— Любимый цвет?
— Синий.
— Правда? Я думала, что зеленый.
Драко закатил глаза.
— Не все во мне ассоциируется с моим факультетом, знаешь ли.
Гермиона смущенно улыбнулась и пожала плечами.
— Твой? — увидев ее вопросительный взгляд, он добавил: — Любимый цвет.
— О, фиолетовый. Любимое время года?
— Осень.
— Я тоже люблю осень, — сказала она с улыбкой.
— Любимый праздник?
— Рождество. Несмотря на то, что осень — мое любимое время года, я все равно обожаю Рождество.
Малфой усмехнулся.
— Наверное, мой ответ такой же. Но опять же, Рождество всегда означало подарки, а я был довольно избалованным ребенком.
Девушка хихикнула.
— Я так и знала! Любимое хобби?
Парень задумался, прежде чем ответить:
— Это жеребьевка между квиддичем и приготовлением зелий. Хотя я не так много летаю, как варю зелья. И я уже знаю твой ответ на этот вопрос. Твое хобби — чтение.
Гермиона кивнула на его предположение, делая глоток вина.
— Любимая команда по квиддичу?
Она сморщила нос.
— Честно говоря, я не большая фанатка этого вида спорта. Но я скажу «Гарпии», потому что за них играет Джинни. А у тебя?
— Торнадо. Я болел за них с детства, но думаю, это потому, что их униформа синяя.
— Я предположу, что твоим любимым уроком в Хогвартсе были… Зелья?
На кивок Драко Гермиона улыбнулась.
— А у тебя, вероятно, история магии, — предположил он.
Она покачала головой.
— На самом деле, мне больше всего нравились Древние руны. Нелюбимый урок?
Они посмотрели друг на друга и оба одновременно сказали: «Прорицание», затем вместе рассмеялись.
Драко взболтал содержимое своего стакана, прежде чем сделать еще один глоток, обдумывая свой следующий вопрос.
— Самый большой страх?
— Хм… я бы сказала, что это высота, или, если быть более точной, падение с большой высоты. Вот почему я ненавижу летать.
Драко покачал головой.
— Я не думаю, что встречал кого-то, кто действительно ненавидит летать.
Гермиона лишь пожала плечами и отхлебнула еще вина.
— Я просто не вижу перспективы летать: слишком велик риск упасть с большой высоты.
— Ты просто должна уметь обращаться с метлой. Может быть, однажды я возьму тебя с собой… — Драко не успел договорить, как Гермиона воскликнула, перебивая его:
— Нет-нет, спасибо. Гарри и Рон тоже всегда пытались заставить меня летать, и я отказалась от их предложения.
Драко улыбнулся ее нервозности и решил оставить эту тему… на время.
— Полагаю, теперь моя очередь поделиться своим худшим страхом?
Девушка кивнула.
— Змеи… — пробормотал он.
Гермиона удивленно посмотрела на него.
— Правда? Ты не находишь это ироничным, ведь ты… ну, слизеринец и все такое?
Парень вздохнул и покачал головой.
— Когда я был маленьким, меня ничего не пугало, кроме разве что отцовской трости, которую иногда использовали в качестве наказания… — Гермиона поджала губы и нахмурилась, но не перебила. — Но с тех пор, как Лорд поселился в поместье, с ним всегда была эта чертова чудовищно страшная змея… Не знаю, я просто не могу больше смотреть на них. — Он сделал еще один большой глоток вина. — Я также ненавижу грозы, они меня пугают.
Девушка кивнула.
— То же самое. Я любила их в детстве: любила смотреть на грозу из окна своей комнаты, когда идет ливень, но пока мы были в бегах на седьмом курсе и месяцами жили в палатке, дожди стали нагонять тоску и депрессию.
Несколько минут они молчали, наблюдая, как последние лучи солнца заходят за горизонт. Гермиона допила остатки вина и решила, что больше не будет пить. Она отложила бокал в сторону и легла на одеяло, подложив руки под голову.
— Чем ты занимался после окончания войны?
Драко допил вино и тоже отставил бокал, прежде чем лечь на спину в той же позе, что и Гермиона.
