря на слезы и боль от травм, Саяка решила подняться на ноги. Используя стену в качестве опоры, она смогла встать прямо и оттолкнуться от стены, стоя самостоятельно. Медленно и осторожно она подошла к двери, прислушиваясь к любым признакам того, что кто-то может быть с другой стороны. Ничего не услышав, Саяка позволила себе ненадолго вздохнуть и сделать глубокий вдох. — Я жива… — сказала она почти торжествующе, и на её губах появилась хрупкая улыбка. «Я ещё жива… я собираюсь…». И тут она услышала странный звук из-за двери. Слегка наклонившись, она услышала звук, похожий на то, что металл поворачивается или расшатывается. В то же время она увидела, что ручка двери начала слегка покачиваться. Её лицо побледнело, когда грохот ручки усилился, пока она не начала сильно трястись. Яростно качая головой, Саяка попятилась от двери и сказала: «Нет… нет… я не хочу…». Без предупреждения ручка двери резко ослабла, и дверь распахнулась. Там с отверткой в руке стоял человек, которого Саяка больше никогда не хотела видеть. «Нет… я не хочу умирать!!! Я хочу жить!!!" — закричала она, когда Леон вошел в ванную. Отбросив рабочий инструмент в сторону, когда он вошел, Леон поднял руки, словно сдаваясь. "Подожди секунду! Я не собираюсь ничего делать! Я просто хочу, чтобы ты немного послушала, что я хочу сказать, хорошо?! — сказал он ей, подходя всё ближе и ближе. Однако Саяка знала, что это должен быть обман. Он был здесь, чтобы убить ее, точно так же, как она пыталась убить его! Какая еще причина была бы у него, чтобы зайти так далеко, чтобы взломать её дверь, только чтобы добраться до неё?! Хотя Саяка была в полном ужасе, она подняла нож и снова направила на него острие. Не дожидаясь, пока он заговорит, она бросилась на него в отчаянной попытке защитить себя. Однако, прежде чем она даже приблизилась к нему, он отступил в сторону и схватил её руку с ножом. «НЕЕЕЕТ! УХОДИ!" — отчаянно закричала она, пытаясь освободиться из его хватки. Ей удалось прижать лезвие ближе к груди, но рука Леона все это время упрямо держала его. Если бы она могла использовать другую руку, она бы дала ему пощечину, но в данный момент она не могла даже пошевелить пальцем на этой руке. Продолжая бороться с его превосходящей силой, Саяка делала всё возможное, чтобы вырваться на свободу, но безрезультатно. «НЕ УБИВАЙ МЕНЯ! НЕТ!!!!” — взвизгнула она, чувствуя, как другой рукой он пытается вырвать лезвие из её рук. В ответ её пальцы сжались вокруг рукоятки, и она отказалась отдать её ему. Именно тогда она услышала, как он хмыкнул и сказал: «Черт возьми! Я не собираюсь тебя убивать! Так что ты просто успокойся и…». Внезапно она почувствовала, как он вырвал нож из её рук, и когда он это сделал, по её телу пробежала острая боль. Она замерла на мгновение, не в силах ни думать, ни даже чувствовать. Затем её взгляд медленно переместился на живот, а глаза расширились от ужаса. Прямо под её грудью можно было увидеть тонкую рану, спускающуюся чуть выше её талии. Верх её белой униформы начал медленно темнеть, из нее начала сочиться кровь. Только тогда приступ боли, более сильный, чем что-либо, что она когда-либо чувствовала прежде, охватил всё её тело, и она почувствовала, что силы быстро покидают её. Споткнувшись назад, она врезалась в заднюю стену и медленно начала скользить вниз. Её ноги выскользнули из-под неё, и она плюхнулась на пол, прислонившись к уже окровавленной стене. В этот момент агонии всё, что она могла сделать, это смотреть на Леона, который смотрел на нее сверху вниз, с абсолютным ужасом и страхом в его глазах. И тут она поняла… это действительно было её наказанием.***
