Как выжить в море, если ты - цветок?

Просыпался Хоукинс тяжело. На него будто бы давило несколько тонн, мешая подняться. Он с трудом разлепил глаза, - в них будто бы щедро сыпанули песка, - чтобы увидеть над собой дощатый потолок. Отвратительно, до тошноты, пахло какими-то благовониями. Кружилась голова. Перед глазами всё плыло, но, повернувшись на бок, он смог различить очертания комнаты, в которой находился. - Очнулся? Хорошо, - услышал он, а в следующее мгновение его голову насильно запрокинули и влили в него какую-то белую жидкость, по вкусу похожую на молоко. Хоукинс не сопротивлялся. За время, проведённое в лаборатории, он успел привыкнуть к такому отношению. Он - эксперимент, теперь, к тому же, теперь ещё и проваленный… - Ну-ну-ну, не делай такое лицо, - его легко похлопали по щеке. - Лучше? Такого в лаборатории не было. Сперва Хоукинс даже не понял, к кому обращались - учёные только и делали, что шептались между собой, закрываясь от него планшетками так, что он даже глаз не видел. Повернув голову в направлении говорящего, он увидел, что в изголовье его постели сидел неизвестный ему синеволосый мужчина. - Совсем, что-ли, мозги отбило…? - пробормотал мужчина, нахмурившись. Он поднялся к стоящему у противоположной стены столу, и стал что-то мешать. - Лучше, - хрипло произнёс Хоукинс. Это не было ложью - головокружение и тошнота прекратились, боль в мышцах постепенно стихла, а ощущение давящего на грудную клетку веса исчезло. Даже благовония теперь воняли намного менее остро. Хоукинс приподнялся на локтях и сел. Осмотрелся. - Резвый какой, - прокомментировал неизвестный. - Месяц лежал, а стоило проснуться, так ты уже куда-то бежишь. Комната была просторной. Кроме матраса, на котором лежал Хоукинс, было ещё пять таких же, небольшой столик в углу, и высокая, до потолка, золотая статуя, перед которой и курились благовония. - Меня зовут Багги, - мужчина сел перед ним, разминая в ступке какие-то травы, - я - ведьма, ты, так понимаю, тоже. Не надо так дёргаться, - он поднял на него глаза, - вреда я тебе причинять не собираюсь. Хоукинс молчал. Он абсолютно отвык от разговоров. - Так что рассказывай, - в Хоукинса вперился ожидающий взгляд, - как ты до жизни такой докатился. Скажу сразу: я уже знаю всё, что ты творил, но пересказали мне твои похождения исключительно в общих чертах, так что услышать события от тебя мне было бы полезно. Хоукинс задумался: даже расскажи он всю свою жизнь, как того требовал Багги, он ничего не потеряет. Он провёл рукой по воздуху - верная колода карт легла в ладонь. Багги удивлённо присвистнул, но одобрительно кивнул, ухмыльнувшись. - Я начну с перевёрнутой карты повешенного. - Хоукинс вслепую вытащил карту, прекрасно зная, что она будет той, что ему нужна. *** Когда Хоукинсу было десять, он потерял мать. Пусть к этому времени они достаточно друг от друга отдалились, это всё равно было слишком больно. Хоукинс тогда пытался подражать Небесным Драконам и задирал нос, потому что к нему за предсказаниями зачастил странный отцовский собеседник, как он позже узнал, один из Горосэи. А его родительница совсем наоборот, - начала чахнуть всё сильнее с каждым днём, вполне очевидно увядая. Это случилось как раз в ночь, когда Хоукинсу исполнилось десять. Ровно в полночь, в их с матерью покоях распахнулись окна, будто бы по мановению волшебной палочки, и в комнату спрыгнула сухонькая старушка. - Бабушка?! - воскликнула мать, поднимаясь и тут же падая на колени. - Что вы здесь… - Молчать, - холодно сказала старуха. Тени плясали на её лице, и на мгновение Хоукинсу показалось, что она - демон из старых сказок, рассказанных ему матерью. Сам Хоукинс не был уверен в том, что он должен был делать, - падать на колени, как и мать; орать, что он Тенрьюбито и качать права, - был и третий