***
Хина замерла на месте, когда Геноцид Джилл встала, держа своё смертоносное оружие обеими руками. Холодный пот струился по её лицу, поскольку она боялась схватки, которая наверняка её ждала. Прямо за ней Селеста тоже оставалась неподвижной, крепко схватив Хину за рукав. Пловец не была уверена, было ли это из-за того, что азартный игрок испугалась или просто хотела использовать её как щит! Мысль, которая расстроила бы Хину ещё больше, если бы не тот факт, что, если бы они поменялись местами, она вместо этого пряталась бы позади Селесты! Они оба пытались незаметно скрыться с места происшествия, но их силой остановили, когда появилась Геноцид Джилл. И теперь они оказались между двумя потенциальными катастрофами: быть обнаруженными мальчиками и понести наказание за подглядывание… или быть разорванными на куски психопатом-садистом! Честно говоря, Хина взвешивала свои варианты, когда серийный убийца вдруг наклонил голову, словно сбитая с толку. Именно тогда Хина заметила, что Джилл на самом деле не смотрела в их сторону, на самом деле она, казалось, молча прислушивалась к чему-то. Мгновенно взгляд пловчихи метнулся к очкам серийной убийцы, и она облегченно, но тихо вздохнула, заметив, что они запотели. Как только она почувствовала, что начинает расслабляться, в её плечо ткнулся палец. Сопротивляясь желанию прыгнуть, так как тычок был неожиданным, Хина медленно оглянулась через плечо и увидела, что Селеста очень мягко машет ей, чтобы она оставалась неподвижной, прежде чем приложить палец к её губам, призывая её тоже молчать. Пловец ответила слабым кивком, прежде чем осторожно оглянуться на Геноцида Джилл… молясь, чтобы ей каким-то образом передалась удача Макото…***
После почти целой минуты ожидания… и ничего не услышав, Геноцид Джилл позволила себе вздохнуть и расслабиться. "…Ничего такого. Оооо, какое разочарование. Я надеялся, что была здесь не только для того, чтобы просто принять ванну, но, видимо, мне не так повезло… Её длинный язык выскользнул и низко повис, низкий стон вырвался у серийного убийцы, когда она поняла, что заставило её второе «я» потерять сознание. Медный запах крови ударил ей в ноздри, а язык непреднамеренно слизнул немного розовой жидкости, стекавшей ей на подбородок. Незабываемый вкус собственной крови вызвал у неё головокружение и любопытство, она задавалась вопросом, что вызвало у её другой стороны такое яростное кровотечение из носа. Однако её любопытство длилось всего несколько мгновений, прежде чем она пожала плечами и сказала: «Э, плевать. Я почти уверена, что нахожусь в бане… может, повеселюсь… мисс Угрюмость не забыла взять зубную щетку?.. "Кто здесь?!" У Геноцида Джилл замерло тело, когда она услышала рядом голос своего любимого Господина. Внезапно всё обрело смысл. Она была в бане с Господином, а это означало, что она голая, а это означало, что у мисс Угрюмость пошла кровь из носа, а это означало, что наконец-то настала её очередь играть с Господином!! Вдохновленная этой просветляющей мыслью, её лицо мгновенно повернулось в том направлении, откуда исходил голос её Господина, только для того, чтобы её щека громко ударилась о дверь. Издав стон и раздражаясь, что что-то мешает ей преследовать своего Господина, серийная убийца сделала то, что сделала бы любая целеустремленная женщина, преследующая своего мужчину… уничтожила все препятствия на своем пути! «Для влюбленной женщины… дверей не существует ! Гьяхахахахахахахахахахахаха!!!» С могучим криком она подняла ногу и врезалась ногой в деревянную преграду, убрав надоедливое препятствие, мешавшее ей увидеть своего Господина. Ей потребовалось время, чтобы протереть очки, почему она решила сделать это сейчас, а не раньше, она не заметила. Наконец, поправив очки, она увидела самое прекрасное изображение, которое только могла себе представить… «МААААААААААААААААААААААААА!!!»***
«Бьякуя Тогами! Замените полотенце прямо сейчас! Публичное непристойное поведение недопустимо в школе…». "Тихо!" Наследник Тогами резко прервал тираду Таки, оставив ошеломленного Дисциплинарного Председателя молчать. Не отрывая взгляда от двери раздевалки, Бьякуя твердо продолжил: — Вы что, все такие же глухие и глупые, как выглядите?... Неужели не слышите?... Прямо за дверью... Ошеломленный внезапным поворотом событий, Председатель Дисциплинарного Комитета Ишимару сосредоточил свой слух, как и все остальные мальчики, прислушиваясь к тому, на что пытался указать их одноклассник. Как он и сказал, из-за двери раздевалки донесся странный звук. «…гьяхахахахахаха……ничего…какого…разочаровывающего…верно…. баня… зубная щетка…» — Это похоже на… человека? — отметил Макото, заставив всех кивнуть в знак согласия. «Действительно, это так…» согласился Така, затягивая полотенце вокруг талии, готовясь выполнить свой долг в качестве Председателя Дисциплинарного Комитета— "Кто здесь?!" — раздался властный голос Бьякуи, требуя, чтобы кто-то из спрятавшихся показался. Така внутренне зарычал, чувствуя, что это он должен был потребовать от спрятавшихся явиться для правосудия. Однако он знал, что выкрикивать такие вещи сейчас было бы излишним и показушным, а он явно не был таким! Вместо этого Председатель Дисциплинарного Комитета приготовился к тому, что должно было предстать перед ним! Сначала ничего не происходило. Затем раздался громкий хлопок, затем тишина… но через мгновение… «Для влюбленной женщины… дверей не существует ! Гьяхахахахахахахахахахахаха!!!» Все мальчики напряглись, узнав голос кровожадного демона, требующего внимания. Когда они повернулись к дверям, ведущим в раздевалку, двери распахнулись, чуть не слетев с петель. Там стояла Геноцид Джилл с ножницами в обеих руках, её рот был переполнен слюной, а из носа текла кровавая дорожка. «МААААААААААААААААААААААААА!!!» Глаза Макото расширились, и он ахнул от удивления, застыв на месте от её внезапного вторжения. Хиро мгновенно нырнул обратно в ванну и поплыл к самому дальнему месту от входа с выражением чистого ужаса на лице. Хифуми издал пронзительный крик, прежде