Scenario

Офис Аманды находился в историческом здании рядом с Линкольн-центром. Ее претенциозность всегда ставила Тимоти в ступор – для девушки из деревни где-то в глубине Арканзаса мечтать об офисе в центре Нью-Йорка мало сказать, что смело, – хотя именно из-за нее он и начал с ней работать. Когда они встретились, она сразу сказала, что его имя будет в листе-А – Тимоти об этом мечтал, но верил слабо. Тогда он улыбнулся и сказал: «По рукам!» – ему нечего было терять. Аманда на тот момент уже жила в Нью-Йорке больше десяти лет и, закончив Академию киноискусств, успела обрасти нужными связями, но всегда говорила, что ей для успеха не хватало алмаза, который она сможет преподносить как бриллиант. Алмазом для нее стал двадцатидвухлетний Тимоти, снимавшийся до этого в основном малобюджетных сериалах и молодежных ситкомах. Она помогла ему ограниться или проще сказать опериться и больше поверить в себя. Ее талант договариваться с его талантом играть в правильном взаимодействии уверенно вели их к намеченной цели – хотя вернее будет сказать, что это для Аманды была цель, для Тимоти же это была мечта, которая имела все шансы к исполнению. И сейчас он поднимался в ее офис в этом фешенебельном здании и уже воспринимал это как должное. Весело напевая себе под нос, он вошел сначала в так называемый вестибюль, где сидела помощница Аманды, приветственно кивнул и прошел дальше в ее кабинет. Все так же мурлыкая приставшую с самого утра песню, он широко улыбнулся большой начальнице, как он ее называл после того, как она обзавелась секретарем, и, поставив на стол перед ней два стакана кофе, уселся в кресло напротив, и принялся ждать, пока она закончит важный разговор. Но разговор не кончался, поэтому он взял свой стакан, достал из кармана телефон, решив проверить, что заставило его вибрировать, пока он поднимался на лифте, и не смог сдержать улыбки, увидев сообщение от Арми. Ничего такого, тот просто уточнял у какого входа они встречаются, но сам факт, что они увидятся через пару часов, против воли растянул губы Тимоти в довольной ухмылке. Он сразу вспомнил конец вчерашнего вечера, как они целовались на прощание в темном уголке улицы, как Арми прижимал его к стене какого-то здания и как многообещающе это было. - Сияешь как яйца у Быка (1), - резкое замечание Аманды вырвало Тимоти из приятных мыслей. - Так ярко? - пошутил он, пытаясь убрать с лица слишком довольное выражение, - просто хорошее настроение. - Влюбился что ли? - скептично спросила женщина, снимая с головы наушники, которые надевала всякий раз для длительных разговоров. - Что сразу влюбился? Весна за окном, тепло, - сделал он неопределенный жест в сторону окна. - Такое довольное лицо у тебя может быть только в двух случаях: либо ты получил главную роль у Джеймса Кэмерона, но об этом бы я знала, а так как я ни черта не знаю, значит влюбился. Тимоти только фыркнул в ответ и отпил кофе. Аманда взяла предназначавшийся ей стакан и попробовала напиток: - Ммм, еще с кофе угодил. Значит, я права? Кто она? Я ее знаю? - Нет, потому что ее не существует. - Только не говори, что это он. - Я вообще ничего не собирался тебе говорить, - возмутился Тимоти и, быстро набрав ответ Арми, убрал свой телефон. - Тимми, - с нажимом сказала она, - кто он? - Неважно, ты его не знаешь. Да и не имеет это никакого значения, так – интрижка. Он даже не местный и уезжает через пару дней. - Еще лучше! Только умоляю, будь осторожен. Ты уже появлялся с ним в общественных местах? - Ну так, были в паре ресторанов, но это проверенные места, нас никто не заснял, - уверенно ответил он, - правда сегодня идем на игру Никсов, но что такого? Я с другом, например, не могу туда пойти? Хотя, если быть честным, на друга Арми походил мало. А на кого? Что о них можно