The path of destinies

      Шел дождь.       Он бы назвал это совпадением — то, что большинство его вызывов приходятся на ненастные дни, если бы не одно но. Он не верил в совпадения. Только в неотвратимость судьбы.       Дворники едва успевали за новыми каплями на лобовом стекле и, когда он их выключил, то превратилось в картину какого-то экспрессиониста, старавшегося нечеткими мазками изобразить осенний парк и высокие чугунные ворота на входе в него.       Снова парк. 50% вызовов приходились на такие места. При желании он уже мог сделать путеводитель по всем паркам Мусутафу с отдельными указаниями, в каких его частях лучше не показываться, если жизнь дорога. Эти точки словно примагничивали неприятности, точно являлись сгустком негативной энергии. Впрочем, возможно, так оно и было.       Подтянув шарф повыше и мысленно смирившись с непогодой, он толкнул дверь и выбрался наружу. В нос сразу же ударил привычный запах прелой листвы и влажной земли, цепочкой втоптанных в грязь следов уводившей его вперед меж деревьев. Удерживаемая зубами сигарета тут же начала намокать, и мужчина щелкнул несколько раз зажигалкой, чтобы успеть сделать хотя бы пару затяжек, прежде чем размоченный окурок отправится в урну. Подожженный фильтр зашипел от попавшей на него капли воды, но глубокий вдох все-таки сумел наполнить легкие долгожданным дымом, принося желаемое успокоение. Ладно, что там сегодня?       — Пропустите, он со мной! — стоило только ему подойти к оградительной ленте, как к нему поспешил следователь. Кто-то новенький, он его раньше не видел — светлые непослушные лохмы, пронзительные синие глаза и внушающий уважение рост выдавали в нем приезжего. Должно быть, перевели недавно.       — Айзава Шота, я прав? — его волосы уже намокли от дождя, и следователь зачесал их назад рукой, обнажая худощавое, с резко очерченными скулами, но приятное взгляду лицо с так неподходящей ситуации приветливой улыбкой. — Частный детектив по… паранормальным делам, если я правильно называю?       — Детектив, экстрасенс, телепат, медиум, просто псих, — Айзава небрежно отмахнулся от вопроса, — называйте как хотите. На результат это не влияет. А вы? Раньше вас здесь не видел.       — О, я думал, вы мне сами назовете мое имя, откуда я родом и что меня беспокоит. Разве это не так делается? — было непонятно, то ли он насмехается над ним, то ли серьезно.       Детектив в раздражении скрежетнул зубами, и окончательно размоченная под дождем сигарета неприятно смялась во рту.       — Я не по таким вопросам. Но по части беспокойств могу посоветовать знакомого психолога, — он выплюнул размягченный окурок и окинул взглядом полицейского, задержав взгляд где-то за его левым плечом. Впрочем, что-то он и правда мог о нем сказать.       — Простите, наверное, это звучало невежливо с моей стороны. Впервые общаюсь с… медиумом, — мужчина неловко улыбнулся, и Айзава отпустил внутренние поводья. Ну хотя бы не насмехался. — Позвольте представиться, старший следователь Тошинори Яги, подменяю ушедшего в отставку Наомасу Цукаучи. Именно он порекомендовал мне обратиться к вам.       — Ммм… значит, все-таки ушел, — Айзава с недоверием посмотрел на протянутую руку. Порекомендовать порекомендовал, а вот нюансы не объяснил. Ладно, так и быть. Помедлив еще буквально мгновение, он принял рукопожатие и с трудом сдержал пробежавшую по телу дрожь, поспешно отпуская чужую ладонь и пряча руки в карманы.       — Рад знакомству, — он встряхнул волосами, влажными плетями обрамлявшими теперь его лицо, и выдохнул, игнорируя чужой заинтересованный взгляд. — Что ж, показывайте тело.       * * *       — Ты справишься, Шота! Ты единственный, кому под силу защитить всех здесь! Все хорошо, ты сможешь! У тебя есть все, что для этого нужно, — он слышал и слышал ободряющие слова напарника, доносившиеся из его рации, пока он, 18-летний еще кадет, из последних сил в одиночку укладывал на лопатки преступника.       Это было на первом курсе полицейской академии. Никто не думал, что они окажутся поблизости с готовящимся взрывом. Никто не знал, что это поможет им защитить с десяток невинных жизней. Никто не предполагал, что они сумеют повязать преступника, не дождавшись подмоги.       Никто не ожидал, что это будет стоить жизни одного из них.       Айзава не верил до последнего.       — Нужно быстрее его в больницу! Чего вы ждете?! — он буквально кричал на врачей, придя в себя уже в карете скорой помощи, припаркованной возле обрушившегося здания. Взрыв все же прогремел, но никто не пострадал. Как минимум, он так думал.       — Он же вон там! — парень показывал в сторону руин и не понимал, почему лица присутствующих так мрачнели от этого. Вон же Оборо, сидит, ждет, когда к нему подойдут. Почему же они не идут?       — Шота… — на его плечо легла ладонь Хизаши, и тот до скрипа стиснул зубы, не зная, как это произнести, — он правда там… его завалило. Смерть была мгновенной. Спасатели сказали, у него не было ни шанса.       — Нет… Нет. Нет! — он вырвался из державших его ладоней. — Что за чушь! Он все время был со мной на связи! Он же поддерживал меня! Он ждал, пока я справлюсь, чтобы потом помочь ему. Он и сейчас ждет! Вы что, не видите?! Хизаши! — в голосе звенела мольба.       Окружавшие его переглянулись. Было в этом взгляде какое-то болезненное понимание, которое вводило его в ужас. Где-то послышалось врачебное «… сильное потрясение. Он бредит».       Нет, нет. Он всем докажет! Вывалившись с врачебной койки, припадая на израненную ногу, кривясь от боли в наспех перебинтованном боку и игнорируя протесты врачей, Шота выскочил под проливной дождь и поспешил к месту обрушения.       Позади послышался бесцветный голос Ямады: «Не надо. Пусть идет».       — Оборо! — он кричал, приближаясь к своему напарнику. — Пойдем скорее, тебя надо осмотреть!       Дождь заливал глаза. Наверное, он нехило приложился головой, оттого картинка перед глазами плыла, и он все никак не мог сфокусироваться на Ширакумо, хоть до него и оставалось буквально несколько шагов.       — Идем же!       Парень лишь улыбался, отрицательно качая головой и убирая ладони в карманы. Удивительно, но на нем практически не было повреждений, словно только пылью от взрыва обдало. И все-таки его надо было проверить, травмы могли быть пока скрытыми.       — Оборо!.. — Айзава, превозмогая боль, протянул руки, чтобы схватить его за плечи и увести силой, если надо будет, но вдруг… Те неожиданно прошли сквозь его тело, точно разрезали воздух. По спине пробежали мурашки. Айзава отшатнулся. Все внутри похолодело от кубарем накативших предположений. Но это было… невозможно!       — Оборо… — произнес он почти умоляюще, всматриваясь в такое знакомое и одновременно чуждое ему сейчас лицо. Только сейчас он начал понимать, что что-то все же было не так. С самого начала.       Невозможно… просто невозможно.       «Все хорошо», — Айзава был уверен, что слышит чужой голос прямо у себя в голове. И к его ужасу у него не было ни малейших сомнений в том, кому он принадлежал. Лучше бы он на самом деле бредил. «Все хорошо. Ты справился. Я знал, что ты всех защитишь».       Всех? Но…       — Но я же не защитил тебя! — отчаяние сквозило в его словах, когда он падал на колени в размытый дождем грунт, чувствуя, как вода пробирается вверх по разодранной штанине. Шота уже не был уверен: это капли дождя стекают по его щекам или все-таки слезы.       «Прости, это моя вина, — призрак словно бы ласково усмехнулся, — просто я не хотел быть тебе чем-то должным».       Айзава шмыгнул носом и скривился в невольной гримасе, пытаясь улыбнуться сквозь слезы. Даже сейчас его друг пытался его поддержать.       — Я не знаю… — окончание фразы повисло в воздухе, так и не придя к единственному варианту из всех возможных. Как ему дальше жить. Что теперь делать. Как справиться с этим. Он ничего не знал в этот момент. Он не готов был даже просто принять эту реальность.       «Ты разберешься. Обязательно помогай людям, Шота. У тебя есть все, что для этого нужно. Я точно знаю».       Когда Айзава снова поднял глаза, он стоял уже один на развалинах рухнувшего дома. Это был первый раз, когда он увидел призрака. Но далеко не последний.       * * *       Она была там. Стояла, не двигаясь, под проливным дождем и глядела куда-то в тяжелое небо. Голубое платье, босоножки, убранные в легкий хвост темные волосы, раскосые глаза — она смотрелась максимально чуждой остывающему осеннему пейзажу, точно затерялась во времени. То, что некогда было её прекрасным телом, лежало поодаль, голыми костями торча из раскопанной земли.       — Найденная… — начал было рапортовать усевшийся подле могилы Яги, но Айзава его перебил.       — … девушка азиатской внешности, примерно 25 лет, рост 160… нет, 165 см, темные волосы. Пропала предположительно прошлым летом. Хотя, возможно, и в сентябре, он был жарким в том году.       Следователь смотрел на него во все глаза. О, Айзава очень любил это ощущение первоначального триумфа.       — Но как вы… — он растерянно переводил взгляд с закутанного в промокший шарф мужчины на свой планшет с записями и обратно. Все сказанное совпадало с предварительными данными работавших на месте специалистов: расовая принадлежность, рост, примерное время гибели, даже больше — возраст погибшей. Но он же ничего не сделал, даже минуты не побыл рядом с обнаруженным захоронением.       Яги ожидал, что тот зажжет свечи, прочитает какую-нибудь мантру, может, войдет в транс или что там обычно делают медиумы? Или в реальности все было совсем не так, как обычно показывают в телешоу? От отсутствия какой-либо показушности у него по спине пробежали мурашки. Слишком происходящее было похоже на правду. Хотя он до последнего не видел в этом смысла — даже не смотря на то, как отчаянно Цукаучи убеждал его в необходимости верить в силы этого человека. Но обнаруженное тело не имело совершенно никаких зацепок: даже остатков одежды, словно его перенесли сюда из стерильной комнаты, и, несколько поколебавшись, он решил воспользоваться напутствием друга. Как минимум, он ничего не терял.       — Я же говорил: я по другим вопросам, — мужчина тоже опустился на корточки и протянул руку в сторону тела, — по тем, кого уже нет в мире живых.       Так вот что он имел ввиду.       — Сможете что-то еще сказать?       — Она была красивая, — Айзава смотрел не на кости, а куда-то в сторону, и следователь проследил за его взглядом, только пытаясь предположить, что же сейчас перед его взором.       Девушка его не видела. Детектив прекрасно знал, как это работает: сперва видит только он их. Пока между ними не будет установлено никакой связи: без прикосновения, бывшего или текущего, они не будут знать о его существовании, не смогут приходить к нему и говорить с ним. Они смогут выследить его только по следу пальцев, оставленном на теле, своем или кого-то очень близкого для них. Поэтому он и старался лишний раз держать руки при себе и не касаться окружающих. Одно исключение он сегодня уже сделал и теперь чувствовал на себе внимательный взгляд темно-синих глаз. Правда, приносил он с собой, по неясной причине, не беспокойство, а напротив — тепло и уверенность в своих силах.        — Да, простите, знаю, вам нужна конкретика. У нее родинка под правым глазом, убранные в хвост волосы и отросшая челка. В день гибели на ней было голубое платье и белые босоножки. Думаю, в тот день было жарко.       Яги записывал за ним, хотя и понимал, что он никак не может проверить эти данные — с таким же успехом ему могли рассказать про костюм розового кролика и бант в волосах. Он мог разве что только поверить. И если по базе данных пропавших они обнаружат совпадение, это будет или небывалое стечение обстоятельств. Или все-таки правда.       — По всей видимости, тело перенесли сюда только после смерти. Может, вы сможете узнать данные, которые помогут нам выйти на след преступника? — Яги сам не верил, что все-таки спрашивает это. Но чем черт не шутит.       Айзава глубоко вздохнул. Он не любил эту часть.       — Позволите? — он снова протянул руку к омытым дождем костям, и полицейский кивнул с некоторым промедлением.       — Только…       — Да-да, мои отпечатки. Они есть в базе Цукаучи, исключите потом.       Внутренне подобравшись, он коснулся кончиками пальцев того, что когда-то было телом девушки, и в тот же миг она повернула к нему свою голову. Непонимание, страх, отчаяние, сожаление, смирение — все это пронеслось за мгновение в чужих глазах.       «Как жаль… — зазвучал приятный голос в его мыслях. — А ведь у меня было запланировано свидание. Жаль, что я не смогла прийти».       Девушка смотрела на свои кости, и в её взгляде снова плескалась печаль.       — Сожалею, что так вышло, — Айзава встал и, отряхнув пальто, направился в сторону призрака. Следователь лишь проводил его ошарашенным взглядом. Он все еще не мог до конца поверить, что это не хорошо разыгранное представление. — Вы помните ваше имя?       «Имя… нет. Кажется, не помню. Но мама звала меня цветочком, наверное, это как-то было связано с цветами».       