чем погрузить голову под воду, от его крика образовались пузыри. Мондо, выглядевший шокированным и немного напуганным, также нашел в себе смелость сжать кулаки, казалось бы, готовый к бою. Аура Таки вспыхнула, седина его волос мерцала, а глаза горели дисциплинарной яростью, в его руках каким-то образом материализовался синий блокнот. Как ни странно, Бьякуя почти не выказал ни намека на шок или удивление… и ещё больше озадачивало то, насколько спокойным он казался. На самом деле, даже не дрожа, богатый согнул колени и без усилий достал свое полотенце, снова обернув его вокруг талии без единого стона. Когда он закончил, всё, что он сделал, это смотрел, почти бесстрастно, на Геноцид Джилл, когда разочарование отразилось на её лице. Глаза серийной убийцы впились в цель, особенно в полотенце, закрывавшее ей обзор, и мгновенно устремились к Бьякуе. Она была практически размыта, когда мчалась, её длинный язык трепетал позади неё, когда она мчалась к своей цели. Её ножницы дико резали, и даже Така мог видеть, что её непристойные извращения зашли слишком далеко! Мало того, учитывая её историю с убийством объектов её привязанности, Председатель Дисциплинарного Комитета знал, что его одноклассник находится в неминуемой опасности! Он знал, что нужно действовать быстро и спасти Бьякую! Даже если этот человек был грубым, эгоистичным, непостижимым негодяем, который обманывал их всех раньше… это не означало, что Така мог отказаться от своего поста Председателя Дисциплинарного Комитета и просто позволить богатому наследнику быть разорванным в клочья… подождите, что она делает?! К полному шоку Таки, Джилл внезапно опустилась близко к земле, её ножницы заскребли по полу, а её глаза сосредоточились исключительно на полотенце вокруг талии Бьякуи. «Влюбленную женщину полотенцем не победить !! Мисс Угрюмость получила полный обзор, и я тоже! — закричала Джилл, направляя ножницы на полотенце Бьякуи и подальше от его жизненно важных органов… ну, во всяком случае, от большинства из них… Ошарашенный и ошеломленный её извращенным характером, Председатель Дисциплинарного Комитета Ишимару колебался, не зная, действительно ли его одноклассник в опасности или нет. Он знал , что его долг — положить конец этому непристойному поведению, но как ему бороться с известным серийным убийцей без надлежащей стратегии? Этот единственный момент колебания был всем, что нужно Геноциду Джилл, чтобы приблизиться к своей цели, готовой сделать то, что любая влюбленная женщина сделала бы в её ситуации. Однако, когда казалось, что она собирается разорвать полотенце в клочья своими Геноножницами, её Господин поднял руку. "Остановись." Словно сбитая поездом, Геноцид Джилл резко остановилась, её ножницы были всего в нескольких дюймах от его полотенца. Серийная убийца медленно посмотрела на него, дрожа от удовольствия, когда его холодные глаза проникли в самую её душу. И затем, так же твердо, как прежде, он дал ей другую команду. "Сидеть." Как собака перед своим хозяином, Геноцид Джилл плюхнулась на землю, глядя на него с лихорадочным ожиданием в глазах. Все мужчины были ошеломлены в абсолютной тишине, поскольку ранее дикая серийная убийца теперь казался не чем иным, как послушным домашним животным на побегушках у своего Господина. Така, в частности, практически потерял дар речи... примерно на полсекунды. «Мисс Геноцид Джилл! Как вы смеете врываться сюда, когда мужчины купаются! Такие непростительные поступки не могут оставаться безнаказанными!» Переведя взгляд на других мужчин, он приказал: «Все! Пожалуйста, продолжайте наслаждаться ванной, пока я задерживаю…». — В этом нет необходимости, — перебил его Бьякуя, привлекая множество подозрительных взглядов других парней. Однако наследник Тогами проигнорировал их и вместо этого решил взглянуть на теперь открытый дверной проем в раздевалку. «Возможно, были и другие. Я предлагаю тебе-". Прежде чем он закончил, Така резко промчался мимо него, крича во все горло, когда он, как сумасшедший, мчался через раздевалку в коридор за ней. Уходя, Бьякуя позволил злой ухмылке скользнуть по губам. «Даже в его нынешнем состоянии им легко манипулировать… интересно».***
Така неистовствовал в раздевалке, чуть не споткнувшись о разбросанные предметы одежды, что напомнило ему о том, что нужно сделать выговор всем парням, кроме себя и Бьякуи, за хулиганство! Однако у него были более насущные дела! В конце концов, подглядывание было одним из самых непростительных преступлений, которые мог совершить студент! « Разве они не понимают, что, занимаясь такими грязными вещами, они препятствуют своей образовательной карьере! Подглядывание — это правонарушение, наказуемое исключением или, что ещё хуже,… тюрьмой! Как они могут так легкомысленно отбрасывать свои шансы на успех в жизни?! Кем бы они ни были… они должны осознать тяжесть своих преступлений! ” Как только он закончил обыск раздевалки, звук яростных шагов эхом разнесся у входа в баню. Склонив голову в этом направлении, Председатель Дисциплинарного Комитета помчался ловить виновных, поставивших под угрозу их будущее, ради нескольких острых ощущений! Отодвинув шторы у входа в баню, Така выскочил в вестибюль, но резко остановился. Перед ним стояла Сакура Огами, её высокая фигура возвишалась над ним. «М-мисс Сакура Огами! Что вы здесь делаете?! — немедленно спросил он резким и жестоким тоном. «Хина, Селеста и я пили чай, когда услышали шум. Я сказала им оставаться, пока я буду проводить расследование. Всё в порядке?" — спросила мастер боевых искусств спокойно, но явно очень обеспокоенно. К сожалению, вместо того, чтобы оценить её беспокойство, Председателя Дисциплинарного Комитета охватило замешательство, когда он уставился на её массивную фигуру. « Нет… не может быть… Сакура из всех людей? Это она подглядывала? Или я ошибаюсь, полагая, что у Геноцида Джилл были сообщники? В конце концов, она обычно работает одна, не так ли? Но я уверен, что слышал не одну пару шагов … — Киётака Ишимару, не могли бы вы рассказать мне, что