подумать, если увидеть вместе? Коллеги, приятели – да, возможно, но вряд ли друзья. - Господи, ты меня убиваешь. Ведите себя прилично, ни у кого не должно возникнуть даже подозрения… - Да знаю я! Я осторожен. - Тимми, твоя репутация - наш хлеб. Наш, повторюсь. - Аманда, не нуди. Я сам обо всем знаю. - Я надеюсь на твое благоразумие. Тем более в свете этого нового проекта. - А что с ним? Ты про новый сценарий? Ты, кстати, распечатала его? - Ты что, даже не открывал? - Нет, ты же знаешь, я люблю читать на бумаге. Да и время еще есть. Аманда взяла плотную стопку сшитых листов и кинула перед ним на стол: - Пожалуйста. Эта роль либо угробит твою карьеру, либо принесет как минимум номинацию на Оскар. Там нетрадиционные отношения. - О, - Тимоти аж поднял брови от удивления, - серьезно? Круто, ни разу не играл гея. - Да ни разу, и повторюсь, твоя репутация должна быть безупречной, чтобы ни подкопаться, иначе все может пойти прахом. - Сценарий стоящий? - Сценарий очень хорош, в том, что ты справишься, я тоже не сомневаюсь. Правда, пока не знаю, кто будет играть твоего «парня». Займись им пожалуйста в ближайшее время. - Хорошо-хорошо, мамочка, - язвительно отозвался Тимоти и начал убирать сшитую стопку листов в рюкзак. Ему и правда иногда казалось, что Аманда разговаривает с ним как со своим возможным сыном, которого у нее нет. Он уже не маленький мальчик и сам все понимает, а излишняя опека только раздражает. Пожалуй, его родная мать принимает в его жизни меньшее участие нежели его агент. - Юниверсал прислали поправки в контракт. - Что, там все плохо? - Да нет, внесли пункт о запрете любых взаимных оскорблений, унижений и рукоприкладства среди всей команды во время съёмочного процесса и за его пределами пока идет работа над фильмом. Неустойка в случае нарушения внушительная. Тебе повезло – та актриса недолго задержалась в постели у Литмана, и он не особо предал значение тому инциденту. Если бы она была ему дорога, то одним дополнительным пунктом мы бы не отделались. - Может я помог ему открыть глаза на ее мерзкий характер? Пусть скажет спасибо. - В любом случае. Тебе надо подписать вот здесь, - она положила перед ним два листа: дополнение к контракту, с подробно прописанным новым пунктом. Он быстро пробежался глазами по мелким строчкам, убедившись, что это именно то, о чем Аманда говорила, выхватил сумму с несколькими нулями, нахмурился, но поставил свою подпись на двух экземплярах. На самом деле Тимоти никогда не отличался скандальным характером и всегда пытался сгладить любой конфликт мирным образом, просто та актриса, сама того не подозревая, уязвила его гордость самым гнусным образом. Он знал, о чем иногда говорили у него за спиной, знал, что эта же тема проскальзывает периодически в прессе, и не понимал почему. Он никогда не давал поводов думать, что получает роли каким-то иным образом нежели своим талантом, но видимо внешность вешала на него определенный ярлык и некоторая феминность образа добавляла поводов для сплетен. Но Тимоти всегда был принципиален, а его наряды всегда были просто способом самовыражения. - Кстати, Аманда, не назначай мне ничего на середину апреля. Друзья зовут на Коачеллу, хочу съездить развеяться. - Друзья? - уточнила она. - Да, друзья. Ничего такого. - Хорошо, посмотрю, что там по графику, если что расчищу. - Отлично. У тебя есть что-то еще для меня? - Да нет. Как прошла фотосессия вчера? - Нормально. Матиас был доволен. Исходники на согласование еще не присылали? - Нет. Интервью пока тоже. Не забудь, завтра съемка для интернет-портала. - Я помню. Тимоти встал со своего кресла, накинул лямку рюкзака на одно плечо и взял недопитый кофе. - Тимми, будь осторожен, - мягко сказала Аманда. В ее голосе больше не было стальных ноток, наоборот слышалось