Позаботься о Майки...

Из-за пустоты комнатного пространства тревожный и сиплый голос подхватило эхо. Осколки слов еще некоторое время витали в воздухе, пока совсем не затухли, создавая тяжелую и гнетущую тишину. «Он. Это точно он», — подумала ты, разглядывая лицо старого знакомого, героя твоей пьесы, того, чье внимание так хотела получить, но боялась быть отвергнутой. Подсознательно разум с первых секунд узнал дорогого человека. Однако так не хотелось верить, что перед тобой сейчас не солнечный, теплый парень, а преступник, которого разыскивает полиция. Пару секунд он смотрел в пустоту, игнорируя вопрос, затем, надменно осмотрев твое лицо, ответил: — Давно не виделись. — севший, прокуренный голос нарушил долгую паузу. «Это все-таки Майки, а не какая-то восковая кукла. Значит, так он сейчас выглядит...»                                           ... Время сильно изменило черты лица и голос. Годы страданий, убийств и других преступлений отобрали привычный задор и интерес к жизни. Спокойная и легкая, как вечерний бриз, улыбка сменилась угрюмо опущенными уголками губ. Жизненная энергия в каждом движении – усталостью и равнодушным видом. Однако главная перемена заключалась в глазах. В прошлом взгляд Манджиро, будто обладал гипнотическим эффектом. Ему, вне всяких сомнений, хотелось доверить свою жизнь. Настолько сильное ощущение безопасности он внушал одним только взглядом. Сейчас на тебя смотрит убийца. Его взор – безжалостный, расчетливый и циничный. Для него человек - просто мишень.                                           ... — Что… Не успев договорить, Манджиро перебил тебя, вымученно приподняв одну бровь. Очевидно, он наперед знал, что вызовет интерес, и хотел, как можно скорее закончить разговор, чтобы не возиться с очередной целью. —Что со мной стало? — медленными движениями руки старый знакомый поднимал пистолет, постепенно направляя дуло в твою голову. — Это последние слова перед смертью? — слегка наклонив корпус тела вперед и вопросительно сморщив брови, Майки будто давал попытку передумать и сказать что-то другое. — Предпочитаешь умереть быстро и безболезненно или долго и мучительно?                                           ... «Неужели сейчас оборвется моя жизнь? Да. Похоже сейчас. Никто не придет спасать. Некому. А что я успела сделать за отведенное время? Даже мечту исполнить не смогла. Миру будет лучше, если меня сотрут… Я не сделала чего-то полезного. Наоборот, такой безучастный человек умрет с грузом вины за все грехи. И это заслуженно. Вот только интересно было бы послушать его историю напоследок... Моя последняя глава, видимо, закончится сегодня. А у него еще их много», — ощущения от предвкушения собственной смерти почему-то принесли легкий шлейф свободы от забот, ответственности и собственных мыслей. Будто все, что когда-то тревожило, в один момент потеряло какой-либо смысл.                                           ... — Два выстрела. Один в голову. Один в сердце, – немного грустная и тревожная улыбка, спокойное выражение лица. — А ты не изменяешь себе. Как была трусихой, так и осталась, — уголок его губ приподнялся вверх, при этом не нарушая общего впечатления апатии, — всегда выбирала самый легкий путь. — Можно тебя попросить? — наконец, ощущения, от того, что вот-вот нужно будет уходить, начали легкой волной паники скрести по закромам сознания. Покатилась первая слеза. — Расскажи мне эту историю. Все равно умру. Ответь, почему ты хочешь моей смерти? Что я сделала? Манджиро опустил голову в пол, удивившись полной невозмутимости и спокойствию с твоей стороны. Возможно, он действительно ждал иной реакции: криков, истерик, мольбы не убивать. Однако ты просто сидела на стуле напротив него и горько улыбалась, томимая желанием узнать, что послужило поводом для убийства. — Особых философствований не будет. Просто я хочу, чтобы все люди, знавшие о существовании «Майки – главы «Токийской свастики»» умерли. Каждый, кто хоть, что-то обо мне знал. — Сано бросил в твою сторону взгляд полный пренебрежения. — Достаточно тебе? — Значит, Такемичи и Хина, Мицуя и Чифую, и Доракен… — осознание шальной пулей пробило голову… "Он собирается убить всех" — Они тоже умрут? — головокружение выступивший пот указали на приступ новой панической атаки на горизонте. — Да. Рано или поздно... — Майки бросил пистолет на пол, затем достал из кармана небольшую железную коробку. Дрожащей и худощавой рукой достал