Scenario

Аэропорт Ла-Гуардия не был многолюден, а в вип-зоне Тимоти вообще был один. Он разительно отличался от любого международного аэропорта как размерами, так и загруженностью. Тут почти не было туристов, никто не сидел часами на чемоданах, не шатался праздно по зданию, не спал в зоне ожидания. Все пассажиры целенаправленно приезжали ко времени своих рейсов, регистрировались и улетали. Когда бесстрастный женский голос объявил о начале посадки на рейс до Чарлстона, Тимоти встал с диванчика и в очередной раз подумал, не совершает ли он ошибку. Но пути назад уже не было. Он закинул на плечо рюкзак и последовал к стойке контроля. Если это и не было ошибкой, то опрометчивым поступком назвать его спонтанную поездку можно было. Арми искренне обрадовался, что Тимоти принял положительное решение. Он сразу проверил наличие свободных мест на тот же рейс, что летел он сам, но их не оказалось. Позже Тим был этому даже рад: во-первых, они не засветятся вместе, во-вторых, после вчерашнего позднего показа и авфтерпати он бы не смог встать в четыре утра, чтобы успеть на рейс к половине седьмого. А если бы не ложился совсем, то суббота была бы потеряна. Сейчас же на часах было почти три по полудню, и примерно через час сорок он уже приземлится в Чарлстоне. Тимоти ни разу там не был, только читал в учебниках истории и видел в старом черно-белом кино про Гражданскую войну. Для него этот город был олицетворением первой Америки, юга и традиционных ценностей. Он никогда не фанател от всяких исторических штучек, но сейчас ему было интересно. Арми пообещал его встретить по прилёте, а Тимоти все думал, что его ждет. По сути они провели вместе не так много времени, чтобы сейчас он знал, как все будет обстоять, но надеялся на лучшее. Он вообще был оптимистом по жизни – так было легче. Да и в его квартире они отлично проводили время, причин для беспокойства было не так уж много. Заняв свое место и нацепив наушники, он вдруг подумал, что надо было взять с собой новый сценарий, сейчас как раз было отличное время для его прочтения, но он совсем о нем забыл. Он никогда не относился к работе так легкомысленно, как последнюю неделю. Это было что-то новое и даже слегка пугало. Раньше он хватался за предложения, едва они приходили, сейчас же он неосознанно откладывал все на последний момент, а все встречи и съемки, что у него были, не могли полностью занять его мысли. Он летал в облаках повыше тех, что видел сейчас в иллюминаторе, и только осознал это. Они обусловились, что Арми будет ждать его в машине на парковке аэропорта. Белый Додж Чарджер Тимоти заметил издалека, а моргнувшие фары не оставили сомнений, что это за ним. Пока он шел до припаркованной в стороне машины солнце так нагрело его плечи и спину, что он сразу понял, куда попал. Юг чувствовался в градусах, в воздухе, в прохладном соленом ветре, дующем с океана, виделся в пальмах по сторонам от входа в аэропорт, в сочной зеленой траве, окаймляющей парковку по всему периметру. Дойдя до машины, он открыл заднюю дверь, чтобы положить рюкзак и куртку, которую планировал снять, и вздрогнул от неожиданности, когда его поприветствовал заливистый лай. - Тише, Арчи, свои, - скомандовал Арми с водительского кресла и, протянув руку, схватил собаку за ошейник, - прости, не смог оставить его дома, - обратился он к Тимоти, - я как вернулся, он сам не свой от радости и не отходит ни на шаг. А как он начал скулить, когда я попытался запереть его в доме, ты бы слышал. - Ничего, просто я не ожидал, - отозвался Тим, пытаясь унять поневоле участившееся сердцебиение. Он осторожно положил на сидение рюкзак и куртку. - Привет, Арчи. Рад познакомиться. Черные глаза-пуговки изучающе смотрели на него сквозь рыжую кучерявую шерсть на морде. Пес попытался дернуться в сторону Тима несколько раз, но твердая рука хозяина не дала ему сдвинуться ни на дюйм. - Садись вперед, - сказал Арми. Тимоти сел на сидение рядом и пристегнулся. - Что за порода? - спросил он. - Вельш-терьер. Арчи