неподдельное беспокойство. - Есть, шеф, - отсалютовал он и вышел из кабинета. *** Смотреть баскетбольный матч вживую совсем не то же самое, что смотреть его по телевизору. Эмоции толпы усиливают твои собственные и заставляют адреналин наполнять кровь. Люди ликуют и тебя подкидывает на кресле, и хочется прыгать, и кричать; люди разочарованно выдыхают и из тебя словно выпускают весь воздух. Тимоти не сдерживал себя: он вытягивался как перетянутая струна от особо напряженных моментов, он улюлюкал вместе со всеми и хватался за голову после пропущенного мяча или ошибки кого-то из игроков. Арми реагировал более сдержанно, но одобрительно или ободряюще улыбался каждый раз, когда Тимоти смотрел на него. Они обсуждали особо запомнившиеся моменты первой четверти, когда Арми вдруг кивнул на экраны над полем, на которых в данную минуту показывали Тимоти. Он нашел глазами оператора, который его снимал и показал пальцами «Мир», после чего надвинул кепку пониже на глаза. Его изображение тут же сменилось рекламой. - Моментами я забываю, что ты большая знаменитость, - сказал с улыбкой Арми. - Я сам порой забываю, - ответил Тим. Хорошо, что Арми не был известен и никак не заинтересовал оператора. Во втором перерыве они взяли по хот-догу и коле, не изменяя традициям. Арми с энтузиазмом поддержал эту идею, хоть и признался, что забыл, когда ел что-то подобное в последний раз. А Тимоти всегда казалось, что здесь самые вкусные хот-доги. После первой проигранной четверти Никсы начали лидировать и в итоге выиграли у Чикаго Буллз со счетом 109:104. Баретт и Буркс вытащили игру. Тимоти ликовал вместе со всеми. Ему хотелось обнять весь мир, но выражаясь фигурально, когда же к нему подтянулись его поклонники, которые видимо ждали окончания матча, и пришлось обниматься с ними, он уже не был так благожелательно настроен. Арми, которого сразу оттеснили куда-то в сторону, показал ему жестом, что пошел курить, и растворился в толпе. Раньше бы Тимоти многое отдал, чтобы оставить свою подпись на атрибутике своей любимой команды, сейчас же он нервно думал дождется ли его Арми или нет, а ему все подсовывали кепки и футболки. Незапланированная автограф- и селфисессия затянулись. У него спрашивали, как ему игра, любит ли он баскетбол или пришел просто за компанию, говорили, как любят его фильмы и ждут новых премьер. Тимоти старался улыбаться, быть вежливым и не отказывать никому в своем внимании, но, когда селфи пошли по второму кругу, его терпение иссякло, он извинился и сказал, что ему пора. Выбравшись из окружения, он поспешил на выход, но задумавшись свернул не туда, заплутал в коридорах и не сразу смог выбраться наружу. Он не знал сколько времени прошло с того момента, как закончилась игра, но по внутренним ощущениям прилично. А еще он не знал, что его ждет на выходе из здания. Он бы не уехал, если бы был на месте Арми. Но и Арми не уехал – Тимоти заметил его сразу, оказавшись наконец на улице. Он стоял чуть в стороне и разговаривал с каким-то мужчиной. Пока Тим размышлял подойти ему или нет, он заметил его, пожал руку своему собеседнику и направился в его сторону. - Я думал, это никогда не закончится, - сказал Тимоти, улыбаясь с выражением явного облегчения на лице. Он только сейчас понял какое бы разочарование испытал, не найдя его здесь. - Прости, что тебе пришлось меня ждать. - Ничего, обратная сторона славы, я все понимаю. Я встретил своего однокурсника, не виделись долгое время, беседа с ним помогла скоротать мне время. Все автографы раздал? - Ага, никогда еще это не было так муторно как сегодня, - признался он и, сунув руки в карманы, тут же спросил, - какие планы на вечер? - Думал провести его с тобой, если у тебя нет других планов, - сказал Арми спокойно. - Нет, - ответил Тимоти и