Как выжить в море, если ты - цветок?

Арабасту мы покинули в спешке. Животных с собой взять не удалось, за исключением Игни, который почти никогда не слезал с меня, и четырёх дюгоней, которые успели запрыгнуть на корабль. Бэллмере лила слёзы по эф-вани, Геката пыталась потыкать моего дракончика (в исследовательских целях, конечно же), Шардоне отбивался от настойчивых дюгоней, продолжавших лезть на корабль. Дети в шесть рук тискали Ветра в его лисьей форме (что я могу сказать, фенек был действительно милым до чёртиков), а тот только и знай, что довольно поскуливал и подставлялся под поглаживания. Михоук и Крокодайл несколько меланхолично наблюдали за берегом, от которого мы медленно отдалялись. А я… Меня волновали дюгони. Всё понимаю, кодекс чести обязывал их стать учениками победившего, но заставлять тварюшек плыть за нами (а они, судя по всему, именно это и собирались сделать) было бы как минимум негуманно. - Эй, - я ткнула Михоука локтём в бок, - не собираешься им ничего сказать? - и кивнула на дюгоней, которые уже были готовы начать заплыв. - А должен? - мечник приподнял бровь, покосившись на меня. - Нам, я думаю, хватит четырёх. Или ты их собираешься вместо тренировочных чучел использовать? Михоук хмыкнул и приложил к глазам ладонь козырьком. - Ученики! - воскликнул он. Дюгони остановились. Прислушались. - Я уплываю, чтобы стать ещё сильнее! Четверо избранных, которые отправились со мной, передадут вам мои знания, когда вернутся! Мы встретимся с вами снова, и за время, данное вам, вы должны улучшить свои навыки. Не разочаруйте меня! Короткая, но весьма вдохновенная речь возымела успех - животные запищали, замахали лапками на прощание, а кто-то даже стал сморкаться в маленькие белые платочки. Наши четверо дюгоней, услышав, что они, оказывается, избранные ученики, принялись выпендриваться изо всех сил, хвастаясь оставшимся на берегу своими мускулами и навыками владения мечом-палкой - разбившись на пары, они показательно “побеждали” друг друга, то и дело меняясь местами. Крокодайл вздохнул. Да, ему, должно быть, пришлось тяжелее всех - ему было кого и что терять. Я, Дофламинго, Росинант, Верго - мы были одной семьёй. Последняя привязанность моих сыновей умерла (умер, точнее) на свалке в Норт-Блю, а Верго со дня смерти его родной матери и так не имел никого, к кому бы привязался по-настоящему, так что нам четверым только и оставалось, что цепляться друг за друга. Михоук - у него был Амадео, но старший мечник уже мёртв. С Фальконом и Санд Михоук, к моему удивлению, неплохо общался, но дальше более-менее дружеских отношений не зашло, - он не воспринимал их своей семьёй. Лилит - у неё был Багги, но за прошедшие года они привыкли быть порознь. Бэллмере потеряла всё, что у неё было, на войне, а в Дозор возвращаться не хотела, пусть вице-адмирал Цуру и утверждала, что может поспособствовать даже с признанием её невиновной в убийствах, что уж говорить о восстановлении звания. Геката никогда не говорила о своих родственниках, а Шардоне, стоило только речи зайти о Биг Мам (Бэллмере, например, обсуждала последние слухи за обедом), мрачнел так, что становилось понятно - о матери он не хочет ни слышать, ни видеть её. Насчёт сиблингов не знаю, но учитывая то, насколько преданными Шарлотте были её старшие дети, думаю, логично будет предположить, что по ним Шардоне тоже не слишком-то и тоскует. А Крокодайл был другим. В Арабасте его ждала семья, люди, с которыми он провёл всю свою жизнь. Да пусть бы и просто привычная местность, в конце концов! Но парень был готов на жертвы ради своей семьи, даже с нами он был сейчас только потому, что не хотел, чтобы его близкие были несчастны. Впрочем, таков был его выбор. - Пойдём, - я хлопнула Крокодайла по спине, - покажу тебе корабль. - он ведь его толком-то и не видел - всё время проторчал в медотсеке, а как только Геката дала разрешение на выход, мы увезли его в Эрумалу. Теперь моя команда обрела кока. Знаете, как? Забавная история. Крокодайл заявился ко мне в комнату в ночь перед своей казнью, на нём не было живого места из-за предыдущих попыток попасть в команду с боем - за пару дней он перепробовал все: и реванш с Дофламинго; и Верго, который попросту отфигачил его моей глефой, заряженной Волей Вооружения; и Росинанта, который умудрился истощить логию песка в пустыне, потому что бесконечно уворачивался, применяя Волю Наблюдения и, повторяя приём брата, старался не касаться песка почём зря; и Михоука, который избил Крокодайла деревянным тренировочным мечом. Избежали избиения Крокодайла только Геката (по причине своего отсутствия), Шардоне (он наиболее угрожающе выглядит, так