Позаботься о Майки...

«Боже… Я устала…Я устала каждый раз возвращаться домой или задыхаясь от панической атаки, или в синяках. Еще пару месяцев назад я спокойно ходила в университет, почти забыла о прошлом, заботилась о своих мелких бытовых проблемах, а теперь мне страшно шелохнуться в сторону. Страшно, что убьют»       Ты сидела на холодном полу кухни, прислонив спину к стене. Бутылка виски, припасенная на черный день, тяжелый граненый стакан и кулер со льдом заменили таблетки на оставшийся конец ночи. «Какой смысл? Они все равно уже не помогают…», — подумала ты, отхлебнув алкоголь из стеклянной емкости.       Слегка поморщившись, когда спиртное заполнило горло, ты направила пустой и усталый взгляд в потолок, попутно продолжая свои размышления: «Когда впервые за долгие годы встретилась лицом к лицу с Майки, испытала неимоверную тоску и сожаление за прошлое. Возможно, я для него пятно в воспоминаниях, но для меня все совсем иначе. Одна мысль и его теплой обволакивающей приятной пеленой улыбке заставляла сердце трепетать. И я эту улыбку предала… Вину за то, что с ним стало, взяла на себя. И, конечно, мне захотелось помочь ему»       В последнее время все происходившие события казались нереальными. По ощущениям это сравнимо с просмотром фильма. Ты простой зритель. Наблюдаешь со стороны, как чье-то тело душат и хватают, как ему угрожают, и как его притесняют. Это не у тебя панические атаки и синяки. Ты просто покинула свое тело, отключив эмоции и став сторонним наблюдателем. Слезы, тревога, страх – все пропало.       Осушив еще пару стаканов, ты наконец решила взять себя в руки и пойти смыть макияж.       В небольшой ванной комнате витал аромат успокаивающих масел и кондиционера для белья. Лицо уставшей девушки с потекшим макияжем и уродливыми сине-фиолетовыми отпечатками пальцев, подаренными розоволосым сумасшедшим. Прикоснувшись пальцами к тонкой коже и рассмотрев повнимательнее отражение, ты испытала одновременно жалость и отвращение к собственному телу. «Неужели это я… Нет, не так… Неужели я все это заслужила!? И чем это!? Ацуко, ты собираешься пожертвовать здоровьем, психикой и успешной жизнью ради призрачной надежды спасти человека, который с трудом вспоминает твое имя? ТЫ ЖЕ ПРЕКРАСНО ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЗАВИСИМОСТЬ И ЛЮБОВЬ К НЕМУ ПЕРЕМЕШАЛИСЬ С ЧУВСТВОМ ВИНЫ ЗА ЭММУ?», — сумасшедший крик вперемешку со смехом грохотом пронеслись по всей квартире, безумный оскал и умалишенный взгляд исказили лицо. «Боже… Наверное, я тоже начинаю сходить с ума»                                           ...       Несколько дней ты не выходила из дома, пытаясь собрать воедино осколки здравого смысла. В комплект к постоянному круговороту мыслей о Манджиро на фоне сигналил страх, что у Санзу окончательно снесет башню, и он заявится в дом с пистолетом.       Чтение книг и просмотр глупых ток-шоу как-то спасали ситуацию. На что-то более внушительное и серьезное просто не хватало сил. А еще постоянно хотелось спать. На телефон приходили сообщения от Рики и других одногруппников с предложениями в последний месяц лета, как следует оттянуться в каком-нибудь баре. Все это вызывало неимоверное равнодушие с нотками агрессии.       Уведомления были отключены.                                     ...       Последние дни сплелись в одну паутину бесконечной и бездумной рутины. За окном менялась погода и время суток – не менялось внутреннее состояние. В один прекрасный вечер, когда ты уже собиралась спать, в дверь постучали. «Так… Должно быть ошиблись дверью… Да, точно ошиблись», — убеждения не работали, страх сковал тело.       Стук стал требовательнее и настойчивее. «Если бы это был Санзу, он бы просто выломал дверь. Этому психу приглашение не нужно»       Смирившись с тем, что неизвестный гость не собирается сдаваться, ты поплелась открывать ящик Пандоры.                                     ... — Я купил продукты. Давай приготовим тайяки, — на пороге стоял глава «Бонтена» с огромным пакетом продуктов. — Сано!? — попытка скрыть удивление оказалась неудачной, глаза сами по себе округлились. — Все нужные ингредиенты здесь, — миновав проем, он бесцеремонно стал рассматривать убранство квартиры, затем твой внешний вид. — Надеюсь, не разбудил и… — его взгляд остановился на шее. — Откуда это у тебя? — А, ты про это? — ладонь неосознанно попыталась прикрыть следы. — Да, я уже и не помню толком… Во сне может себя так схватила… «Ну уж не буду я ему говорить. Санзу точно выследит и убьет меня» — Будь осторожнее в следующий раз, — на момент его лицо стало серьезным, он, будто кивнул каким-то своим мыслям, затем сделался нарочито приветливым. — Веди на кухню!                                           ...       Фраза «Давай приготовим тайяки» была наглой ложью. На деле Майки уселся за обеденный стол небольшой кухни, наблюдая за каждым твоим действием. Мягкий свет небольшого торшера заливал все пространство, делая обстановку уютной и интимной одновременно. Кадр из красивого фильма.       В одной тарелке взбивала яйца с молоком, в другой смешивала все сухие ингредиенты. Рецепт угощения ты запомнила наизусть. Каждое движение напоминало о дне, когда ты пришла в храм Муссаси с тайяки для Сано. «Забавно. Прошлую порцию, которую я с таким трепетом делала, бросил в урну какой-то незнакомец, а сейчас Майки сидит напротив меня и с нетерпением ждет их» — Ацуко, — голос незваного гостя вырвал из размышлений. В тот дождливый вечер, когда мы собирались в храме, тебя ведь никто не забрал? И денег на такси у тебя на самом деле не было?       Спустя пару секунд молчания стало слышно, как ты сглотнула слюну: — Не забрали. И что? — холодный голос отчеканивал очевидные факты. — Меня никто не забрал, Майки. И денег на такси у меня тоже не было. — Неужели ты всю ночь… — Нет. По счастливой случайности бывшего мебиусовца позабавила эта ситуация. Единая и нерушимая «Токийская Свастика», банда, где ценится каждый член, оставляет девушку одну ночью возле полузаброшенного храма. Он подвез меня до дома на мотоцикле. Но, если тебе интересно… Если бы Ханма не появился, мне бы пришлось идти всю ночь.       В воздухе повисло тяжелое цианидовое напряжение. Одним движением Манджиро оказался в сантиметре от тебя, гипнотизируя взглядом: — Ацуко, — он взял тебя за подбородок и притянул к себе, одной рукой прижимая за талию. —Почему ты ничего не сказала? Зачем принесла себя в жертву?       В его требовательных, но в тоже время успокаивающих объятиях бдительность засыпала. От Майки пахло все тем же древесным парфюмом с нотками хвои. Хотелось рассказать ему все, что все эти годы душило и тяготило. — Я не тешила себя ложными надеждами, — ты попыталась сохранить маску хладнокровия, но глаза неконтролируемо засияли от слез. — Манджиро, вспомни, таких ситуаций было не мало. И каждый раз я все больше понимала, что свастоны действительно одна семья – но не моя. Я просто не хотела никого обременять… И тебя в том числе… Во взгляде Майки промелькнули нотки сожаления и тоски. Он был слеп. И эта слепота подвергла опасности невиновного человека, с которым он хотел сблизиться долгие годы, но боялся напугать. — Ацуко, я не относился к твоим чувствам бережно. Ты никогда не обременяла меня.       Худощавые, но сильные пальцы Манджиро сильнее сжали талию. Он решил отбросить страх и сожаления и действовать, двигаясь навстречу своим желаниям. В следующий миг его губы прильнули к твоим, перекрывая доступ к кислороду жадным и требовательным поцелуем. От неожиданности и желанности момента колени задрожали, а руки неуверенно и робко обвили его шею.       Для Манджиро этот жест стал знаком согласия.       Одним движением он подхватил тебя за бедра и посадил на стол, все это время продолжая ласкать поцелуем. Никто из вас не ожидал, что этим вечером порыв страсти унесет вас обоих, два травмированных человека найдут утешение в объятиях друг друга.       Движения Майки были напористыми и властными, но при этом не переходящими границы. Пока его пальцы щекотали и поглаживали шею, ты ласковыми и аккуратными порывами исследовала его спину, продвигаясь от лопаток и ниже. — Ацуко, со мной ты всегда будешь в опасности. Рядом со мной люди… — Мне все равно, Майки. Мне все равно…       Еще какое-то время вы наслаждались близостью и интимностью момента. Затем звенящий писк духовки сообщил о том, что тайяки готовы. — Давай полежим вместе? — бархатистый голос Манджиро заполнил комнату, он обвил руками сзади, положив голову на плечо. Прядь упавших волос, приято щекотала шею. — А как же тайяки? — Завтра утром поедим.                                           ...       