случилось? — осторожно спросила Сакура глубоким и успокаивающим тоном. — По крайней мере… можете мне сказать, всё ли в порядке? Когда Сакура произнесла его полное имя, Председатель Дисциплинарного Комитета вернулся к реальности. Впитав её слова и потратив некоторое время на их обдумывание, он нервно откашлялся, прежде чем ответить: «Это… не о чем беспокоиться! Геноцид Джилл только что обнаружили подглядывающей за мужчинами в ванне. Мы её задержали, всё в порядке!» Когда он передал эту информацию, Сакура заметно расслабилась, сделав выдох, который она, должно быть, задержала на какое-то время. Однако мгновение спустя её лицо стало суровым, и она крепко скрестила руки на груди. — Вам нужна помощь в её задержании? Если да, то я был бы более чем готов помочь. В конце концов, она довольно опасна, — невинно предположила мастер боевых искусств. Несмотря на то, насколько добродушным было её предложение, Така знал, что не может его принять. Поскольку все мужчины всё ещё в основном обнажены, женщине было бы неуместно входить в баню, даже если это должно было задержать кого-то столь презренного, как Геноцид Джилл. Уперев руки в бока и выпятив грудь, аура Таки вспыхнула, когда он ответил: «Хотя ваше предложение приветствуется, я верю, что всё под контролем! Бьякуе удалось задержать её, и теперь всё, что осталось, — это наказать её!» При упоминании о наказании глаза Сакуры сузились, а голос помрачнел, когда она спросила: — И какое наказание ты имеешь в виду? Как бы он ни старался, Така не мог удержаться от того, чтобы слегка вздрогнуть, когда до него дошли её слова. Её тон был смесью беспокойства и агрессии, словно предупреждая его, что она не потерпит никакого насилия. Часть Таки искренне почувствовала облегчение от её отношения, поскольку оно показало, что она глубоко заботится о своем однокласснике, независимо от его преступлений. Однако его беспокоило то, что она чувствовала себя достаточно сильной, чтобы говорить с ним свысока, что он не мог игнорировать! « Однако выговор ей может привести к дальнейшему конфликту позже. Так что вместо того, чтобы напоминать ей о её месте, я просто докажу, что я более способный, чем она! ” Собравшись с решимостью, Председатель Дисциплинарного Комитета Ишимару уверенно улыбнулся и сказал: «Не бойся! Я бы никогда не прибегнул к чему-то слишком экстремальному! Вместо этого я пойду по пути справедливости и вынесу решение по делу, подобающему Дисциплинарному Комитету! Ахахахаха!» Когда его сильный смех эхом разнесся по почти пустому вестибюлю, Сакура позволила себе улыбнуться и твердо кивнула. — Хорошо, тогда я передам дело в ваши умелые руки, — сказала она ему, слегка склонив голову. Впервые с тех пор, как он принял мантию Председателя Дисциплинарного Комитета, Киётака Ишимару почувствовал прилив гордости. Он знал, что подобные чувства противоречат его положению, но не мог отрицать, что это придавало ему ещё больше силы. Её очевидная уверенность в его способностях придала ему сил, и дежурный не мог не поклониться в ответ. «Я благодарю вас за ваше доверие ко мне!» — закричал он, подняв голову и повернувшись к бане. Взглянув через плечо, он немного ухмыльнулся и закончил: «Давайте переживем этот опыт вместе!» — Согласна, — ответила Сакура с теплой улыбкой. Одобрительно кивнув в последний раз, Така быстро ушел, направляясь обратно в купальню. Он даже не заметил двух маленьких фигурок, которые прятались в тени Сакуры во время всего их разговора.***
Меньше чем через мгновение после того, как Така ушел, лицо Сакуры сердито напряглось, и она медленно повернулась, чтобы посмотреть на двух девушек, которых она изо всех сил старалась держать подальше от взгляда Председателя Дисциплинарного Комитета. Хина прижалась к спине мастера боевых исскуств, чтобы её не обнаружили, а Селеста скорчилась позади неё, используя руки, чтобы одновременно придерживать бока своего готического платья и накладные волосы, эффективно скрывая её. Однако теперь, когда угроза отступила, две ранее подглядывавшие девушки нервно уставились на внушительную фигуру Сакуры, зная, что они променяли одну форму «наказания» на другую. «С-Сакура… Я, э-э…» Хина нервно пыталась подобрать слова, чтобы объяснить, но не смогла. Не говоря ни слова, Сакура подняла массивную руку, чтобы заставить её замолчать, прежде чем указать на столовую, которая находилась прямо позади них. Зная, что их судьба решена, Хина и Селеста медленно прошли через вестибюль в кафетерий, Сакура шла за ними с пристальным взглядом. Оказавшись внутри, Сакура бросила последний взгляд на вестибюль, прежде чем закрыть двери столовой. Сделав это, мастер боевых искусств повернулась и медленно подошла прямо к ним обоим, скрестила руки на груди и посмотрела на них. — Расскажите мне всё, что произошло. Хина и Селеста виновато переглянулись, прежде чем пловец сделала храбрый шаг вперед. Слегка вздрагивая под разочарованным взглядом подруги, Хина медленно начала рассказывать об их «приключении» в бане. «Это… Всё началось, когда я нашла эту странную штуку Динамо в студенческом магазине…»***
Когда Така вернулся в баню, он был удивлен, увидев, что практически ничего не изменилось. Бьякуя стоял на страже Геноцида Джилл, которая всё ещё пускал слюни на его идеально вылепленный пресс, в то время как другие ученики держались на приличном расстоянии. Хифуми и Хиро пробирались в дальнем конце ванны, слишком боясь уйти, пока Джилл была в комнате. Макото, с другой стороны, стоял рядом с Мондо около с места мытья рядом с ванной. И хотя было очевидно, что счастливчик хотел как-то помочь, было также очевидно, что он мало что мог сделать. Так что, в конце концов, он был вынужден стоять поодаль, пока ситуацию решали те, кто куда более подходил для этой задачи. — Мудрый выбор , — заметил Така, подходя к Бьякуе. «Других преступников не было. Сакура Огами пришла для расследования, и я сомневаюсь, что она спрятала бы виновных! — сообщил всем Председатель Дисциплинарного Комитета, прежде чем обратить внимание на их пленника. «Кажется, Геноцид