очень дружелюбный, ты еще успеешь познать всю прелесть его внимания. Надеюсь, ты ничего против собак не имеешь? - Нет, - Тимоти обернулся посмотреть на собаку, - будем дружить? - спросил он у пса, на что тот радостно завилял хвостом и негромко тявкнул. - Я всегда мечтал о собаке, но мне никогда не разрешали родители. А сейчас с моим образом жизни и разъездами я понимаю, что обреку собаку на вечное одиночество и общение с наемными людьми, которым придется приглядывать за ней. Поэтому не завожу. - Это разумно. Арми плавно вырулил с парковки аэропорта и быстро набрал предельно допустимую скорость. - Классная тачка, - отметил Тимоти оглядываясь, рассматривая приборную панель, большой цветной экран с включенным навигатором, удобные подлокотники и тяжелые даже на вид двери. Но самой главной примечательностью конечно был тот, кто сидел за рулем, – Арми невероятно шло вести машину. Он выглядел расслабленным и при этом уверенным в своих действиях, посвежевшим и довольным. Он просто искрил своей маскулинностью. А белая футболка, подчеркивающая покрытую легким загаром кожу, и темные очки шли ему невероятно. - Да, согласен. Она моя любимица. Жаль здесь нельзя разогнаться так, чтобы продемонстрировать всю ее мощь. Но может быть позже. - Любишь гонять? - Да. Они ехали по шоссе, и пока виды не имели ничего интересного, что привлекло бы внимание. - Давно здесь живешь? - решил продолжить диалог Тимоти. - Мне кажется всю жизнь, - усмехнулся Арми, - настолько это место мое. Знаешь, я фанател от книг по Гражданской войне, «Сагу о Натаниэле Старбаке» зачитал до дыр. Даже «Унесенные ветром» читал. Чарлстон для меня олицетворение всего, что творилось в те времена. Знаешь, все мальчишки любят войнушку: читать, смотреть, играть. Это потом ты вырастаешь и понимаешь всю трагичность событий, а в детстве, да и в юношестве все предстает в другом свете. Излишне романтичном, я бы сказал. - Не все, - отозвался Тимоти. - Дай угадаю? – Арми рассмеялся, - ты исключение? - Да, я никогда не понимал всей этой жестокости. - Окей, - согласился Арми, продолжив улыбаться и смотреть на дорогу. Чуть позже он продолжил, - а вообще я переехал сюда почти десять лет назад. Я родился в Бостоне и учился там на юридическом, как и все мужчины в моей семье много лет подряд. Но как я уже говорил, это вообще не мое. После университета я много путешествовал, а потом осел здесь. Зацепившись за тему, Тимоти начал расспрашивать про путешествия, и оказалось, что Арми со своим другом исколесили на машине всю Северную Америку вдоль и поперек. Они буквально были в каждом штате, даже на Аляске. Он рассказывал смешные истории, и те, в которых им грозила опасность, самые интересные и запомнившиеся. Он делал это так увлеченно и красочно, что у Тимоти перед глазами непроизвольно развернулось настоящее роуд-муви с красивыми пейзажами, невероятными закатами, бесконечной гладью дорог. Но на самом деле к этому примешивались сложности долгого пути: например, ломающаяся посреди леса машина или заканчивающийся в пустыне бензин, разные законы штатов и не всегда доброжелательные местные, переменчивые погодные условия и животный мир, порой норовящий прыгнуть прямо под колеса. Арми был гораздо словоохотливее и держался свободнее, чем все проведенное вместе время в Нью-Йорке. Словно спали невидимые оковы и он, наконец, был собой. Он говорил и говорил, вспоминая все новые байки, а Тимоти с удовольствием слушал и то хохотал, то открывал от удивления рот, то засыпал вопросами. За оживленным разговором дорога проходила незаметно. В какой-то момент Тимоти почувствовал, как его вжало в спинку сидения. Он посильнее схватился за ручку двери и не смог сдержать восторженного восклика. - Чувствуешь? - с улыбкой спросил Арми. - О да, - ответил он, и на секунду их взгляды встретились. Сердце забилось еще сильнее от охватившей его эйфории. Адреналин бурлил кровь. Он даже боялся подумать, что почувствовал бы, находясь в этот момент за рулем. - И это еще не предел, - сказал