— Министр сказал без каких-либо конкретных условий, что нам не разрешается покидать страну до особого распоряжения. Мы знали, что нас ждет суд, и мы, вероятно, могли бы бежать, но я решил, что с меня хватит, и мой отец тоже так подумал. Тогда-то он и сказал, что болен, и на самом деле уже долгое время, просто тщательно скрывал это. Через несколько дней отца увезли в Азкабан ждать суда. Я был уверен, что тоже поеду, но министр сказал мне, что Поттер убедил его просто поместить меня под домашний арест. Я провел большую часть этого времени, выпивая огромное количество огневиски: слишком много дерьма произошло за короткий промежуток времени, и мне просто нужно было что-то, что поможет
забыть. Через несколько недель мой отец был приговорен к двадцати годам заключения в Азкабане. И снова из-за Поттера меня отпустили, как и мою мать. Я решил, что больше не могу оставаться в поместье: там произошло много плохих вещей, и я чувствовал, что сойду с ума, если останусь там навсегда взаперти. Так что я собрал сумку и отправился в путешествие. Я объехал всю Европу и Азию. Ездил в Японию и Китай. Всюду. Меня не было целый год. Единственным человеком, с которым я переписывался, была моя мама, и после года одиночества она умоляла меня вернуться. Сказала, что начала ремонтировать поместье, чтобы было не так темно, как раньше, что сменила дизайн. После этого я вернулся. Начал варить зелья, чтобы чем-то себя занять, а потом жертвовал все Святому Мунго. Здоровье моего отца ухудшалось все больше и больше, и через пять лет пребывания в Азкабане они разрешили ему провести последние дни дома, — Драко остановился, не зная, что еще сказать.
Через несколько минут он произнес:
— А как насчет тебя? — не получив ответа, он оглянулся и заметил, что Гермиона уснула. Со вздохом он сел, собрал стаканы и теперь пустую бутылку из-под вина и левитировал их в дом. Затем поднял девушку и отнес в ее комнату, где уложил и накрыл одеялом. Какое-то время он смотрел, как она спит, а затем прошептал:
— Спокойной ночи, — вышел из ее комнаты и направился в свою.
Он был удивлен тем, как быстро открылся Гермионе. Конечно, вино, вероятно, помогло, но даже когда он пил, то был довольно осторожен. Он понял, что ему нравится с ней разговаривать, даже если она засыпает под конец его монолога. Он надеялся, что завтра они смогут продолжить свои вопросы друг другу. Ему нравилось узнавать эту кудрявую ведьму, и он надеялся, что это чувство было взаимным.
***
На следующее утро Гермиона проснулась с головной болью. Она перевернулась на бок и увидела пузырек с зельем и водой вместе с запиской. Она взяла записку и прочитала ее.
«Вот немного антипохмельного, на всякий случай. Ты обещала мне французский тост на завтрак, и я знаю, что не получу его, если ты будешь страдать от похмелья, вызванного вином».
Гермиона улыбнулась, а затем вздрогнула, когда у нее закружилась голова. Она отложила письмо в сторону и выпила содержимое флакона, прежде чем осторожно отхлебнуть воды. Через несколько минут боль ушла, и девушка смогла встать с постели. Она прошлась по пустому дому и поняла, что Драко все еще спит. Затем вошла в кухню и собрала все необходимое для обещанного завтрака.
***
Драко проснулся от приятного запаха, который исходил из кухни. Его желудок заурчал, когда он понял, что Гермиона готовит завтрак. Он, все еще сонный, поплелся на кухню и увидел накрытый стол, на котором стояли апельсиновый сок, молоко, свежие фрукты, сироп и стопка французских тостов.
Гермиона оглянулась и улыбнулась, когда он сел и начал класть еду на тарелку.
— Доброе утро, — весело сказала она, подходя и садясь. — Французские тосты, как и обещала. Кстати, спасибо за зелье, оно действительно помогло.
Парень кивнул, разрезая тост.
— Пожалуйста. Если вкус так же хорош, как и запах, я думаю, что захочу так завтракать до конца поездки.
Гермиона улыбнулась ему, когда он откусил первый кусочек, и была довольна, когда он продолжил есть. Она положила немного еды себе в тарелку и начала есть.
— Я хотела извиниться за то, что заснула, пока ты рассказывал мне. Обычно я не пью так много вина, и, думаю, это сделало меня более пьяной, чем мне казалось.
Драко пожал плечами, пережевывая пищу, и не отвечал до тех пор, пока его рот не опустел.
— Все в порядке. В любом случае, это было не так захватывающе, как ты думаешь.