Джилл в этом случае действовала одна!» Вместо того, чтобы подтвердить его слова, Бьякуя продолжил смотреть на Джилл, которая продолжала любовно смотреть на него снизу вверх. Наконец, богатый наследник спросил: «Я скажу это только один раз, так что слушай внимательно. Что ты здесь делала? «Не знаю, подглядывала? По крайней мере, мисс Угрюмость, я думаю?" - серийная убийца ответила прямо. — С тобой кто-нибудь был? — язвительно спросил богатый наследник. "Не знаю. Мои очки запотели когда я очнулась, и я протерла их только тогда, когда убедилась, что Господин находится в поле зрения!» — ответила она с огоньком в обычно тревожных глазах. «Понятно», — ответил наследник Тогами, разочарованный её неумелостью. — А почему ты решила выломать дверь? «Увидеть пенис Господина!» Прямое признание Геноцид Джилл заставило всех мужчин в этой бане вздрогнуть… одних от страха, других из сочувствия… но в основном потому, что её очень прямое замечание заставило Бьякую колебаться. И хотя они никогда не могли этого признать, было приятно видеть, как великий Бьякуя Тогами опасается за своё «наследие». Тем не менее, наследнику потребовалось меньше секунды, чтобы восстановить самообладание, отчасти, когда он прочистил горло и приготовился обратиться к ней. — Это… уже очевидно, — сердито усмехнулся Бьякуя, вздернув подбородок и снисходительно глядя на неё сверху вниз. — Я имел в виду, почему ты решил раскрыть себя? Конечно, ты знала, что это приведет к наказанию? Внезапно в глазах Геноцида Джилл появилось мечтательное выражение, и она ещё больше пустила слюну, когда ответила: «Любое наказание, которое вы лично нанесли мне, Господин, будет лелеяно и запомнено о нем на очень далекое будущее…» Не в силах сдержать дрожь, Бьякуя фыркнул, чтобы скрыть растущую неловкость, и сказал: — А если я оставлю этот вопрос на усмотрение Председателя Дисциплинарного Комитета, что ты на это скажешь? При звуке своего титула Така шагнул вперед и посмотрел на неё без намека на жалость в глазах. Однако, к его большому шоку, серийная убийца начал медленно фыркать, пока это не превратилось в откровенный смешок. «Эх, наказание — шутишь! Всё, что придумывает этот нацист, не может быть настоль ужасным! Если только ты не пытаешься «заучить» меня до смерти! Эйахахахаха!» Смешок Геноцида Джилл превратился в откровенный смех, ещё больше насмехаясь над Такой. Однако, прежде чем он успел её прервать, она внезапно прекратила смеяться и придала им обоим полусерьезное выражение. «Кроме того, подглядывание не является незаконным или что-то в этом роде! Вторгнуться можно, но не подглядывать! Это просто аморально… а я за аморальность , если вы понимаете, о чем я!! Гьяхахахахахахаха! «Твоя логика ошибочна!» Вся комната напряглась, когда эти интенсивные слова сотрясли воздух. Атмосфера вдруг стала похожа на классный суд, особенно после этого яростного опровержения. Инстинктивно все перевели взгляды на Макото только для того, чтобы увидеть на его лице потрясенное выражение. Тем не менее, счастливчик был в своей типичной позе «Нет, это не так», с выставленным пальцем и всем остальным, как будто он был готов выкрикнуть свою крылатую фразу, но его прервали. Только тогда мужчины заметили, что кто-то ещё напряженно указывает на Геноцид Джилл… его гнетущая аура вспыхнула, а глаза яростно горели. «В Японии незаконны как подглядывание, так и вторжение!» Председатель Дисциплинарного Комитета Ишимару отчитал её, как будто был её обвинителем в суде. «То, что вы предпочитаете игнорировать законы нашего общества, не означает, что они не применяются к вам! И так, чтобы было ясно! Возможно, вы ускользнули от системы правосудия нашего общества, но в этой школе вам не избежать наказания!» Когда тирада Таки достигла своего апогея, Геноцид Джилл медленно повернулась к нему, склонив голову набок со смесью замешательства и разочарования. Если дежурный заметил это, он не придал этому значения этого, продолжая ругать её. — Я пытался быть снисходительным к вам из-за вашего… «состояния», но боюсь, ваши действия не оставили мне другого выхода!" - Така поднял синий блокнот и ручку, которые ему каким-то образом удалось пронести с собой в баню. Несколькими быстрыми движениями он написал записку, вырвал её из блокнота и протянул ей. «Как и в случае с Джунко Эношимой, с этого момента вы будете заперты в своей комнате! Дальнейшие нарушения приведут к более суровому наказанию! Прежде чем кто-либо успел моргнуть, голубой листик в руке Таки превратился в конфетти. Всё, что осталось в руке у Дисциплинарного Председателя, — крошечная, скомканная часть записки. Когда оставшиеся фрагменты бумаги полетели на пол, он посмотрел вниз и увидел Геноцида Джилл, яростно уставившуюся на него, её ножницы всё ещё угрожающе резали воздух. «…Никто не ставит Джилл в угол…!!» — закипела серийная убийца, продолжая сидеть перед своим Господином. Её длинный язык метнулся к нему, словно сбивая его с толку, и продолжила: — Ты не можешь удержать меня от моего Господина! Никто из вас не может! Никто не может остановить Абсолютную Убийцу! Никто-!" "Молчи. Твой голос меня раздражает». Авторитетный голос Бьякуи прорезал её тираду, словно масло, заставив серийного убийцу почти замолчать. — …да, господин… — прошептала она, прежде чем полностью закрыть рот, даже засунув свой длинный язык в своё отверстие. Как только зверь замолчал, Бьякуя переключил свое внимание на Таку. Огненные глаза Председателя Дисциплины встретились с холодными и расчетливыми голубыми глазами богатого наследника, оба из которых боролись за господство. Однако, имея за спиной многолетний опыт в бизнесе, присутствие наследника Тогами внезапно превзошло присутствие дежурного с ехидной ухмылкой. Не желая отставать, Така сузил глаза и спросил: — Что, по-вашему, вы делаете, Бьякуя Тогами? Только не говорите мне, что вы хотитк защитить этого… преступника ! При упоминании о защите глаза наследника Тогами угрожающе вспыхнули, в его глазах появилась тихая ярость. "Едва. Если бы мы не оказались в такой экстремальной