Арми, но в противовес своих слов начал сбрасывать скорость – они въезжали в жилую зону. Шум в ушах постепенно начинал затихать, и он с интересом смотрел в окно, но пока видел лишь типичные дома и особняки. Они проехали мимо огромного молла, нескольких зданий банков, ресторанов и заправок. Непривычным была только мало этажность застройки. - Этот район не имеет никакой исторической ценности, поэтому здесь ты не увидишь ничего необычного, - пояснил Арми. – Если хочешь, завтра можем съездить в центр, там весь колорит. - Посмотрим. - Туристов пока еще нет, а местные не гуляют по достопримечательностям, так что проблем не должно возникнуть. Чем ближе они подъезжали к океану, Тимоти видел его в какой-то момент в просвет между домами, когда они ехали по небольшой возвышенности, тем больше попадалось гостиниц, отелей и игровых центров, но потом Арми куда-то свернул, и снова были лишь дома, супермаркеты, аптеки и редкие кафе. Только пальмы, цветущие деревья и кусты поражали своим разнообразием. Такого буйства красок не было в Центральном парке даже в самый сезон. В итоге они выехали на совсем узкую двух полосную дорогу, с одной стороны которой вдоль побережья тянулись коттеджи, а с другой был то ли парк, то ли просто зеленая зона. - Почти приехали, - сказал Арми и начал притормаживать. Его дом оказался крайним в этой застройке. Дальше, насколько мог видеть Тимоти, дорога резко сворачивала влево, а впереди за густой растительностью почти ничего не было видно. Арми нажал на кнопку пульта, и автоматическая дверь в гараж начала подниматься. Он аккуратно заехал и заглушил мотор. - Прибыли, - оповестил он, - сейчас устрою тебе небольшую экскурсию, а потом буду готовить ужин. - Ужин? Звучит здорово. Тимоти открыл дверь со своей стороны, вышел и встал как вкопанный. - У тебя есть мотоцикл?! - озвучил он как факт, который поразил его до глубины души. - Да, я же сказал, что люблю погонять, - со смехом ответил Арми, выпуская из машины собаку. Тимоти подошел к мотоциклу ближе и огладил сначала хромированный руль, с рычагами управления и боковыми зеркалами по сторонам, потом прошелся рукой по кожаному сидению. - Покатаешь? – чуть прищурившись, спросил он. - Сколько угодно. Завтра можем проехаться на нем. Тимоти такой ответ понравился, он кивнул и пошел забирать свои вещи из машины. Дом Арми оказался смесью модерна и классики. Первое, что бросилось в глаза, это панорамные окна во всю стену от кухни до конца гостиной, выходящие прямо на океан. Тим, завороженный таким видом, сразу подошел ближе и начал жадно рассматривать картинку перед глазами. От террасы дома тянулась узкая тропинка, обнесенная веревочным забором по двум сторонам, отделяющим проход к пляжу от невысокого, но густорастущего кустарника; она упиралась в полосу песка, достаточно широкую, уходящую вдаль направо, а налево обрывающуюся, невидимую дальше глазу. Океан впереди слабо волновался, но количество водной глади поражало воображение. А точнее поражала нетронутая красота пейзажа: пляж был абсолютно пустым, только вдалеке виднелась спасательная вышка, и безлюдным, как и весь водный простор вокруг. - И ты смотришь на это каждый день? – спросил Тимоти просто, ни для чего. Он пока не мог выразить свои эмоции, они не оформлялись в слова. - Да, - Арми подошел ближе и встал рядом с ним, - я думаю, теперь ты поймешь, почему мне не хочется отсюда выезжать. Это мой оазис в этом бешеном мире. Они стояли так какое-то время абсолютно молча, пока Арми не обнял его за плечи и не притянул к себе. Тим перевел на него взгляд и в следующее мгновение встретил его губы своими. - Привет, - сказал Арми, оторвавшись от него через какое-то время. - Привет, - выдохнул Тимоти, которого этот поцелуй вырвал из реальности. - Пойдем, покажу остальной дом. Тимоти с заметным сожалением убрал руку со спины мужчины, куда он успел ее положить во время поцелуя, показавшегося ему слишком коротким. Преступно коротким с учетом того, что они были наедине и им некуда