Накрывшись одеялом, Майки заключил тебя в нежные объятия по ощущениям равными прогулке в хвойном лесу. Его дыхание приятно обжигало щею, а близость его тела дарила покой. Какое-то время он что-то бормотал себе под нос, а затем сказал: — Скоро вечеринка у «Бонтена», без тебя мне этот вечер не вынести. Хочешь быть моей спутницей?       В тишине послышалось легкое посапывание. Он уснул, так и не дождавшись ответа.       На утро запах хвои окончательно развеялся. Покой и уют сменились на холод одиночества. Майки ушел, не разбудив тебя.                                           ...       Когда ты проснулась, воспоминания о вчерашнем вечере с Манджиро легкой дымкой укутывали сердце. <i«Мне сложно поверить, что это произошло в реальности. Теперь я не знаю, что мне чувствовать. Я по-прежнему переживаю за свою жизнь, но Сано… Рядом с Сано мне хочется наплевать на все опасности и просто видеть его спокойную улыбку и слышать запах хвои, находясь в его объятиях», — забравшись на подоконник, ты решила отвлечься и ответить на все скопившиеся за это время сообщения и написать родителям, как «прекрасно» проводишь лето.       Внимание привлек пропущенный почти наизусть знакомого номера телефона старого друга и сообщение от него. Раньше ты часто набирала эти цифры, когда шла из школы домой. «Ацуко? Это ты звонила? Что-то случилось? Перезвони, если не ошиблась номером»       В паре строк чувствовался тот самый комфорт и легкость, которые ты испытывала раньше при общении с Такаши Мицуей. Честный, трудолюбивый, заботливый – возможно, немного слабохарактерный. Ведь ты никогда не видела, как он идет против банды, но в целом надежный.       Отбросив барьер тревоги, ты сразу набрала номер.       За короткими гудками послышался его возмужавший бархатистый голос: — Ацуко? Ты правда не ошиблась? — неподдельное удивление послышалось из трубки. — Привет, Мицуя, я знаю, мы давно не общались, я тебя игнорировала и избегала, за это хочу попросить… — Не надо извиняться, я все понимаю и тогда тоже все понимал. Ты всегда была и будешь моей дорогой подругой. Я готов в любую минуту оказать помощь… — Такаши, — слова поддержки позволили раскрепоститься окончательно, — ты не поверишь, но я связалась с Манджиро. — МАЙКИ? — он поперхнулся слюной. — Мы же про нашего Майки? — Да, сейчас я все расскажу и мне нужна помощь или совет, что угодно. — Такие вещи по телефону не обсуждаются. Предлагаю встретиться. Скинь адрес, я подъеду вечером и заберу тебя.                                           ...       Холодный ветер ударил в лицо, словно заранее предупреждая, что встреча не приведет к положительным размышлениям. Августовское пасмурное небо в наказание бросало капли дождя и яркие молнии. Деревья перестали бороться с приходом нового сезона, сдались и сбросили листву.       Сделав пару шагов от подъезда, ты увидела мужчину, медленно шагающего в твою сторону. Когда вы встретились взглядами, понадобилась доля секунды, чтобы узнать друг друга. Ты поддалась первому порыву и побежала навстречу. Он повторил действия, затем подхватил тебя за талию и закружил в объятиях.       Странное, но приятное сочетание – промозглый ветер, холодный дождь и радость встречи двух друзей, которые потеряли друг друга очень давно. — Аахахах, Ацуко, ты вообще растешь? Со школьных времен вообще не изменилась, — его звонкий смех был настолько заразительным, что хотелось смеяться в ответ. — Неправда! Я выросла на 5,5 сантиметров. Ты сам просто сильно изменился и не заметил!       Такаши действительно выглядел иначе. В воспоминаниях он остался невысоким мальчишкой в кардигане и с выбритой бровью. Сейчас перед тобой стоял высокий мужчина с острыми чертами лица, в пальто, которое идеально сидело по фигуре. — Как всегда педантична, — он потрепал тебя по плечу, — предлагаю поехать в кофейню, ты вся дрожишь.                                           ...       Истинная дружба не теряет своей силы спустя долгие годы. Говорить с Мицуей также просто, как было просто много лет назад. В пути вы обсуждали самые обычные и рутинные вещи, будто и вовсе забыли о поводе встречи. Его стремление построить дизайнерскую карьеру, рассказы об общих старых друзьях и знакомых, воспоминания о школе – каждый из вас специально отдалял серьезный разговор.                                           ...       