ситуации, я бы давно от неё избавился, — прямо ответил Бьякуя, даже не бросив взгляда на серийную убийцу. К несчастью для него, его холодное равнодушие заставило Джилл тяжело дышать, как собаку в жару, что возымело обратный эффект. Но сейчас было не время сосредотачиваться на бесполезных действиях такой дворняги, как она. — Однако, учитывая характер наших обстоятельств, я полагаю, что ты упускаешь интересную возможность, — прямо сказал ему Бьякуя, в его голосе звучала властность, к которой они все привыкли. «Вместо того, чтобы запереть её, что только усилит её побуждения, было бы лучше направить её потенциал в более выгодное русло». Сбитый с толку его предложением, Председатель Дисциплинарного Комитета поднял бровь и спросил: «И как именно вы собираетесь наказать её, направляя её потенциал?» С подлой ухмылкой Бьякуя ответил: — Вот так… Одним плавным движением Наследник Тогами повернулся лицом к Абсолютной Убийце, крепко держа руку на полотенце, чтобы предотвратить дальнейшие «несчастные случаи». Как и ожидалось, серийная убийца мгновенно сосредоточила своё внимание на нем, пуская слюни, когда она ожидала получить «наказание» от своего Господина. Именно тогда на губах Бьякуи появилась жестокая улыбка… «Твое наказание определено, Геноцид Джилл», — провозгласил наследник, его резкие слова только ещё больше соблазнили серийную убийцу. То есть до тех пор, пока он не изложил свое порицание: «Ты будешь стоять на страже возле бани, пока мы все не закончим купаться». "Неприемлемо!" Така ожидаемо закричал в знак протеста. «Мы не можем заставить женщину выполнять такую обязанность! Это противоречит общественной морали и…! — Заткнись, Тик-Так!" - Геноцид Джилл резко закричала, поразив дежурного. Быстро щелкнув своими ножницами, серийная убийца направила концы прямо на него, прежде чем закончить: «Господин наказывает меня, так что заткнись… иначе!» Ошеломленный жестокостью серийной убийцы, Така не смог закончить свою мысль, прежде чем Бьякуя возобновил подробное изложение её наказания. — Как я уже говорил, Геноцид Джилл, ты будешь стоять на страже снаружи и не давать проникнуть ни одному злоумышленнику. Однако допускаются только нелетальные средства. Использование твоих ножниц запрещено». Услышав это порицание, отношение серийной убийцы немного ухудшилось, но не настолько, чтобы скрыть её восторженную ухмылку. Увидев это, Бьякуя почувствовал, что пришло время забить последний гвоздь в пресловутый гроб. «Кроме того, тебе запрещено даже смотреть в сторону бани. Если ты нарушишь этот указ… ты будешь казнена ». Удивительно, но эта идея не вызвала особого возмущения со стороны мужчин. Возможно, это было связано с тем, что будет казнен известный серийный убийца, но, похоже, большинство из них не были обеспокоены перспективой того, что её жизнь внезапно оборвется. Даже Така молчал, обдумывая эту идею, не выказывая признаков вмешательства, по крайней мере, на данный момент. Однако был по крайней мере один студент, который горячо возразил. «Т-ты не думаешь, что это немного перебор!» Макото попытался вмешаться, чувствуя себя неловко из-за того, что говорил только он один. «Я имею в виду, это было просто небольшое подглядывание. Не то чтобы она пыталась кого-то убить… — Может бы уже заткнулся, Биг Мак?! На этот раз все мужчины были потрясены, услышав, как Геноцид Джилл опровергает единственного человека, пытающегося её защитить. Макото больше, чем кто-либо из них, потерял дар речи, когда серийная убийца насмехалась над ним. — Разве ты не видишь, что Господин Бьякуя поручил мне важнейшую задачу — защитить его достоинство! Я не позволю тебе отнять это у меня!» — снова закричала кровожадная демоница, и её слова поразили всех. — Э-э, я не уверен, что он это имел в виду… — попытался сказать Хиро, но единственная пара Геноножниц пролетела мимо его лица, едва не задев его. С криком ужаса ясновидящий отпрянул от неё ещё дальше, жалобно съежившись. «Кто тебя спрашивал, мразь?! Вы не можете понять глубоко укоренившийся мыслительный процесс Господина Бьякуи! — крикнула Джилл, убирая оставшуюся пару Геноножниц. «Господин выбрал меня, чтобы защитить его невиновность, и я отказываюсь его подводить! Особенно после того, как он удостоил меня взглядом на свой толстый прибор!» Внезапно все взгляды упали на Бьякую, который выглядел более чем напуганный тем, что наказание, которое он ей назначил, принесло ей ещё больше удовольствия. Никто не мог сказать, была ли влага, капающая с его волос, водой или потом, и все были невероятно благодарны за то, что сейчас они не Бьякуя Тогами. В это время Бьякуя искренне сожалел, что не нанял того ученика-двойника, о котором слышал до прихода в эту школу…. Прикусив палец так сильно, что потекла кровь, Геноцид Джилл возмущалась про себя: «Я последняя линия обороны, охраняющая чистоту моего Господина, пока он купается! Если я провалю эту миссию, я покончу с собой! Казнь — достойное наказание за неудачу, если я позволю хотя бы одной из этих шлюх взглянуть на моего Господина Бьякую !! Даже не дождавшись разрешения, серийная убийца вскочила на ноги и бросилась обратно к дверям раздевалки. По пути она без усилий схватила слегка расшатанные двери и каким-то образом сумела вернуть их на место, используя ножницы, чтобы снова закрутить дверные винты на место. Как только это было завершено, она приготовилась уйти через недавно установленный дверной проем, но остановилась. Не оборачиваясь, ясно помня условия своего наказания, Геноцид Джилл крикнула своему Господину: "Мой принц! Вы можете купаться в мире, зная, что никто не увидит вашей славы… кроме этих дураков! Гьяхахахахахахахахахахаха!» И с этими словами серийная убийца захлопнула починенные двери на место, оставив мужчин снова купаться в уединении.***
