Волк, что недостоин любви!

Юнги сидит в своём кресле и смотрит в окно, его улыбка не исчезает. Он то кусает, то облизывает свои губы, и вспоминает картинки недавнего инцидента. Лицо Чимина, прикосновения его пальцев к своим щекам, жаркое дыхание на своих губах, что будоражило кровь, и что-то внутри сжималось тугим узлом счастья. Приятного до одурения. Юнги помнит, как оставлял на хрупком теле свои метки. Как Пак таял в его сильных руках. Он помнит непонятное чувство, что загорелось диким пламенем, когда Чимин сам попросил его оставить метку, как позволил обнять и поцеловать. Как сказал, что не бросит, что будет рядом, что может когда-нибудь он полюбит Мина. А Юнги, как бы его это не пугало, очень этого хочется. Чтобы его полюбили. Альфа сомневался в своих чувствах к сыну змея, но когда увидел чужие следы, учуял чужой запах, альфа внутри него начал разрывать его по кусочкам. Тогда все паззлы разом соединились в одну картину, и Юнги всё понял, то, что с самого начала отрицал. Бешеный стук сердца, змею, что скручивались внутри него тугим узлом. Нежность и любовь. — Господин Мин Юнги, — повторил Намджун, наверное в десятый раз. — А, что? — спросил Мин удивлённо. — А ты как зашел? Почему без стука? — Юнги перевёл глаза с ярко розового заката, что заливал своим цветом всё помещение. — Господин, я стучал и звал Вас несколько раз, спрашивал одно и тоже, но Вы не слышали. Делали вид будто бы меня здесь и нет. О чем Вы так думали а? — возмутился Ким. Юнги изогнул бровь и заморгал глазами. — Ты тут был? Давно? — Господин, не пугайте меня! Что с Вами? Будьте добры, расскажите! — А если не хочу? — Нет, Вы должны! Простите за наглость, но я должен знать что с Вами. Вы так не вели себя, даже когда влюбились впервые в Хо... — Намджун запнулся. — Вы поняли. Ну так что? Рассказать не хотите, нет? Юнги обратно вернул взгляд на закат. — Что ты хочешь знать? — Эм... Ну всё, что мне можно знать, — Намджун прикусил губу, это было что-то новенькое. Сказал бы он это раньше, услышал бы грубое «уволю», а тут вот тебе на, Мин Юнги готов ему рассказать что-то. Это или к концу света, либо он просто не хочет это в себе держать, а хоть с кем-то об этом поделиться, поговорить и открыться. Каким бы твёрдым камнем Юнги не был, всё равно внутри него есть что-то маленькое, нежное и хрупкое. Вот только он не хотел этого показывать, до сегодняшнего дня... — Хм, — Юнги хмыкнул. — Ну, а сам то как думаешь? — Ну-у, у Вас блестят глаза, улыбка не сходит, Вы о чем-то сосредоточенно думаете или же вспоминаете, облизываете губы. По мере своего же рассказа, свои собственные глаза становились всё шире. — Это же не то, о чём я думаю, верно? — А о чём ты думаешь? — спросил с ухмылкой Юнги, которую Ким не видел, но чётко слышал в голосе. — Вы и Чимин, между вами что-то изменилось? — Допустим. — Вы поцеловались? — тихо, даже с каким-то нервным писком спросил Альфа, думая, что за эти слова его на этом же месте убьют. — Допустим, — снова таким же тоном, ответили. А в ушах Кима будто выстрел раздался. Нет, ну этот Мин Юнги издевается над ним. Почему сразу не сказать, разложить всё по полочкам, или хотя-бы простое «да». Так нет, он молчит, ухмыляется. — И... И всё? Т-только поцеловались да? — испугано спросил. — Нет. — Что ещё произошло? — голос Кима совсем охрип. — Ага, — Юнги уже во всю улыбался. Наверное со всех сил сдерживался чтобы в голос не засмеяться. Такой голос, Ким Намджуна он не слышал никогда. — Боже, я боюсь представить, что... Вы переспали? — Ты чё дурной что-ли? Так сразу? Ким Намджун, ты с ума сошёл, выключи пошлую фантазию, — Мин развернулся к собеседнику. Непривычным ни для себя, ни для недодруга голосом, задавал вопросы. — Фух, — Намджун выдохнул. — Метку сто процентов не поставили бы. Её даже у Хосока не было, — Намджун улыбнулся, не обратив внимания на имя что произнёс. Юнги отвёл глаза, а лицо моментально стало жёстким. — Простите, я забыл, — Намджун поклонился, а потом посмотрел в тёмные глаза Господина. И сразу всё понял. Метку