что может Крокодайл и испугался) и Бэллмере (а вот она просто угрожала пулями из кайросеки). Даже со мной парень пытался подраться, но стоило Крокодайлу перейти в песочное состояние, как я нагрела его тело до температуры плавления, получив хорошенькую такую стеклянную статую. Попутно выяснилось, что Крокодайл может управлять и стеклом (полученным из его тела так точно), но с трудом - он “отмёрз” через два с половиной часа. Это было неудивительно, ведь что песок, что стекло - диоксид кремния. Но вот для самого Крокодайла это стало шоком, и он куда-то унёсся. Как оказалось - практиковаться в управлении стеклом. Со строительным стеклом у него получалось ещё хуже (должно быть, из-за примесей), но это я что-то отошла от темы. Так вот, Крокодайл влез в мою комнату через окно в три часа ночи с горящими глазами и заявил, что готов мне “вотпрямщас” доказать, что достоин моей команды. На мой скромный вопрос - как же он собирается это сделать, - парень заявил, что он абсолютно точно, на двести процентов, уверен, что лучше него не готовит никто. Я такого заявления не ожидала, подумала, что всё ещё сплю. Ущипнула себя, а Крокодайл не исчез. Ну что поделать, я пошла к Михоуку - он был совой, может, даже будить не пришлось бы. Мечник заинтересовался вызовом на кулинарную дуэль, и мы втроём спустились в кухню, где Крокодайл подсунул мне книгу с рецептами и попросил выбрать что-то. Я пролистала книгу не глядя, и наугад открыла какую-то страницу. Это оказалась жареная рыба в кляре. Крокодайл, пользуясь своим правом хозяина, позволил Михоуку пользоваться кухней и ингридиентами, и работа закипела - Михоук ненавидел проигрывать, а для Крокодайла победа была вопросом жизни и смерти. Буквально. А я, на правах жюри, устроилась в уголке и, отчаянно борясь с зевотой (то и дело проигрывала), следила, чтобы никто не подмешал в еду ничего лишнего. Мало ли, вдруг здесь есть какой-нибудь глутамат натрия. В первом раунде Михоук проиграл. Даже при том, что Крокодайла в своей команде я не слишком-то и желала видеть (а значит, если бы оба блюда были равны, я бы всё равно выбрала Михоука). Рыба у моего мечника получилась вкусной, но то, что приготовил Крокодайл впору было бы назвать кулинарным шедевром. Невероятное сочетание вкусов, лёгкая кислинка, мясо рыбы, тающее на языке… Вкуснятинка! Михоук понял всё без слов, но с проигрышем мириться так просто не захотел, - потребовал реванша. Крокодайл пофыркал, но согласился - азарт-таки взял верх. Вторым блюдом была картофельная запеканка, и вот тут Михоук и Крокодайл действительно сравнялись. У запеканки мечника была своя изюминка, но то же самое можно было сказать и о приготовленном Крокодайлом, так что не получив желаемого удовольствия от победы, соревнующиеся согласились на ещё один, теперь уже точно последний, раунд. Жюри (в моём, опять же, лице) единогласно решило, что готовить будут десерт, да ещё и не из книги, а по собственному выбору. Мой мечник подумал-подумал, и решил приготовить мороженое. И сразу, считай, проиграл - я не чувствовала температуры (даже собственного тела, поэтому часто либо разогревалась до высоких температур, либо наоборот - практически леденела), так что чтобы впечатлить меня сладенькой жижей, нужно было очень постараться. А вот Крокодайл решил что-то испечь - сначала с усердием замешал тесто, потом принялся дробить орехи для начинки… Он готовил пахлаву. Пусть парень и закончил минут на двадцать позже Михоука, но пахлава однозначно выиграла. Попробовав этот десерт, даже сам мечник более-менее смирился со своим поражением. Крокодайл же отметил, что соперник был достойным, продегустировав мороженое и ограничившись кратким: “Неплохо”. Вот как-то так мы и утащили Крокодайла из его родной страны. А устроить эпическое представление с “внезапным” его становлением пиратом (мы с Михоуком ещё репетировали это дело часа два) на казни Крокодайл попросил нас сам. Своих мотивов он не разглашал, а нужную статью Кодекса Дозора любезно подсказала разбуженная Бэллмере. Хотя номер статьи я всё равно потом забыла, так что её полуночные страдания пропали впустую. Какой-то конкретной цели, как у тех же Соломенных Шляп, например, у нас не было, поэтому мы просто плыли по Лог Посу. Время неумолимо текло вперёд… *** Три года спустя… Нелегко поверить, что прошло уже три года, правда? Мне - да. Чего за этот срок только не произошло… Во-первых, теперь за каждого члена моей команды была назначена награда и, скажу я вам, немаленькая. Во-вторых, мы совершили несколько государственных переворотов на островах с абсолютизмом. В первый раз это точно вышло случайно. Во второй - я уже не уверена (слишком уж довольным выглядел Крокодайл, наш ярый противник монархии в любом её виде). А третий раз вообще был слишком сумбурным, чтобы что-либо понимать, да и мы, считай, только помогли уже восставшему народу. Естественно, наши действия не остались без внимания - агенты Сайфер Пола, которые, казалось, оставили попытки нас поймать, снова на нас насели. Но этим всё не ограничилось, ведь на связь с нами вышел сам Драгон Д. Монки. Тридцатилетний мужчина явился ко мне один, без своего одиозного спутника Иванкова (и слава Богу!), и был невероятно вежлив. Впрочем, расслабиться рядом с ним было невозможно, так что я постаралась как можно быстрее закончить переговоры, если это можно было так назвать. Драгон отметил, что острова с более демократичными формами власти мы не трогали и, пусть осторожно, намёками и обходными путями, предложил моей команде поучаствовать в свержении Мирового Правительства. Я покивала, но в открытую присоединяться к его организации отказалась. Не поймите неправильно, меня тоже не устраивала вся система Тенрьюбито, но если свержение Небесных Драконов значило рискнуть моей семьёй - уж увольте. Однако, я согласилась оказывать некую помощь и поддержку восстанию в тех случаях, когда наши цели будут совпадать, и не нападать почём зря (если они вдруг не станут нападать первыми, конечно же). На этом мы пришли к соглашению, и лидер Революционной Армии исчез столь же неожиданно, как и появился. А ещё, думаю, стоит упомянуть то, что мы как-то даже попали на первую полосу Мировой Экономической Газеты, после чего награда за нас стала ещё выше. Моя, если не ошибаюсь, была что-то вроде девяноста миллионов. Михоук стоил сто пятьдесят миллионов (дети были крайне возмущены этим фактом), а насчёт остальных лучше спросить у Бэллмере - она коллекционирует разыскные листовки. Или можно просто заглянуть в женскую каюту - бумажками была увешана вся стена около её гамака. Действительно, вот и они. Как всегда на месте. В данный момент награды были такими: • Михоук “Око Шторма” Дракуль - сто пятьдесят миллионов белли; • Магнолия “Львица” Лавлэйс - девяносто миллионов и девяносто девять белли; • Шардоне - шестьдесят миллионов белли; • Крокодайл “Засуха” - тридцать миллионов белли; • Дофламинго “Небесный Демон” Лавлэйс - тридцать миллионов белли; • Геката - двадцать миллионов белли; • Алый Ветер - девятнадцать миллионов белли; • Верго “Тень” Лавлэйс - пятнадцать миллионов белли; • Росинант Лавлэйс - семь миллионов белли; • Тесоро Лавлэйс - пятьсот тысяч белли; • Лилит “Лилз” - тридцать тысяч белли. Да, даже за моё говорящее дерево теперь была назначена награда. Думаю, что её хотят исследовать, ведь один из отравленных ею агентов Сайфер Пола выжил, хоть и уполз с корабля слепым и частично парализованным. Вообще выжить он смог только благодаря тому, что агентов было слишком много и мы попросту не заметили одного пока не стало слишком поздно. Так что дерево, во-первых, говорило (что даже в этом мире было странновато), во-вторых, осознанно сражалось, а в-третьих, было способно создавать яды разного действия. А награда за Крокодайла и Дофламинго была одинаковой, что постоянно выводило сына из себя. Крокодайлу в основном было плевать на награды, но вот от лишнего шанса подколоть Дофламинго он не отказывался, каждый раз напоминая ему, что дозорные считают их одинаковыми по силе. Дофламинго бесился и изо всех сил пытался повысить награду за свою голову. Подросток, что тут сделать. Но что более важно - детей у меня теперь было четверо. Неожиданным плюсом к уже сложившейся команде Верго-Дофламинго-Росинант стал Гилдо Тесоро. Точнее, теперь-то он был Тесоро Лавлэйс, но тогда… Два года назад мы впервые приплыли на Сабаоди. “Adventure Galley” оставили в доках Рощи 53, оплатив ремонт (очередная перепалка Крокодайла и Дофламинго); сами же заняли несколько комнат в отеле Рощи 71. Дети отпросились в свободное плавание, и я их отпустила, не забыв подробно разъяснить, почему в Рощи 1-29 и 60-69 соваться нельзя. А сама я, взяв Михоука в охапку, решила прогуляться как раз по Зоне беззакония. Нарываться почём зря я не собиралась, но просто взглянуть было интересно. Хотя в Рощу 1 даже я соваться не хотела, ведь Тенрьюбито обычно спускались как раз туда. Зона беззакония меня не впечатлила. Михоука тоже. Было шумно и многолюдно, люди творили, что вздумается. То и дело разгорались пьяные драки, а в одной из Рощ кто-то устроил оргию прямо на земле. Я пуританскими нравами не отличалась, но на земле… Неудобно ведь! - Капитан, - Михоук наклонился ко мне и тихо сказал: - за нами следят. Ребёнок идёт по пятам уже четвёртую Рощу. - Хм? - я обернулась