чуть качнулся на пятках, - куда-то пойдем? - Может быть хватит шума и людей на сегодня? - Ко мне? - Я был бы не прочь. Но не хочу, чтобы это выглядело так, будто я напрашиваюсь. - О, не говори глупости, - улыбнулся Тим, - пошли ловить такси. И кстати, там еще остался тот виски. Да и тоник я купил, так что сегодня есть выбор. Настроение снова вернулось на прежний уровень – на ту высокую отметку, до которой добралось в конце матча, а может и на пару пунктов выше. Да, определенно выше. От мысли, что они с Арми останутся наедине, где никто не сможет их увидеть и помешать, по телу пробежала дрожь приятного ожидания и разлилась внутри томлением. Пока они ехали в такси, обсуждали игру, лучшие броски, запомнившиеся моменты. Они были на одной волне, и это автоматом улучшало их общее взаимопонимание. Тимоти уже только от этого испытывал удовольствие, что несмотря на разницу в возрасте, а разрыв был внушительный, на разность мировосприятия, они находили точки соприкосновения. Такие точки, что было интересно обоим. Может быть они и не были нужны, может быть точки соприкосновения изначально должны были быть совсем другими, более физическими, нежели платоническими, так Тимоти изначально и думал, и планировал, и представлял. А все эти походы в рестораны, прогулки, сегодняшний матч и разговоры обо всем рождали что-то другое. То, чему в жизни Тимоти не было места и чему он не знал применения, но он пока не хотел думать ни о каких последствиях, вообще ни о чем, кроме Арми и предстоящего вечера. Когда их разговор естественным образом прервался, а до дома оставалось не больше пары кварталов, Тимоти неожиданно почувствовал прикосновение к своему запястью. Легкое, невесомое, ласкающее. Он повернул голову и встретил пристальный взгляд Арми. Нечитаемый, но прямой. Такой, что Тима обдала жаркая волна, и он резко отвернулся. Но руки не убрал. Она так и продолжала лежать на сидении между ними. Тогда Арми обхватил его запястье и сжал, не до боли, но крепко обвив его своей большой ладонью. Жест получился властным, таким, что Тимоти обдало второй горячей волной, которая докатилась до низа живота, и он зажмурился, когда теплая ладонь накрыла полностью тыльную сторону его руки, чуть придавила к сидению и исчезла так же неожиданно, как и появилась. Он сжал кулак, когда такси остановилось. - Восемнадцать долларов, - оповестил их водитель. - Я оплачу, - тут же отозвался Арми и полез за наличными. Тимоти, воспользовавшись моментом, быстро открыл дверь машины и вышел. Ему нужно было срочно остыть. Эта простая ласка вызвала в нем отклика больше, чем другие более откровенные прикосновения раньше от кого бы то ни было. Или просто его давно никто не ласкал так уверенно. Он глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух. Услышав, как хлопнула дверь с другой стороны машины, он, не оборачиваясь, пошел ко входу в здание, уверенный, что Арми последует за ним. Они начали целоваться в лифте. Тим не выдержал первым. Не раздумывая долго, он прильнул всем телом к Арми и, приподняв лицо, прижался к его губам. Крепко, горячо, бескомпромиссно. Словно все предшествующие дни вели их к этому моменту. Механизм взаимного желания был запущен еще в такси и остановить его вряд ли было возможно, разве что бесстрастному голосу, сообщившему, что они прибыли на нужный десятый этаж, удалось их слегка притормозить. К тому моменту Арми успел стянуть с головы Тимоти мешающую кепку, пробраться руками под куртку и прижать к себе, расположив ладони ниже пояса. Отрываться совершенно не хотелось, но пришлось, когда двери лифта плавно разъехались. Тимоти на автомате проследовал к своей квартире, открыл дверь и, пройдя внутрь и даже не включив свет, снова прижался к Арми, как только оба оказались внутри. На пол полетели