К сожалению, после этого небольшого отвлечения никто из мужчин больше не чувствовал себя комфортно. Её невидимое присутствие всё ещё напрягало их, делая большинство из них совершенно неспособными больше получать удовольствие. — …Может, нам стоит подумать о том, чтобы пойти лечь спать? — предложил Хифуми, уже вылезая из воды. «Э-э, ты действительно хочешь пойти туда к этой сумасшедшей сукой, которая будет смотреть?» — указал Мондо, ещё не чувствуя себя готовым к выходу. — …Хорошее замечание, — грустно согласился создатель фанфиков, прокрадываясь обратно в воду и глядя на кончики своих уже подсохших пальцев. Он был в ванне так долго, что его переутомленные руки уже сморщились, что для создателя манги было хуже смерти. Меланхолическое выражение украсило его лицо, когда он сказал себе: «Но… как я должен создавать произведения искусства с такими руками?» К сожалению, никто не услышал о его бедственном положении, поскольку все устроились на длительное пребывание. Когда они медленно вернулись к своему обычному умыванию и купанию, внезапно раздался раздраженный голос. «Отличная работа, придурок». Обвинительный тон Мондо привлек внимание мужчин, когда байкер уставился на Бьякую. «Благодаря тебе, теперь мы даже не можем спокойно наслаждаться ванной!» Немного утешившись его неудовольствием, Бьякуя усмехнулся и сказал: — Я не понимаю, почему её вторжение было моей ошибкой. Во всяком случае, ты должен обвинить нашего Дисциплинарного Председателя в том, что он вообще не удержал её. Услышав клевету на своего бывшего друга, Мондо хотел было сорваться с места, но его быстро оборвали. — Бьякуя... к сожалению, ты прав!" - Така резко крикнул всем, заставив их повернуться к нему. «Я не воспринимал свою роль Председателя Дисциплинарного Комитета серьезно, как должен был! Я немедленно это исправлю!» Услышав это, по спине мальчиков пробежали мурашки, и только Макото нашел в себе смелость спросить: — Э… что именно ты собираешься делать? Вместо того, чтобы прямо ответить на вопрос, Така подошел и встал на один из табуретов для умывания, возвышаясь над всеми остальными. Как только он убедился, что все наблюдают за ним, к ним обратился Председатель Дисциплинарного Отдела. «Слушайте все! Отныне будет строгий график купания мужчин и женщин в этой бане! Очевидно, мы не можем доверять некоторым ученикам соблюдение морального кодекса нашего общества! Итак, я составлю расписание, которому мы все будем следовать! Кроме того, любой, кто не явится в запланированное купание, будет наказан!» Коллективный шок захлестнул мужчин, когда они поняли, что скорее захотят иметь дело с выходками Геноцида Джилл, чем будут подвергаться ещё большему количеству безумных правил Таки. — Т-Така, в этом нет необходимости!" - Макото попытался сказать, но снова был прерван. «Углубление уз товарищества — это то, что вы считаете «ненужным», Макото Наэги?! Это то, что вы имеете в виду?!" — возразил Председатель Дисциплинарного Комитета Ишимару, его аура вспыхнула сильнее, чем когда-либо прежде. — Н-нет… не совсем… — пробормотал счастливчик, поняв, что спорить бессмысленно. «Н-но! У меня нет времени купаться каждый день! Мне нужно посвятить это время созданию своей работы!» — запротестовал Хифуми, сердито глядя на Таку. Подняв руки, похожие на чернослив, он продолжал настаивать: «Не говоря уже о том, что слишком долгое купание помешает моему творческому мастерству!» «Тогда вам просто нужно будет уделять меньше времени таким легкомысленным занятиям и уделять больше времени учебе!» Дежурный выстрелил в ответ, прежде чем полностью проигнорировать всё более разъяренное выражение лица создателя фанфиков. «…Как ты смеешь… насмехаться над фан-артом…!» Хифуми тихо закипел, делая всё возможное, чтобы его не поглотила ярость. — …Вы… пожалеете об этих словах… Уверяю вас… — Ты, должно быть, шутишь, — фыркнул Бьякуя. — Разве ты не видишь, что принуждение всех к подчинению твоим идеалам послужит только… «Я никого не заставляю подчиняться! Те, кто решит не следовать надлежащим школьным правилам, будут наказаны. Если это то, что они выбирают, то так тому и быть! В конце концов, я не могу контролировать выбор, который они делают!» Председатель Дисциплинарного Комитета Ишимару сообщил ему, выглядя слишком гордым своим решением. — Н-но… — едва успел выговорить Хиро, как его перебили. «Я больше не потерплю оправданий!» Така сердито вспыхнул, прежде чем на его лице появилась широкая ухмылка. «Не бойтесь, одноклассники! С этим новым расписанием мы не только будем регулярно мыться и содержать себя в чистоте, но и сформируем узы доверия, которые не сможет разорвать даже Монокума! Я возьму на себя ответственность сообщить девочкам об этом решении позже, поэтому, пожалуйста, не беспокойтесь об этом! Вместо этого давайте все вместе отметим это радостное событие песнями дружбы! Я начну!» Когда голос Така пронзительно запел строчки одной из его любимых песен, всем мужчинам стало ясно, что Монокума становится гораздо более привлекательным похитителем, чем Председатель Дисциплинарного Комитета. Всё это время Мондо не мог не отвести взгляд от этой сцены, обвиняя себя в том, что все эти ужасные события произошли из-за него.***
«…а потом мы побежали в холл и спрятались за тебя. А остальное ты знаешь…» Хина вздохнула, когда закончила рассказывать Сакуре о «приключениях» её и Селесты. К этому времени три девушки сидели за одним из столов, наслаждаясь обогащающей чашкой чая, которую приготовила Селеста, пока Хина рассказывала их историю. Всё это время Сакура внимательно и внимательно слушала, на её лице не было и намека на осуждение. Однако теперь, когда всё было кончено, на лице мастера боевых искусств отразилось разочарование. «Хина… что заставило тебя пойти и попытаться разыграть такую шутку?» Она старалась ничего не упоминать о подглядывании, зная, что её подруга обычно не из тех, кто любит подобные занятия. Однако, как только вопрос был задан, выражение лица Хины помрачнело ещё больше, и она несколько раз вздохнула, пытаясь найти слова, чтобы защитить себя. Наконец, она начала складывать слова между вздохами. — Я… э-э… я не… я думала… наверное, будет весело их напугать. Больше всего на свете Хина казалась разочарованной в себе. В конце концов, то, что начиналось как безобидная