оттуда сигарету, затем поднес ко рту, распаляя фильтр зажигалкой. По комнате распространился выедающий глаза и мгновенно заполняющий легкие дым. «Мне все равно уже нечего терять. Может, мои слова подействуют на него и спасут ребятам жизнь. После смерти Эммы Майки окончательно сошел с ума. Он точно умертвит каждого», — головная боль в сочетании с напомнившей о себе атакой едва позволяли здраво размышлять. Однако ты решила попытать удачу: — Майки, Эмма не хотела тебе такой жизни. Она хотела, чтобы ты был счастлив, — сбившееся дыхание и накатившиеся слезы заставили голос перейти на едва слышимый шепот, — почему ты это делаешь? — Эмма мертва. Они все мертвы. Но ответь мне на вопрос. — его монотонная холодная речь в одно мгновенье превратилась в крик, который подхватило гуляющее эхо. — ПОЧЕМУ ВЫ ВСЕ ЖИВЫ? ПОЧЕМУ ТАК? — он отшвырнул сигарету в сторону, обратив свой жестокий взгляд убийцы прямо на тебя. — Ты учишься в университете, проживаешь обычную жизнь, также как делают и все остальные. А я? — он обхватил твою голову, наклонившись, чтобы ваши глаза были на одном уровне. — Посмотри на меня внимательнее! Кто я? Убийца, вор и наркоторговец. Думаешь, я хотел таким стать? Мне пришлось пожертвовать собой ради будущего других. А сейчас я всего лишь хочу, чтобы все, кто этим будущим сейчас наслаждается, сдохли. От моей руки. Пусть все, кто знал прошлого меня, исчезнут. — выдохнув остатки дыма в твое лицо, он вернулся на место, будто этой исповеди и не было. — Я устал терпеть, я просто хочу, чтобы все закончилось и все ушли. Вместе со мной. Пару минут в пространстве томилась оглушающая тишина. Сказанные слова стали сигналом для волны мурашек, от испуга прокатившихся по телу. Все, что он сказал - крик о помощи. Крик отчаянного человека, который тонет в трясине, и некому подать ему руку. А если кто-то ее и протянет, велика вероятность затонуть вдвоем. Отказавшись от всего, он принял добровольное изгнание, чтобы друзья смогли жить счастливо. Но достоин ли он такой судьбы? Почему его все бросили? — Я не верю тебе, Манджиро, — уверенный взгляд рентгеном прошел его болезненные веки. — Если бы действительно желал этого, то начинал бы не с девчонки, которую отказался везти на мотоцикле в дождливый день, а с самых дорогих людей, — ты гордо подняла голову вверх. — Стреляй уже. Сам сказал, что не будешь философствовать. — Для человека, который бросил друзей в тяжелый жизненный момент, ты слишком смелая. И раз не боишься, ответь. Почему я чувствую это? Я смог уберечь друзей ценой собственной жизни. Построил банду. Почему тогда мне так хреново? — печальная, выжатая улыбка, будто он много лет не мог себе признаться в том, что сейчас сказал без каких-либо усилий. — Манджиро, я постараюсь…                                           ... Ты не успела договорить. В дверь бесцеремонно ворвался розоволосый похититель. — Босс, девчонка мертва? Тело уже можно убирать? — полный недоумения взгляд Санзу по очереди был обращен, то на тебя, то на Майки. — Харучие, сколько раз я тебе говорил не беспокоить меня? — голова Майки медленно повернулась в сторону безумца. — Простите, господин, я думал, вы уже все, — от одного наклона головы Сано, Санзу склонился, роняя стыдливый взгляд на пол. — Отпустить ее. Она нам еще пригодится, — Майки указал взглядом на веревки, которыми ты была прикована к стулу. — Скоро будем вести переговоры с русской мафией. Поспешив выполнить приказ, Санзу резкими и грубыми движениями сорвал веревки, в то в время, как глава «Бонтена» продолжал сидеть на месте, пустым взглядом разрезая воздух. Чтобы подняться со стула, потребовалось немало усилий. Головокружение, обморок и две панические атаки за ночь напомнили о себе в тот момент, когда нужно было приложить, как можно больше усилий, чтобы побыстрее уйти. Однако тело соломенным листом на ветру качало из стороны в сторону. — Довези ее до дома, — он вновь надел ту маску равнодушия, которая с таким трудом, была сорвана чьей-то ставкой на жизнь. Санзу взял тебя на руки, положив голову к себе на плечо. Это движение он сделал нарочито аккуратно, будто этим жестом показывая боссу, что довезет доверенное до дома в целости и сохранности. Как украл. Так и вернул. Все быстро и качественно. Ваши фигуры уже почти скрылись за дверным проемом, как Майки окликнул тебя: — Стой. Почему ты не сопротивлялась, когда я хотел убить тебя? — Умирать на твоих руках мне совсем не страшно, Манджиро.