— Не мог бы ты рассказать мне еще раз? Я обещаю не заснуть за завтраком!
Он тихо усмехнулся, кивнул и рассказал свою историю, пока они продолжали завтракать.
Когда Драко закончил, девушка с грустью посмотрела на него, нерешительно протянув руку и положив свою ладонь поверх его.
— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через боль потери родителя.
Малфой уставился на ее руку поверх своей, затем посмотрел на Гермиону и слегка пожал плечами.
— Не то чтобы я его любил. Он ужасно обращался со мной и матерью.
— Но все же. Он был твоим отцом, — больше она ничего не сказала, только нежно сжала его ладонь, прежде чем убрать руку. Она выпила сок и начала убирать со стола.
— Я помою посуду, — произнес он. Когда Гермиона начала возражать, парень посмотрел на нее и добавил: — Разве не ты говорила, что тот, кто готовит, не моет посуду?
Взмах палочки — и стол убран, а грязная посуда оказалась в раковине.
Гермиона улыбнулась и покачала головой.
— Хорошо. Не возражаешь, если я составлю тебе компанию, пока ты моешь тарелки?
Драко только пожал плечами, подошел к раковине и начал наливать в нее горячую воду.
— И все же, что насчет тебя? — спросил он, пока Гермиона сидела на стуле возле кухонной барной стойки. — Чем ты занималась после войны?
— Ну, на следующий день после последних похорон я отправилась в Австралию, чтобы найти своих родителей. Гарри и Рон хотели поехать со мной, особенно Рон, но я сказала, что должна сделать это самостоятельно. Я увидела свою маму в продуктовом магазине и последовала за ней домой. Позже, тем же вечером, я пошла к ним домой и постучала в дверь. Я сказала им, что моя машина сломалась, и попросила воспользоваться их телефоном… это магловское устройство для связи. Когда они отвернулись, я вытащила свою палочку и вернула им их воспоминания.
Глаза Гермионы слегка увлажнились, прежде чем она продолжила.
— Они были очень злы на меня. Я не виню их: я сказала когда-то, что никогда не буду использовать против них магию без их ведома. Они приказали мне уйти, что я и сделала. Я вернулась на следующий день и была рада, что они немного остыли. Мы поговорили о войне и нашли компромисс, хотя они все еще были расстроены. Я вернулась в Лондон и подготовила для них их старый дом, и они приехали через неделю. Кингсли предложил мне стать аврором, как Рон и Гарри, но я отказалась и вместо этого взялась за работу, которая у меня есть сейчас. Вот, собственно, и все.
К тому времени, как Гермиона рассказала свою историю, Драко закончил мыть посуду, в основном благодаря магии. Он повернулся и слушал ее, прислонившись к стойке.
— Было бы глупо с их стороны злиться на тебя. Ты фактически спасла им жизнь. Если бы не ты, они были бы схвачены и подвергнуты пыткам, а позже убиты.
Гермиона побледнела. Драко признал, что ее семья стала мишенью во время войны. Он выругался себе под нос и подошел к ней.
— Извини, но это то, что случилось бы, если бы ты не стерла им память. Никогда не сомневайся в том, что ты сделала все правильно, Гермиона, хорошо?
Она кивнула, и ее глаза заслезились. Девушка поняла, что это то, что ей нужно: слова поддержки, что она не виновата и сделала это из-за того, что родители — самое дорогое, что есть в жизни.
Теперь Малфой стоял рядом с ней, и она протянула руку и притянула его к себе, чтобы обнять. Драко в удивлении уставился на нее, прежде чем медленно и нежно обнять за талию. Она все еще сидела на стойке, поэтому он положил подбородок ей на плечо.
Гермиона заплакала, с улыбкой на лице пряча глаза в области груди Драко.
— Извини. Я просто… я чувствовала себя такой виноватой за то, что сделала, и теперь…
— Все в порядке, — прошептал парень, нежно поглаживая ее.
Драко наконец нарушил молчание и сказал, что собирается переодеться и отправиться на пляж, спрашивая, не хочет ли она присоединиться. Гермиона ответила, что скоро придет, и увидела, как Драко выходит из кухни.
Девушка медленно спрыгнула со стойки и вытерла глаза от слез. Она пообещала себе, что больше не будет переживать из-за этого. Гермиона вернулась в свою комнату, чтобы переодеться и встретиться с мужем на берегу моря.