шутка, превратилось в настоящее испытание как для неё, так и для её друзей. Сакура знала, что, несмотря на то, что Хина была беззаботной и всегда улыбалась, она беспокоилась о своих друзьях больше всего на свете. Тот факт, что именно ей пришлось защищать Хину, вероятно, только больше ранил пловца, а это не то, чего она хотела. — Мне очень жаль, Сакура!" - Хина резко поклонилась, слезы защипали глаза. — Я никогда не хотела ставить тебя в такое положение! Мне так жаль!" — Я тоже должна извиниться, — вмешалась Селеста с искренним чувством вины на обычно непроницаемом лице. «Я собирался вернуть Хину без происшествий, когда увидела, как она входит в купальню. Однако… искушение было слишком велико, чтобы я отказалась от него, и я ещё больше усложнила ситуацию. Надеюсь, ты сможешь простить мою глупость… Когда две девушки извинились перед ней, Сакуре стало немного стыдно. Она не имела никакого права критиковать их за их действия. В конце концов, она защищала их и откровенно солгала Таке, чтобы сделать это. Даже если это было из лучших побуждений, она солгала своему однокласснику… снова. Ей стало противно, что стало так легко лгать им всем. Она вспомнила время, когда была почти неспособна никому лгать, считая честность самой добродетельной чертой, которой она обладала. Если бы её прежнее «я» увидело её такой… ей бы, конечно, было стыдно… — …Всё в порядке, — в конце концов сказала она им, пытаясь казаться искренней. Однако она, должно быть, потерпела неудачу, потому что Хина немедленно вскинула голову, её заплаканное лицо уставилось прямо на Сакуру. "Нет! Это не так! Я не должна была идти туда! Если бы не эта глупость!.. Хина полезла в карман и на мгновение покопалась, прежде чем шок отразился на её лице. Медленно вытянув руку, чтобы показать, что она ничего не держит, паника начала посягать на ее лицо. Заметив огорчение подруги, Сакура спросила: «Что случилось, Хина?» — Это… оно пропало! — пробормотал пловец, вдруг оглядев комнату. «Дело в «Кокеши Динамо»! Его больше нет! Он был прямо здесь, в моем кармане, но теперь его нет!» — О боже, — обеспокоенно сказала Селеста, тоже оглядываясь. — Ты же не думаешь, что могла уронить его, когда мы убегали? — Я… я не знаю! — крикнула Хина, ещё раз ощупывая себя на всякий случай. «Нигде не могу найти!» Посреди паники подруги Сакура спокойно сказала: «Хина… возможно, это тайное благословение». Немного напуганная этой идеей, пловец сразу же опровергла слова: «Но… но… что, если это найдет кто-то другой?! Что, если они выяснят, что это я его уронила?! Что, если это приведет Таку обратно ко мне, и он узнает, что это мы подглядывали?! — А он всё равно не узнает, когда поговорит с Токо?" - Сакура задумалась, непреднамеренно провоцируя Хину на дальнейшую панику. — О, дерьмо, ты права! Мы облажались в любом случае!» Хина закричала, с громким стуком ударилась головой о стол и захныкала, поняв, что её попытки скрыть свою вину были тщетны. — Ну… не совсем так, — любезно предложила Селеста, положив руку на голову обезумевшей Хины. Медленно пловчиха повернула голову и посмотрела на азартного игрока, которая мило ей улыбнулась. «Прямо сейчас они должны сражаться с Геноцидом Джеком… или сейчас это Джилл? В любом случае нет никаких гарантий, что Токо снова появится в ближайшее время. Так что мы можем рассчитывать на нашу удачу на данный момент». Воспользовавшись моментом, чтобы переварить эту мысль, Хина позволила ей ненадолго утешиться, прежде чем тут же снова хандрить. «Да, но что насчет того, когда она в конце концов переключится обратно на Токо? Така узнает об этом и запрёт нас всех в наших комнатах… или того хуже! Каким-то образом милая улыбка Селесты стала ещё слаще, когда она сказала: — Но кто сказал, что Токо говорит правду о нашем участии, а? Мгновенно поняв, на что намекает Селеста, Хина и Сакура обратили свои взгляды на неё. — Что именно ты предлагаешь?" - Сакура осмелилась спросить, уже зная ответ. С уверенной ухмылкой игрок ответил: «Это просто. Мы все используем друг друга как алиби. Насколько всем известно, мы все пили чай здесь, в столовой. Если Токо попытается заявить обратное, всё, что нам нужно сделать, это поручиться друг за друга, и вина будет снята». — Но… разве это не ложь? — указала Хина, явно не чувствуя себя комфортно при таком понятии. На это уверенная ухмылка Селесты исчезла, когда она кивнула. «Я понимаю, что это не то, что вас устраивает. Однако иногда небольшая ложь необходима, чтобы сохранить мир между одноклассниками. Или ты предпочитаешь, чтобы мы бросились на Таку и просили у него прощения? «Н-нет! Я этого не говорю!" - Хина защищалась, явно чувствуя себя загнанной в угол. — Я просто… я имею в виду… я не знаю! Несмотря на беспокойство подруги, Сакура тоже чувствовала давление, но по другой причине. Ей хотелось сделать выговор Селесте даже за то, что она рассматривала такой вариант. Это было, мягко говоря, закулисно, и явно не то, что Хина или она сама обычно потворствовали бы. Тем не менее, с её собственной омраченной историей предательства в сочетании с её желанием защитить своих одноклассников от дальнейшего инакомыслия, ей становилось всё легче и легче позволить лжи стать правдой. Вот почему, вместо того чтобы опровергнуть Селесту, она согласилась. «Возможно… пока лучше оставить это дело при себе…» — предложила мастер боевых искусств, несмотря на жжение в груди. Услышав это, взгляд Хины метнулся к ней в полном шоке. — Т-ты уверена насчет этого, Сакура? Я имею в виду, да, я не хочу, чтобы меня поймали, но я не уверена, что правильно вот так вот лгать… Черты лица Сакуры ожесточились, когда она услышала эти слова, поняв, что непреднамеренно тянула Хину в то самое темное место, в которое она попала, когда предала своих одноклассников. Стыд, в отличие от всего, что она чувствовала раньше, просочился в её душу, заставив мастера боевых искусств пожалеть, что она даже упомянула об этом. Так долго она ставила свои личные проблемы выше одноклассников. Врать им стало достаточно просто, и Сакура боялась, что с