Юнги всё же Чимину поставил, и уже даже этот момент, кардинально не был похож на отношения Хосока и Юнги. С Чимином всё по-другому, всё по-настоящему и всё в десятки раз больнее. *** Чимин сидит за столом на кухне и лопает с аппетитом пирожное, которое увидел в холодильнике. Не удержавшись соблазну, он взял его, сделал быстро чёрный чай и пока нет ни Юнги, ни Намджуна, ни доктора, хотел спокойно поесть. Он сильно скучал за ними, и этот маленький рай, что он держит сейчас в руках и кусает, на вес золота. Ему казалось, что он и вкус их то забыл. Но укусив раз, он будто вернулся в старую, спокойную жизнь, которая таковой вовсе и не была, это он то только сейчас понял. За поеданием и мыслями, он не услышал и не увидел Юнги в проёме двери. А когда заметил, закашлялся, дожёвывая малинку, что была за украшение. — Вкусно? — спросил Юнги, с ухмылкой. — Да, о-очень. — Это хорошо. Чимин часто заморгал, а Юнги направился к нему, наклоняясь и проводя большим пальцем по губам. Чимин сглотнул, что не скрылось от чужих глаз. Облизал кончиком языка свой палец, Юнги продолжил: — М-м-м, крем и правда вкусный. Чимин во все глаза смотрел на Юнги, а в животе что-то сладенько так скручивалось, что испугало Чимина. Альфа улыбнулся. — У тебя крем на волосах. — Что? Где? Чимин начал поднимать прядь за прядью, пытаясь увидеть и стереть, но так и не смог. Его глаза этого не уловили. Крема, который Юнги увидел, Чимин увы не смог. — Давай помогу, — не дожидаясь ответа, Юнги нежно прикоснулся к нескольким прядям волос, упорно делая вид, что что-то убирает (ага конечно). Его лицо всё ближе и ближе приближалось к Чимину. — Все? — спросил омега, слыша собственное сердце в голове. — Нет, — ответил Мин, с прищуром и всё той же улыбкой. Повисла тишина, Юнги смотрел на волосы Пака, а сам парень разглядывал лицо напротив. Так близко к нему ни один альфа не был. Никто не прикасался к его волосам. Не улыбался. Все пытались причинить ему боль (Юнги тоже, но ведь это было раньше, сейчас же он его любит, верно?). Чимину казалось, что в это момент он не дышал, руки как застыли в воздухе, так и остались. Казалось, что в этом мире не было никого, только они вдвоём. И прошлое потеряло смысл. — Хватит, — произнёс едва ли не шепотом омега. Что же между ними творится? Как они могли так вляпаться? Ещё и за такое короткое время. Вселенная их точно ненавидит. Юнги взглянул в глаза Пака, прикасаясь ладонью к щеке, быстро отстраняясь, и отворачиваясь. — На волосах больше ничего нет. — С-спасибо, — хриплым голосом поблагодарил альфу Чимин. — Я-я пойду. Чимин кивнул, хотя его даже и не спрашивали, и Юнги ушёл. Чимин зажмурился, облизал губы и поджал их, мотая головой. Что это было сейчас? Чимин всеми силами отрицает то, что расстроился тому, что Юнги его не поцеловал. Фантомное холодное прикосновение чужих пальцев, все ещё чувствовались. Парень откинул голову назад взлохмачивая волосы, и прикасаясь к метке на шее. Картинки свежими красками заиграли в голове. Тогда Юнги сам хотел его поцеловать, и еле сдерживался, но всё же поддался своим чувствам. А сегодня... что сегодня такого произошло, что Юнги не захотел целовать Чимина? Может Мин подумал, что его боятся. А хотя, кто бы так не подумал, если бы человек перед ним сжался в комочек, застыл каменной стеной и смотрел хрустальными глазами. Но ведь Чимин боялся не Юнги, а своих чувств. И Юнги принял это на свой счёт? — Болван, — шикнул на себя Чимин. Ему стало больно, сердце будто само резало себя. Незаметно слеза скатилась с глаз глухо отбиваясь от пола, что в глухой тишине прозвучала, ну слишком громко. — Прости, я не хотел тебя обидеть. Не хотел правда. Я тебя не боюсь, честное слово, — Чимин всхлипнул. «— Прости», — уже мысленно повторил, надеясь на «Связь». Ну если она есть, то Юнги услышит, поймёт, почему Чимин извиняется? Или может нет. Может метка, не помогла? — Я не хочу, чтобы связь разорвалась, — прошептал Пак, наконец-то, признавшись себе в этом. Он не хочет! И это факт. Чимин поднимается, вытирая