было торопиться. В гостиной стоял огромный, даже на вид мягкий, диван, современная видеосистема и стеллажи с разной мелочью. Кухня, отделенная прямоугольной колонной, выглядела уютной и обжитой. На первом этаже еще был кабинет-библиотека, в которой, как пояснил Арми, он работал, и окна которого тоже выходили на океан, и комната с тренажерами. На второй этаж вела широкая деревянная лестница, и в небольшом холле, в который она упиралась, было всего две двери. - Это моя спальня, - пояснил он, раскрыв дверь в просторное светлое помещение с огромной кроватью у стены, - а это гостевая, - кивнул он на дверь напротив, - выбирай любую. Тимоти даже не заглянул во вторую, он бросил рюкзак на кресло в хозяйской спальне. Арми улыбнулся ему в ответ. - Чувствуй себя как дома, - сказал он. – Можешь свободно перемещаться и делать что хочешь. А я пока пойду, займусь ужином. Тимоти кивнул и остался в спальне один. Он решил пока самостоятельно и более внимательно изучить территорию: посидел на кровати, подпрыгнул несколько раз, оценив упругость матраса, взял с прикроватной тумбочки книгу, покрутил ее в руках. Он чувствовал себя здесь одновременно странно и легко, пока немного скованно, но не так чтобы нервничать. Все было даже лучше, чем он мог ожидать. И дом был прекрасен. Он заглянул в ванную, вход в которую вел прямо из спальни, посмотрел в окно, изучил абстрактный постер, висящий над кроватью, увидел в хаотичных с первого взгляда линиях две сплетенные человеческие фигуры. Гостевая спальня была меньше хозяйской и в ней помимо кровати был еще диван, видимо для племянников Арми. Явно его брат с семьей останавливались здесь, когда приезжали погостить. У Тимоти же не возникло мысли, что он должен ее занять. Нет, он приехал не за этим. Он спустился вниз и увидел Арми на кухне. - Тебе помочь? – на всякий случай уточнил он. - Нет, отдыхай, - отозвался тот, - можешь включить телевизор, если хочешь. - Я бы хотел прогуляться, - ответил Тимоти, снова зависнув у окна. - Пойдем вместе после ужина, заодно выгуляем Арчи. Тим согласно кивнул и, взяв со стеллажа первый попавшийся журнал, сел на диван, и утонул в его мягкости. Журнал оказался литературным. Он листал его бесцельно, лишь бы занять руки и в какой-то момент почувствовал, что его начало клонить в сон. Под мерные стуки ножа о разделочную доску он прикрыл глаза, как ему показалось лишь на секунду, но очнулся гораздо позже от аппетитного запаха мяса и звука собственного урчащего живота. Веки были тяжелыми, и он понял, что прошла не секунда. Тимоти встал, потянулся, размял все косточки и поймал взгляд Арми: - У меня почти все готово, можешь присоединиться. Он кивнул и пошел в туалетную комнату. Там он помыл руки и хорошенько рассмотрел себя в зеркале – выглядел он слегка помято, но зато по-домашнему, без лоска. Глаза и губы чуть припухли после короткого сна, а волосы растрепались. Он попытался их пригладить, но у него ничего не вышло. Когда он пришел на кухню, Арми открывал вино. - К мясу красное сухое, если ты не возражаешь. - Нет, тебе виднее. Стол уже был сервирован: на тарелках лежала приготовленная спаржа, в большой миске был салат, несколько видов соусов стояли чуть поодаль, бокалы Арми наполнил вином. И когда Тимоти сел перед ним оказался внушительного размера стейк. - Я уже вижу, как это вкусно, - сказал он, втянув невероятный аромат мяса. - Приготовил по своему фирменному рецепту, советую вот этот соус, - указал он на бутылочку без опознавательных знаков, - но если любишь послаще, то вот есть клюквенный. - Отлично, - Тимоти потер руки в предвкушении. Они обменялись взглядами и одновременно потянулись к вину. - Я очень рад видеть тебя здесь, - сказал Арми, и они легко соприкоснулись бокалами. Для Тима все эти традиции с чоканьем фужерами, хорошими манерами были в новинку в мужской компании, но ни один мускул не дрогнул на его лице, выдавая его. Можно было подумать, что это его ежедневная рутина. Во время ужина Арми рассказывал как долго искал