вариант: не делать ничего. Именно им он и воспользовался, вжимаясь в угол, пытаясь сделать вид, что его в комнате не было вообще. - Сколько ещё ты собираешься гнить здесь? - спросила женщина, поморщившись. - Бабушка, я не могу так просто… - Всё ты можешь, - зло грохнула тростью по полу старуха. Она окинула Хоукинса полным презрения взглядом, и продолжила: - я заберу тебя отсюда, но твоё отродье я не возьму. - Бабушка, вы… Вы правда…? - неверяще забормотала мать, всхлипывая. - Не плачь, глаза вытекут, - фыркнула женщина. Она снова стукнула тростью по полу, и та превратилась в метлу. - Забирайся, - приказала старуха. Без лишних возражений, мать ловко запрыгнула на метлу и повернулась к Хоукинсу. - Прощай! - воскликнула она, смеясь. За все десять лет своей жизни Хоукинс ни разу не видел такого искреннего счастья. В лунном свете улетающая метла выглядела совсем нереальной. Хоукинс просто не мог поверить в произошедшее. Поверить пришлось. Горосэи, которому он пересказал эту историю, только скривился, но не сказал ничего. А потом он перестал приходить, и Хоукинс остался один. Его исправно кормили, поили, и следили за тем, чтобы он ни в чём не нуждался, но к нему всё ещё относились с презрением. Даже слуги в особняке его отца смотрели на него с отвращением, будто он был помойной крысой, невесть как забрёдшей в дом. Хоукинсу надоело, поэтому он тоже решил сбежать. Готовился он со всем тщанием, поэтому план провернуть смог только в двенадцать лет. Посоветовавшись с картами, Хоукинс определил превосходную дату и действительно смог сбежать, притворившись служкой в огромной свите какого-то Тенрьюбито, решившего прогуляться до Сабаоди. Гранд Лайн был шумным и пугающим, и Хоукинс пожалел о своём решении покинуть Мариджою почти сразу. Единственным плюсом было то, что банальные вещи вроде подсвечника со Святой Земли, стоили просто огромное количество денег. Хоукинс продал совсем немного, но вырученных белли оказалось достаточно, чтобы доверху набить целый мешок. На часть этих денег он купил себе место на пассажирском корабле, желая оказаться в Вест Блю - самом загадочном из морей, но тут удача от него, увы, отвернулась. Уже почти у Риверс Маунтин их корабль настигли пираты. Хоукинс попал в рабство, и почти полгода делал то, чего не делал ещё никогда в жизни - работал. Драил палубу, готовил еду, ловил крыс… В общем, делал всё, что прикажут. Его мучения могли бы продолжаться дольше, если бы не корабль Дозора, столь внезапно оказавшийся на пути у пиратов. Только завидев ненавистное “MARINE” на парусах, пираты стали готовиться к бою, а Хоукинс спрятался. Корабль пиратов в итоге оказался потоплен, а Дозора - немного потрёпан, но вполне себе цел. Хоукинс, вцепившись в доску, подплыл к дозорным, кое-как уговорил их взять его на корабль, и уже там, дрожа, поведал всем страшную историю о том, как бедного и несчастного бедного мальчика (его, то есть) украли у родителей злобные пираты, разрушившие его остров, а потом ещё и заставляли его на них батрачить. Главный на корабле - коммандер Диез Баррелс, его историей был впечатлён до слёз, и с тех пор Хоукинс оставался с дозорными. Так, во-первых, было безопаснее, а во-вторых, здесь он нашёл человека, которого мог назвать другом. Сын коммандера, Диез Дрейк, был весёлым и шумным, но все на корабле его любили. Что до Хоукинса… Он находил его слишком надоедливым. Дрейк был младше него всего на два года, но вёл себя уж слишком по-детски! Мальчишка был слишком беззаботным, и это раздражало. Дозорные, конечно, не пираты, - в Дозоре у каждого была униформа и стандартизированное оружие. Ружье (в некоторых случаях пистолет) и кортик, что уже позволяло большинству дозорных быть более экипированными, чем некоторые пираты. Но даже несмотря на это преимущество, за всеми кораблями