В небольшой кофейне приглушенный свет скрывал лица посетителей. Официанты и бариста неторопливо выполняли свою работу в такт с джазом, который играл в зале. Вы приземлились за стол возле окна. Бушующая стихия снаружи заставляла чувствовать себя приятнее и комфортнее в тепле.       Вы заказали две чашки чая, продолжая делиться впечатлениями и рассказами из ваших жизней. Правда, Мицуя жил полно, сохранил взаимоотношения с Хиной и Такемичи, Чифую и Доракеном, успешно двигался вверх, горя своим делом. «А я просто хожу в университет и продолжаю бороться с паническими атаками»       На фоне него ты почувствовала себя нездоровой и ущербной. — Ацуко, не считаешь странным заказывать чай в кофейне? — он покосился на поднос, который принес официант. — Такая чудачка!       Посмеявшись над несуразностью происходящего, вы начали вспоминать все ситуации, где попадали в нелепые истории. Однако каждый понимал, что вы неминуемо близитесь к тому самому разговору. — Такаши, — ты решила начать. — Я звонила в первый раз, чтобы предупредить вас. Майки открыл огонь по бывшим свастонам и начал с меня, — Мицуя хотел перебить, но ты продолжила свой рассказ, не смотря на его полный страха и удивления взгляд. — Это прозвучит глупо, но расскажи, что случилось с Майки. Почему-то я думаю, что в силах ему помочь… — Ацуко, ты не знаешь, что произошло после твоего ухода. Я пытался рассказать, но по очевидным причинам, ты не стала слушать. Майки распустил свастонов и создал другую банду, в которую вступили все самые отбитые ребята. Его перемкнуло. Они начали дебоширить, убивать и калечить. Доракен пытался вразумить нашего друга, но отказался от попыток после того, как увидел, что его новая банда творит под его руководством. — Но… Возможно, после смерти Эммы ему просто нужна была поддержка… — Она ему не помогла. Когда вокруг умирает столько близких людей, рано или поздно сходишь с ума. Однако это не поблажка, чтобы самому становиться убийцей.       Пару минут вы сидели молча. Каждый из вас обдумывал сказанное Такаши. «Боже, о чем я думала? Мицуя прав. Я сейчас пыталась оправдать главу «Бонтена», человека, которого боится даже полиция. Он уже угрожал мне расправой. Как я могла так легко забыть об этом. С другой стороны, когда вспоминаю те проблески здравого смысла, когда вижу старого Манджиро, которого много лет назад с лица земли стерла горечь утраты, хочется потратить все силы, чтобы он вернулся. Но я не идиотка. Не хочу умирать» — Не знаю, о чем ты сейчас думаешь, — он наклонился ближе, его взгляд прожигал насквозь. — Ацуко, тебе надо бежать. Он уже положил свои грязные лапы тебе на горло. Пока есть возможность, я помогу тебе скрыться от опасности. Доверься и прими помощь. Ты дорога мне. Я не хочу, чтобы ты умирала раньше времени из-за этого монстра. — Мицуя… — Подумай над моими словами и позвони, как примешь решение. Я в любом случае буду оберегать тебя.                                           ... — Босс, вызывали? — сосредоточенное и покорное лицо Санзу высунулось из дверного проема. — Есть какие-то новые указания?       Глава «Бонтена» сидел в полутьме на кресле в окружении эха полупустой комнаты. Дым от сигарет тяжелыми клубами витал в пространстве. Редкие вспышки молний озаряли острые черты лица. — Подойди поближе, Харучие… — голос Сано из полутьмы звучал как угроза хищника готового в любой момент напасть на жертву.       Уверенными шагами розоволосый двинулся в сторону главы, убежденный в том, что сейчас получит очередное грязное дело. — Дай руку…       В следующий момент след от прижженной к ладони сигареты пульсирующей болью начал разъедать ладонь Санзу. Грубыми движениями Сано схватил его за волосы и притянул к себе: — Кто давал тебе указ трогать ее своими грязными лапами?! Ты, жалкая шавка, решил, что можешь прикасаться к ее коже!? Мой цветочек я сорвать не позволю, за него я и тебя не пощажу. Знай свое место! — безумный и хищный оскал заиграл на лице Майки, выдавая удовольствие от причиненного насилия.       Теперь в полупустой комнате запах сигарет перемешался с привкусом железа во рту. Каждые пару секунд тишину комнаты разрывали истошные вздохи. Для Харучие эта ночь будет длиннее, чем для других. Несколько резких ударов ногами в живот, столкновение челюсти и холодного стального приклада выбивали последние остатки сознания. Хозяин бьет своего верного пса.