***
– Когда домой поедем? – Фуркан смачно жует банан. – Точнее, когда вы двое поедете домой, – ответил Адем. – Я здесь остаюсь, у меня переговоры. – Ой, извини. – Да не за что извиняться, я не против задержаться в Москве подольше, – Адем налил в чашку с мюсли молока. – Мне нравится в России. – И ничего в этом трансфере тебя не беспокоит? – продолжал расспросы Фуркан. – Разве что остаются некоторые сомнения, как перевести деньги во Францию. – Через «Ziraat» или «Garanti», не? – Не знаю. Может быть, и удастся проделать это через турецкий банк, если еще какие-нибудь санкции не введут и наши их не поддержат. Надеюсь, не дойдет до чемодана с наличными. Вот это было бы реально стремно. – Зато какой уникальный опыт! – улыбнулся Фуркан. – Спасибо, обойдусь я без такого опыта! Адем задумчиво поглядел на часы. Нет, никто не торопится, но то, что Юсуф до сих пор не пришел на завтрак, его немножко тревожило: несмотря на запрет играть, режим Языджи соблюдал почти рабочий, пусть и ездить на тренировку утром ему не нужно было, а только на лечебные процедуры около полудня. Вдруг у него там со спиной обострение, и его так скрючило, что он встать с постели не может? Хотя, наверно, он тогда просто заорал бы и позвал на помощь... – Я почему про возвращение домой заговорил, – сказал Фуркан. – У «Трабзонспора» в воскресенье матч в Стамбуле. – И? – И было бы хорошо Юсуфа на него свозить, чтоб он повеселился и повидался с друзьями. Сезон был для него таким тяжелым, а тут родная команда стала чемпионом, подняли бы ему настроение... – С кем играют? – Адему эта затея пришлась по вкусу. Юсуфу и впрямь не помешает расслабиться. – «Башакшехир». – А, ну да. Хорошая идея. Но в субботу у ЦСКА матч, после которого будет празднование в ресторане. И на нас с тобой места тоже зарезервированы, Языджи плюс два человека. Было бы нехорошо не пойти. – Какие же они предусмотрительные! – восхитился Фуркан. – А то! – гордо заявил Адем. – А во сколько игра? Если вечером, то успеете. Проверь-ка, когда начинается матч и какие есть подходящие рейсы, а я пойду, гляну, чего там Юсуф застрял. – Лишние четверть часа не дашь покемарить, – осуждающе помотал головой Фуркан и полез в Интернет. Юсуф все-таки не проспал: в спальне раздавались глухие отрывистые реплики – кажется, он беседовал по телефону, но как-то странно. Адем с полминуты вслушивался и ни слова не разобрал, пока до него не донеслось протяжное «Yes» и он не понял, что Юсуф говорит по-английски. С кем это Юсуф может спозаранку трепаться по-английски? Футбольная Европа еще спит, тут часа два-три разница... Какого хрена? Ужасно раздражает. Адем приложил ухо к двери и выцепил «Do you like it, boss?», и блядские нотки ему совсем не понравились. Он привык к тому, что знает каждый шаг своих подопечных, а Юсуф раньше ему особых проблем не доставлял, ну, если не считать несуразную историю с Джемреназ... Какой еще «boss»? Выходит, не с приятелем-одноклубником болтает. Адем на цыпочках, не зажигая свет, через гостевую комнату прошел в ванную, две двери откуда вели в хозяйскую и гостевую спальни. Там было не только лучше слышно, но и кое-что видно в щелочку, и от того, что предстало перед его глазами, у Чебеджи волосы зашевелились. Обнаженный Юсуф лежит на постели, в одной руке он держит телефон, судя по позе, там включена видеосвязь, вторая рука елозит по члену. Трусы валяются на углу кровати, одеяло откинуто в сторону и сползает на пол. – Is it better from this point? – Юсуф перемещает руку с телефоном ближе к паху. Что ему отвечают, не ясно, но он со смешком реагирует на звуки из динамика и подносит телефон к лицу: – What should I show you? Его собеседник что-то бурчит низким голосом, Юсуф выдыхает: – Oh, if you want it… – и снова ласкает себя, снимая это на камеру. Адем пытается как-то сориентироваться в этом абсурде, но у него не получается, никаких внятных мыслей нет, кроме единственного более-менее логичного вывода – на том конце явно не Джемреназ. Там вообще не женщина. Там – уму – непостижимо – как – но – совершенно – точно – не – женщина!!! – Ааааах! Телефон тоже стонет «You’re such a good boy». Адем ловит себя на том, что его трясет мелкой дрожью, и крепко зажимает рот. – Can we meet today? – спрашивает Юсуф. – I want to see you. Он тянется к трусам, чтоб вытереть ладонь, и на новое «Yes» удовлетворенно мычит «Okay». Адем приходит в себя только после того, как Юсуф отложил телефон и сел. Стоя в темной ванной, он сверлит взглядом его спину и напряженно думает, что делать. По-хорошему, как друг он должен забыть все, чему стал невольным свидетелем, и даже не намекать, но как агент и авторитетный наставник он обязан поговорить с Юсуфом обо всем начистоту. Юсуфу нужно вести себя осторожнее: сегодня его за сексом по телефону застукал он, Адем, а завтра это может быть кто-нибудь другой – и этого нельзя допустить ради его же благополучия. Юсуф потягивается, сводя лопатки, и рассеянно чешет в затылке. Адем потарабанил по косяку и тут же толкнул дверь, входя к нему в спальню: – Юсуф! – Доброе утро! – Юсуф оборачивается и прикрывает пах подушкой. – Извини, я не одет. – Я вижу, что ты не одет, дурная твоя башка. У тебя мозги на месте такое вытворять? – Адем, я... – глаза у Юсуфа округлились. – Заметь, я ни слова не сказал о том, кто там был, я лишь интересуюсь: ты хоть немного соображаешь, чем твои фокусы могут обернуться? – Это моя приватна... – Нет у тебя никакой приватной сферы, – Адем ткнул Юсуфа в грудь пальцем. – Ты забыл, кто ты и в каком мире живешь? Я еще могу понять пошлые разговорчики, но снимать? Тебе надо, чтоб это видео всплыло в Интернете? – Оно не... Никто его не будет выкладывать! – Да откуда ты можешь знать, что будет через месяц или через год? Хочешь, я