течением времени ситуация будет только ухудшаться. Сколько времени пройдет, прежде чем она на самом деле задумается… убить одного из них? Додзё, которое она чтила и дорожила… могла ли она по-настоящему заботиться о нем, если её руки были запятнаны кровью её одноклассников… её друзей? Более того… простит ли Хина когда-нибудь её за такой ужасный поступок? Именно тогда Сакура внезапно вспомнила обещание, которое она дала самой себе, когда впервые оказалась в ловушке в этой школе… « Больше всего на свете… я поклялась охранять своего друга… но у меня не хватило сил сделать это… но здесь всё меняется! ” Собравшись с духом, Сакура высоко подняла голову и сказала: «Хина… ты права. Независимо от наших личных чувств, было бы неправильно лгать нашим одноклассникам. Мы должны пойти и признаться в своих ошибках всем, прежде чем что-то выйдет из-под контроля». Пока она слушала свою подругу, глаза Хины начали мерцать, когда она почувствовала прилив сил благодаря мужеству своей подруги. И как только Сакура закончила говорить, пловчиха вскочила со своего места и закричала: «Д-да, ты права, Сакура! Мы должны покончить с этим сейчас, пока всё не стало ещё безумнее! Услышав это, Сакура не могла не улыбнуться решимости своей лучшей подруги… и это придало ей смелости отстаивать то, что, как она знала, было правильным… « В следующий раз, когда меня позовёт кукловод… мне нужно принять решение… » Как один, она и Хина встали и приготовились уйти. Однако, прежде чем они успели сделать хоть один шаг, тонкая рука поднялась, чтобы остановить их. «Простите меня, но у меня есть предложение», — сказала им Селеста, заставляя их вспомнить, что она тоже принимала участие в этом решении. Вернувшись на свои места, азартный игрок подождала, пока они устроятся поудобнее, прежде чем продолжить: «Хотя я нахожу весьма замечательным, что вы оба хотите сдаться… боюсь, это может быть не так просто». "Хм? Почему это?" — спросила Хина, как всегда чистосердечно. К сожалению, Сакура не была так чиста сердцем, так как понимала, что Селеста скорее солжет в этом начинании, чем признается в своих ошибках. Более чем вероятно, что Селеста собиралась попросить, чтобы они исключили её из своей исповеди, и настаивала на том, что она вообще не присутствовала на мероприятии. « Она попросит нас солгать ради неё… я в этом уверена… чем это отличается от… ». — Я бы предложила хотя бы подождать, пока Токо не скажет, что мы её соратники, — внезапно сказала Селеста, шокировав Сакуру и прервав её мысли. «Я не против того, чтобы признать свои ошибки. Однако я считаю, что было бы глупо делать это немедленно, поскольку мы все видели, насколько безжалостным был Така в последнее время…» Удивительно, но слова Селесты имели больший смысл, чем могла предположить Сакура. Не говоря уже о том, что в её предложении была мудрость. Доверие уменьшится, если они немедленно раскроют себя, что может привести к катастрофе. И хотя это правда, что позволить Токо раскрыть их позже может быть ещё более разрушительным, для чего-то такого простого, как подглядывание, это, скорее всего, будет прощено. Така, конечно, хотел бы их «наказать», но, по крайней мере, это не посеяло бы недоверия между их одноклассниками. Кто-то вроде Макото или Хиро, например, в любом случае, вероятно, не будет так уж обижен этим знанием… — Итак… ты хочешь, чтобы мы пока ничего не говорили?" - Хина подтвердила Селесте, которая вежливо кивнула. «Я не знаю… Я бы чувствовала себя лучше, просто покончив с этим». Протянув руку, Селеста нежно коснулась руки Хины своей, прежде чем сказать: «Как насчет этого, если Токо решит раскрыть наше сотрудничество, тогда мы признаем свои ошибки. Никакой лжи и уловок. Мы будем чисты. А пока давайте просто наслаждаться тем, что у нас было «приключение» вместе». Когда просьба Селесты подошла к концу, Сакура увидела, как лицо Хины просветлело при слове «приключение». И хотя это немного нервировало, мастер боевых искусств не могла отрицать, что у азартного игрока определенно был дар убеждения. О том, потворствовала ли Сакура лично таким действиям, лучше не упоминать. В конце концов, Селеста вернула улыбку Хины, и этого на данный момент было достаточно. «…Да, это было что-то вроде «приключения», не так ли?» Хина медленно согласилась, позволив своей обычной яркой улыбке, наконец, проявиться, когда она хихикнула. «Я думаю, нам следует избегать подобных «приключений» какое-то время! Не думаю, что мое сердце выдержит это!» Когда Хина пошутила, Сакура и Селеста поймали себя на том, что улыбаются друг другу, и всех их охватило теплое чувство. — Согласена, — согласилась Сакура. — Безусловно, — кивнула Селеста. Внезапно рука обвилась вокруг их талии, и две девушки оказались в импровизированном объятии Хины. Крепко держась за них обоих, пловец искренне рассмеялся, когда все они оправились от тяжелого испытания. Сакура присоединилась к ней, позволив себе искренне рассмеяться впервые с тех пор, как стала пешкой вдохновителя. « Возможно… всё наладится… » В тот момент Сакура осмелилась мечтать, позволив крошечной частичке счастья поглотить себя. …Ни один из них не заметил лукавой ухмылки, которая расплылась по лицу Селесты, пока они продолжали смеяться.***
Тем временем за пределами столовой, сидя на полу вестибюля, «Кокеши Динамо» невинно смотрел в потолок… пока на него не легла длинная тень и рука в перчатке не потянулась вниз, осторожно поднимая его. Кёко осмотрела странный предмет, оставленный на полу, переворачивая его всеми возможными способами, чтобы полностью изучить. Наконец, осмотрев каждый дюйм цилиндрообразного устройства, она обнаружила красную кнопку внизу. Недолго думая, она нажала на кнопку, заставив динамо-машину Кокеши яростно завибрировать в её руке. Нажав кнопку ещё раз, чтобы выключить его, затем ещё раз, чтобы он возобновил работу, она позволила ему поработать некоторое время, прежде чем снова его выключить. Крошечная улыбка появилась на губах Кёко, когда она сунула Кокеши Динамо в карман куртки и направилась к месту назначения…