Пеплом по ветру

Следующее утро для Эммы было не очень добрым. Ночь прошла спокойно, самочувствие не тревожило, но как только проснулась, она уселась на кровати и зарыдала. Ей было больно от того, что не помнит ничего из своей прожитой жизни. Хоть Реджина и рассказала, что Эмме было очень плохо и она нуждалась в помощи, но девушка не хотела верить в то, что даже в детстве она совсем не радовалась, и у неё не было счастливых моментов. И она хотела их вспомнить, прожить заново. Детство, какое оно было? С каждой попыткой вспомнить хоть что-нибудь, Свон накрывало новой волной горьких слёз. Всхлипы стали громче и отчаяннее, девушка пыталась заглушить их, закрыв рот рукой. Блондинку охватил приступ паники, ком в горле начал её душить, и она стала задыхаться. В глазах встала белая пелена и обзор терялся, и единственное, что связывало её с настоящим миром, как ей казалось, это слова, которые только что стали врезаться в её голову. — Эмма, дыши! Глубокий вдох и выдох. Ты слышишь меня? — Свон почувствовала, как знакомые руки коснулись её предплечий и потрясли. Девушка попыталась сделать медленный глубокий вдох, но он получался судорожный и не дойдя до выдоха, её снова начинало трясти. — Н-не могу… — получился всхлип. В следующее мгновение Эмма почувствовала на своих губах холодное стекло стакана, и как вода прошлась по её горлу. Она жадно взяла сосуд в свои руки из рук женщины и осушила его до самого дна. Ей стало легче, видимость улучшилась, и она увидела перед собой Реджину, у которой глаза были на мокром месте, но брюнетка быстрым движением руки вытерла их и спросила: «Ещё воды?» Эмма слабо помотала головой, в отрицательном жесте и тихо прошептала: «Спасибо» , глядя в шоколадные глаза, но слёзы не переставали литься, то ли от того же чувства, которое довело её до такого состояния, то ли от стыда. Она не хотела показаться неблагодарной перед Реджиной, которая приютила её и помогла, пуская слёзы и устраивая истерики. Но ничего не могла с собой поделать. Она закрыла глаза и тяжело вздохнула, а после почувствовала, как мягкие руки легли на её щёки. Миллс нежно вытерла их большими пальцами и столкнулась со взглядом Свон. В нём читалось опустошение и усталость, от чего у женщины ещё больше сжалось сердце. Брюнетка понимала, что их гляделки затянулись, и она опустила руки на коленки, чуть отодвигаясь на краю кровати. — Ты хочешь это обсудить? — Миллс аккуратно спросила. — Думаю нет, пойду лучше поработаю на ферме, — она выдавила слабую улыбку. Девушка не видела смысла жаловаться хозяйке, так как понимала что та не сможет ей помочь, ведь всё что могла сделать для Свон, она уже сделала. Реджина кивнула и пошла на выход. Эмма заметила, как брюнетка смахнула слёзы уже подходя к двери, это вызвало у девушки тёплое чувство, что за неё переживают. Животные всё хуже и хуже слушались Свон, кусаясь, рыча и уходя. Поэтому большую часть своего времени, девушка проводила в крольчатнике, ласкаясь с маленькими существами, а остальных животных просто снабжала кормом. Она полила все цветы и урожай, восхищаясь ухоженностью местности. «Неужели это всё мои заслуги?» — подумала Эмма. Проведя весь день на природе, девушка знатно вымоталась и решила передохнуть в маленькой беседке неподалёку. На улице слегка похолодало и начало темнеть, она решила ещё недолго посидеть и идти домой. Глядя на озеро впереди, Свон увидела как солнце начало садиться на горизонте. Поёжившись от холода, она растёрла предплечья и продолжила наблюдать за красивым закатом. — Не помешаю? — послышалось за спиной. — Нет конечно, садись пока ты всё не пропустила, — Эмма улыбнулась, искренне радуясь, что завершит этот вечер не в одиночестве. — Ты как? — спросила Реджина, смотря на закат. — Ты можешь задать более простой вопрос? — Эмма ухмыльнулась, вспоминая события сегодняшнего утра и проявление нежности от Реджины. Они смотрели всё также вперёд, не осмеливаясь посмотреть друг на друга. — Давай тогда посидим в тишине ни о чём не думая и не задавая вопросов и досмотрим закат? — Я не могу ни о чём не думать, — Свон поджала губы. — Что тебя тревожит? — Реджина повернулась к Эмме и столкнулась с её взглядом. — Ты. Я ничего о тебе не знаю, — досадно проговорила девушка, — расскажи о себе. Реджина погрузилась в мысли, размышляя, что могла бы рассказать собеседнице, не оттолкнув от себя и не раскрывая свой неожиданный поступок. Не найдя ничего подходящего, к горлу подступил ком. Миллс забоялась, что Эмма заметит её дрожащие губы, поэтому она выдавила: «Красивый был закат» и ушла, оставив Эмму одну… День сменился ночью. У Эммы скатилась слезинка, которую она утёрла тыльной стороной ладони. У неё была обида на женщину, почему та с ней так поступила. Какие тайны она хранит, что мешают ей рассказать о себе. Девушка замёрзла ещё больше, но не хотела идти в дом, пока хозяйка не уснёт, чтобы не столкнуться с ней случайно и не чувствовать себя неловко. Через некоторое время, после того, как