Детектив едва заметно цыкнул. За это он не любил работать с давно погибшими людьми: чем дольше они оставались в подвешенном состоянии меж двух миров, тем меньше воспоминаний оставалось у них о прошлой жизни. Они истлевали, словно кто-то ластиком стирал их строчка за строчкой.       — Цветочное имя… Хорошо. А что вы помните последним? Звуки, запахи, что угодно. Вы же хотели бы, чтобы кто-то отомстил за вашу гибель? За то, что вы не попали на то свидание?       Яги делал заметки, вылавливая из произнесенных фраз интересующую информацию.       «Не попала. Больше не попаду. Так несправедливо», — девушка вскинула на него распахнутые от осознания глаза и в отчаянии сжала ладонями свою голову.       Так. Так хорошо. Эмоции помогут что-то вспомнить.       «Больно. Тяжело дышать. Воздуха не хватает. А еще запах бензина. Я его так не люблю. Едкий, от него не избавишься. Он наполняет легкие. Что-то постоянно грохочет. Двигатель машины. Мне кажется, что это приехали за мной. Я жду, когда меня заберут оттуда. Но никто не приезжает. Так больно, больно, больно…», — она почти рыдала.       — Все хорошо, успокойтесь. Боль в прошлом. Вы — молодец, — Айзава стоял почти вплотную к ней. Мог бы руку протянуть, если бы в этом был смысл. — Вы долго несли эту боль в себе, ждали, чтобы рассказать о ней. Теперь можете отдохнуть, — он чувствовал её страдания, но совершенно ничего не мог сделать, чтобы избавить от них. Мог прикоснуться только к её останкам, но не к её душе. Это действительно была самая неприятная часть.       Медиум совершенно не ожидал, что на помощь придет она.       До этого молча наблюдавший за происходящим призрак женщины неожиданно проплыл мимо него. Она привлекла девушку к себе и по-матерински обняла, поглаживая по волосам. Айзава буквально чувствовал, как расслаблялась в чужих руках истерзанная душа. Как ему самому становилось легче от этого, пока темно-синие глаза смотрели на него с теплом и участием.       «У тебя доброе сердце. Я позабочусь о ней, не переживай. И о других, если надо будет. Но взамен, прошу, выполни мою просьбу: позаботься о нем», — её взгляд метнулся в сторону следователя, и Айзава против воли последовал за ним, ловя сосредоточенное выражение чужих глаз. В них уже не было недоверия, скорее заинтересованность и рвение к дальнейшим шагам. Надо сказать, он сдался даже быстрее Цукаучи — тот еще несколько вызвовов пытался подловить его на мухляже. «Он кажется таким сильным. Но никто не знает, как, на самом деле, ему тяжело дается одиночество. А я ничего не могу сделать».       Айзава мысленно вздохнул — вот так пожал руку себе на беду. Брать под опеку хоть и симпатичного, но приблудившегося щенка — даже если этот щенок был его на одну лохматую голову выше и определенно на несколько лет старше — в его планах на сегодня не стояло. С другой стороны, что ж, это могло быть интересно. Как минимум, помощь не только с этой стороны, но и с той ему пригодилась бы.       — Так и быть, — он тихо усмехнулся себе под нос и постарался нащупать в кармане пальто пачку сигарет. Та промокла насквозь, и вот этот факт был максимально удручающим. — Вы курите? — бросил он полицейскому уже громче, направляясь в его сторону и не оборачиваясь на то, что оставалось позади. Хватит с него на сегодня призраков. Уж лучше живые люди.       — Нет. Но в служебной машине вроде должны быть сигареты. А вы уже закончили?       — Да. Тогда пойдемте. Вы угостите меня, а я расскажу, что вам лучше искать, — дождь уже прекратился, но холодный воздух все еще неприятно холодил сквозь промокшую одежду, и мужчина поежился. — А если расщедритесь на горячую чашку кофе, то еще и поеду с вами. Вам же нужен напарник?       Яги невольно вздрогнул. Темные глаза, казалось, прожигали его насквозь, и он не имел представления, как уйти от этого взгляда.       — Почему…       — Скажем так, — наверное, это был первый раз за сегодняшний день, когда сдержанная холодность в чужих глазах сменилась намеком на улыбку, — меня попросили.       — Но кто? — о, какой любопытный щенок. Это точно будет интересно.       — Женщина с теплым взглядом темно-синих глаз, — это был еще один его триумф. Ничего так не удивляло окружающих его людей, как информация, касавшаяся их самих. А Яги удивлялся очень искренне. И так очаровательно, что хотелось делать это снова и снова. — А вот кто она, надеюсь, расскажете уже вы мне. Если не сегодня, то когда-нибудь. Но сначала давайте разберемся с этим делом.