Глава 4. Внешние проявления
17 июня 2022 г. в 14:01
Как оказалось, это утро было не хуже всех остальных, когда Джиму приходилось просыпаться с похмелья. Он встал, принял душ, надел чистую униформу и к тому времени, как он вышел из ванной, Хана в комнате уже не было. Хех. Аугмент даже не воспользовался туалетом. Что ж, Джим был только рад, что одной проблемой меньше.
Люди смотрели на него во все глаза, когда он шёл по коридорам, но как только он встречался с ними взглядом, они делали вид, что смотрят в другую сторону. Наверное, он и правда дерьмово выглядит. Скорее всего, у него тёмные мешки под глазами размером с кольца Сатурна.
И лишь когда он оказался на мостике, то понял, что что-то действительно было не так.
— Капитан на… мостике, — возвестил Чехов, практически шёпотом закончив предложение, уставившись на шею Джима.
Вот дерьмо.
Джим практически вбежал назад в турболифт и поблагодарил высшие силы за то, что двери успели закрыться, прежде чем Спок успел запрыгнуть туда вместе с ним.
— Палуба пять.
Поездка в турболифте и прогулка пешком до медотсека оказались слишком короткими для того, чтобы Джим успел рассортировать свои мысли, так что когда он постучал в дверь главы медслужбы, он всё ещё толком не знал, что происходит.
— Входите.
Джим вошёл, и дверь за ним закрылась.
— Боунс, мой дорогой друг, как ты поживаешь сегодня, в такое прекрасное утро?
— Проклятье, Джим, какого чёрта тебе сейчас понадобилось? У меня тут дел невпрово… — доктор замолчал на полуслове, оторвав взгляд от стола. — Чёрт, Джимми, что случилось?
Стук в дверь прервал их.
— Не сейчас, я занят! — крикнул Боунс.
— Доктор, это срочный вопрос.
Твою мать, это был Спок.
— Здесь Джим, Спок.
Наступила тишина, которую нарушил вопрос:
— Могу я войти, доктор?
Боунс закрыл глаза и ущипнул себя за переносицу.
— Как вам угодно.
Спок вошёл в кабинет, обозревая сцену перед собой. Маккой его проигнорировал.
— Джим, может, ты всё-таки расскажешь мне, что случилось?
— Боунс, что ты имеешь в виду?
Да, попытка выиграть время с утра пораньше явно не удалась.
— Не валяй дурака, малыш, это ты заявился сюда с синяками в виде чьих-то пальцев на шее.
Ох. Синяки в виде пальцев.
— Это произошло случайно, — сказал он.
В конце концов, это было почти правдой.
— Это всё Хан, — выдал Спок, чёрт бы побрал этого предателя.
— Что?! Ты успел подраться с ним? Уже? Не мог хотя бы один день держать руки при себе?
— Хан приписан к каюте капитана. Кажется, это произошло в результате некоторого недопонимания с коммандером Скоттом.
Боунс открыл рот и повернулся к Джиму.
— И ты решил снова начистить ему морду? Только на этот раз он дал тебе сдачи, да?
— Я же сказал, это вышло случайно!
— А, ну да, он споткнулся и упал на тебя, и его руки оказались на твоей шее.
— Не совсем так, но…
— Капитан, я приму немедленные меры, чтобы переместить Хана в другую каюту.
— Нет-нет, Спок, всё нормально, хорошо? Забудь об этом!
— Джим, — сказал Боунс, — всё ненормально. Ты никогда не приходишь в медотсек по своей доброй воле, даже когда тебе нужна помощь.
Джим уставился в пол, чувствуя себя совсем глупо.
— Я просто хотел воспользоваться дермальным регенератором. Меня все так разглядывали, и я подумал, что моя шея, должно быть, покраснела с прошлой ночи.
— Шея — деликатная область, Джим. У тебя могли быть и внутренние повреждения, которые ни один дермальный регенератор не возьмёт, — доктор переложил кипу бумаг с биокойки на стол и принял самый профессиональный вид. — Давай, забирайся сюда и раздевайся выше пояса. Мне надо сделать пару снимков.
Джим подчинился, доктор начал готовить инструменты. Спок просто стоял рядом, будто это было для него обычным делом — присутствовать при чьём-то личном медицинском осмотре. Джим не обращал на это никакого внимания всё то время, пока доктор водил вокруг него различными приборами.
— Повреждения мозга нет. Ты терял сознание?
— Нет.
— Уверен?
— Да, мамуля.
— У тебя также повреждена кожа на запястьях, — мимоходом отметил Боунс, оттягивая нижнее веко Джима и заглядывая внутрь.