в окне комнаты у женщины погас свет, Свон направилась к входной двери и бесшумно вошла. Она поднялась на второй этаж, где располагалась её комната и прошла за дверь. Её взгляд метнулся на тумбочку у кровати, на которой лежала какая-то книга. Подойдя ближе, блондинка взяла её в руки и села на кровать. Эмма с замиранием сердца открыла первую страницу, распахнув рот. Её мысли подтвердились. Это был детский альбом Миллс. Неужели она решила таким способом рассказать о себе, но почему? Перелистывая страницу за страницей, на каждой была милая и маленькая Реджина, с кудряшками и в разноцветных костюмах. Везде она улыбалась и глаза у неё радостно горели, о чём нельзя сказать сейчас. Сейчас огонёк в глазах потух, и она всегда напряжена, заметила Свон. К концу альбома пошли фотографии более повзрослевшей Миллс. Её лицо приобрело выраженные черты, волосы отросли и стали прямыми, а стиль поменялся. Последняя фотография, последней страницы привлекло внимание девушки. На ней Реджина была не одна, как на всех остальных, а с девушкой. Они стояли в обнимку на берегу, брюнетка широко улыбалась, а девушка рядом целовала её в щёку. Свон предположила, что они лучшие подружки и на вид им было по 20 лет. «Дружат ли они сейчас?» — пронеслось в голове у неё. Только сейчас она заметила, как амулет на шее начал сверкать. Не откладывая альбома, Эмма взяла украшение в руку и начала рассматривать. Для неё это было странное явление, но как будто очень знакомое. Она не понимала, почему именно сейчас он начал так себя вести. Отложив альбом в сторону, амулет погас. Девушка нахмурилась, не понимая от чего зависит его поведение. Для проверки, она снова взяла книгу в руки, открытую на той же, последней странице, и талисман опять загорелся. Следом, в её голове появился новый вопрос, откуда у неё это украшение. Зная, что ответ она не узнает, она решила разобраться с фотографией, которая так привлекла её внимание и внимание амулета. Но захочет ли сама Реджина об этом разговаривать. Это был насыщенный день для девушки и она хотела поскорее лечь спать, поэтому, пробежавшись глазами ещё раз по некоторым фотографиям женщины, она убрала фотоальбом и погрузилась в сон. Следующий день Эмма снова провела на ферме. Реджины как будто не было дома, потому что за всё это время они ни разу не виделись, либо женщина просто решила избегать встреч с постоялицей. Девушка прошла в курятник и досыпала оставшийся корм животным, мешок стал пустым. Чтобы птицы не умерли их ежедневно нужно кормить, поэтому фермерша решила сказать об этом хозяйке. Доделав свою работу, Эмма поднялась на холм, где располагался особняк и пошла искать Миллс. Должна же была игра Реджины когда-нибудь закончиться. Зайдя в дом, искать долго не пришлось, что удивило Эмму. Женщина сидела на кухне, потягивая вино. Блондинка осторожно прошла к двери и остановилась, ожидая разрешения пройти. Получив слабый одобрительный кивок, она села напротив. Реджина поднялась со стула и достала ещё один бокал. Заполнив его алой жидкостью, она поставила его перед Свон. Эмма смущённо поблагодарила и дождавшись, когда шоколадные глаза снова окажутся напротив, спросила: — Ты меня избегаешь? — Как видишь, нет, — небрежно сказала Реджина, сделав ещё один глоток из своего бокала. Эмма посмотрела на содержимое бутылки, которая стояла на столе и увидела лишь остатки на дне, это говорило о том, что Миллс сидит уже весь вечер и отчаянно заливает в себя алкоголь. — Я хотела поговорить, — спокойно сказала Эмма. — Мисс Свон, пожалуйста не нужно нагружать меня бессмысленными вопросами, — она произнесла раздражённо. Женщина предположила, что сейчас собеседница будет интересоваться её детством, которое узрела в альбоме, принесённым самой Реджиной. Она не хотела в таком состоянии рассказывать выдуманные сказки, чтобы не разочаровывать Эмму, поэтому не желала затрагивать эту тему. — Это связанно с моей работой! — Эмму задело формальность и грубость, и она сама того не замечая перешла на крик, — у куриц закончился корм и его нужно купить, если ты не хочешь чтобы они подохли от голода. — Я разберусь с этим завтра, — сказала с прищуром и перевела своё внимание на бокал с вином. Эмма, так и не прикоснувшись к фужеру со спиртным, не выдержала, поднялась и направилась в комнату с подступающими слезами. Её задело, что Реджина не захотела разговаривать с ней и всячески на это указала, хоть и была под действием алкоголя. Но девушка похвалила себя, что смогла указать на проблему и получив ответ от женщины, она была спокойна за животных. Она решила не беспокоить Миллс, пока та сама не захочет поговорить об этой ситуации. С завтрашнего дня она планировала также выполнять свою работу и не мешать соседке. В голове промелькнула мысль сбежать, но она не хотела. Ей было спокойно в этом доме, потому что она помнила только Реджину и уйди она отсюда, она совсем потеряет себя, и только из-за Миллс она пока не сошла с ума и не впала бесконечную депрессию.