тебе расскажу, как про одного русского футболиста точь-в-точь такое же видео вывалили в сеть? Парня в сборную не вызвали, все над ним ржали, а потом... – Это не... – Вы чего ругаетесь? – из ванной в комнату засунул голову Фуркан. – Выйди и дверь за собой закрой! – рявкнул Адем. – Прошу прощения... – испуганный Фуркан исчез в ванной, щелкнула защелка. – Я сейчас все тебе объясню, – тихо сказал побледневший Юсуф. – Нет, дорогой, это я тебе все сейчас объясню! – Адем упер руки в боки. – Дрочи как хочешь и кому хочешь, но имей в виду, что современная техника способна превратить в компромат каждый твой чих! И ты должен помнить об этом всегда! – он говорил негромко, но очень строго. – Любую цифровую информацию легко вывернуть наизнанку. А здесь и фотошопить бы не потребовалось. – Там не запись видео, – оправдывается Юсуф. – Просто видеозвонок. – Ты поклянешься, что запись не шла? Юсуф зябко дергает плечами: – Мне кажется, это технически невозможно. – Да кто знает, что возможно, а что нет? Какое-нибудь приложение-расширение установить и все, приехали. Ты никаких провокационных фотографий ему не посылал? При слове «ему» у Юсуфа сжимаются кулаки, и Адем торопливо добавляет: – И не только ему! Вообще. Своей Мисс Турции, к примеру? – Не посылал. Никому. – Ничего, что могло бы стать предметом шантажа? – Не могу представить, зачем ему это... Набрался смелости и сам произнес. – Ну, мало ли зачем... Что только в жизни не случается. А могли где-то тебя заснять ... с ним? Они выжидательно смотрят друг на друга, Юсуф опускает глаза первым. – Оденься, – Адем отворачивается к окну. – Оденься, я не могу говорить с тобой серьезно, когда ты светишь голой жопой, весь воспитательный процесс смазывается. – Сейчас, минутку, – бормочет Юсуф. – Тот футболист, про которого я начал, после чемпионата мира был чуть ли не самым любимым в стране, и все в тартарары полетело. – Адем пересказывает услышанное от приятеля из московского «Динамо», тот несколько лет работает в России и в курсе основных событий. – Теперь он клуб себе найти не может, а у него семья, дети. Это если не учитывать, как его до сих пор полоскают в желтой прессе, а ведь уже полтора года прошло. Тебе такие заметки в СМИ нужны? – Не надо так, ты перегибаешь палку. – Юсуф включает воду в ванной, мечется по комнате, шуршит пакетами, двигает ящики в шкафу. – Причем телефон у него взломали, – продолжает читать нотации Адем. – Это к вопросу о том, что ты хранишь на телефоне и надежные ли на нем пароли. Требовали заплатить им, кажется, миллион, не помню, в какой валюте. Он отказался. Тебе повезло, что у тебя тогда машину угнали, а не ноутбук украли. На ноутбуке никакой порнографии нет? – Нет. Все, я готов. – К чему ты готов, лопух? – грустно вздыхает Адем. Юсуф стоит перед ним, вытянув руки по швам. На нем джинсы и майка, волосы собраны в хвост, лицо сосредоточенное. – Я могу узнать, кто он? Я же понимаю, что кто-то из клуба. «Meet today» – это только ЦСКА, ни на что другое у тебя нет времени, а одного в Москве мы тебя практически не оставляли. – Да, из ЦСКА, – Юсуф нервно заправляет за ухо выбившуюся прядку. – И если нас где-то снимут для компромата, то он рискует не меньше меня. В России не поймут. – А в Турции прям поймут, – ехидничает Адем, но смягчает тон. – Прости. Значит, он русский? Языджи моргает утвердительно. – Аллах всемогущий, как ты... как вы... как же мы до этого докатились? Юсуф сглатывает: – Добровольно. – Ну, я как бы поздравляю... вас... тебя... – Адем вопросительно глядит на Юсуфа. – Это... это наш тренер. Березуцкий. А чего мелочиться, совращать – так тренера. Более солидной гарантии на то, чтобы числиться в стартовом составе, изобрести сложно. Хотя не исключено, что для железобетонной надежности трахаться надо с владельцем клуба. – Кто из них? – Оба. – Юсуф поджимает губы. Да уж, молодец, ничего не скажешь. Красавчик. В натуре опупеть. Мало ему Мисс Турции, мало ему одного коуча, бери от жизни все. Вот чем он думал и думал ли вообще?.. Впрочем, сохраняем спокойствие. Юсуф – футболист, он, Адем, – его агент и планирует оставаться его агентом, пока дело не дойдет до каких-то крайностей, значит, им нужны доверительные отношения. Вдруг есть возможность исправить ситуацию. В конце концов, это его работа – разруливать проблемы. На какой-нибудь психологический тренинг, что ли, записаться? Если в футбольных кругах скоро войдет в моду... Ну, пусть не в Турции, но на европейском рынке стоит ожидать любых приколов. А сейчас он должен выведать как можно больше. – И как давно вы... ээээ... дружите организмами? Кажется, Юсуф и сам рад, что кому-то об этом рассказал: – Почти сразу, как только я появился в команде, еще в Кампоаморе. То есть, нет, конечно, не совсем сразу, по-настоящему переспали мы, после того как я приехал из сборной в апреле... а до этого просто... – Просто! – ахнул Чебеджи. – Просто, блять! – Я знал, что это случится рано или поздно, и они знали, и мы все ходили вокруг да около и друг другу на что-то намекали, и однажды после той игры, когда я забил гол на последней минуте, один из них пришел ко мне в душевую и... – Юсуф сдавил свои пальцы так, что они побелели. – И я этого хотел. Я хотел, Адем. – Который из близнецов? – Честно, без понятия, я их тогда плохо различал. Полный атас. Пожалуй, хватит обескураживающих откровений. Нужно время, чтобы как-то все переварить. – А девушку в Москву зачем тогда привез? – Адем решил устроить разгром по всем фронтам, пока обстановка выдалась подходящая. – Я ей перед началом аренды в ЦСКА пообещал. – Хорошо, что ты сдержал свое слово, но я бы попросил тебя заранее ставить меня в известность о подобных обещаниях и... ну, нестандартных происшествиях. – Я ей и неделю в конце