куртки, обувь была безжалостно стянута за задники. Они жадно шарили руками по телам друг друга, изучая, касаясь уверенно, пытаясь объять все и сразу. - Пойдем, - шепнул Тимоти, когда их губы разомкнулись на мгновение. Арми посмотрел на него затуманенным взглядом и кивнул. Он наконец отпустил себя и желание явно читалось в каждом его движении, во всем его виде. Тим потянул его за руку в сторону спальни. На пороге он тормознул, на секунду задумавшись, надо ли включить хотя бы ночник, но Арми буквально вытеснил эти мысли из головы, потянув его свитшот вверх. Тимоти подался этому движению, подняв руки, и в следующий момент с удивлением обнаружил их прижатыми к своему же животу, запутавшимися в рукавах не до конца снятой кофты. Арми прижался сзади, обхватив его, и зарылся носом в волосы рядом с ухом. Тимоти откинулся ему на плечо и тут же почувствовал влажные, посылающие волны удовольствия прикосновения к своей шее. Арми водил губами по чувствительной коже, щекоча дыханием, распаляя все сильнее. Перед Тимоти раскрывалась новая вселенная, которую он хотел узнать, которую готов был познать. То, что мужчина, ласкающий его, отпустивший себя наконец, снявший все стопперы и предохранители, таил в себе целую вселенную, он уже не сомневался. С каждым касанием и уверенным движением, он перед ним раскрывался, и его до этого размытый образ начинал приобретать четкость. И Тимоти нравилось то, что он видел, чувствовал и понимал. Хотя понимать становилось все сложнее – все складные мысли рассыпались по уголкам его сознания под натиском нарастающего возбуждения, своего и того, что упиралось ему в поясницу. И финальной точкой, отключившей его рациональное мышление, стал момент, когда Арми, развернув его к себе и крепко поцеловав, опустился перед ним на колени. Тимоти сначала не поверил своим глазам, но поверил ощущениям, когда горячие губы начали целовать его живот, а руки – мять ягодицы. Он всем телом подался навстречу, ответив на ласки. Он не мог отвести взгляда от Арми и хоть видел он только его макушку и широкие плечи, ему было достаточно того, что тот делает, выцеловывая низ его живота, подбираясь все ближе к резинке торчащих из-под пояса штанов трусов. Арми схватился за них с двух сторон и одним движением стянул и штаны, и трусы вниз и без лишних сомнений взял в рот то, что они скрывали. Тимоти охватил экстаз – он коротко застонал и сжал ладони Арми лежащие у него на бедрах. Кажется, большой и сильный мужчина, стоящий перед ним на коленях и ласкающий его член жаром своего рта это именно то, чего он давно хотел, но о чем не смел даже мечтать. В этом было что-то дикое, запретно прекрасное и возбуждающее. С этого момента все ощущения слились в единый поток удовольствия, то обманчиво нежный, щекочущий возбуждение лишь слегка, то напористо сильный, вырывающий стоны и изгибающий пальцы в сладких судорогах. Казалось бы, Арми не делал ничего необычного, но то, что это делал именно он, сводило с ума. Тимоти потерял все сомнения, что хотел ему отдаться, хотел с самой первой встречи, хотел страстно как ничего больше. Чтобы сила, превышающая его собственную, подчинила его, чтобы не дала сопротивляться, но сделала это не грубо, не ломая, а бережно. Он потянул Арми на кровать, стянул с него штаны, пока тот сам избавлялся от одежды сверху, и быстро вернулся к комоду, достав то, что им явно понадобится в ближайшее время. Внутри все дрожало от нетерпения, но он плавно скользнул на лежащего мужчину сверху и нашел в темноте его губы. Влажные, горячие губы, которые принялся жадно целовать. Он напористо ворвался языком в его рот и увлек его в жаркий танец. Арми гладил его, трогал, мял своими ладонями, был буквально везде, прижимал к себе и снова гладил. Тимоти, не разрывая поцелуя, оседлал его бедра, и