Их призраки преследуют меня. Они и есть тот огонь, всепожирающий, несущий с собой чувство вины за отнятие жизни и разрушенные судьбы. Они мертвы, убиты мной, многие даже не похоронены по-человечески. Они больше не увидят захода солнца, смены времён года, не услышат журчания воды, не создадут семьи. Никаких следов существования.
-Лоран,- произнесённое вырывает из непродолжительного дрёма. Подскакиваю на стуле, и только благодаря устойчивому сидячему положению, не падаю вместе с ним. Протираю глаза и сажусь ровно, потягиваясь и похрустывая всеми позвонками. Иаков, судя по всему, закончил все свои дела и теперь расслабленно сидел, повернувшись на стуле ко мне. Без включенной лампы окружение погрузилось в полумрак. "Всё, что только можно проспать способна",- заканчиваю короткую разминку, но неожиданно для себя зеваю. Пытаюсь прогнать сонливость, мотая головой. -Можем идти,- Иаков поправляет часы на руке, проверяя время,- Удобно было? -"Ниже копчика сейчас всё отвалится,- встаю, и хрустят оставшиеся кости,- Старею". В затылке ноющая пульсация, она появляется каждый раз стоит проснуться или резко встать. -Пойдём,- двери открываются, впуская внутрь свет от лампочек,- Тебе должно понравиться. "Ну конечно, травка, овощи и фруктики. Буду драться за возможность высадить рассаду". Покинув комнату, Иаков запирает её с помощью простенькой карты. Затем мы направляемся к лестнице, которая ведет на 5-й этаж. "Всё ниже и ниже в глубочайшую бездну, в царство Аида- Тартар. Только вот ты не очень похож на Кроноса, а эдемовцы на титанов и циклопов. Но, то, что мы тут все заточены- это лучшее совпадение с мифом. А ещё что-то я не заметила сторуких охранников для всего сборища",- для приличия осматриваюсь, когда мы спускаемся на нужный этаж, тут никакой охраны, только одинокой сектант восседает на бочке в противоположной стороне. Иаков замечает отлынивающего от работы и в десяток шагов подлетает к нему, оставляя меня позади. Незадачливый и крайне невезучий, он ничего не успевает сказать, как удостаивается убийственного взгляда. -Что ты здесь делаешь? Быстро!,- гепард позавидовал бы скорости, с которой тот вылетел из коридора. "Вообще от рук отбились. Ты бы это, Иаков, почаще лекции и наставления устраивал, а то быстро авторитет теряешь". Злость Иакова распространяется по коридору подобно зловонию, вытесняя спокойствие. -Иаков,- подхожу к нему, мотнув головой,- Я в предвкушении экскурсии. Распалённый хищник не прочь быть приласканным, оставаясь таким же опасным. -Что ж,- Иаков достаёт ключ-карту, отдавая её мне,- Это позволит тебе проходить в оранжерею. Доступ сюда есть у нескольких, теперь ты одна из них. "Шутки про то, что я буду ночами шастать по этажам и копаться в земле становятся не такими уж смешными". Прошагав до двери, прикладываю карточку. Терминал, подумав, отворяет дверь в зелёный рай. Помещение в разы больше виденных ранее, 200 кв.м, не меньше. Установлены 4-е грядки по длине, с проходами между ними, а над ними находятся 3-и надстройки, также заполненные землёй. Стены оборудованы подвесными горшками, и, стоящими впритык, здоровенными стеллажами со всем необходимым для ухода за растениями. Видно, что делалось всё второпях, но выглядит довольно неплохо. По крайней мере выполнять свою функцию будет. Иаков не соврал, тут много народу. Основная масса занимается настенной частью, парочка вскрывает какие-то упаковки, возможно, с удобрениями или чем ещё посыпают ростки. С порога воздух ощущается таким же, как, если бы мы были на поверхности, посреди огромного поля. Система очистки воздуха работает на полную мощность, обеспечивая