Окровавленный нож в руках Леона с грохотом упал на пол. Его кристально-голубые глаза расширились, когда он понял, к чему привели его поспешные действия. Рана на её животе не казалась глубокой, но она сильно кровоточила, окрашивая стены и пол, вытекая из её живота. "Нет, нет!" Недолго думая, он прижал руки к продолговатой ране, пытаясь остановить кровотечение, продолжая надавливать на неё. Однако рана простиралась слишком далеко, чтобы его можно было прикрыть руками, и он мог видеть, что Саяка с каждым моментом становилась всё слабее и слабее. "Дерьмо! Дерьмо! Что, блять, мне делать?! Мне нужно остановить кровотечение, но я не…». Лихорадочно оглядевшись, звезда бейсбола заметил белоснежное полотенце, висевшее на двери в душ. Быстро подумав, он вскочил и схватил его с двери. Сразу же он начал разрывать его на длинные тонкие полоски, чтобы использовать их в качестве бинтов. «Слава Богу, что Канон научила меня этому!» — подумал он, начав оборачивать полоски полотенца вокруг зияющей раны. Он туго затянул каждую и только когда убедился, что кровотечение отступило, перешел к следующей повязке. Рана была слишком длинной для одной полоски, поэтому он решил использовать их все. Когда он закончил завязывать последнюю из меньших полос, он быстро схватил еще одно полотенце и полностью обернул его вокруг меньших импровизированных бинтов. Крепко завязав его, он теперь был уверен, что с большим полотенцем, закрывающим меньшие, давление поможет остановить кровотечение. «Я просто должен остановить кровотечение! Если я смогу это сделать, Саяка наверняка … Прежде чем он успел закончить мысль, мучительное ворчание предупредило его об изменении состояния Саяки. Взглянув вверх, он увидел, что её глаза едва приоткрыты, и она стонет, словно пытаясь что-то сказать. Закончив завязывать последний самодельный бинт, Леон тут же подтянулся до её уровня и посмотрел ей в глаза. В ней не осталось жизни, вся она, казалось, высосана, когда её кровь пролилась на пол. Леон понятия не имел, в сознании она на самом деле или нет, но он знал, что должен что-то сделать, чтобы она не заснула! Нежно положив руки на её холодные щеки, он вытер её слезы окровавленными пальцами и сказал ей: — Давай, Саяка! Ты не можешь умереть здесь! Ты всё ещё должна научить меня музыке… и… и… ты должна… сделать много других вещей! Так что, пожалуйста… не умирай, Саяка!!!***
Саяка почувствовала, как мерцает её сознание, когда она лежала на полу, прижавшись спиной к задней стене. Время от времени она чувствовала сильную боль прямо под грудью, и даже своим затемненным зрением она могла разглядеть, что это Леон стоял на коленях перед ней. Какое-то время она не понимала, что он делает, но после того, как он опустился на колени, каждые несколько секунд она чувствовала острую боль в животе и могла поклясться, что видела, как его руки тянутся к ней. Он бил её ещё больше? Вот что она чувствовала, когда боролась за то, чтобы не заснуть, битву, которую она быстро проигрывала. Упершись головой в стену позади себя, она была удивлена, что её мысли были сосредоточены не на ней самой, а на других. Она думала о своих товарищах по группе и молилась, чтобы с ними все было в порядке, всё ещё веря, что видео, которое Монокума показал ей, было ложью. Она думала о своих одноклассниках, всё ещё запертых в этом аду, и искренне желала, чтобы они нашли способ сбежать. Но больше всего она думала о Макото и о том, как он будет опустошен, когда обнаружит её утром… мертвой в душе. «ММ-Макото…» Чувство вины поглотило её, когда она поняла, что, возможно, решила его судьбу. Её план подставить его будет осуществлен, но не ею. И она знала, что другие обвинят его в её смерти… которую он не заслужил. Макото... Все, что он делал, это доверял ей, и она не только нарушила это доверие, но и воспользовалась им. И это больше всего её ранило. Боль её смерти была ничто по сравнению с глубокой пустотой, которую она чувствовала в самой своей