Притягательный. Часть вторая

             — Папа, прости, — опасливо покосившись на Зиана, произнёс Саарн.       Тиберий с лёгким недоумением осмотрел одного сына, затем другого и не сдержался от смешка.       — Зи, родной, зачем ты заставил брата идти извиняться? — спросил Тиберий, посмотрев на того.       — Потому что он виноват, — Зиан сердито зыркнул на брата, и тот попытался вжать голову в плечи, но не вышло из-за строения капюшона.       — Так, — Тиберий постарался улыбнуться как можно дружелюбнее, и в комнате родителей, то есть, Тиберия и трёх его мужей ненадолго повисла тишина. — Зиан, спасибо тебе за обеспокоенность, но извинения не могут быть искренними, если они не сказаны от всего сердца. А то, что ты заставил брата… ну… эм… Ты просто его заставил. Не расстраивайся, — Тиберий протянул и раскрыл для объятий руки, когда Зиан заметно расстроился, — иди, обниму! — Зиан тут же просиял, быстро оказавшись в крепких папиных объятиях. — Оставь нас, пожалуйста, — Зиан обиженно надулся, чмокнул папу в щёку и, зыркнув на брата, вышел из комнаты. — Присаживайся, — Тиберий махнул руками в разные стороны, указывая на кровать и кресло. Саарн выбрал кресло, а Тиберий плюхнулся на кровать.       — Будешь ругать? — спросил Саарн.       — Ругать? — переспросил Тиберий. — Нет, я от этого устал. Я даже не уверен, что то, что я тебе скажу, хоть как-то до тебя дойдёт, — он пожал плечами. — И не потому, что считаю тебя глупцом, а потому, что у тебя нет того же опыта, что есть у меня. Вот появятся у тебя дети, ты меня поймёшь. Я запрещал вам многое не потому, что просто нельзя, а потому, что опасался за вас. Пусть моя аналогия будет очень грубой и слишком приземлённой, но всё же я попробую тебе объяснить: если дать ребёнку пистолет, он может себя легко пристрелить. Не потому, что глупый, а потому, что не знает, чем это может закончиться. У детей нет чувства самосохранения. То, что им кажется обычной игрушкой, которую они ещё не видели, взрослые же, в виду более… эм… скажем так, длительного жизненного опыта знают больше. Отсюда и вытекает моё отношение к Зиану: он далёк от всей этой военной чепухи…       — Ты же снайпер… — неосознанно перебил Саарн и стушевался.       — Точно, — нервно хохотнул Тиберий. — Смотри, — он подёргал себя за волосы, — раньше они были такого же цвета, как у Джона. Саарн, я не боец, я был вынужден им стать. Честно признаться, несмотря на свою любовь к чему-то необычному, я не хотел лететь в Андромеду и… сейчас бы я уже был мёртв, я бы не встретился с твоим отцом и, как следствие, тебя бы тоже не было. Я это к тому, что я исследователь. Да, все считают, что каждый Райдер это как отдельная мощная боевая единица. Но я больше пошёл в свою мать-учёную. Я когда нервничаю, начинаю прыгать с темы на тему, — Тиберий нервно рассмеялся.       — Бывает, — Саарн растянул губы в улыбке.       — Сказав о волосах я… на самом деле, ненавижу об этом вспоминать. Наше первое приземление на одну из местных планет закончилось стычкой с кеттами, меня ранили, — Тиберий указал на искусственный глаз, — а я ничего не мог сделать. Тогда я очень сильно испугался, обзаведясь седой шевелюрой. Если бы не Джон – солдат до мозга костей, – кто знает, чем для меня бы это кончилось. Тогда я ещё был ребёнком, — Тиберий, поднявшись, присел перед сыном на одно колено, складывая руки на его ноге, — я не люблю Зиана больше тебя или больше Феррэ. Я не люблю тебя больше, чем Зиана или Феррэ. Я не люблю Феррэ больше, чем Зиана или тебя. Я люблю вас в равной степени. Просто с Зианом мне гораздо спокойнее. Ведь я знаю, что он не возьмёт в руки автомат и не пойдёт стрелять во всех подряд. Да, возможно, это произойдёт, как со мной – случай заставит. Я вас люблю больше, чем ваших отцов – это да. Я скорее брошусь на помощь вам, чем к ним. И само собой, мужья мне не безразличны. Просто они самостоятельные взрослые мужики…       — Которых ты иногда полотенцем по кухне гоняешь, — прыснул в ладонь Саарн.       — Да-а-а, — протянул Тиберий. — Говорят же, что мужья это как большие дети, — поднявшись, он скользнул пальцами по лицу сына. — Я не рассчитываю, что ты всецело меня поймёшь, но всё же кое-что почерпнёшь. Повторю: когда заведёшь свою семью, и у тебя появится ребёнок, который своими крошечными ручонками тянется к опасным неизвестным ему штукам, вот тогда ты вкусишь всю прелесть отцовства! Ведь ребёнку-то попробуй объясни, что это нельзя и почему нельзя, — на нервный смешок Саарна Тиберий тихо рассмеялся. — А теперь иди и занимайся своими, безусловно, важными делами.       — Спасибо, пап! — Саарн крепко-крепко его обнял.       — Дети, — тяжко вздохнул Тиберий, когда сын вышел из комнаты. — Галактика, дай мне сил! — устало потерев лицо руками, он выпил стакан успокоительного, ибо общение с детьми в подобном ключе выматывали сильнее, чем что бы то ни было.       Решив отвлечься, Тиберий, потешно шлёпая босыми ступнями, вихляя задницей в удлинённых шортах и двигая торсом – в топе – волнами, точно танцуя, ушлёпал в свою мастерскую. Решил, что если уйдёт в сборку турелей с головой, то очистит свой разум и ему определённо станет легче. Всегда же помогало. Поэтому, не сомневаясь, Тиберий взялся за инструменты. Так увлёкся, что даже не заметил, как к нему пару раз заходили сопротивленцы, в поисках своего главы. Правильно, где им ещё его искать? Как не под боком своего супруга. Вдруг решили пополнить семейство… Вот только ни на кого из них Тиберий так внимания и не обратил – не услышал из-за громкой музыки в наушниках.       Тиберий чуть дух не испустил, когда Мораан, положив руки на его талию, дёрнул на себя.       — Галактика, Мор! Ты меня решил до сердечного приступа довести?! — возопил Тиберий, стаскивая наушники и ударяя ими смеющегося мужа. — Это не смешно! — он ткнул тому в торс пальцем.       — Ты опять решил заняться сборкой турелей? — Мораан с любопытством оглядел почти собранную машину, покосившись на одну готовую.       — У меня состоялся очень сложный разговор с Саарном, — Тиберий округлил глаза и сразу плотно зажмурился, сжав губы.       — Вы поругались? — с нотками беспокойства спросил Мораан.       — Нет, но обсудили проблему отцов и детей. Надеюсь, моя долгая речь не показалась ему надоедливой, и я смог донести до него хоть что-то. Он повзрослел, но всё ещё ребёнок. И в нём такой же жёсткий дух, как в Эфре. Вот уж действительно: яблоко от яблони, — Тиберий страдальчески вздохнул и прижался к торсу мужа, ощущая, как тот скользит руками ему под шорты. — Мо-ор, — Тиберий с хитринкой глянул на мужа, а тот в ответ с видом «почему бы и нет?» пожал плечами.       Как Мораан мог упустить такую возможность? Возможность побыть с супругом наедине. Эфра, Джаал и остальные Райдеры, пытаясь не убить друг друга и выяснить отношения, разбираются с Роекаар. Феррэ и Саарн крутились поблизости, донимая сопротивленцев расспросами. Зиан, что не удивительно, трудился над милыми цветочками. А раз никого поблизости и супруг в игривом настроении…       — У меня тут проблемы одна на другой, а он с развратностями пристаёт, — протянул Тиберий и ойкнул, когда муж, крепче сжав за задницу, посадил его на рабочий стол.       — И ты, судя по всему, не против, — Мораан потянулся за поцелуем, прикрывая глаза от удовольствия от страстного ответа.       Не то чтобы Тиберий не понимал, чего конкретно хотел Мораан – зачать, как и остальные своему горячо обожаемому супругу, – но то, что он старательно делал вид, что это не так, умиляло. А с другой стороны, хотелось вмазать посильнее, чтобы дать понять, что он далеко не такой глупый, каким считают его мужья. Тиберий в принципе не собирался отказываться, к очередным родам и так всё шло. Если получилось у одного, остальные потребуют того же, чтобы не отставать. Главное, самому Тиберию с этим справиться и не поубивать всех раньше времени.       Не чувствуя сопротивления, Мораан в один рывок и чуть не скинув супруга со стола, сдёрнул шорты вместе с трусами. Плотно прижавшись к паху Тиберия, Мораан чуть приподнял верхнюю губу, демонстрируя клыки.       — Мы это уже проходили, — муркнул Тиберий, обхватывая его ногами за талию и скользя пальцами по доспеху. И как же он удивился, когда Мораан так ему в шею впился зубами, что даже немного страшно стало. Ровно до той минуты, когда член грубовато вскользнул в задницу. — Мор?! — выкрикнул Тиберий, крепко обнимая его за шею, чувствуя, как зубы смыкаются на его ухе. Член внутри, чуть ли не сходу доводя до пика, извивался змеёй, отчего болевые нотки отошли на второй план. Твёрдая плоть часто давила на простату, и чем дальше, тем больше Тиберию казалось, что Мораан делает это намеренно. Нравилось ощущения тесноты? Когда мышцы сокращались, сжималось не только колечко, но и всё внутри.       Крепко обняв супруга, не давая ему отстраниться – не особо-то и хотелось – Мораан поставил перед собой одну цель: посадить своё яйцо. А чем выше температура тела, тем это благоприятнее. Недаром Эфра об этом сболтнул. А чтобы довести супруга до экстаза, внутри есть особый бугорочек, которому нужно уделить более пристальное внимание. Да и несмотря на слова Тиберия, что он не особо любит жёсткий секс, от него он как раз быстрее всего и кончал, и от него же всё внутри становилось дивно узким.       — Лань? — двери в мастерскую разъехались, впуская Джона внутрь. — Е-еба-ать… — выдавил он с круглыми глазами и, медленно развернувшись, вышел обратно.