растения таким необходимым кислородом. -"А с солнцем что придумал?". Иаков указывает на ближайшую грядку,- У нас есть листы сотового и монолитного поликарбоната для сооружения теплиц. Внутри можно будет установить оптимизированное освещение и трубки для закрытой системы полива,- мимо проходит сектант с проводами в руках, а следом пара покрепче тащит упомянутые листы,- Необходимо установить, нельзя потерять первый урожай. -"Продумано". -Если всё получится, не придётся больше переживать о свежих продуктах. "По утрам буду бегать сюда, срывать овощи и со звёздами в глазах бежать делать свежий утренний салатик",- хожу между рядами, стараясь никому не мешать и не отвлекать. Женщина с мешком в руках подходит к Иакову, отвлекая его и говоря, что всё проверено и должно работать в нормальном режиме. -Хорошо, следите за каждым этапом. Отчитаетесь лично мне,- он отпускает женщину, возвращая внимание на меня,- Время ужина, пойдём. Мне не дают рассмотреть хорошенько все имеющиеся растения, просят проследовать в столовую. -Зайдёшь завтра и со всем ознакомишься,- Иаков терпеливо ожидает пока я не развернусь и не пойду за ним. Поднимаемся выше, идя по коридору к уже знакомому помещению. Он всё также наполнено людьми, склонившимися в молитве. Кажется, они и не уходили, часами готовые слушать одно и тоже. Из соседней комнаты приятно пахнет. "Так это кухня была, едят по расписанию и в остальное время там никого нет". Запах чего-то съедобного заставляет желудок вырабатывать желчь. Чувство голода появляется слишком незаметно, требуя внимания и еды. -Иди одна, я скоро подойду,- Иаков останавливается рядом с трибуной проповедника, подзывая того,- Иди же. "Иду, иду,- дохожу до дверного проёма, оборачиваясь,- Уйди, приди, посиди, подожди, не мешай, не возникай",- проповедник что-то шепчет, а Иаков чуть наклонён вперёд, качая голой с одобрением. Поднимаюсь по лестнице, оказываясь в уже освещённой кухне. На стойке выдачи столпились люди с подносами в руках. Повара махают половниками, быстро накладывая порцию за порцией. Пахнет приятно, но выглядит странно. Длинные столы и скамьи способны вместить всех, комфорта никакого, но от них этого и не требуется. Получившие свою порцию рассаживаются, формируя группки. "Братство не братство, а кружки по интересам присутствуют",- подхожу и беру поднос, занимая очередь. За мной сразу же становятся другие жители бункера, обсуждающие сегодняшнее меню. -Снова Нил приготовил свою бурду. -Дерьмо ещё то, но пахнет приятно. -Только запах тут и съедобный. -Хватит жаловаться, кормят и прекрасно. Хорошо, что хоть питательно. -Ну да, много не сожрёшь, значит никого не объешь. Повар наваливает половник эдемовцу передо мной, постукивая половником, чтобы вся жижа стекла в миску. Я бы поморщилась, но получить этой же поварёшкой не хочется. От этого "клея" не отмоешься потом, только налысо побриться. Субстанция оказывается и в моей тарелке, больше похожая на сопли. Киваю и прохожу дальше, не задерживая очередь. Сразу иду к дальнему столу, усаживаясь у стены. Наклоняюсь и принюхиваюсь, пытаясь уловить запахи знакомых ингредиентов. "Ммм...