Дозора по пятам следовала смерть. И среди подобной давящей атмосферы Диез-младший со своей дурацкой, абсолютно идиотской жизнерадостностью, совершенно выбивался из строя! Спустя полтора года команду дозорных ошарашили известия с родного острова коммандера - на город, в котором жила жена Баррелса с их двухгодовалым сыном, напали пираты, а дозорные с базы, находившейся неподалёку, отказались прийти горожанам на помощь. Хоукинс в подробности не вникал. Что волновало его больше - оба Диеза изменились. Коммандер ушёл в глубокий запой, а Дрейк прятался в укромных закутках на корабле, рыдая целыми днями. Перевёрнутые Шут и Туз Жезлов. Всё относительно пришло в норму через три недели, но долго притворная идилия не продержалась. Отлучившись в город (Хоукинс уже и не помнил, зачем), Хоукинс вернулся на корабль, чтобы застать запыханного коммандера перед горой трупов дозорных. Убил он не всех, конечно же, но из огромной команды, перевалившей количеством за сто человек, осталось не больше десятка. На следующее утро Баррелс объявил, что теперь они пираты. Парус с надписью “MARINES” был торжественно снят и сожжён, а его место занял обычный белый. Спустя ещё пару дней пираты Баррелса отчалили от небольшого острова на Гранд Лайн и решили возвращаться в Норт Блю, подняв свой Джолли Роджер - череп, зачёркнутый крестом. Хоукинса всё пока устраивало. Новоявленные пираты его не трогали, а те, кого они подбирали то тут, то там, чтобы собрать полноценную команду, перенимали отношение тех, кто был на корабле дольше них, и в итоге Хоукинс остался один. Единственным недостатком, к его удивлению, было то, что Дрейк перестал его доставать. Совсем. И Хоукинсу стало скучно - никто больше не надоедал ему, не крутился рядом, не рассказывал дурацких шуток. Дрейк сам стал только тенью того весёлого мальчишки, слишком быстро повзрослев. Как-то так совпало, что всем пиратам, вздумавших шпынять Дрейка, вдруг стали выпадать плохие карты в раскладах Хоукинса. За всё время их путешествия Хоукинсу пришлось наблюдать, насколько сильно менялся Баррелс. Из превосходного коммандера он превратился в пьянчугу, отличавшегося от рядового алкоголика только тем, что он был чертовски силён. Но самые большие изменения претерпело его отношение к сыну, и вот тут Хоукинсу пришлось вмешаться. Как-то вечером Хоукинс сидел на камбузе, наслаждаясь спокойствием и хорошей книгой. Пираты были на палубе, празднуя очередное нечто, поэтому парень вовсе не ожидал, что в каюту ввалится Баррелс, таща за собой Дрейка. Не заметив Хоукинса, пират грубо швырнул сына на пол и тяжело плюхнулся на скамейку. - Тащи бухла, ублюдок, - прикрикнул мужчина на с трудом поднявшегося Дрейка. Вопреки тому, что он хромал, Дрейк с поразительной скоростью сбегал до склада и вернулся с бутылкой алкоголя. Баррелс вырвал её у него из рук, откупорил и сделал глоток. И почти тут же, нахмурившись, заорал: - Ты чё принёс, еблан?! И пнул Дрейка в живот. Мальчик, сложившись пополам, почти пополз обратно на склад. Хоукинс, нахмурившись, повернулся к Баррелсу. Колода карт легла в руку. Башня. - Ты больше не тронешь его, - тихо сказал Хоукинс, разворачивая карту лицом к пирату. Тот пьяно икнул. По его лицу прошла рябь, и, развернув карту к себе, Хоукинс обнаружил, что летящий с башни мужчина подозрительно порыжел и стал похож на пирата. А Баррелс завис с абсолютно идиотским выражением лица. - Делай то, что делал обычно, но не смей и пальцем касаться Дрейка, - приказал Хоукинс. Пират кивнул, снова икнул, и грохнулся на стол, захрапев. - Ой, - послышался грохот разбитого стекла, и Хоукинс обернулся, чтобы увидеть стоящего в дверном проёме напуганного Дрейка. Соскользнув со своего места, Хоукинс подошёл к Диезу-младшему. - Пошёл прочь, - неуверенно заявил тот, выставляя вперёд простенький деревянный крестик, который он носил на шее. Хоукинс вздохнул, вытаскивая ещё одну карту из колоды. Верховный жрец.