достаточно, чтобы заметить преследователя боковым зрением. - И впрямь. Он только следит, или…? - Пока да, - кивнул мечник. - Значит, можно не беспокоиться. На этом мы продолжили наш путь. Однако пацан, видимо, поняв, что его заметили, решил предпринять активное действие - когда думал, что мы потеряли бдительность (я засмотрелась на стенд с ценами бара, а Михоук поправлял перья на шляпе), рванулся к нам, попытался выхватить у меня сумку, не смог, и решил ретироваться. Увы, ему не повезло и в этом. Я вовремя схватила его за запястье, не позволяя вывернуться. Ребёнок, худющий и маленький, выглядел от силы лет на восемь. Он дрожал, поджав губы, чтобы не разрыдаться, но смотрел на меня серьёзно и зло. Как дворовой котёнок. Мальчик был весь в ссадинах и синяках, на лбу я заметила кровоподтёк. Весь грязный, ребёнок был одет и вовсе в какое-то рваньё. Приняв решение, я тряхнула головой и сказала: - Веди нас к твоим родителям. Ребёнок сначала потоптался на месте, потом снова попытался вырваться из моей хватки и сбежать, но я держала крепко. В итоге у него не осталось выбора, кроме как послушаться. Пальцы мальчика иногда непроизвольно сжимали мои (я взяла его за руку, чтобы не тащить за запястье). Это явно что-то нервное. Что же у него за родители такие…? Дитё привело нас в Рощу 17 - с виду вроде бы типичный средний класс, но мальчик продолжал тащить нас дальше и дальше, пока мы не добрались до грязной, узкой улицы с несколькими полусгнившими домами. Почти как наше первое жильё на помойке. Мать ребёнка оправдала мои ожидания - прямо с порога в нас полетела бутылка. Я увернулась и закрыла мальчика собой, и бутылка прилетела в стену около двери, звучно разбившись. Полумрак жилища не был привычен после дневного света, и мне понадобилось время, чтобы присмотреться. - Где, ик! - женщина, сидящая за столом, попыталась подняться, но грохнулась обратно на заскрипевшую табуретку. - Где шлялся, ублюдок?! От неё ужасно несло перегаром, но ребёнок-таки выкрутился и подбежал к ней, виновато что-то залепетав. Женщина, даже не став слушать, замахнулась на сына, а тот только и мог, что сжаться в комочек. - Э? Ты кто, бля? - последовал весьма интеллектуальный вопрос, когда я перехватила её руку. Я поморщилась. От неё воняло потом, дрянным алкоголем и гнилью. Сдавив её руку посильнее, я начала говорить: - Я хочу купить твоего сына. - Нэ-э?! - взвилась женщина. - Этого негодного ублюдка? На, ик! - она пьяно икнула. - На что он тебе? В бордель? - Неважно, я хочу купить его, - повторила я. - Любая цена. - О! - глаза пьяницы загорелись. - Э, за скока сына продавать? - она растолкала тело, лежащее на кровати без особых признаков жизни. Тело подняло голову, посмотрело на нас мутным взглядом, оттолкнуло женщину, перевернулось на другой бок и захрапело. - Уёбок! - прокомментировала женщина и повернулась ко мне: - Ну… Э… Пятьдесят тыщ? Да не, мало… Сто тыщ? Много, не дадут, - забормотала она, думая, что мы её не слышим, - Семьсят пять, во!!! - воскликнула она, снова икнув. Я достала пачку купюр из сумки, отсчитала пятнадцать пятитысячных и протянула ей. - О-о-о! - довольно протянула она. - Пошёл, ублюдок! - подтолкнув ко мне сына. - Знать тебя больше не знаю. А вы, - она улыбнулась мне рядом гнилых зубов, - приходите ещё! - и загоготала. - Ну, пойдём? - я присела на корточки перед ребёнком и протянула ему руку. Мальчик плакал. Беззвучно, даже не шмыгая носом. Просто стоял, дрожа, истекая слезами и соплями. Он оттолкнул мою руку и обнял мать за ногу. А она… Пнула ребёнка изо всей дури, так, что мелочь отлетел в противоположный угол комнатки. У меня слетели тормоза (и так хотелось это сделать с того момента, как я вошла в дом) и я повторила её удар на ней самой. Ребёнка я забрала на корабль, передала Гекате. Та, конечно, посетовала на дополнительную работу, но обязанности есть обязанности, поэтому ребёнок был осмотрен, на возможные болячки проверен, и уложен в медотсеке, замотанный бинтами. А через два дня мальчик сбежал. На корабль его привёл неопрятного вида мужчина - он грубо швырнул ребёнка на палубу (а я за это пнула его в море). Мальчик опять рыдал, размазывая сопли и слёзы, безразличный ко всему вокруг. Он так и притаился в углу, за бочкой, пока не истощил сам себя. В этот раз Геката надрала мне уши, за то что привела такого проблемного пациента, но осмотрела его снова, позже рассказав, что с последнего осмотра мальчик где-то заработал перелом ключицы и огромное количество синяков. Ребёнка явно избивали, причём не раз и не два - постоянно. И даже несмотря на это, он всё равно стремился вернуться к родителям. В третий раз он