Ничего не узнаю,- тыкаю кашу ложкой, с трудом вытягивая назад,- Деревянные модельки склеивать можно, на века". Переворачиваю тарелку, а содержимое даже и не думает стекать. Потряхиваю, но ничего не меняется. Замечаю, следящих за мной эдемовцев, сидящих за соседним столом. Замираю и неловко улыбаюсь, но миску назад не переворачиваю. Если после поедания этого умру, то перед этим можно повеселиться. В кухню заходит Иаков, сразу находя меня взглядом. Застав меня не за лучшим занятием, он вне очереди подходит к выдаче. "Как вы это едите?,- остальные в помещении подобных проблем не испытывают. Они быстро расправляются со своей частью и уходят,- Ко всему привыкаешь, ко всему". -Выглядит не очень, с этим ничего не поделаешь,- Иаков садится напротив, погружая ложку в пучину неизвестного происхождения. Слежу за этим, стараясь не морщиться,- Но более чем съедобно,- первая порция пропадает во рту, двигаясь вниз по пищеводу. "Оу",- на моём лице, наверняка, всё написано. К гадалке не ходи, понятно, что есть я это стану только под пытками. -"Приятного". -Таким оно кажется только первое время. -"Человек 30-ть дней без еды может". -Ты хочешь проверить сколько без еды протянешь? В последний раз мы остановились задолго до рекорда,- Иаков скалится, но быстро успокаивается. -"Подобный эксперимент повторно не переживу. Просто данное "чудо" не внушает доверия". -Тогда давай договоримся. -"О чём?". -Книга в обмен на еду. -"Подкупаешь". Возвращаюсь в комнату с новой книгой в руках. Каким бы противным не было блюдо, любая, даже самая ужасная литература теперь на вес золота. Ради такого можно и пострадать. "Умеешь ты уговаривать",- плюхаюсь на матрас, переворачиваясь на спину. Иаков отправился работать дальше, отпустив меня. Совать нос куда-то ещё не решилась, надо оставлять очередную загадку на завтра. К тому же, имеющиеся камеры поубавят мой пыл исследователя. Для Иакова мои блуждания как немое кино. Детективный роман с его маньяками и убийствами затягивает. Расследования смертей молодых девушек, которых целенаправленно поджидает убийца, пробравшийся к ним в дом, ведётся детектив, чья карьера насчитывает уже с десяток книг. "Надо же так уметь растягивать,- страницей за страницей приближаюсь к концу трети произведения,- Он отошел от дел и счастлив в новом амплуа верного мужа и преподавателя полицейской академии, но где-то внутри ему не дает покоя призрак непойманного маньяка. Этот призрак настойчиво стучится в его настоящее,- Дочитав главу, загибаю страницу и кладу книгу рядом с изголовьем,- Как типично, но интригующе". Проведённые за чтением часы как бальзам на душу. К обстановке начинаешь привыкать, но гнетущее чувство не покидает, следует по пятам, окутывая каждый раз с новой силой. Открываю дневник, разрисовывая одну страницу простеньким подобием комикса с глупыми надписями. Так удаётся убить ещё полчаса прежде, чем сонливость не даёт о себе знать. Ничего не могу с этим поделать, спать хочется часто, внимание рассеивается и в итоге засыпаешь на ходу. Нервная система до сих пор испытывает стресс и это механизм защиты. Прикрываю глаза, не желая бороться. Время позднее, другие обитатели скоро начнут готовиться ко сну. Помещения позакрывают, свет приглушат или выключат целиком, будильники будут заведены на раннее утро и поставлены на тумбочки. Слышу шаги Иакова, вернувшегося в комнату, чтобы отдохнуть. Вибрация, идущая по полу от его шагов, и шуршание одежды, делают сон слишком реальным. Если это, конечно, было сном.***
Реалистичные сны преследуют меня, заменяя реальность. Порой не могу понять, где настоящий мир, а где лишь иллюзия. После блажи бредить приходилось и не так, но, когда воздействие проходило, картинка всё равно оставалась перед глазами. Всё такое светлое, приятное, спокойное и невраждебное. Этот сон прекрасен. Уже привычно открыть глаза и оказаться в лесу или поле. Звука нет, но окружение кажется живым: листья уносятся ввысь, попадая в воздушные потоки, тополиный пух оседает на моих руках и траве, скопления насекомых образуют тучки, зависшие в воздухе. Хорошее не может длиться долго. Лес меняется, загораясь