мая пообещал. Раз так и так со сборной в пролете. – Ну, наверное, это правильно... И куда поедете? Юсуф помялся: – Она на юг хочет, в Анталью или в Муглу. – А ты? – А я на Мармарис. Адем как-то интуитивно сопоставил хотелки Юсуфа с матчем сборной в Стамбуле и мгновенно вынес вердикт: – Езжайте в Муглу, сделай малышке приятно. В спальню постучали. Ручка пару раз дернулась вверх-вниз, но дверь была заперта на щеколду. – Адем! Юсуф! – зовет Фуркан. – У вас все в порядке? – Да! – крикнул Адем и пошел отпирать. – Да, у нас все нормально. – Можно все-таки узнать, что произошло? – осторожно говорит Фуркан, подходит к Юсуфу и успокаивающе кладет ему руку на плечо. Языджи виновато шмыгает носом, обнимает его и прячет лицо у него в ключицах. Адему больно видеть такого разбитого Юсуфа, но в некоторых случаях жесткие меры и шоковая терапия бывают довольно эффективны. – Юсуф вляпался в глупую и опасную игру, но теперь все осознал и больше не будет, – произносит он так, чтобы оба поняли, что он уже не злится, хотя нагоняй был справедливым. – Адем, это было не опасно! – пытается возразить Юсуф, отстраняясь от Фуркана. – Глупо – да, не спорю, но не опасно, нет, он бы никогда не стал... – Все, что может разрушить твою карьеру, – опасно, – напоминает Адем. – А это может испоганить тебе всю жизнь. Ты же понимаешь, что в наше время надо вести себя аккуратно и все на пять ходов вперед просчитывать? Соцсети, интервью, благотворительные акции – все работало на твой имидж и отличную репутацию. И я тебе не позволю ее загубить. – Я не... – вскидывается Юсуф и, пересекшись взглядом с Адемом, обмякает, не закончив фразу. – Не смей дурить, – Фуркан гладит его по спине. – Адем желает тебе только добра. – Все, закрыли тему, – Чебеджи сложил руки на груди. – Юсуф, ты берешься за ум и делаешь выводы, Фуркан, ты не прикапываешься к нему с расспросами, потому что это слишком личное, я тоже молчу и надеюсь на ваш здравый смысл. Я люблю вас со всеми вашими недостатками, но это не значит, что я буду их игнорировать. Договорились? – Договорились! – без раздумий сказал Фуркан. – Я не буду лезть Юсуфу в душу, созреет – сам расскажет. – Спасибо, дружище, – Юсуф отлепился от него и неуверенно посмотрел на Адема. – Но и ты тоже пообещай, пожалуйста, что это не повлияет на наше дальнейшее сотрудничество. – Не повлияет. – И мне нужно остаться в ЦСКА. – Я сделаю все, что в моих силах, – Адем не соврал. – Ладно, дайте мне три минуты, и я приду завтракать. – Кстати! Игра с «Башакшехиром» в час дня, – сообщил Фуркан. – Можем улететь первым утренним рейсом в 5:45 и прибыть как раз к началу, а можем рвануть в Турцию в два ночи и до матча перекусить. – Ты о чем? – спросил Юсуф. – Матч «Трабзонспора» в воскресенье, – объяснил Адем. – Хочешь попасть на игру в Стамбуле? – Однозначно хочу!***
Этот кошмар с небольшими вариациями преследует Фуркана уже семь лет. Почему именно сегодня? Из-за смеси самолетов, Юсуфа, предощущения околофутбольного веселья и некой доли формальностей? Похоже на то. Гватемальские флэшбеки, черт их дери. Впервые это приснилось ему перед визитом в Риву, когда команда Трабзонского спортивного лицея в качестве победителей чемпионата мира среди спортшкол была приглашена на базу Турецкой футбольной федерации, чтобы похвастаться кубком. В Гватемале Адем, бывший тогда у них главным тренером, назначил Фуркана капитаном, хотя в принципе капитаном команды в лицее всегда был Юсуф Языджи и это всех устраивало. Он и рассудительный был, и опытный, и английский у него был получше – как-никак, турнир международный, с арбитрами надо общаться, к тому же он полевой, ему сподручнее. Однако Чебеджи настаивал на том, чтоб во время матча капитанская повязка не ходила по рукам, Фуркан – основной вратарь, а Юсуф играет не больше семидесяти минут. Юсуф отнесся к этому спокойно, а Фуркан отчаянно не хотел быть капитаном, слишком много ответственности, как ему казалось, но Адем его доводы и слушать не стал и не сменил стратегию, даже когда Фуркан отхватил прямую красную в последнем групповом матче с Чили в концовке первого тайма. Знал бы Фуркан, сколько ему придется светиться и говорить на камеры, был бы упорнее в своих отмазках. Из Гватемалы в Мадрид летели десять часов, затем была пересадка на Стамбул, где их встречали журналисты и чиновники, потом им отрядили отдельный самолет до Трабзона, где их у трапа ждал буквально весь город. К тому моменту у команды уже мозги были набекрень от невероятных эмоций и дикой усталости, а к Фуркану как к капитану пресса проявляла повышенное внимание: то покажи, это расскажи, повернись, подними кубок, помаши флагом, передай привет маме, папе и первому тренеру, а он аж охрип от радостных воплей. В аэропорту Фуркан был близок к панической атаке как никогда. А все только начиналось. Их снимали у директора лицея в кабинете и проанонсировали прием у мэра, у министра спорта, на местном ТВ, на федеральном... Фуркан заистерил и выдвинул ультиматум: без Юсуфа не пойду! Адем смирился, так что потом его таскали по эфирам не в одиночку, а вдвоем с любимым другом. В Риву, хвала Аллаху, ехали всей командой, но затеряться в толпе там не оставалось никаких шансов. Вратарем Фуркан Таш был от природы. К шестнадцати годам он вымахал до метр восемьдесят девять, и официальные лица обычно маячили у него где-то под мышкой. – Торжественную речь выучил? – спросил Адем Фуркана за ужином накануне поездки. – Последнюю редакцию? – уточнил Фуркан. – Еще нет, но все поправки у меня есть. Речь они набросали к финальному матчу с бразильцами, когда стало известно о смерти Джемала Тюксева, голкипера «Измирспора». Двадцатитрехлетний футболист сгорел от рака, и свою победу трабзонцы посвятили ему, о чем везде и говорили. С