именно такой дом, сколько вариантов перебрал, объездив все побережье близкое к городу. Как завел Арчи, как выбирал породу и питомник. К слову Арчи весь ужин просидел под столом, положив морду на колени Тимоти. Он периодически поскуливал, вилял хвостом и перебирал лапами, скреб когтями по полу, требуя лакомый кусочек. И сколько Арми не говорил «Место», пес никак не реагировал. В итоге Тим сдался и угостил его кусочком мяса, после чего довольный Арчи долго облизывался, лежа в своей лежанке. И хоть они сидели за столом без малого целый час, время пролетело незаметно. Как и совершенно незаметно закончилась бутылка вина. Сытый и разомлевший Тимоти чувствовал себя уютно и абсолютно комфортно. Они смеялись, подтрунивая друг другом на совершенно разные темы, и все сомнения, что одолевали его раньше, были окончательно забыты. Только сейчас он понял, что начал узнавать Арми по-настоящему, только сейчас он начал раскрываться, вести себя непринужденно и свободно, и проникать в самое сердце. Своим остроумием, заразительным смехом и, как выяснилось, очень живой мимикой. Историями, которые он рассказывал «в лицах», какими-то невероятными фактами, о которых Тимоти никогда не слышал. Все это было чересчур хорошо. Он помог убрать со стола, и, накинув верхнюю одежду, они отправились гулять. Справедливо рассудив, раз Арми начал так открываться перед ним, то почему бы и самому Тиму не показать свою не совсем серьезную сторону. Он устал держать себя в руках, он делал это слишком долго по своим меркам, и раз уж они начали раскрывать карты, то нужно это делать по полной. Во время прогулки он начал дурачиться: боднул Арми головой между лопаток, зайдя за спину, в шутку попытался запрыгнуть, держась за плечи, потом со смехом убегал от него по пляжу. Ноги вязли в песке, поэтому, не убежав далеко, он упал и рассмеялся еще громче. Арми настиг его, неожиданно подал руку, помогая подняться, и только Тимоти оказался на ногах, как он чуть присел, схватил его поперек туловища и закинул себе на плечо. Это произошло так быстро, что от резкой смены положения в пространстве у Тима начала кружиться голова, и чуть пережив головокружение, он задергал ногами с криком его отпустить, при это захлебываясь смехом, за что получил ощутимый шлепок по заднице. Он конечно знал, что Арми сильный, но совершенно не ожидал оказаться в таком положении. Все это время Арчи бегал вокруг них с задорным лаем и все пытался подпрыгнуть выше и выше. Сыпучий песок не дал им пройти так долго, и мужчина опустил его на ноги. Тимоти слегка покачнулся и, обхватив Арми руками за шею, буквально повис на нем. Им было весело, и они оба увидели это, едва взглянув друг другу в глаза. Они долго целовались, стоя прямо посреди пляжа, обдуваемые прохладным бризом словно благословением самого океана. Он подталкивал их друг к другу силой порывов, ударяющих в спину. Вокруг не было ни души, и неизвестно сколько бы они еще так простояли, если бы не Арчи, изучивший все окрестности и потерявший к ним интерес, в буквальном смысле слова не вклинился между ними. Возвращались они уже в густых сумерках, продолжая шутливо толкаться и посмеиваться. - Посидим на веранде? - предложил Арми, когда они подошли к его дому. Предложение было заманчивым, учитывая красоту окрестностей, теплый вечер, шум прибрежных волн и стрекот сверчков, но Тимоти уже нестерпимо хотелось перейти к более близкому общению. - Я бы поднялся наверх, - ответил он. Ему не потребовалось продолжать, Арми все понял. Он уступил ему свою ванную, а сам отправился во вторую. Тимоти долго стоял под теплыми струями, не в силах выйти из душа. Ему казалось, что здесь даже вода другая, не такая как в Нью-Йорке: мягче, приятнее. Здесь вообще все было другое, и Арми был другим, и нравился все больше. Об этом пугающем открытии он постарался пока не думать, резко закрыл кран и стряхнул с себя воду. Когда Тимоти вышел из душа, Арми уже сидел на кровати в одном полотенце и явно ждал его. Верхний свет он выключил, оставив