практически уполз к ним, и вернула его мать, которая лебезила перед нами на коленях, умоляя с ней ничего не делать, и вообще: “Ублюдок сам явился!” От матери мне удалось хотя бы узнать имя мелкого, но не возраст. А звали дитё - Тесоро Гилдо. И, если я правильно помнила, тогда ему было столько же, сколько и Дофламинго - то есть, тринадцать. С Тесоро было сложнее всего, ведь он постоянно сбегал. Вдобавок, ребёнок был настоящим волчонком: разговаривал только в критических случаях, ограничиваясь краткими репликами; читать умел только по буквам, а написать был способен только своё имя; он никому не доверял, даже ел быстро и неаккуратно, давясь огромными кусками еды, которую он в себя запихивал. За полгода мы ловили его восемь раз, предотвращая побег. А потом я решила позволить ему сбежать. В отдельной каюте, которую мы выделили ему, я оставила сумку с необходимыми на первое время вещами и деньгами, и Тесоро не заставил себя долго ждать, покинув нас тем же вечером. В следующий раз мы встретились с ним, когда причалили к острову, на котором была расположена база Дозора. Тесоро собирались казнить за пиратство. После нашего посещения, базы на острове больше не было, а Тесоро вернулся в команду. Добровольно. Даже расщедрился на целое предложение: “Можно мне быть с вами?” Но это было в прошлом. Сейчас Тесоро выглядел значительно здоровее, и намного более похож на свой действительный возраст. Лучше всех он общался с Верго, видимо, тяжёлое прошлое несколько сплотило их. А я… Я стала ему матерью, которой у него никогда не было. Учила читать, писать, готовить (не так как Крокодайл, но весьма сносно) и много чему ещё. Дошло даже до того, что ребёнок поделился со мной своей мечтой - он хотел стать настоящей звездой. - Остров! - воскликнул Тесоро. - Мам, там остров! Он радовался любым мелочам, а я была не против. Пусть навёрстывает. - Вижу, вижу, - я улыбнулась, подходя к детям, которые столпились на носу корабля. Я чмокнула Дофламинго в макушку (выросла достаточно, чтобы снова это проворачивать, йес-с-с!), Росинанта в щёку, а Верго и Тесоро приобняла за плечи. Эх, какие же у меня замечательные дети! Вокруг острова было подозрительно много кораблей. Пришвартовавшись тоже, мы сошли на берег всей командой. Не хватало Игни (у дракончика дневной сон, поэтому я оставила его на корабле) и Гекаты с Шардоне - они недавно решили поплескаться в море, отговорившись, что до острова в поле зрения уж точно доплывут, случись что. - Не бегай так, упадёшь, - предупредил Дофламинго, ловя Тесоро нитями. - Курица-наседка, - поддел его Верго. - Капитан, как насчёт шоппинга? - предложила Бэллмере. - Я уже вижу пару неплохих мест! - Эх-х, свобода! - провозгласил Ветер, закладывая руки за голову. Он был тем ещё любителем азартных игр, поэтому где бы мы не останавливались, он обязательно искал игорный дом. В случае отсутствия такового, просто совершал рейд по барам. Было как-то и такое: мы собирались отплывать, а Ветра нигде не было. Он запрыгнул на корабль в последний момент, пока за ним, как в сцене с капитаном Джеком Воробьём, гналась куча аборигенов. Ветер выиграл у их вождя какую-то глубоко важную в их религии штуковину, череп с бриллиантом внутри одной глазницы. Бриллиант был красивее всего, что я когда-либо видела - внутри прозрачного камня было что-то… Вечно текущее, постоянно меняющее свою форму. Будто бы крохотные галактики, заточённые в камень. На правах победителя, Ветер оставил драгоценность себе и сделал из камня серьгу, которую носил до сих пор. Михоук и Крокодайл синхронно фыркнули. Переглянулись, кивнули друг другу, и отвернулись снова. У них был нейтралитет. - На этом заканчивается история о принцессе Несмеяне, спасибо за внимание! - вдруг прозвучал громогласный голос. Мы заозирались в поисках источника звука. - Спешу сообщить вам, что для следующей истории мне понадобятся новые актёры! - продолжил голос. - В связи с этим, места главных героев займут новоприбывшие, а предыдущие главные герои исполнят второстепенные партии. Итак! - три медленных хлопка, и к нам по брусчатке поползли какие-то радужные линии. - Начинаем новую пьесу: “Невезучий моряк и тиран”! Ко мне подполз красный цвет, и когда он коснулся моего ботинка, я почувствовала невероятный гнев. Солнце было слишком ярким, брусчатка слишком каменной, морские волны слишком шумными и так далее. Меня бесило ВСЁ. Но я, почему-то, не могла даже двинуться, только смотреть, как цвет раскрашивал моих накама в разные цвета. Такой же красный, как и у меня, достался Верго. Росинанта, Алого Ветра и Крокодайла перекрасили в голубой, Бэллмере стала зелёной, Тесоро и Дофламинго были персиковыми, а