Притягательный. Часть вторая

             На кухне стояла тишина. Несколько пар глаз смотрели на Тиберия самыми разными взглядами: кто с тревогой, кто с паникой, кто мрачно, кто без эмоций, кто выжидающе. Стол условно поделился на виноватых с левой стороны – Джон, Эфра, Мораан и Джаал, – и не виновных с правой стороны – Саарн, Феррэ, Скотт и Сара. А во главе с одного конца – Тиберий, а с другого, как вечная отдушина – Зиан. Тиберий очень надеялся, что Зиан поможет ему держать над собой контроль. Всё же он признавал, что души не чает в маленьком Зи. Чем злил двух других сыновей. И не то чтобы Тиберий этого не понимал, просто ничего не мог с собой поделать.       — Итак, господа и дама, — начал Тиберий и покосился на тихо-тихо хихикнувшую Сару: от взгляда брата она тут же сделалась сама серьёзность. — Я из-за вас, — его взгляд пробежал по «виноватой стороне», — два дня провалялся в медблоке. В моём положении, — Тиберий старался говорить сдержанно и не срываться, вот только это оказалось сложнее, чем он предполагал, — это очень печально. Все, кроме одной конкретной троицы, — он мельком глянул на вытянувшихся по струнке сыновей, — в курсе, что при вынашивании ангарских детей человеком есть ряд сложностей. Сложностей, связанных с эмоциями. Моими эмоциями, — Тиберий бродил взглядом по ряду мужчин, выискивая хоть толику вины.       Все провинившиеся откровенно боялись поднять головы и хоть что-то поперёк вставить Тиберию – когда хотел, умел наводить ужас. Джон чувствовал себя виноватым из-за ситуации в штабе Сопротивления – чуть не довёл одного из младших братьев до смерти. Эфра молчал, испытывая то же самое. Мораан в целом чувствовал себя неважно из-за ситуации. А Джаал опасался, что супруг его взглядом испепелит из-за Аксула. В этом плане его разрывали противоречивые чувства: одна часть вопила, что Аксула за содеянное с супругом, с тем, кто родил ему сына, надо пристрелить без жалости, а вторая недоумевала, как Аксул мог до такого опуститься.       — Давайте договоримся, — продолжил Тиберий, закидывая ногу на ногу, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди, — что не будем закатывать скандалов, нервировать друг друга, спорить и ругаться, — он не сдержал улыбки, смотря, как Зиан с серьёзной мордашкой кивает на каждую фразу, приняв ту же позу, что и папа.       Это не укрылось и от Феррэ с Саарном: их брови сошлись к переносице, а внутри разгоралась ревность – почему папа уделяет одному внимания больше, чем другим?       — Для нашей семьи это сложно, — Джон устало потёр глаза.       — Джонатан, я не хочу как в прошлый раз блевать кровью каждый раз, когда что-то идёт не так, — сдержанно выдохнул Тиберий, и сыновья тут же напряглись. — А пить литрами успокоительное не вариант. В меня элементарно столько не влезет.       — Так, а как иначе? — Джон пожал плечами. — У тебя вся семья такая. Абсолютно вся, — он сделал недоумённое лицо, намекая, что этим всё сказано. — Старший брат – Первопроходец. Младшие – биотики. Мужья все из сопротивления. Сам таких выбрал!       — Галактика, Джонатан, серьёзно? — Тиберий, подперев кулаком щёку, опёрся локтём той же руки о стол.       — А разве я сказал что-то не то? — не понял Джон.       Тиберий, вытянув губы трубочкой, что означало его задумчивость, пальцами второй руки начал барабанить по столу. Народ переглядывался, ожидая, что же Тиберий на это скажет. Тут, вроде бы, вообще радоваться надо – папа беременный! Радость! Семья пополнится! А по атмосфере будто кто-то умер.       — Так, — протянул Тиберий, — воинственные вы мои, — он снова оглядел присутствующих, — значит, не хотите мне помочь?       — У тебя же Зиан есть, — проворчал Саарн, думая, что сделал это неслышно.       У Тиберия от изумления брови на лоб полезли – а вот и она: детская ревность отцовского внимания. Вернее сказать: из-за отсутствия отцовского внимания.       — Племяш, ты чё, головой ударился? — Джон опешил от такого. Если учесть, что с Зианом лично он сам общался не очень, потому что тот далёк от всего, что касается войны, сражений, боёв и всего такого, то вот с Феррэ и Саарном очень даже часто. И это ведь их осознанный выбор – находиться среди сопротивленцев, а не под папиным боком, где пригрелся более нежный, нежели его братья, Зиан.       — Интересная мысль, — кашлянул Тиберий, раскрывая «замок» ног, немного расставляя их, показывая этим, что он готов пойти на диалог, при этом руки он положил на стол, прижав ладони друг к другу. — Не хочешь развить?       — Нет, — так же буркнул Саарн, теряя всякую уверенность и начиная мелко дрожать.       — Если начал, имей смелость закончить, — попросил Тиберий, выжидающе смотря на сына.       — Да потому что всегда так! — не сдержавшись, Саарн сразу перешёл на крик, подрываясь на ноги, чем удивил всех присутствующих. — С ним ты всегда сюсюкал! Всякие словечки используешь! И общаешься больше! Как будто на меня плевать! Его ты никогда не ругаешь, а мной вечно не доволен! Всё я делаю не так!       — Саарн! — предостерегающе рыкнул Эфра: он уже был готов кинуться и выпороть сына за подобное поведение.       — Эфра, замолчи, — одёрнул того Тиберий. — Саарн, продолжай, — его взгляд сместился со старшего мужа сразу, как только тот дал понять, что вмешиваться не будет. Очень сложное для него решение.       — Мне нечего больше добавить! — Саарн с вызовом глянул на папу, считая себя полностью правым.       — Придурок! — выкрикнула сидящая рядом с ним Сара и как вмажет кулачком по морде.       — Сара! — выкрикнул Тиберий, подрываясь следом за сестрой и перехватывая её руку. — Не смей бить моего ребёнка!       — А какого хера он такую херню говорит?!       — Сара! — Тиберий повысил голос. — Если он так говорит, значит, есть причины!       — Но!..       — Сара, пожалуйста!       Сара открыла рот, чтобы снова попытаться возмутиться, от взгляда на любимого братика закрыла рот.       — Ты как? — когда стало ясно, что сестра не собирается больше возмущаться, Тиберий повернулся к пострадавшему от её кулака сыну.       — Как будто тебе есть до меня дело! — обиженно выкрикнул Саарн.       Тиберий скрипнул зубами. Привкус крови во рту никуда не девался. Раздражение к самому себе росло со скоростью геометрической прогрессии. И когда он перестанет быть настолько наивным?       — Ладно! — сжав кулаки, крикнул Тиберий. — Ладно! — повторил он и уверенно зашагал на выход.       — Ты куда?! — Мораан испуганно подскочил на ноги, а за ним и все остальные.       — Раз я такой херовый отец, брат и муж, идите вы все на хер! Видеть вас всех не хочу! — завопил Тиберий, брызжа кровавой слюной и вводя всех в ступор. — Всё! Бросаю вас всех!       — Ну и иди! — огрызнулся Саарн.       И тут, удивляя всех присутствующих, Саарну от всей души и обиды за такое свинское отношение к любимому папочке кулаком в лицо вмазал Зиан. Тиберий чуть челюсть не потерял, напрочь забыв, что вроде как, хотел на всех к херам обидеться и пойти прогуляться до рынка за особенным фруктом.       — Не смей такое говорить папе, — слишком спокойным и безэмоциональным голосом сказал Зиан, со второго удара отправляя брата в полёт до пола. — Он этого не заслуживает, — и снова удар.       — Зиан?! — в панике взвыл Тиберий, кидаясь к сыну и перехватывая его руку. — Ты чего вдруг драться начал?! Так нельзя! Это на тебя не походит!       — Прости, пап, что оскорбляю тебя своим поведением, — с мрачной решимостью на милой мордочке сказал Зиан, — но он не имеет права так о тебе говорить. Он и половины того времени, что я провожу с тобой, не проводит, предпочитая отсиживаться с сопротивленцами. Он тебя не знает, как знаю я! И не пытается узнать! Я его ещё раз стукну! — и Зиан уверенно занёс руку над замершим на полу братом, который на него смотрел, как на психа.       — Зиан, нет! — вскрикнул Тиберий, вцепившись в него и через силу оттаскивая в сторону. — Это что такое?! Я тебя этому не учил!       — Ты дядю Джона тоже иногда стукаешь, — шёпотом сказал Зиан, виновато тыча пальчиками друг в друга и исподлобья смотря на папу.       Издав нервный смешок, Тиберий даже не нашёл, что ответить. Зато почувствовал, как голова закружилась.       — Пап?! — испуганно пискнул Зиан, когда у того из носа хлынула кровь.       — Всё, закрыли тему! — рыкнул Джон, первым подлетая к Тиберию и подхватывая его на руки. — За врачом сходите!       — Вот и поговорили, — кашлянул Тиберий, нечаянно забрызгав старшего брата кровью.       — Да что ж ты у нас такой слабенький-то, — рассмеялся Джон, укладывая его на кровать.       — Давай, тебе яйца в задницу засунем? — предложил Тиберий.       — А давай, лучше без таких экспериментов, — взмолился Джон. — Нам с Гилом Джилл родит. Она же давно предлагала.       — Ты у меня за это ещё огребёшь, — пообещал Тиберий, устало закрывая глаза.       — Лань, прости, честно, я сам в шоке. До сих пор не осознаю, что уже никуда не денусь. Ты меня отцом-то вообще видишь?       — Джон, ты мне про отцовство говоришь? Тебе ребёнка женщина родит, хоть ты с ней и не спал, а я сам!       — Да уж, — Джон почесал затылок. — Не будет по-другому. Ты это и сам прекрасно понимаешь. Аксула я найду. Чего бы мне это ни стоило.       — Неужели я никогда не буду жить спокойно? — Тиберий, закинув руки за голову, тяжко-тяжко вздохнул. — Мне настолько насрать на Аксула, что просто словами не передать. Меня беспокоит то, что творится в моей собственной семье. Зиан дерётся! Это что такое?! — Тиберий чуть не задохнулся от возмущения.       — Его отец… оба его отца военные. Один сопротивленец, второй боевой техник и снайпер в одном флаконе, — напомнил Джон.       Тиберий с подозрительным прищуром глянул на старшего брата, пока не выдал:       — Это типа у него в крови?       — Лань, в нашей семье интеллект достался тебе. Так что, ты об этом и подумай, — Джон посмотрел на вошедшего врача, проглатывая часть фразы.       — Райдер, — Ольвек уставился на Тиберия красноречивым взглядом и тот нервно хихикнул.