гореть только ночник на прикроватной тумбочке. Тимоти знал, чего он хочет, и был уверен в этом как никогда. Он отбросил свое полотенце, поймал жадный взгляд Арми и немедля залез к нему на колени. Сегодня он хотел все сделать по-своему. Борьба на пляже раззадорила его и вселила совершенно определенное настроение, которое он не хотел упускать. Опрокинув мужчину на спину, он жадно впился в его губы требовательным поцелуем, ведя за собой. Они боролись языками, распаляясь все сильнее, и в какой-то момент Арми попытался его перевернуть, но готовый к этому Тимоти не дал ему это сделать. Все его тело напряглось, он резко отстранился, прижал его руки к постели и, глядя прямо в глаза, твердо выдохнул: ⁃ Нет. Арми мог бы его пересилить, мог бы вырвать руки и сделать задуманное, но не стал. Он сдался, приняв правила игры. Тимоти укусил его за подбородок и проложил дорожку поцелуев по шее. Он сползал все ниже по желанному телу, целуя, изучая, дразня. Арми покорно лежал под ним и принимал ласку, только его грудь тяжело вздымалась под влажными прикосновениями губ. Тимоти дошел до края полотенца и, раздвинув его края, восхищенно осмотрел мужчину. Природа не обделила его и здесь. Он провел языком от основания полу возбуждённого члена несколько раз и, не раздумывая долго, захватил губами головку, и принялся неторопливо ласкать, зная, как остро сейчас Арми воспринимает каждое его движение. В подтверждение своих мыслей он услышал негромкий стон. Член в его рту начал наливаться твердостью с невиданной скоростью, и стало сложнее заглатывать его глубже. Тимоти самозабвенно сосал, наслаждаясь процессом, удовольствием, которое он дарит, тяжестью на своем языке. Он это делал ровно до того момента, пока Арми не схватил его за голову и не принялся нетерпеливо толкаться глубже. Дождавшись такой реакции, он мягко высвободился, и спросил: - Где смазка? Арми поднял голову, взглянул на него совершенно не соображающим взглядом, но всё-таки ответил: - Под подушкой. Справа. Тимоти дотянулся, взял необходимое и, разорвав зубами пакетик презерватива, сам начал надевать его на обласканный член. Все это время Арми смотрел на него с затаенным восхищением и терпеливо ждал того, что будет дальше. Справившись с резинкой, Тимоти выдавил смазку, коснулся себя между ног и, оседлав бедра мужчины, начал аккуратно насаживаться. После того количества секса, что у них было в последние дни, тело не требовало тщательной подготовки, да и не хотелось тратить на нее время, оно медленно, с трудом, но принимало твердый, очень твердый член. Опустившись до конца, Тимоти шумно выдохнул, поймал затуманенный взгляд мужчины, улыбнулся и принялся двигаться, плавно раскачиваясь. Он сразу нашел нужный угол и намеренно опускался так, чтобы член внутри каждый раз скользил по нужной точке, вызывая микровзрывы удовольствия. Он стонал от своих же движений, от своего неспешного ритма, от откровенности ситуации в целом. Он редко допускал такое в постели с мужчинами, а может и никогда. Данный процесс требовал определенный уровень доверия и открытости, который не всегда удавалось или успевалось достичь. Сейчас же Тимоти чувствовал себя максимально раскрепощенным и не думал ни о чем, кроме получаемого удовольствия. Он словно вошел в транс, прикрыв глаза в наслаждении, и в нем и пребывал, пока Арми не обхватил его за бедра, зафиксировав их в одном положении, не начал двигаться сам, вколачиваясь в него снизу. Тимоти закричал от острого удовольствия и, зажмурившись, запрокинул голову. В следующее мгновение все произошло так быстро, что он не заметил, как оказался под Арми – тот перевернул их, закинул его ноги себе на плечи и сразу же взял быстрый темп. Он явно был не в силах и дальше выносить мучительно-медленное движение на себе. Тимоти не возражал, его член остававшийся все это время без внимания сочился смазкой – в таком состоянии уже не до возражений. Он сжал себя рукой и принялся активно ей двигать, доводя себя до пика. Арми безжалостно врывался в