Он взял дрожащую руку Дрейка в свою и положил карту на чужую ладонь… *** - Ой дура-а-ак, - протянул Багги, хватаясь за голову. - Что такое? - холодно спросил Хоукинс, недовольный тем, что его прервали. - Верховный жрец, надо же было додуматься, - фыркнул мужчина, вставая. - Ладно, рассказывай дальше. Дальше… Было слишком личное, поэтому Хоукинс замолчал. - Тц, да что я там не слышал, - возмутился синеволосый, продолжая колдовать над чем-то. - Рассказывай давай. - Прошло четыре с половиной года, Дрейк захотел стать дозорным и ушёл, - механически отчеканил Хоукинс. - А меня нашло Правительство. - И сколько лет над тобой… - Багги помахал в воздухе кистью, пытаясь подобрать слово, - экспериментировали? - Я не знаю, - честно ответил Хоукинс. - Понятно, - мужчина кивнул и протянул ему миску с мутной синеватой жидкостью. - Опусти сюда руку, - скомандовал он. Хоукинс сделал так, как было велено. Через пару минут Багги забрал миску и махнул на дверь: - Иди погуляй пока, с Луной нашей познакомься. Луна?! Она была здесь?! Хоукинс почти пулей вылетел на улицу. Он всё ещё был несколько слаб, но когда цель всего его жизни была под носом, он не мог сдержаться. Во внутреннем дворе не было никого, кроме женщины, сидевшей в центре. Её глаза были закрыты, и Хоукинс подумал, что ему невероятно повезло. Неужели после всех тех лет, что он провёл, мучаясь по вине Луны, ему наконец удастся её убить? Позабыв обо всём на свете, он рванулся вперёд со всей возможной скоростью. Протянул руки к чужой шее, желая покончить со всем как можно скорее, и… В мгновение ока Луна исчезла со своего места. Хоукинс не успел даже оглянуться, когда она ударила его в спину. Удар был достаточно сильным, чтобы парень услышал, как хрустят, ломаясь, его кости. Его отбросило на край двора, и он смог увидеть, что всё здание, находящееся на небольшом островке, висит над морем. Он почувствовал лёгкое дуновение ветра - Луна уже стояла над ним. Её глаза всё ещё были закрыты. Если бы Хоукинс не успел уйти перекатом, плакали бы его косточки. Луна не растерялась, и от души пнула его в бок. Что-то жалобно хрупнуло, и Хоукинс полетел вниз, но его полёт был быстро и грубо остановлен - его потащило обратно. Чёрт, а он-то уже успел обрадоваться. Когда его подняло на уровень острова, он увидел, что Луна снова села в центр площадки, абсолютно не заботясь ни о чём. И ещё ужасно недовольного Багги. Тот разжал кулак, и Хоукинса попросту уронило на остров, от души приложив о камень площадки. Боль снова затмевала сознание. Хоукинс захрипел - кажется, ему сломали рёбра. Багги наклонился над ним, что-то пробурчал про перевод продуктов, и снова влил в него белую жидкость из какой-то бутылочки. Хоукинс смог вдохнуть. Кости срастались буквально на глазах, и через несколько мгновений он уже был полностью здоров. - Ну как, попробовал силы? - с насмешкой спросил Багги. - И это она ещё спит, - фыркнул он, поворачиваясь к Луне. - Была бы в сознании, от тебя бы мокрого пятна не осталось. Хоукинс промолчал. Разница в силе была очевидной. - Ты же знаешь, что вред, причинённый ей, тебе вернётся сторицей? - вдруг спросил Багги, поймав его взгляд. Хоукинс помотал головой. - Теперь знаешь, - Багги кивнул сам себе. На площадку приземлился высокий светловолосый мужчина с абсолютно уставшим лицом. Хоукинс знал его, конечно, ему ведь пришлось играть роль его брата. - Эй, одолжишь ковёр? - крикнул ему в спину Багги. - Занят, у Роси, - не поворачиваясь, отмахнулся мужчина. Пройдя ещё пару шагов он замер, задумавшись, и обернулся через плечо: - Прототип пойдёт? - Пойдёт, - согласился Багги. - Ты же обычно вроде сам летаешь, - прищурился светловолосый. Его пальцы не переставали