слёзы, глубоко вдыхает и идёт в свою комнату медленным шагом, не обращая внимания ни на кого из персонала, что смотрели на него не то с сожалением, не то со злобой. А может всё это было смешано вместе. Они все знали кто он, чей ребёнок, и то, что делал отец, и то, как Чимин в этот дом попал, это знало пол Кореи. Чимин слышал краем уха как они шушукались, шепча не очень то и тихо. «Это он», «Реально?», «Он полюбил монстра», «Мин Юнги и в правду влюбился в него?», «Боже, где были его глаза, что он выбрал его?». Омега глубоко вздохнул, поднял выше голову, и не оборачиваясь сказал: — Спросите у Юнги. Он скажет где были его глаза и почему влюбился в меня, — Чимин ухмыльнулся. — Но тогда Вам придётся умереть. Ну так что? Провести Вас к нему? Или интерес пропал? Повисла гробовая тишина, а в воздухе начали проявляться нотки стального чужого страха. Чимин обернулся с оскалом, хотя и пытался надеть улыбку, но не получилось. Приподняв бровь, он снова спросил: — Ну так что, идём? Все опустили глаза, нервно перебирая свои пальцы. — Ну? Я жду ответа? Чимин медленно спустился с лестницы, подходя к ним, осматривая их с ног до головы. — Хм, боитесь? Да? — хмыкнул Чимин. — Не меня же, верно? Вы боитесь Юнги. Так бойтесь, если я ему скажу хоть слово с того о чём вы шептались, хм, вас не будет, — уточнил Чимин, развернулся и молча ушёл. Держа лицо до самой комнаты и там уже нервно выдыхая, слыша стук в дверь. *** Юнги приближался к Чимину и хотел было поцеловать, но парень так нервно вздрогнул, будто он причинил ему этим сильную боль. Но ведь он этого не делал, к волосам прикасался со всей нежностью и заботой на которую был способен. Поэтому он решил уйти и оставить Чимина в покое. Эта сцена в который раз подтвердила, что Чимин его не любит, это грустно. Но что он может сделать? Он вот с кожи лезет, лишь бы угодить, лишь бы его перестали бояться. Чтобы стали доверять. Перестали так смотреть и застывать. Но за такое короткое время это физически и морально невозможно сделать... И альфа это понимает, он говорит себе не обижаться, не убегать и не вести себя подобным образом. Но получается это с рук вон плохо, а он так надеялся, что всё будет хорошо. Прикасаясь пальцами к вискам и закрывая глаза, пытаясь расслабиться, Юнги услышал громкое в голове «Прости». Юнги быстро моргнув несколько раз, в жилах начала пульсировать кровь и Юнги улыбнулся, подскакивая с места. — Ой дурак, — ударив себя по лбу, Юнги направился на кухню, но застыл. Чимин грозно, непривычным голосом спрашивал новых работников дома, хотят ли они что-то там его самого спросить. Потом про их смерть. А стоял та он так гордо, с высоко поднятой головой и прямой спиной, что не будь Юнги монстром сам бы его испугался. Непривычный оскал на Паковом лице, заставил Юнги восхищаться им. Чимин ещё что-то говорил, но Юнги не слушал, лишь смотрел как шевелятся губы омеги произнося слова, как Чимин их облизывает. И альфа даже сам не осознал, что залип. Чимин был прекрасен, и Юнги не пожалел, точнее его сердце не пожалело, что выбрало Чимина. Через несколько секунд он гордо ушёл, головы не опускал, не расслаблял спину. Но было видно, ему делать это сложно, он не такой, а если поступил так, значит его точно что-то сильно задело, раз перед ними он так твёрдо произносил «Юнги». Но в лицо человеку, которому оно принадлежало сказать так боялся. Мин сдвинулся с места, прошёл мимо людей, которые дрожали от страха. Наверное бояться того, что может Чимин рассказать монстру, и угрозы были не шуткой. Они это поняли, а сейчас просят бога помочь им. Надоумить омегу молчать. Но услышит ли их Бог... Это под гигантским вопросом. Остаётся только ждать или убить себя самим. *** Юнги стоит возле двери в комнату Чимина, а кулак завис в воздухе. Он в который раз кусает губу, зажмуривая глаза выдыхает. Ему первый раз стыдно за то, что он оставил Чимина. Сделал больно. А ведь они лишь только вчера наладили свои отношения. Чимин пообещал дать шанс, а Юнги пообещал любить его. Чимин одним