ярким пламенем. Огонь пожирает всё на своём пути, уничтожая растения, деревья, убивая землю. Даже крохотные пучки пуха не спасаются, исчезая за долю секунды. Гибнущий лес сменяется пригородом. Картинку словно пролистывают, стараясь показать накопившееся изображения. Узнаю дом, стоящий в конце улицы. Ещё бы, прожить столько лет и не признать. Раньше, по возвращению, меня встречали радостным вилянием хвоста. Больше некому это делать. Часть меня умерла, когда первые бомбы упали, начав цепочку смертей и разрушений. В глубине души понимаю, что никогда не увижу подругу, оставшуюся приглядывать за моим домом. Больше не зайду в зоомагазин купить новую игрушку и вкусняшки четырёхлапому тайфуну. Больше не схожу в лес пофотографировать птиц, не смогу прогуляться по окрестностям. Той жизни больше не существует, из прошлого осталась только я.***
Просыпаюсь рывком, часто дыша. Хоть сон и не вызывал страха или отвращения, тело реагирует иначе, принимая его за кошмар. С виду незаметно, но внутри всё выгорает. Каким бы сильным не был человек, ему нужно время, чтобы вписать себя на новую страницу жизни, вникнуть в сюжет и не погибнуть по глупости, не угодив автору. Иаков спит или хорошо притворяется. Неважно. Откидываю одеяло и встаю, идя к двери. В темноте ничего не разобрать, но ручку удаётся нащупать. Через крохотную щель внутрь проникает свет. Покидаю спальню, стараясь не потревожить спящего. "Один,- вдох,- Два,- выдох,- Три,- вдох,- Четыре,- выдох,- Пять",- сердце замедляет ход, возвращаясь к спокойному темпу. Захожу в ванную, открывая кран. Вода льётся не сразу, но запаха очистителя нет, странного цвета тоже. Хранилища для воды Иаков сделал, судя по всему, огромные, имевшийся запас не успели истратить и в обработке пока нет необходимости. Умываюсь, мочу волосы и обмываю шею. С другой стороны зеркала на меня смотрит уставшее, побледневшее создание. Несмотря на частый и продолжительный сон, под глазами образовались тёмные синяки, которые в скором времени начнут неприятно болеть. Глаза больше не блестят, огонь внутри уменьшается с каждым новым днём под землёй. Рассматриваю себя, ощупывая кожу,-"Словно призрак. Хэллоуин- мой праздник",- решаю прогуляться по спящим коридорам, побыть наедине, не слыша чьих-то голосов, никого не видя. Вода не принесла облегчения, мысли путаются. Брожу по коридорам, не замечая ничего. Кажется, начинаю бредить наяву. Как быстро человек из, казалось бы, вполне нормального физического и психического состояния способен стать тенью, сам того не замечая. Всё это время мне лишь казалось, что я способна справиться со всем, сделать это самостоятельно. Мне становится хуже, я теряю себя, связь с реальностью. Где гарантия, что всё, что я видела было настоящим? Нахожу себя сидящей на полу в оранжерее. Не могу вспомнить, как забрела сюда. "С головой плохо,- кажется, выпадаю из реальности каждый минут 5-ть, просто моргаю и время перематывается вперёд как в видеомагнитофоне,- Совсем плохо". Почему я продолжаю сидеть тут? Разве я не могу встать и пойти? Ноги ватные, руки тянутся к росткам, нежно ощупывая крохотные листочки. Теперь это единственная зелень, которую получится увидеть. Маленький лес…Маленький-маленький лес. Не знаю, как выглядят первые признаки сумасшествия, но происходящее со мной смахивает на что-то подобное. Почему так быстро? Мне казалось, человеческая психика устойчивее- прошло совсем немного времени, но крыша уже едет. Или копилось, копилось и вот вылилось? Как бы то ни было, что-то надо делать. Суицид- не выход. Я обещала им, уверяла себя, что мы ещё встретимся. Затылок загорается болью, а нервная