Михоук был единственным, кто стал медово-жёлтым. - Акт первый, сцена первая. Действующие лица: невезучий моряк, его старпом, остальная команда, несчастные жители, глашатай, приговорённый, палач, принцесса, - перечислил голос. Как. Же. Бесит!!! Р-р-р, если бы я могла пошевелиться, то точно бы врезала этому голосу, где бы он ни был! Голос был слишком писклявым, слишком режущим ухо, слишком неприятным! - Вот и приплыли мы на землю, найдём местечко и задремлем! - продекламировал Михоук, широко улыбаясь. Э-э-э??? Чего? Моя ярость аж исчезла на несколько мгновений. - О капитан, мой капитан, - шмыгнув носом, провыл Крокодайл, - будь осторожнее, не упади в фонтан. И не забудь о нашей цели, ведь мы - пираты, мы не дремлем! Сказать вслух я всё равно не могла ничего, поэтому… Какого хуя?! Крокодайл не плакал даже когда резал лук, а сейчас рыдает почти навзрыд?! Да и Михоук… Непривычно, когда он вот так вот выставляет эмоции на всеобщее обозрение. - Ах, как прекрасен этот мир! - воскликнул Дофламинго. - У дамы той глаза вот, как имбирь! - А я, должно быть, ювелир, - подхватил Тесоро, - ведь волосы её - сапфир. И стан такой, будто эфир! Я схожу с ума? Нет, я адекватна! Так почему все несут бред?! Р-р-р, вот я им задам! - Уж слишком вы добры ко всем, - я услышала свой голос, понимая, что я хочу сказать совсем не то, - на то уж нужен и пират, чтобы жить мерзким житием! - Ах! - Михоук упал на ровном месте. - Глядите-ка, что я нашёл! Вот добрый знак нам снизошёл! - и он помахал бумажкой с номиналом… Миллион белли? - Коль бы в беду нам не попасть, - вздохнул Росинант, - а то мы и не попируем всласть… Мимо нас пронёсся один человек. Потом ещё один, пока нас не подхватила целая толпа, буквально донёсшая нас до площади, в центре которой находился помост с гильотиной. - Вот королевский вам указ, - завопил глашатай на помосте, - преступник сей украл алмаз! Казнить приказано, и р-раз! - Казнить, казнить…! - зароптала толпа. - Казнить приказываю я, - вступила салатовая девушка с огромной, то и дело сползающей, короной на голове, - и воля такова моя! И чтобы эта вот свинья, моя дворцовая швея, познала горечь забытья! - Да! - ухнул палач. Лезвие отсекло голову, и та поскакала вниз по брусчатке. - Да ты тиран! - воскликнул Михоук, и толпа расступилась перед ним на две идеальные половины. - Небось, глупа как дуриан, вот-вот взорвёшься, как вулкан! - А ты, наглец, как смеешь оскорблять, мою прекрасную… - принцесса зависла, и вступил голос: - Акт первый, сцена вторая. Принцесса отправила палача разобраться с невезучим моряком - повезёт ли ему теперь? Палач рванулся к Михоуку по прямой, размахивая огромным топором, который взялся непонятно откуда. Принцесса под шумок подняла свои тяжёлые юбки и, запрыгнув в карету, ускакала с площади. Михоук выхватил из-за спины Йору, но это был не длинный меч, которым владел Дракуль. Прямо у нас на глазах чёрный клинок превратился в самую заурядную саблю, которых пруд пруди. - Ки-и-я-а! - пробасил палач, замахиваясь топором. Михоук неловко взмахнул саблей (ой, позор-то какой… Могла бы, закрыла глаза рукой, чтобы этого не видеть), оступился, и покатился кубарем. Палач, сбитый с ног мечником, подбросил топор, театрально кувыркнулся и упал. Через несколько секунд его топор приземлился ему в грудь. - Победил, победил! - ахнула толпа. Михоука подхватили на руки и принялись качать. - Он наш герой, вот он такой! - запел многоголосый хор. - Помог он нам с бедо-о-ой! - Помог с бедо-ой! - дружно подхватили я и накама. - Он наш герой, такой лихой! Накормим-ка его едой! Едой, едой! - Едо-о-ой! - взвыли и мы. - Акт первый, сцена третья. Пир на весь мир! Стоило невидимке произнести эти слова, как площадь удлиннилась, а прямо перед нами появился длинный стол, уставленный всяческой едой. - Все садятся, - провозгласил голос, и меня насильно усадили на лавку. Будто кто-то надавил на плечи. - Невезучий моряк ест, - сказал невидимка, и Михоук принялся есть. Минут через пять он закончил, поднялся, и запел. - О счастье моё, куда ты ушло-о-о… И ещё аппетит увело-о-о… Это мюзикл, что-ли? Сначала идиотские стишки, а теперь ещё и идиотские песнопения? Кто бы за этим ни стоял, я клянусь, набью морду! - Акт первый, сцена четвёртая. Все едят, невезучий моряк уходит. И тут на меня начало давить ещё сильнее. Чем сильнее я сопротивлялась, тем больше давила неведомая сила, которая заставляла меня действовать согласно этому ублюдскому сценарию. Я пихала в себя курицу, картошку, фрукты, сладости, рыбу - всё подряд, будто никогда прежде нормально не ела. Смогла разве что чуть повернуть голову в сторону, чтобы видеть