каждым новым интервью список благодарностей рос и рос, Фуркан старался не перепутать имена, должности и порядок перечисления. – Я его проконтролирую, – сказал Юсуф, сидящий за столом вместе с Фурканом. – Порепетируйте, что ли, – велел Адем. – Чтоб не мямлить, как позавчера. Это даже важнее, чем на TRT. Потому что на вас смотреть будут не левые чуваки по телевизору, а ваше будущее начальство и прямо в глаза. Вдруг вы, балбесы мои дорогие, приглянетесь кому-нибудь из сборной. Первое впечатление на федерацию мы уже произвели, не запорите все успехи вторым. – Все будет безупречно, как на приеме у британской королевы! – пообещал Юсуф. Фуркану от этих слов аж поплохело. Если Юсуф что-то такое заявляет, то очевидно, остаток дня они проведут за тренировкой и совсем не футбольной, Юсуф обязательно заставит его вызубрить все просто идеально, дабы не посрамить честь лицея... Сон был до жути реалистичным. Все как всегда происходило на заднем дворе их школы в Пелитли. Четырехэтажное здание, во сне выглядящее как и тогда, до ремонта, отбрасывало тень на спортплощадку, окруженную елками и высоким сетчатым забором, который должен был препятствовать мячу залетать в окна стоящих впритык серых панелек. До полудня, во время занятий, площадку освещало солнце, но во сне близился вечер, а народу на спортплощадке было навалом – еще бы, просмотр в академию любимой в городе команды. Ни один мальчишка в Трабзоне не пропустил бы такое! Фуркан с Юсуфом не были исключением. Особенно Юсуф. С тех пор как в вестибюле повесили объявление о просмотре, он ни о чем другом и говорить не мог. И конечно, решил тренироваться. В течение этих двух недель после обеда, пока светло, они под надзором Джихана зависали на старом наполовину заросшем футбольном поле на окраине района, там, где чуть позже возвели спорткомплекс «Хайри Гюр», и тренировались изо всех сил: Юсуф, разумеется, лупил по воротам, порой и Джихан подключался – все интереснее, чем читать учебник по социалке, – Фуркан, естественно, пытался поймать. Ему тоже хотелось побегать и пробить одиннадцатиметровые, но по сути выбора у него не было, и он встал в рамку, вооружившись изношенными строительными рукавицами Исмаил-бея, надетыми поверх зимних вязаных перчаток. Задание осложнялось тем, что если Юсуф промахивался мимо ворот, то мяч им троим приходилось искать в овраге в кустах, что существенно сокращало тренировку, поэтому на третий день Юсуф попадал в створ девятнадцать раз из двадцати. Прогресс Фуркана был не таким стремительным, но и он прибавлял в навыках вратаря, правда, кажется, большей частью благодаря Джихану, который если уж бил по мячу, то с безжалостностью старшего, дающего младшим суровый урок жизни. В общем, Фуркан в детстве столько времени проводил с братьями Языджи, что когда у тех в семье родился третий сын, то его без долгих споров назвали Фурканом. Как говорил Исмаил-бей, «Мы все равно давно привыкли, что у нас в доме еще и Фуркан есть, так что чего тут думать». Короче, ко «дню Икс» закадычные друзья подошли во всеоружии. Салих Текке, руководитель футбольного кружка в школе, объяснил, что они сегодня делятся на две команды, но игроки на поле будут постоянно меняться, их по ходу матча будет вызывать его помощник Салим Доган, учитель физкультуры. Когда услышишь свою фамилию, требуется подойти к нему, надеть футболку нужного цвета и по сигналу выйти на поле. Фуркана лично эти условия не касались, ему и еще трем пацанам было назначено отрабатывать вратарями, что немудрено – он был долговязым и выше остальных учеников на полголовы и на уроках его тоже чаще всего ставили на ворота. Велики шансы пробыть на поле все сорок пять минут, как у взрослых. Единственное, чего Фуркан тогда искренне желал – это не играть против Юсуфа. В восемь лет он не умел и не хотел соревноваться с друзьями. Отбор в спортшколу они оба прошли, но абсолютно по-разному. Фуркан отыграл весь тайм и пропустил меньше других вратарей, за что его очень хвалили не только свои, но и тренер детсада «Трабзонспора» Сади Текелиоглу, который затем с ними четыре года возился. Повзрослев, Фуркан пришел к выводу, что это сказались тренировки накануне, не зря впахивал. Юсуф же сыграл всего двадцать секунд в середине второго тайма: вышел на замену, первым же касанием отправил мяч в сетку, тут же был отозван и оставшиеся пятнадцать минут от отчаяния и разочарования прорыдал папе в живот. Когда бедняге смогли растолковать, что ему и двадцати секунд хватило, чтобы пройти отбор, Юсуф опять расплакался, теперь уже от счастья. Следующие десять лет Юсуф и Фуркан провели вместе в спортивном лицее и в «Трабзонспоре». Как правило, в кошмаре Юсуф отбор проходит, а Фуркан нет. В первый раз приснилось, что Юсуф свой гол забивает именно ему и так буйно радуется, что убитый горем Фуркан бросает перчатки и уходит с поля. На этом он и проснулся – в холодном поту и с подушкой, свалившейся с кровати. Часто снилось, что он наоборот напропускал больше всех и его не взяли. Порой всплывал вариант сна, когда во время матча быстро меняли его самого, однажды даже убрали, не дав как следует поиграть, словно и ударов в его сторону не было. Когда Фуркана сослали в «Трабзон 1461», он почти полгода раз в неделю видел во сне, что готовится встать в ворота, а все вокруг, в том числе Юсуф, издевательски смеются, и тут он замечает, что у него просто-напросто нет кистей рук, перчатки с него сваливаются, обнажая культи-обрубки. Потом дурной сон долго не возвращался, Фуркан даже решил, что все позади, пока не прилетел к Юсуфу в Лилль на Новый год. В первую же ночь – матч-отбор и гол Юсуфа откуда-то с балкона соседнего дома, как будто Фуркан в игре не участвовал. Фуркан тогда пару часов просидел с каким-то ужастиком на