душе, осознавая, какую сильную боль она собирается причинить ему . — Я… я должна… Она должна была всё исправить. А времени на это было очень мало. Из последних сил она прижала указательный палец левой руки к луже крови, сочащейся из её живота. Этот поступок принес ей невыразимую боль, но она терпела её, как могла, лишь один раз хмыкнув и убирая руку. Делая все возможное, чтобы сосредоточиться, она прижала окровавленный указательный палец к стене позади неё. И хотя она знала, что у неё есть только один шанс сделать это, она каким-то образом точно знала, как и где написать последнее сообщение. 11037 — ЛЕОН Как только она закончила последний штрих своего послания, последняя часть её энергии иссякла, и её рука упала на бок, совершенно безжизненная. — Вот… я… сделала… что… могла… Её зрение начало расплываться, и мир вокруг неё начал исчезать. Однако незадолго до того, как она подумала, что навсегда исчезнет из этого мира, перед ней внезапно появилось лицо Леона. Слезы хлынули из его хрустальных глаз, когда он положил руку на её щеки и начал говорить с ней. — …он, Саяка!...Ты не можешь...здесь!...всё равно придется...мне музыку...Пожалуйста...не умирай, Саяка!!! ” Он держал её так нежно и говорил с ней со смесью отчаяния и беспокойства. Это было не похоже ни на что, что Саяка когда-либо видела от него прежде, но почему-то она не была удивлена. И только в этот момент она поняла, что ошибалась. Леон все это время говорил правду, он пытался ей помочь. Он пытался отобрать у неё нож из соображений безопасности, а не использовать против неё. И он не ненавидел её за попытку убить его, по крайней мере, она на это надеялась. Она была слишком ослеплена страхом и отчаянием, чтобы увидеть его благие намерения, и это стоило ей всего. Внезапно она почувствовала себя еще более виноватой за то, что втянула его в это… не только за попытку убить его, но и за то, что написала его имя своей собственной кровью. Она осудила его за то, в чем полностью была виновата сама. Она понятия не имела, что станет с ним или Макото, но знала, что, несмотря ни на что, они заслужили услышать её в последний раз. "Я так виновата…" Когда это невысказанное извинение прозвучало в ее голове, тьма поглотила её.***
Леон почувствовал, как его тело похолодело, когда глаза Саяки медленно закрылись, выражение её лица было совершенно безжизненным. — …Нет…нет…нет, нет, нет, нет, НЕЕЕЕТ!! Его голос эхом отдавался в маленькой ванной комнате, а его разум лихорадочно пытался отрицать то, что произошло. — Она… она не может быть мертва! Этого не может быть!» — взмолился Леон, не совсем понимая, что делать. «Она просто без сознания! Это всё! Я проверю её пульс и… Схватив её за запястье, он начал ощупывать вену, которая резонирует с её сердцебиением. Он также научился этому у своей двоюродной сестры Канон, но никогда не думал, что придется использовать это здесь. К сожалению, к своему крайнему ужасу, он ничего не почувствовал. В бездыханном теле Саяки не было даже намека на жизнь. Его окровавленные руки соскользнули с её запястья, и он поднял их к глазам. Грязно-розовый оттенок его пальцев вызвал у него тошноту, и он подавил позывы к рвоте. Пока он сдерживал содержимое своего обеда, он медленно начал пятиться от тела своей одноклассницы, не в силах больше даже смотреть на неё. Выйдя в главную комнату, Леон привалился к стене рядом с ванной и уставился в потолок. "Как это случилось?" — прошептал он себе, пытаясь избавиться от того, что произошло. — Это все дурной сон… верно, Саяка? Однако, когда он оглянулся в ванную, он почувствовал, что побледнел, и поднял руку, чтобы прикрыть рот. Он знал, что должен держать это в себе, было бы плохо, если бы это на полу, покрытом ковром. Именно тогда он заметил то, чего иначе не заметил бы. Он заметил