своим присутствием, и вообще существованием в этом мире делает его ярким и в миллион раз лучше и приятнее для существования. Сейчас же его рвёт на части. Это чувство даже как и не принадлежит ему наполовину, они чужие, но смешиваются между собой как яд, и делают ядерную смесь отчаяния. Юнги стучит. — Тук-тук-тук. Три стука, три секунды, которые кажется растянулись намного дольше. На бесконечность, с умершим от остановки сердцем. Страх вместе с паникой разливается по телу Юнги, но как-бы альфа не пытался унять это у него не получалось, он не мог это безумие контролировать, и теперь он становился увереннее в том, что они принадлежат другому человеку, эти чувства. Мин мог бы поклясться что они... Чимина. — Ты пустишь меня или мне лучше уйти? — спросил Юнги. В ответ молчание. — Ладно, — на выдохе сказал Юнги, разворачиваясь и собираясь уйти, чтобы не действовать на нервы, но звук открывающейся двери его остановил. — Не уходи, — это было произнесено быстро, что Пак не сразу понял, что сказал. Сердце кольнуло. — Почему? — Я не знаю. Просто хочу чтобы ты был рядом. Не уходи, — повторил. — Я не уйду, — Юнги разворачивается и делает шаг. А рука сама тянется к чужим волосам, поглаживает и альфа улыбается. — Побудь со мной пока я усну, потом ты можешь уйти, — Чимин не хотел сознаваться в этом никому. Прошлой ночью он не спал, ему было страшно, будто мужчина с дома Чонгука снова придёт к нему, заберёт, и тогда всё по новой... — Хорошо, — Юнги согласился. Лишь взглянув в глаза, в которых будто демонёнки искрами играли, показывая страх, и такого Чимина Юнги не бросит, никогда и не за что. — Я, мне нужно. Я быстро, — невнятно пролепетал Чимин и рванул в ванную. Включая быстро воду. Он физически не мог находится возле Юнги, ему казалось, что запах Чонгука всё ещё чувствуется. Когда душ был принят, а Чимин начал чувствовать себя хоть немного чистым, он выключил воду, надел широкую футболку и тонкие пижамные штаны тёмно-серого цвета и вышел, причёсывая волосы пальцами. — Полежи со мной, пожайлуста, — попросил Чимин, с надеждой во взгляде. — Ладно, подожди немного, — Юнги быстро прошёл в чужую ванную, принял душ, нашел аккуратно сложенную футболку и такие же штаны. Когда Мин вышел, Чимин лежал на одной половине кровати, одна рука была под головой, а вторая лежала на подушке, глаза закрыты, но ресницы подрагивали, не спал. Подойдя к кровати, Юнги посмотрел на Чимина. Тот открыл глаза, говоря взглядом «ложись». Увидев немое разрешение он лёг точно также как Чимин, рядом с ним. — Обними меня. Это было неловко просить, но сонное сознание делало своё. Юнги придвинулся ближе и обнял Чимина. Омега уткнулся в чужую грудь, держа перед собой кулачки, что были прижаты к его груди сильно-сильно, будто омега так показывал грань и ставил стену между телами. Или чтобы Юнги не услышал стук его сердца. — Чимин, чего ты боишься? — обеспокоено спросил альфа. — Ничего, — ответил парень. Он не хотел говорить и не будет, потому-что этот страх пройдёт, он в этом уверен. — Врешь, — прошептал Юнги обнимая крепче. — Это не важно. — Важно. Когда будешь готов, обязательно расскажи мне. — Хорошо. Юнги протянул руку к единственному освещению, из-за которого хоть что-то можно было видеть в кромешной тьме. Тусклая лампа освещала плохо, но создавала такой уют, что невольно нежность сама зарождалась внутри. — Не выключай, пусть так и будет. Я люблю когда что-то освещает комнату. Альфа убрал руку и снова обнял Чимина. — Поэтому свет здесь никогда у тебя не выключался? — Да. Чимин уткнулся носом в грудь сильнее и вдыхает аромат, что убаюкивал лучше любого снотворного. — Я так с детства сплю, это уже привычка, — объяснил Пак, на что Мин кивнул. — Спокойной ночи, Юнги. — И тебе. Юнги чмокнул Чимина в макушку прикрывая глаза, чувствуя давно забытое тепло чужого тела рядом, и наконец-то себя, что главное, живым человеком, о существовании которого Юнги забыл. Он был монстром, волком, но не человеком. А сейчас, сейчас всё изменилось. Чимин всё изменил. Всё!