планшете, чтобы отвлечься. За последние два года кошмар повторялся всего раза три-четыре. Сегодня Фуркану снилось, что в этом отборе он шикарно играет и отражает все удары, даже самые мудреные, ему не забил и втиснувшийся в толпу младшеклассников Лионель Месси. Все зрители от него в восторге, Салих-ходжа и Сади-эфенди устроили овации ему на бровке, и Салим-ходжа приглашает все новых и новых соперников пробить ему пенальти, но ворота Фуркана остаются неприступными. И только одно до дрожи пугает – они так и не вызвали Юсуфа, и тот стоит возле забора совсем один и молча смотрит на Фуркана покрасневшими, но совершенно сухими глазами. Фуркан с печальным вздохом садится на постели. Отвратительное чувство одиночества давит в груди. Небо в одном углу окна из темно-синего понемногу превращается в светло-серое. За шторой мелькают огни большого города. В семнадцать они думали, что после этого чемпионата мира перед ними будут распахнуты все двери, и главной среди них оставалась дорога в «Трабзонспор» и – когда-нибудь – в Суперлигу. Какими же они были наивными! Мало у кого в футболе действительно получилось. Волкан Батман по кличке Бэтмэн, который закатил первый гол в финале, вскоре ушел в молодежку «Карабюкспора», попрыгал по арендам, года два назад они пересеклись в Анкаре, а теперь, кажется, он играет в Самсуне. Талха Айдемир, автор второго победного мяча, так и не выполз из третьей лиги ни с «Офспором», ни с «Йешилюрт Беледиеспором», ни с «Кютахьяспором». Третья лига – Фуркан хорошо знает ее реалии. Умут Шафак пропал отовсюду, кроме Инстаграма. Беркан Бурак Туран несколько лет провел в «Эйюпспоре», но где он сейчас, сказать трудно. Ахмета Эрена съели травмы. Месут Йайлы довольно долго пробыл в системе «Трабзонспора», но так же, как и Фуркан, молодежку не перерос. Его пригласил «Арсинспор», потом «Йомраспор» – Фуркан недавно советовался с ним насчет них, – а затем карьера Месута застыла в непрофессиональных соревнованиях. Каким бы хорошим ни был университет Фырат, но футбольная команда спортивного факультета – это, конечно, просто дополнение к обучению. Мухаммет Бешир упорно подавал надежды в «Трабзонспоре», он даже за основу один гол забил, но кончилось все по итогу ничем. Фуркан Ёдемиш тоже подписал контракт с «Трабзонспором» и ушел в аренду, а по факту в никуда. Он тоже крутится в ближней округе, и его нынешний клуб – местный «1985 Дереджик спор». Али Хан Айдын был одноклубником Фуркана в «1461 Трабзон», но это тоже нельзя назвать успехом. У него, кстати, день рождения завтра, не забыть поздравить. Можно послать ему фотку-поздравлялку от них с Юсуфом или видос запилить... Мехмет Йешил, центральный защитник команды лицея, через год перешел в «Истанбулспор» и в последнее время имел там постоянную игровую практику. В этом сезоне, семнадцать лет спустя, «Истанбулспор» вернулся в Суперлигу. Еще у Мехмета были матчи за молодежную сборную Турции, и, наверно, стоило считать, что дела его идут получше, чем у остальных. И только Юсуф не просто закрепился в «Трабзонспоре» – он вырос там в настоящую звезду, он выдал сумасшедший дебютный сезон и показывал стабильно качественную игру. Его трансфер в «Лилль» стал чуть ли не рекордным для клуба, он пробился в сборную, он справился с тяжелой травмой, победил в чемпионате Франции и сыграл на чемпионате Европы со сборной, а теперь покорил огромную Россию... Как он останется здесь? Фуркан поежился и прошлепал сначала в туалет, потом в кухню. Спать больше не хотелось, а ему бы отлежаться, день предстоит беспокойный: матч ЦСКА с «Ростовом», потом вечеринка с игроками и сотрудниками в ресторане, затем рано утром рейс в Стамбул, и перед вылетом еще заехать за вещами – не таскаться же повсюду с чемоданами. Адем связался с «Трабзонспором», Абдулла Авджи, главный тренер, очень обрадовался, что Юсуф приедет их навестить, и пообещал организовать им билеты в VIP-ложе. Под такое дело к команде на выездном матче решили присоединиться президент и вице-президент клуба, а Джихан отписался, что встретит парней в аэропорту и тоже пойдет на игру. Будет эдакая тусовка нон-стоп, сегодня, плавно перетекающее в завтра – давненько не могли себе позволить. Класс. Хоть как-то сгладить переживания Юсуфа от того, что его не вызвали в сборную. Можно остаться в Стамбуле, пошататься по магазинам, посетить какой-нибудь концерт... С этими мыслями Фуркан ходил туда-сюда по кухне, потягивая ледяной сок, и то и дело бросал взгляд на серо-коричневую реку под окном, представляя, как Юсуф любуется этим урбанистическим пейзажем осенью и зимой. На море бы... Да, нужно уговорить Юсуфа вместе отдохнуть на море, чтобы подзарядиться положительными впечатлениями. Москва находится приблизительно так же далеко от Трабзона, как и Лилль. Как-то же смог он выдержать два с лишним года, пока Юсуф был в Лиге 1? Он прилетал несколько раз во Францию, Юсуф приезжал домой, они достаточно часто для таких условий виделись и ежедневно созванивались или переписывались, обмениваясь новостями. Конечно, это с учетом пандемии и реабилитации после крестов... Блять, что угодно, лишь бы без травм. Хоть Лилль, хоть Москва, хоть Улан-Батор, но главное, что Юсуф не зазнался, не задрал нос, не забыл товарищей и ни разу не показал, что Фуркан ему надоел. Они все еще друзья – такие же, как и тогда, когда у родителей не было денег на то, чтобы купить им новые бутсы, и они играли старым мячом на заброшенном поле. – Чего не спишь? – раздается за спиной, и Фуркана легонько дергают за волосы. – Доброе утро, Юсуф, – улыбается он. – Да так... Сон плохой приснился. – Какой? Расскажешь – точно не сбудется. Фуркан никогда не говорил Юсуфу про свой ночной кошмар. Не то чтобы стеснялся, нет, он был уверен, что Юсуф не станет