— Да, я заметил. Просто покраснение.
— Да, ничего серьёзного.
— Так значит… насколько всё плохо с синяками у меня на шее?
— Сам посмотри, — ответил Боунс, заглядывая в ящик стола и доставая оттуда старомодное зеркало, которое он умыкнул не иначе как из музея.
Джим взял его и взглянул на своё отражение. Чёрт, а ведь Боунс не преувеличивает. Вокруг его шеи действительно расползлись синяки в форме пальцев, так что даже можно было представить, как чья-то рука схватила его за горло. Синяки были ужасного цвета: смесь красного, фиолетового и зелёного.
— Голосовые связки целы, признаков субконъюнктивального кровоизлияния нет, — провозгласил Боунс. — Трахея в порядке. Голос немного охрип. По шкале от одного до десяти, насколько тебе больно?
— Да не очень.
— От одного до десяти?
— М-м-м… Три, наверное.
— Трудно было глотать сегодня утром? Что ты ел на завтрак?
— Э-э-э…
— Ты снова забыл позавтракать.
— А ничего, что мне и так надо кучу всего держать в голове? — Джим заметил, что Спок с любопытством разглядывает его, но решил не встречаться с ним взглядом.
— Сегодня будешь есть только мягкую пищу, ладно? — проинструктировал его Боунс, водя дермальным регенератором у шеи и запястьев Джима. — Жидкости, овощные пюре, хлеб без корочки… Только поешь обязательно, слышишь меня? И побереги голосовые связки.
Джим кивнул и снова взглянул на себя в зеркало; его синяки уже прошли.
Доктор подошёл к репликатору, заказал в нём тарелку с едой и отдал её Джиму. При виде яичницы-болтуньи капитан понял, что умирает от голода.
— Спасибо, — сказал он, расправляясь с завтраком, пока Боунс наливал для него стакан воды. — Да, вообще-то, действительно побаливает.
— Что же всё-таки произошло, Джим? И давай ты не будешь рассказывать мне эту ерунду про то, что всё вышло случайно. Хан знал, что он делает, он намеренно перекрыл поток кислорода к твоей голове и остановился ровно в тот момент, когда мог повредить тебе мозг.
— Я не понимаю, с чего вдруг у меня вообще образовалось столько синяков, — запинаясь, проговорил Джим. — Я к тому, что у меня не было такого, когда Спок попытался меня задушить.
Первый офицер Джима едва заметно поморщился.
— Всё потому, что Спок пытался просто остановить тебя. Хану же было нужно тебя вырубить.
— Да, он сжал меня как следует.
— Случайно?
— Он не хотел делать этого, — пожал плечами Джим.
— Объясни мне, пожалуйста, как можно душить кого-то и при этом не хотеть этого.
Джим посмотрел на Спока, но тот отвернулся.
— Я не уверен, что должен рассказывать вам. Это… личное.
Маккой в ужасе воззрился на него.
— О нет. Джим, нет. Только не это.
— Что? Ох… Боунс, нет! Ты же не думаешь, что я правда мог… Господи, конечно, нет. Хан — убийца, он убил пятую часть моего экипажа.
— Да, прости, малыш, — Боунс не выглядел так, будто он раскаивается. — Ты прав. Но я правда не понимаю, чего тут такого личного.
Впрочем, его друг был прав. В обязанности Джима не входило оберегать личное пространство Хана. Засранец вообще его не заслуживал.
— Ему приснился кошмар, — объяснил Джим. Оба его друга при этом нахмурились. — И я подошёл к нему, чтобы разбудить, и, наверное, я его просто напугал, потому что он подскочил, кинул меня на кровать и… вот… — Кирк жестом указал на свою шею. — Свет был выключен. Я не думаю, что он понимал, кто я или, вообще, где он находится. Но когда он понял, что всё это ему снится, он отпустил меня. Вот, собственно, и всё.
Какое-то время все молчали. Затем Спок выпрямился, сложил руки за спиной и сказал:
— Капитан, я лично назначу Хану другую каюту и прослежу, чтобы он ни с кем её не делил.
— Нет, — вздохнул Джим. — Я не хочу, чтобы он думал, будто я выселяю его из-за того, что у него кошмары.
— Капитан, судя по тому, что вы только что описали, становится ясно, что Хан представляет опасность для…
— Это приказ, Спок.
Джим встал с биокойки и широким шагом направился прочь из медотсека, на ходу натягивая униформу. Боунс не окликнул его вдогонку. Это было не очень хорошим знаком.