система рассылает болевые ощущения по всему телу, загоняя здравые мысли и надежду в угол. Всё погибает, поддается панике и изменениям. "Они живы, они живы,- навязчивая мысль, крутящаяся внутри который день,- Живы",- боль слишком сильна, она выплёскивается через край. "Больной ублюдок был прав,- костяшки пальцев ноют, на полу алеют капли крови. В припадке лупила по нему, пока боль физическая не превысила боль психологическую,- Всегда был прав,- размазываю кровь, выводя узоры,- Иногда лучшее решение оставить всё. Оставить и уйти, бросить всё…Давал шанс, но мы им не воспользовались". Уйдя в себя, не сразу замечаю открытую дверь и Иакова. Смотрю сквозь него, словно он лишь призрак из дешёвого фильма, в котором играет массовка, а не компьютерная графика. Если он и живой, это ничего не меняет. Снова он меня нашёл, снова пришёл, смотрит и анализирует. Недолго же получились у меня пробыть сильной в его понимании. Он закрывает за собой дверь, отрезая от попытки уйти или нежелательных свидетелей. Поставив ящик передо мной, он усаживается сверху. Иаков ничего не говорит, ожидая, что я начну первой. Выговориться нужно не ему, в конце концов. "Один,- ты загнана,- Два,- окружена,- Три,- осталась без надежды,- Четыре,- выхода нет,- Пять",- но ты не одна. Даже сейчас ты не одна. Твой враг, которого ты должна была убить любой ценой, теперь сидит перед тобой, смотря с пониманием. Мир перевернулся с ног на голову. -"Я устала, Иаков. Больше не могу". -Можешь. Мне знакомо это чувство. Тебе кажется, что это конец, но на самом деле начало,- он поднимает мою голову за подбородок,- Начало новой жизни, нового мира, новой тебя...Считай это своим перерождением. -Новая жизнь,- отвожу взгляд, избегая зрительного контакта. -Восстанешь из пепла лишь сгорев дотла. Все мы проходили через это- невозможно излечиться, не пожертвовав чем-то. Ты многое положила на алтарь, поэтому мы приняли тебя,- меня притягивают поближе, упирая головой в плечо,- Иосиф принял тебя. Он увидел в чём ты нуждаешься и был готов дать тебе это. Не было в нём злого умысла. Оседаю в руках Иакова, поддаваясь. Его присутствие отгоняет страхи и боль, вытесняет страшные мысли. Сколько можно бороться? Сколько можно бежать? У тебя есть шанс обрести семью, снова ощутить каково это заботиться о ком-то и получать взаимность в ответ. Шанс жить в гармонии с другими- сосуществовать, а не убивать. Раньше я всегда гнала от себя подобные мысли, но сейчас, тут, под землёй, они кажутся нормальными, спасительными. Шанс на искупление, шанс послужить делу, шанс- жить, а не выживать. -Мы приняли тебя, пора тебе решить раз и навсегда. Будешь ли ты нам сестрой, соратником и маяком для заблудших душ? Иосиф выбрал тебя и я уважаю его решения. Они все будут уважать тебя и любить. Ты станешь не просто новой надежной, но эталоном веры и любви к Отцу. -Отец,- слова Иакова обретают форму, скача вокруг без остановки. Вот идёт проповедь, а мы стоим поодаль и слушаем. Вот я сижу на кухне в окружении не сектантов, нет- братьев и сестёр, они смеются над чем-то. Вот мы выходим в новый мир, движимые верой, ощущающие любовь Отца. Мы- его дети, мы его паства. Слова больше не звучат, воцарилась тишина. Посреди комнаты сидит мужчина, держа уснувшую девушку. Болезненная бледность её лица контрастирует с загорелой кожей вояки, израненного, но сильного.Призраки убитых окружают, они молят о пощаде, милости, но уже поздно. Чьи-то тела изранены, от кого-то остался лишь голос, шепчущий проклятия и требующий расплаты. Никому из них не вернуться в мир живых, но они могут истязать душу своего убийцы, медленно сводя его с ума.