очень характерную прядь рыжих волос на полу. "Дерьмо! Должно быть, это произошло во время боя!" - предположил он. Даже не думая, он оглянулся и увидел у кровати валик для ворса, поднял его и начал убирать все волосы в комнате, как свои, так и Саяки. В основном это было просто для того, чтобы убедиться, что он убрал всё свое, но он не хотел рисковать. Закончив уборку самого последнего места в комнате, он отбросил валик в сторону и вытер пот со лба. Только тогда, в очередной раз увидев кровь на своем рукаве, он понял, что натворил. "Вот дерьмо! Я скрываю место преступления! Какого черта… я… Внезапно он замер, когда его разум начал догонять его намерения. Он знал, что теперь пути назад нет. Саяка была мертва, и даже если это был несчастный случай, то её рука. Остальные никак не могли ему поверить. Даже если он расскажет им, что именно произошло, нет никакой гарантии, что они ему поверят. Если показать им записку, это только докажет, что на него напали первым, а не то, что он не собирался её убивать. И кроме того, хотя он никогда этого не желал, для него это была случайная возможность. Убийство в целях самообороны было понятно, и даже если бы он был обнаружен позже, у него было оправдание, что всё это было несчастным случаем. К тому же, если медведь говорил им правду, он имел право выбраться из этой адской дыры! Он мог пойти и посмотреть, что случилось с его старой командой, узнать, что случилось с его двоюродной сестрой Канон! «Это значит… я выпущусь, верно?» - торжественно сказал он себе. Он понял, насколько лицемерным он был по сравнению с тем, как он вел себя всего несколько минут назад, но тогда он ещё никого случайно не убил! Он не хотел, чтобы его наказали за то, в чем он не виноват, и уж точно не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, что он сделал. Уже достаточно того, что случилось, знать правду и жить с ужасным фактом, что он убил Саяку… это останется с ним до конца его дней. Тем не менее, теперь он ничего не мог сделать. Теперь ничто не вернёт Саяку. Какая-то часть его хотела сдаться, но его собственные страхи мешали ему по-настоящему задуматься об этом. Увидев, насколько безжалостным был Монокума, он мог только представить, каким будет его наказание, если он действительно признается в убийстве. Одна только эта мысль вызвала мурашки по его спине, и когда он поднял руку, чтобы вытереть еще больше пота, кровь на рукаве снова напомнила ему о его преступлении. Однако, в отличие от прежнего, его вдруг охватило желание избавиться от одежды. Сняв окровавленную куртку, Леон приготовился выйти из комнаты и найти способ избавиться от своей испачканной одежды. Однако незадолго до того, как он собирался уйти, он обнаружил, что его ноги ведут его ко входу в ванную. Заглянув внутрь, он в последний раз увидел тело Саяки. Вопреки самому себе, он почувствовал, как на его глаза навернулись горячие слезы, и резко поклонился в её сторону. «…Прости… Я знаю, что нет прощения за то, что я сделал, но… просто знай, что я никогда не хотел, чтобы это случилось…» Подняв голову, он заставил себя смотреть прямо на неё, прежде чем закончить. — Прощай… Саяка.***
Резко развернувшись, Леон быстро пошел прочь. Он не остановился, подойдя к двери, чуть не выбив её, когда рискнул выйти в холл и отправиться в прачечную. Чего он никогда бы не узнал, так это того, что всего через несколько мгновений после того, как он ушел, из ванной донесся шум. На полу душевой Саяка резко зашевелилась, пусть и слегка, и легкий стон вырвался из её горла. На мгновение её глаза затрепетали и напряглись, словно пытаясь снова открыться. Но через мгновение её шевеление прекратилось, и она снова стала неподвижной. Никто, даже вдохновитель следящий за камерой, не видел, как она время от времени шевелится до конца вечера.