детей. Дофламинго, Тесоро и Верго повторяли моё поведение, а Росинант сопротивлялся изо всех сил. Переведя взгляд на его тарелку я замерла - там лежал Дьявольский Фрукт. Нет, происходи это в каких-то других условиях, я бы и слова не сказала, но так… Видно же, что сын не хочет! Чёрт. Так, если просто сопротивляться недостаточно, значит нужно что-то другое. Я, превозмогая давление, стала медленно отклоняться от стола. Оказавшись в нужной точке, расслабилась, и меня пригнуло обратно к столу, только вот одна маленькая деталь - слишком сильно. Я разбила своей головой и тарелку, и стол. Слизнула капельку тёплой крови, текущей по щеке. Так, теперь-то я-хоть головой своей владела. Росинант сдался, впиваясь в мякоть Фрукта. На какое-то мгновение цвет схлынул с него, и он зажал руками рот, но было слишком поздно. Он уже съел Дьявольский Фрукт. Сын бессильно упал на лавку, и к нему вернулся цвет. Его бессознательное тело продолжало подносить Фрукт ко рту - и обратно на тарелку. Я повернулась влево - там сидели Крокодайл, Бэллмере и Алый Ветер. Ну хоть с ними всё в порядке, и на том хорошо. - Акт второй, сцена первая. Конфронтация во дворце. Действующие лица: невезучий моряк, принцесса, слуги, пираты. Нас выдернуло из-за стола и куда-то потащило. Так, а если я сделаю вот так… Моя рука хрупнула, выворачиваясь под неприродным углом, но зато теперь она была свободна от этого давления. Нога… Ей я просто зацепилась за угол здания, и провернула то же самое. Нога вывернулась, хрустнула, и была свободна. Как бы ещё остальные части тела освободить… - Доффи! - крикнула я. Мой собственный голос был тихим и хриплым. - Сломай себе руку! Она освободится от цвета! Ответа я не получила - только противный хруст костей. А потом нас всех поймало в сеть, которую сын натянул меж домов парой движений пальцев. Нити слушались его идеально. Но этого было недостаточно. Нас попросту телепортировало в какое-то огромное помещение с интерьером в стиле барокко. - О боже мой, какая грязь в моём дворце! - взвизгнула зелёная принцесса-тиран. - Вон у того я вижу бедность на лице! Михоук снова запел в ответ. Я не особо вслушивалась, осматривая комнату. Он вещал что-то про победу добра над злом, про доброту в сердце и прочий бред. Однако… Одна из его рук была свободна от цвета по предплечье. Догадался. Закончив свою душещипательную арию, Михоук бросился вперёд с саблей наизготовку, намереваясь атаковать принцессу. Он был слишком медленен и скован, словно марионетка в руках неумелого кукловода. Шардоне появился внезапно, разбив собой одно из витражных окон. Он ловко вытащил принцессу и окатил её водой из бутылки. Цвет моментально схлынул, и девушка бессильно осела на пол. Шардоне провёл рукой над разлитой водой, сформировал из неё шар, и отправил его к потолку, где тот взорвался, обрызгивая каждого, кто находился в комнате морской водой. Я, наконец, могла свободно двигаться. Как только я это осознала, то сразу же поковыляла к Росинанту, который всё ещё был без сознания. Визуально он был в порядке, за исключением обморока, но я не могла судить точнее. Вдруг он съел какой-то опасный Фрукт, травящий владельца изнутри? Тяжёлые двери распахнулись, и ввалилась Геката, несущая на руках спящего мальчика лет шести. - Мята-мята-мята… - бормотала она, осматривая горшки с растениями. Наклонившись к какому-то из растений, она понюхала его, кивнула, сорвала несколько листков и запихнула их в рот своей ноше, заставив проглотить. - Теперь ждём, - сказала она сама себе, уложила ребёнка на ковёр, и подошла к нам. - Ой идиотина-а… - протянула она, осматривая меня с глубоко печальным выражением лица. - Ма… ма… - слабо прошептал Росинант, очнувшись и тут же падая в обморок снова. Геката без слов оттолкнула меня и принялась за моего сына. Да, наверное, лучше было доверить его ей. Она уж точно хуже не сделает. - Кто это? - я кивнула в сторону ребёнка на ковре. - Вероятнее всего, причина происходящего, - ответил Шардоне. - Я уже слышал похожую историю - это популярная детская сказка. А он - единственный, кто никак не вписывается в сюжет. Во дворце принцессы-тирана никогда не было золотого ложа со спящим ребёнком в тронном зале. А Фрукт Юме Юме но Ми как раз и позволяет делать сны реальностью, однако я ещё никогда не видел таких масштабов… - Чем дольше человек спит, тем реальнее всё становится, а этот придурь наелся сонницы, вот и дрыхнет неведомо сколько! - зло встряла Геката. - Но почему вы не попали под влияние Фрукта? - спросил кто-то. Я не слушала. Ребёнок, нет, тварь, из-за которого мой сын сейчас был в бессознательном состоянии был прямо у меня перед глазами. Я поднялась и нетвёрдым