него, держа за бедра и не давая ускользнуть ни на дюйм, а Тимоти под ним захлебывался криками пока не прозвучал финальный, самый громкий. Арми тут же вышел из него, сдернул презерватив и буквально в несколько движений довел себя сам и кончил, залив живот Тимоти спермой поверх его собственной. Он пару раз вздрогнул от силы своего оргазма и буквально рухнул на постель рядом. - Вау, - сказал Тимоти, чуть отдышавшись. Он только что пережил один из ярчайших оргазмов в своей жизни. Арми в ответ угукнул и стер со лба пот. Он все еще тяжело дышал. - Кажется, мне снова надо в душ. - Иди. Если ты выйдешь, а меня здесь не будет, значит я ушел курить. Полежав еще пару минут и придя в себя окончательно, Тимоти сел на постели. Он оглядел расслабленного мужчину, лежащего рядом, наклонился и коснулся его губ легким поцелуем. А потом поднялся и нетвердой походкой направился в душ. Кажется, они слегка перестарались. Выйдя из ванной и не найдя Арми в комнате, сначала Тимоти решил его подождать, но пролежав на кровати несколько минут, он понял, что ему скучно, а засыпать он пока не собирался. Тогда он встал, оделся и спустился вниз. В доме стояла тишина, не выдавая присутствие хозяина внутри. Тим огляделся и подошел к окнам в гостиной – Арми сидел в кресле на веранде, а Арчи лежал у его ног. Решив присоединиться к их идиллии, он огляделся по сторонам, взял с дивана плед, накинул на плечи и отодвинул раздвижную дверь на улицу. Арми повернулся на звук и улыбнулся: - Тут так хорошо. Присаживайся, если хочешь, - он кивнул на соседнее кресло. Тимоти сел, замотавшись в плед как в кокон. Картина была умиротворяющей. Почти полная луна уже висела высоко в небе и слабо, но освещала береговую линию и беспрестанно мерцающий океан, живущий своей привычной жизнью. А россыпь звезд поражала воображение. Тимоти не помнил, когда видел такое небо в последний раз. Чаще он видел такое сверкание на платьях актрис на ковровых дорожках. - Как здесь красиво, - негромко сказал он, как будто от более высокого тона голоса волшебство картины могло рассеяться. Он буквально почувствовал, как его сердце наполняется любовью к красоте этой ночи, к каждой ее детали, к звукам прибоя и едва слышимому стрекоту сверчков, к человеку, подарившему ему это состояние, вырвавшему из привычной среды. Он зажмурил глаза и уткнулся лицом в руки, сложенные под пледом, пытаясь унять разволновавшееся сердце, пережить эти сильнейшие вибрации и не взорваться от их переизбытка прямо на этом месте. - Я часто провожу здесь вечера, думая, что больше ничего мне в этой жизни не надо, - нарушил тишину Арми, - но прямо сейчас я понял, что надо. Мне надо, чтобы кто-то разделял со мной эту красоту. От этих слов стало и лучше, и хуже одновременно. Не в силах взглянуть на мужчину, Тимоти все так же не поднимал головы. Ему вряд ли стать тем, о ком говорит Арми. С его бешеной жизнью, с его графиком, съемками, мотаниями по миру. Его легкие сжало спазмом, и он судорожно вдохнул. - Хоть иногда, - добавил Арми, словно услышав его мысли. Тимоти никогда не отличался особой сентиментальностью, но от того, что происходило сейчас, его сердце вытворяло что-то невообразимое. Не зная, как унять волнение от переполняющих его эмоций, он хриплым голосом спросил: - Дашь сигарету? Они молча курили, думая каждый о своем, пока Тимоти не сформулировал вертящуюся в голове мысль: - До этого момента я думал, что живу самой полноценной жизнью, которую только можно себе представить. У меня любимая работа, множество интересных предложений, путешествия по миру. У меня нет недостатка ни в чем. Но сейчас я понял, что та пустота в душе, которую я заполнял бесчисленными знакомыми и разного рода общением, заполнилась сама по себе здесь. Наверное, мне тоже нужно притормозить и насладиться моментом, - он замолчал на какое-то время и продолжил, - хоть иногда. Они обменялись долгими взглядами и, кажется, все поняли. Не нужно было больше никаких признаний, чтобы понять, что каждый из них чувствует.