над ним потешаться, но это было что-то крайне интимное. Тогда Юсуф бы понял, как он важен в жизни Фуркана, такое признание могло бы кардинально перевернуть их отношения, а сейчас они были настолько замечательными, что любые, даже мельчайшие изменения были бы к худшему. Нет, Фуркан не хочет перемен, пусть все будет как есть... – Не помню уже, что конкретно, – соврал он. Юсуф, лохматый спросонья, недовольно щурится на свет и подмигивает: – Сундук собрал? Это прикол для своих. Однажды фразу «Сундуки собрали?» в адрес готовящихся к поездке юных футболистов брякнул младший из трех братьев Языджи, которого, чтоб не путать с Фурканом-другом семьи, дома ласково называли Фуфушиком. Четырехлетний малыш вместо слова «чемодан» использовал знакомое по сказкам и близкое по смыслу «сундук». Ржали все присутствующие. – Ага, – говорит Фуркан. – А ты? Юсуф поскреб ребра через мятую майку: – Ну. Вещей не так уж и много, не волнуйся, тащить будет не слишком тяжело. Вопрос вообще-то стратегический. Адем и Фуркан стараются, чтоб Юсуф с его больной спиной не поднимал ничего больше двухлитровой бутылки минералки. – Да дотащу я все, что надо, без проблем. – Я не буду тебя эксплуатировать по пустякам, – рассмеялся Юсуф. – Если что-то забудем, Адем потом привезет. Ты знаешь, что он удумал? Хочет поехать в Трабзон на машине, через половину России и Грузию! Мало ему экстрима. Договорился с какими-то приятелями, кому по пути, ну, у него же теперь в Москве миллион знакомых... Судя по всему, у Юсуфа прекрасное настроение, и Фуркан отважился спросить его: – Юсуф, а ты можешь сказать, почему вы с Адемом в среду посрались? Я его таким бешеным никогда не видел, на нем просто лица не было. Чего страшного ты там натворил? Юсуф нахмурился и шумно набрал воздуха в грудь: – Адем на меня разозлился за дело. Я знатно напортачил, и он имел право меня отругать. Я все понял, принял его мнение к сведению и... как-нибудь сам разберусь. – Я могу как-то тебе помочь? Юсуф долго молча разглядывает его, кусает губы в задумчивости, но все-таки отвечает: – Нет. Это очень личное. Юсуф обычно рассказывал ему все, и вот впервые у него появился какой-то секрет, значит, там что-то из ряда вон. Фуркан изумлен и пытается уйти с неприятной для друга темы на что-то более нейтральное, но тот и сам переводит стрелки: – А ты не пойдешь в парк, как же обожаемые тобой утренние пробежки? – Оу, какое внезапное предложение, – пожал плечами Фуркан. – Неужели ты не хочешь, чтобы я сделал тебе омлет с помидорами и шампиньонами? – Что за вопрос?! Любой, кто хоть раз ел твой омлет, скажет «да»! На матч Юсуф наряжался как на вручение кинопремии «Оскар» – черная рубашка, черный же стильный костюм, ему только красной ковровой дорожки не хватало для полного соответствия. Когда Фуркан про это пошутил, Юсуф поправил: «Красно-синей дорожки». Адем тоже был при параде. Оба предвкушали праздник, и день удался на славу. Они уселись в VIP-ложе на верхнем ярусе, хотя погода была хорошая и некоторые из футболистов, не принимающие участие в матче, расположились на сиденьях возле выхода из подтрибунки над скамейкой запасных. Например, Хорхе Карраскаль смотрел игру оттуда, и казалось, что так можно быть ближе к команде и насладиться атмосферой на всю катушку. – Ну, Хорхе – это Хорхе, – скептически заметил Чебеджи. – А если мы там сядем, то Юсуфа еще до перерыва на запчасти разорвут. Так что давайте не надо. ЦСКА начали бодро – с гола на четвертой минуте, Адем даже не дочитал свою лекцию про традицию у многих команд РПЛ приглашать для первого удара по мячу популярных или значимых для клуба людей. – Гоооол! – Это Марио! – кричит Юсуф вместе со стадионом. – Марио! Головой! Голкипер и не рыпнулся, настолько неожиданным был этот прорыв во вратарскую. – Марио – такой игрок... – поворачивается Юсуф к Фуркану, – ну просто образцовый. Будет бороться до последнего, всего себя отдаст. Он так любит команду, что сделал российское гражданство, и его вызвали в сборную России, а в родной Бразилии у него не ладилось. Он не считается легионером, а для русских это важно. И он забивал за Россию на чемпионате мира! У человека невероятная карьера в ЦСКА. Сегодня он капитан, у него прощальный матч – решил завязать с футболом из-за семьи, жена ждет ребенка. – Может быть, временно, а потом вернется еще, – вставил Адем. – Играет он потрясающе. ЦСКА заработал угловой. – Хесус, – Юсуф присматривается к игроку у флажка. – Будет бить Хесус Медина. Хесус – тоже новичок. Пришел в ЦСКА раньше меня на неделю. Мы с ним поначалу тусили. С ним и с Хердюром. – Ты бы круче пробил, – говорит Фуркан. – Хороший навес, но защитники неплохо отработали. Это первый матч новой команды Юсуфа, который они смотрят бок о бок, и Фуркану интересен не столько футбол, сколько реакция Юсуфа. Языджи вовлечен в игру, но успевает следить за тем, что творится и вокруг поля, и охотно комментирует происходящее Фуркану в одно ухо. А с другой стороны во второе ухо непрерывно что-то бухтит Адем, демонстрируя свои познания – у него в голове всегда много разных фактов, и он вываливает их на подвернувшихся ему под руку к месту и не к месту. Фуркан прислушивается. Юсуф хочет играть в Москве, так что вся эта мелкая информация будет полезна, чтобы в дальнейшем лучше его понимать. – А вон там с болельщиками – Алан Дзагоев, Дзага, – Юсуф показывает в толпу на фанатской трибуне. – У него тоже прощание с ЦСКА. Среди зрителей в черном кто-то на возвышении машет мегафоном, заводящий запевает, и весь стадион воет на знакомый мотив. Стучит барабан, и в тот же ритм колотится сердце. – У него почти четыреста игр за ЦСКА, – снова встревает Адем. – И это только официальных! Фуркан прикидывает: это лет десять в команде, не меньше. Еще