шагом, подволакивая одну ногу, двинулась к телу. Ярость застилала мне глаза. Убью! - Мама, хватит, - нити Дофламинго обхватили мою руку, когда ребёнок, только проснувшись, захрипел в моих руках, - ты сама об этом потом пожалеешь. Я разжала руку на горле ребёнка. *** Росинант совсем не хотел получать Дьявольский Фрукт. Тем более в таких обстоятельствах. Тем более, такой. Когда он впервые укусил плод, он почувствовал, будто в его голову заползают сотни, тысячи чужих голосов. “Когда это закончится?”, “Набью морду”, “Что происходит?!”, “Почему я…?” - и Росинант просто не выдержал, вырубившись прямо там. Когда он очнулся в следующий раз, голосов было меньше, но всё равно - слишком много. Во второе пробуждение он уже был на корабле. Было тихо, спокойно, а главное - никаких голосов. Росинант приоткрыл глаз. С одной стороны от его постели дремал Дофламинго, а на соседней койке, придвинутой почти вплотную, была и мама. Росинант улыбнулся и протянул к ней руку. Он прикоснулся к её пальцам, и в голове замелькали странные картинки. Какая-то темноволосая женщина смотрит в экран, на котором… Дофламинго убивал отца?! Выстрел. - Ну и идиот, - вздохнула женщина, выключив экран. А вот эта же женщина, опираясь на трость, рассказывает что-то полной аудитории молодых людей. Следующая картинка - женщина гладит кота. Рыдает над небольшой могилкой, куда опускает картонную коробку. Смотрит, как Дофламинго стреляет… В него?! Ещё ребёнком ловит жабу. Готовит еду. Плескает озёрной водой в смеющегося мужчину. Всего было слишком много. Чужая жизнь вливалась в Росинанта огромным потоком, не давая ему продыху, и он задохнулся. *** После острова Росинант стал вести себя странно. Он избегал компании и любых прикосновений, не подпускал к себе никого, кроме Дофламинго, из их общей каюты переехал в отдельную, практически не выходя. Как-то он вышел на камбуз во время ужина, но не пройдя и пары шагов, развернулся и убежал прочь, держась за голову. Дофламинго подскочил и побежал за ним. Что происходило? Я не знала. Попыталась как-то отловить сына, спросить у него, что случилось, но он увернулся от меня и попросил дать ему немного времени. Дофламинго поведения не менял, но от вопросов о младшем брате старательно отмахивался. Верго и Тесоро тоже ничего не знали. Я волновалась за сына, но сделать ничего не могла. С острова (Театрального, как оказалось), нас очень вежливо попросили, не забыв поблагодарить за спасение. Остальные мореплаватели быстро загрузились на свои корабли и уплыли куда глаза глядят. Задержался только один корабль - с гербом на парусах. Монета и гвоздика - герб Донкихотов, - герб Дрессрозы. Принцесса-тиран оказалась принцессой Дрессрозы Виолой и пережила тридцать две своих казни во сне на острове, а Рику Долдо Третий и Скарлетт играли второстепенные роли, благодаря чему сохранили больше сил. Они были готовы если не на всё, то как минимум на очень многое, чтобы отблагодарить нас за освобождение, и после недолгих переговоров мы с ними заключили один весьма интересный договор. Спустя неделю мы покинули акваторию Театрального острова. *** - Понимаешь, я… Я не знаю, что я видел, - признался Росинант. - Раз не знаешь, то с чего поднимаешь такой шум? - спросил Дофламинго. Они сидели в вороньем гнезде одни. - Если я прикоснусь к тебе, то я вижу твоё прошлое, - сказал Росинант. - А ещё ты сейчас думаешь, что если загадаешь число семьдесят четыре и предложишь мне угадать, то я не смогу. Дофламинго молча уставился на брата. - Четыре миллиона пять тысяч триста шестьдесят два, - Росинант вздохнул, обнимая колени руками. - Ладно, может ты и не врёшь, - Дофламинго придвинулся к нему поближе. - И что это нам даёт? - Наша мама - не наша мама, - Росинант поджал губы. - И ты хочешь сказать, что не знал этого? - вдруг спросил Дофламинго. - Да не смотри на меня так. Нет, серьёзно, ты бы поверил в то, что женщина, которая паука убить не могла, вдруг станет готова рвать за нас с тобой глотки? Росинант хмыкнул. Значит, он не один заметил изменения, произошедшие с матерью. - Ну и плюс, что там в твоём видении было? Я тебя застрелил? - Ага, - кивнул Росинант, - но я был дозорным. И защищал какого-то пацанёнка. - Вот видишь, - Дофламинго хлопнул его по плечу, - ты же не дозорный! Значит, всё стало только лучше. Поэтому я всё же предпочту эту женщину, кем бы она не была, - он поднялся на ноги. - И кстати, - в его пальцах блеснул металл, - она просила передать тебе это. В руки Росинанту прилетело колечко из кайросеки. Он улыбнулся. Да, Дофламинго был прав. Их прошлое стало лучше с появлением Магнолии вместо Нори. Что ж, будущему лучше держать планку.