шевелиться. Багги проигнорировал эту ремарку, сверля мужчину взглядом. Спустя пару минут из комнаты, откуда недавно вышел Хоукинс, нити вытащили ковёр и бросили его Багги под ноги, а блондин, зевая, отвернулся от них и продолжил свой путь. - Садись, - пригласил Багги, разворачивая ковёр, и Хоукинс, колеблясь, выполнил приказ. Мужчина завозился с ракушами на бахроме, что-то бормоча под нос. - Ага! - воскликнул он, когда после очередного приглушённого ругательства ковёр взмыл в воздух. Невысоко - где-то на полметра над землёй, но Хоукинс всё равно вцепился в ткань так, что побелели костяшки. Быстро разобравшись с управлением, Багги повёл ковёр куда-то вниз, где плескалось море. Пока они спускались, Хоукинс смог рассмотреть, что остров висел над другим, - кажется, это был как раз тот, на который он прибыл вместе с тварью. - Рыжий, к ужину вернусь! - крикнул кому-то Багги, когда они пролетали мимо корабля. Мужчина привязал к ковру какую-то полупрозрачную нить, которую стащил с пальца, и расслаблено лёг рядом с Хоукинсом. - Пока летим, спросить хотел: на кой хер двойники-то понадобились? - задал вопрос Багги. - Я не уверен, - ответил Хоукинс, - нас в основном держали порознь, а учёные говорили мало. Мы собрались вместе только когда появилась тварь, и… Я больше ничего не помню. Багги хмыкнул, обозначая то, что ответ был услышан. Чтобы успокоить дрожь в пальцах, Хоукинс нащупал свою колоду карт, решив погадать на место назначения. Карты, впрочем, точного ответа не дали, лишь расплывчато сообщив, что место будет связано с его прошлым. Хоукинс и сам не заметил, как задремал. Проснувшись, он первым делом осмотрелся - ковёр висел в облаках, будто наткнувшись на невидимую стену. Багги всё ещё был на ковре (“Не предал”, - облегчённо выдохнул Хоукинс), и рассматривал что-то впереди, матеря криворуких и рукожопых творцов. Багги резко ткнул в воздух перед ними - Хоукинсу показалось, что лопнул мыльный пузырь, - и теперь они оба смогли увидеть, что прямо перед ними находился облачный остров. - Десять минут на защиту острова, - недовольно пробормотал Багги, - с ума сойти. Хоукинс не спрашивал. Ковёр “причалил” к облаку, и Багги легко спрыгнул на него. Хоукинс последовал за ним, пусть и был осторожнее, так как совершенно не представлял, чего ожидать от облачного острова. Пока Хоукинс возился с облаками, Багги пошёл вперёд. - Назовись, - вдруг услышал Хоукинс - это его спутника уже окружили аборигены. Вместо ответа Хоукинс почувствовал накрывшую его с головой волну чистой силы. Магия Багги пахла морской солью, легко щипала цитрусовой свежестью и ощущалась, как свобода. - Как и думал, - цокнул языком Багги. Хоукинс, отвлёкшийся на чужую силу, вернулся в реальный мир, чтобы увидеть, как жители острова один за другим валятся на колени перед Багги. - Ну что, мать хочешь увидеть? - предложил ему мужчина. Хоукинс подошёл к нему, оглядев толпу коленопреклонённых. В первых рядах были одни старики, возглавляла которых старуха, что посетила его покои много лет назад. Чуть дальше мелькнули знакомые соломенные волосы… Нет. У Хоукинса не было матери. - Не хочешь - не надо, - не дождавшись ответа, пожал плечами Багги. Повисшую тишину вполне можно было разрезать ножом. - Тогда так, господа ведьмы, фамильяры, и прочие твари, - начал мужчина, - какого хрена… Хоукинс потерял всякий интерес к отчитываниям и оправданиям ещё, наверное, когда ему было лет шесть, поэтому он и сейчас не особо вслушивался. - …На грани вымирания, а ты вышвырнула ведьму с сильным даром! - возмутился Багги. - Помилуйте! - взмолилась старуха-главная. - Найду! Верну! Всё сделаю! - Я уже нашёл, - Багги, ухмыльнувшись, кивнул на Хоукинса. - ТЫ?! - старуха шокированно уставилась на него. Хоукинс мысленно вздохнул. Разбор чужих полётов грозил затянуться.