угловой. Как же здорово давит ЦСКА! По сравнению с двумя майскими матчами, которые Фуркан посмотрел, их просто не узнать. Здесь уже голкипер «Ростова» сориентировался и поймал мяч. Зато со штрафного пропустил, хотя вроде бы угадал и кинулся на мяч вовремя. – Джи-Пи! – поднимает руки Юсуф. – Ооооууу! – Марио – ассист! – дополняет Адем сквозь вопли стадиона. – Гбамен – отличный чувак и хороший футболист, он в ЦСКА в аренде из «Эвертона», но, боюсь, в АПЛ у него не очень получается. Мы с ним договорились, если что, я замолвлю за него словечко нашим. – А он хочет играть в Суперлиге? – Он хочет играть, а не сидеть в запасе, – отвечает Адем. – Ну да, понятное дело. – У Джипа тоже последний матч в команде, – сказал Юсуф. – Англичане мешают русским, как могут, в том числе и с трансферами. Тем более, он отказался сбежать весной. – Ты тоже не сбежал, – напоминает Фуркан. – Нет, ты что. Я останусь тут, – мечтательно улыбается Юсуф. – Или засчитали как в свои ворота, – Адем параллельно втыкает в текстовую трансляцию. Оторваться от телефона он не может даже на матче. – Вратарь задел, – предположил Фуркан. Ну, какая-то возня на ленточке была, правда, издалека трудно было разглядеть. Удар по воротам. Угловой. Опять удар по воротам. «Хесус. Марио. Жора. Вано. Макс. Джип. Яка. Заба. Чиди. Дива. Игорь», – Фуркан, словно распробывая на вкус, беззвучно повторяет за Адемом и Юсуфом чужеродные имена и прозвища-позывные, привыкая к ним, сопоставляя их с образами игроков в программке к матчу и некоторыми уже известными данными. Юсуф – парень компанейский, со всеми ладит, и нет сомнений, что он будет постить фото с одноклубниками и писать о них, поэтому стоит заранее запомнить, что Вано – русский мальчик, на год их младше, а Заба – напористый, но невезучий нап, изрисованный татуировками. Про Забу Адем рассказывал, что он – воспитанник ЦСКА, но по-настоящему заиграл за него только в прошлом сезоне, так как большую часть карьеры провел в низших лигах и клубах разной степени успешности. Вот, бывают же в жизни у кого-то чудеса, люди выкарабкиваются много лет спустя, но нападающий – это, конечно, не вратарь... Первая половина тайма осталась за хозяевами, но потом гости очухались после двух быстрых мячей – удар выше перекладины, затем рядом со штангой. А вот и вратарь «Ростова» хорошо выбрал положение, заблокировав мяч. – Вообще-то «Ростов» – довольно сильная команда, – говорит Адем. – Ну, такая, проблемная для соперников. Их форвард Полоз – второй в РПЛ по голам после Агаларова из «Уфы». – Сколько? – Четырнадцать и девятнадцать, если он еще не забил. Все матчи последнего тура идут одновременно, так что никто не знает, какова будет таблица в итоге. У Юсуфа восемь мячей в РПЛ. За треть сезона. Если бы он был здоров... Увы. – Кажется, на них негативно отразилось то, что в Ростов самолеты не летают, – трындит себе Адем. – На все выезды добираться по железной дороге неудобно, для поддержания формы не подходит. – Даже не знаю, что сказать, – вздохнул Юсуф. – Я же не играл после поезда. Но в Краснодаре мы были действительно не в лучшем виде. «Мы». Юсуф настроен серьезно с этим трансфером в ЦСКА. Фуркан рассеянно трясет головой. В штрафной «Ростова» на газон падает футболист ЦСКА, следом валится как подкошенный защитник. Игра остановлена. – Заба, – хмурится Юсуф. – По кумполу получил. На бровке мужчина в спортивной форме размахивает руками и что-то командует игрокам, пока на поле работают врачи с обеих скамеек – при любых столкновениях головами футболистов проверяют доктора, чтобы не рисковать. – Это ваш главный тренер? – спрашивает Фуркан у Юсуфа. – Нет, это его брат-близнец и помощник. Главный сегодня в пиджаке. И он обычно сидит на лавке. – А, ну да, ты говорил, что он пофлегматичнее. – Еще увидишь его, – обещает Адем. – После игры будет большая церемония в честь окончания сезона и покидающих клуб игроков, он наверняка выйдет на поле. – Все выйдут, – подтверждает Юсуф. – И я должен спуститься в подтрибунку минут за десять до финального свистка... А Хесус прям в ударе. Бьет и бьет по воротам. – В ударе – когда хотя бы раз попал, – у Адема тон нудной воспитательницы в детском саду. – Ты бы из такого положения забил. Хорхе, скорее всего, тоже. – А Хорхе почему не в строю? – Перебор желтых. Команды уходят на перерыв. – Вон главный, – указывает Фуркану Юсуф, но тот слишком резво пробежал. Хваленый Марио обнимается с тренером соперников. На недоумение Фуркана Адем разъясняет: – Тренер «Ростова» в то же время и тренер сборной. – А так можно? – Ну, как бы не запрещено. Сам понимаешь, у тренера сборной России с марта работа символическая, и он вернулся в клуб. – Аааа, – Фуркан поворачивается к Юсуфу. – А ты своих тренеров не путаешь? – Сейчас нет, а раньше, конечно, путал. Но когда они рядом, их легко различить, вот если по отдельности, то сложнее, поэтому все, кто не уверен, называют их «босс». Адем ковыряется в телефоне: – «Динамо» упустило серебро. Они первый тайм один – четыре проигрывают. Кабздец. – Кому? – вежливо осведомился Фуркан из уважения к Адему. Ему так-то было фиолетово. – «Сочи». Те сначала в свои ворота срезали, а потом как раскочегарились... Красивого прощального матча у тренеров «Динамо» не вышло, будут на третьей строчке. – «Сочи», – Юсуф смотрит перед собой пустым взглядом и шепчет. – «Сочи», будь он неладен. – Бронзу тоже не просто так дают, – примирительно сказал Фуркан. Меж тем на поле продолжается движуха – выходит молодежка ЦСКА с кубком. – Ты помнишь, как мы?.. – Фуркан трогает Юсуфа за локоть и не может побороть нотки ностальгии в голосе. – Ага, – смущенно отвечает Юсуф. Именно он в качестве капитана лицейской команды в перерыве матча «Трабзонспора» проносил перед трибунами стадиона