Арми резко перевернул их обоих, оказавшись сверху. Они продолжали целоваться, потираясь друг о друга. Трение приятно волновало, но было недостаточным для того возбуждения, что охватило их обоих, хотелось больше, гораздо больше. Тимоти скрестил ноги у Арми за спиной и с силой вжал его пах в свой, показывая, чего он хочет на самом деле. - Ты уверен? - спросил Арми, разорвав поцелуй и заглянув ему в глаза. - Да, - ответил Тимоти и, нашарив рукой презерватив, протянул ему. Сам же он выдавил себе на пальцы смазку, и пока Арми возился с ним, ввел в себя сначала один и почти сразу второй. Он уже проводил небольшую подготовку сегодня, но тело надо было предупредить и расслабить. Он слышал, как дыхание Арми участилось и почувствовал его руку на своей, мужчина огладил место соприкосновения входа и пальцев и надавил, заставив Тима просунуть их глубже. Он направлял его руку, заставляя буквально трахать себя пальцами. - Я готов, - шепнул он и увидел, как в темноте сверкнули глаза Арми. Сверкнули опасно и жадно, но этот хищный блеск скрылся за прикрытыми веками, когда он, склонившись над ним, впился в губы поцелуем и принялся аккуратно входить. Первая боль была короткая и резкая, расходящаяся по телу как круги по воде, от самого волнующего к постепенно утихающему, а вот следующая, тупая и распирающая, уже граничила с удовольствием. И когда последний круг вышел за пределы ощущений, стало хорошо. Арми начал на пробу плавно двигаться, а Тимоти, шумно выдохнув и шире разведя ноги, дал ему понятный сигнал. Он впитывал знакомое, но давно не испытываемое удовольствие всем телом. Медленные и амплитудные движения вскоре сменились более резкими и частыми, выбивая из Тима все более громкие стоны. Он настолько сильно хотел всего того, что сейчас происходило, что даже ожидаемая боль не сбила градус его желания и он понимал, что если сейчас коснется себя, то кончит просто через пару движений. Чтобы занять чем-то руки он начал оглаживать мужчину, сначала сильные напряженные бедра, ягодицы, сокращающиеся от каждого движения, твердый живот и плоскую мужскую грудь, покрытую мягкими густыми волосками. Неожиданно приятное ощущение под пальцами плеснуло жаром в и без того переполненную чашу его желания и, обхватив крепкую шею, он притянул его для поцелуя. Первый раз не мог быть долгим, Тимоти это понимал по своему нарастающему удовольствию, по все более неровным и сильным толчкам внутри себя, по учащенному дыханию и прикрытым в упоении глазам Арми. Он любовался им: его силой и страстью. Ощущения тела крепко сплелись с эмоциональным восторгом, и, буквально дотронувшись до своего члена и проведя по нему несколько раз, Тимоти начал кончать. Крупная дрожь переживаемого исступления начала бить его тело, и он никак не мог ее унять, пока оргазм не вознес его на высшую точку. Арми задышал чаще, и по совсем сбитому темпу Тимоти понял, что он тоже совсем близко. Он сжал его внутри сильнее, продолжив поглаживать себя, и по вырвавшемуся вскрику понял, что тот тоже кончил. Он убрал от себя руку и закрыл глаза, переводя дыхание. Арми плавно вышел из него и упал на кровати рядом. Первый секс — это всегда знакомство и проверка. Кажется, они прошли ее успешно. Ощущение невесомости в теле только подтверждало тот факт. Способность ясно мыслить возвращалась вместе с восстанавливающимся дыханием. Тимоти начал думать о том, что ему надо в душ, о том, что он оказывается жутко голоден, о том, что хочет пить. - Что ты говорил насчёт виски? - нарушил тишину Арми. - Что он остался и ждет в баре. Я бы тоже не отказался выпить. И поесть. Закажем что-нибудь сюда? - Да, было бы здорово. - Тогда я в душ, а ты подожди меня, можешь в компании виски. Арми навис над ним и коротко поцеловал в губы. - Твои идеи одна лучше другой.