в «Медикал парк» кубок чемпионата мира среди спортшкол. – Знаешь, – кивает он на парнишек, которые перекликиваются с фанатами, – это ведь были одни из самых счастливых моментов в моей жизни: после финала в Гватемале и еще когда мы прилетели в сборную с Зеки и Бураком с золотыми медалями Лиги 1. Нас тоже встречали как национальных героев... Невероятное чувство... Фуркан мягко сжимает его ладонь: – Это было не в последний раз. – Я тоже надеюсь, – тихо говорит Юсуф. Трабзон гулял с размахом, отмечая чемпионство команды, в прошлые выходные там даже морской парад устроили. Но Фуркан в это время был в Москве – можно сказать, он променял легендарное событие на друга и ни о чем не жалел. Второй тайм армейцы тоже мощно начали. Игроки ЦСКА заморочили защиту гостей, вратарь вышел далеко вперед, отразил два удара, но мяч отскочил, и Вано с подачи Чиди пробил под перекладину – в воротах развел руками полевой. Фуркан слушает забавные приколы про одноклубников от Юсуфа, который на миг прерывается и показывает на техническую зону: – Наши тренеры. Фуркан внимательно смотрит, позабыв об игре. – В спортивной форме Василий, помощник, в костюме Алексей, главный, – поясняет Юсуф. – Он не любит официальные мероприятия, но сегодня такой день, что ему никак не отмазаться от выполнения своих почетных обязанностей. Уж я об этом позабочусь. Эти его слова прозвучали несколько зловеще, но Юсуф довольно хихикает, и тревога Фуркана исчезает, едва проявившись. – Джипа срубили, – цокает языком Адем. Пока матч на паузе, «Ростов» проводит разом три замены. Ну да, как бы при счете три – ноль к шестидесятой минуте нужно что-то менять. Хотя не сказать, что им помогло. Какая же каша во вратарской! Голкипер отвратительно играет, он не зафиксировал мяч, а только оттолкнул в ноги соперникам. Гости чуть не пропустили опять, в этот раз полевые, столпившиеся в воротах вместо упавшего вратаря, смогли удачно вынести мяч. – Егор Ушаков, – проговаривает вслед за диктором Адем. – Наш перспективный молодой игрок, – глаза у Юсуфа веселые. – На тренировках много молодежи, выпускают их, чтоб адаптировались к высшей лиге. Пока Юсуф пересказывает, как этот мальчишка заработал пенальти «Уралу», вратарь гостей по-дурацки прошляпил контратаку, и ЦСКА запихивает мяч в ворота вместе с защитником, правда гол отменили из-за офсайда. Хесус, с разбегу заехавший на пятой точке в ворота, с досадой хлопает по коленям. – Когда я сделал хет-трик, – сказал Фуркану Юсуф, – у Хесуса мог быть дубль, его второй гол не засчитали. – Тебе надо уже идти, а то опоздаешь, десять минут осталось, – напоминает Юсуфу Адем, но тот задерживается, чтобы посмотреть, как Вано подает два угловых подряд с разных флангов. Про то, что будь на поле Юсуф, их подавал бы он, они не говорят. Незачем травить ему душу, в принципе, игра для ЦСКА и так удалась, а у Юсуфа впереди еще много матчей, где его вклад в победу будет неоспорим и оценен по достоинству. – Ладно, я побежал. Гбамена меняют. Фуркан так усердно выглядывал, когда к команде на скамейке запасных присоединится Юсуф, что прозевал четвертый гол. – Дива! – смеется Адем. – Это тот защитник, который с угловых Юсуфа несколько голов забил. Вместо Марио Фернандеса в добавленное время дают поиграть Хердюру по прозвищу Мага. Марио уходит с поля за воротами и идет к лавке по бровке, обнимая всех, кто попадается навстречу, за этим как-то скрадывается окончание матча. Стадион оглушительно аплодирует и в едином порыве кричит «Марио». Трибуны отнюдь не битком, до «Трабзонспора» им далеко, но у Фуркана аж мурашки по коже от этого зрелища, он поневоле проникнулся торжественностью момента. А вот и Юсуф показался. Его в черном костюме отлично видно даже с верхних рядов. Впрочем, Фуркан его никогда ни с кем не спутает. Наблюдать за празднично-прощальными церемониями любопытно. Игроки и сотрудники высыпали на траву, притащили детей – ЦСКА повезло, что матч домашний, приятно так закрывать сезон на своем поле. Несут какие-то кубки, не иначе как из музея, насколько Фуркан знает, в этом году ЦСКА ничего не выиграл. Сначала чествуют Марио – прогоняют его по коридору из игроков, где все отвешивают ему дружеские пинки и подзатыльники, вручают памятную футболку, пожать ему руку пришли руководители клуба и еще какие-то шишки. Марио с переводчиком выдают благодарственную речь, кто-то в VIP-ложе в голос рыдает. Затем то же проделывают с Дзагой и Хердюром, потом с Гбаменом. Юсуф вертится в толпе рядом с тренерами, в коридоре стоит возле какого-то лысого мужика в середине. Игроки делают общую фотографию, хлопают с трибунами «по-исландски» под предводительством Магнуссона. – Я не понял, а Юсуфу почему слово не дали? – удивляется Фуркан. – Нечестно! – Это же прощание, игроки уходят, – ответил Адем. – А Юсуф-то ведь остается. – Аааа... – Фуркан окидывает взглядом арену и ярко-голубое небо над ней. – Знаешь, необычное ощущение, когда осознаешь, что ты в каком-то месте в будущем проведешь много времени и оно надолго станет для тебя важным и родным. – Редко доводится предугадать такие вещи, – соглашается Чебеджи. – Если только не считать как знак свыше те матчи Лиги Чемпионов – сначала Юсуф попал в «Лилль», теперь вот в ЦСКА... Кто там тогда третий был в группе? – Миланский «Интер», – говорит Фуркан. Именно тогда он был среди болл-боев на стадионе, но остальные игры он видел по телевизору. – Так-то «Интер» – это очень даже прилично, – озадачился Адем. – Не, ну что ты на меня так уставился? Чисто теоретически. Я прекрасно помню, что Юсуф хочет играть в ЦСКА, и я сделаю для этого все, я ему обещал. Ну что ж, – он посмотрел на часы. – Пошли потихоньку, вызовем такси до ресторана. Юсуф сказал, что поедет с командой, нам не нужно его ждать.