Я не отпущу тебя

Гарри проснулся в пять утра, но голода не чувствовал. Зрение за пару дней не восстановится, но улучшения чувствовались. Поняв, что уже не уснёт, оделся в квиддичную форму, взял «Молнию» и поспешил полетать. Отец часто рассказывал, как любил летать по утрам. Увы, с Гарри он летал до четвёртого курса, до того, как проснулась омега. Спустя час он вернулся в гостиную. Мозг очистился, поступок Нотта отодвинулся на второй план, но как назло в гостиной его ждал собранный Тео. Увидев Гарри, встал с кресла и виновато посмотрел на Поттера. Омега заметил, что у альфы немного тряслись руки. — Круциатус? — Да. Гарри, прости меня. Я тебя больше не потревожу, если ты сам не захочешь моей компании. — Это маловероятно. А разве Непростительные не под надзором? — Д-да, но Том как-то обходит их. Это связано с палочкой, как он сам говорит. Гарри, я хочу, чтобы ты знал, — я не монстр. Я просто хотел показать тебе, что есть не только Том. — А мне кроме Тома никто не нужен. Дай пройти. Нотт послушно отошёл в сторону, давая Гарри пойти в спальню. Войдя, заметил перепуганного Малфоя, который в одних трусах щеголял по спальне, даже в ванную заглянул. — Тео видел? — В гостиной, — Гарри снял форму. — Если ты не против, я приму душ после полётов. — Ты в порядке? — В порядке. Малфой пытался показать всем своим видом, что его не интересует, говорил ли Гарри с Тео, но решил тактично промолчать. Почему-то он был уверен, что Тому омега сам всё расскажет. На завтрак Гарри шёл один. Он решил найти пораньше Тома, который и сам пришёл раньше остальных. Стоя у входа в зал, раскрыл свои объятия, чтобы туда угодил его омежка, который быстренько чмокнул Реддла в губы. — Как ты? — Он попросил прощения, но меня это мало волнует. Слушай, как ты применил Круциатус так, что тебя не засекли? Мой отец лично устанавливал сигнальные чары по Британии на Империус, Круциатус и Аваду Кедавру. — Я расскажу после уроков. — Тогда после отборочных Когтеврана. Хочу посмотреть на новый состав. — Хорошо, малыш, я буду тебя ждать в своей комнате. Ты легко откроешь комнату с помощью парселтанга. Шипение двух слизеринцев вызывало у некоторых страх, у некоторых восхищение, а у некоторых зависть. Рон с Джинни презрительно посмотрели на парочку, но те их даже не заметили. Взяв омегу за руку, Том повёл его в Большой зал. Малышу необходимо подкрепиться. Гарри просмотрел отборочные Когтеврана, где в составе не было ни одной омеги, на что парень неодобрительно реагировал. На Слизерине тоже в следующем году не будет омег, но не потому, что это тактический ход, а потому, что те не хотят играть. После пошёл к Тому. Войдя в спальню, застал слизеринца за чтением очередной древней книги. Расслабленное лицо, полурастёгнутая белая рубашка и заброшенная нога на ногу вызвали у Гарри желание раздеть парня. Том поднял на Гарри свой алый взгляд, оскалившись. — Не читай мои мысли. — Они прекрасны, малыш, — Том протянул руку к Гарри, побуждая сесть возле него на диван, что и сделал Гарри. — Читай. — Парселтанг? — Все книги Слизерина написаны на парселтанге. Даже если кто-то их найдёт, то не сможет прочесть. Во всём мире только три мага говорит на этом языке, и все трое живут в Британии: я, ты и моя мама. — Я особенный. — Особенный, — подтвердил Том, целуя в висок Гарри. — А теперь читай. Гарри взял книгу в руки и начал читать там, где указал Том. Чем больше он читал, тем больше его глаза расширялись. — Это написал Салазар? — Нет, это написал Магнус Певерелл, сын Артемиды Слизерин и Конана Певерелла, который был правнуком Антиоха Певерелла, обладателя Бузинной палочки. — Значит, Бузинную палочку не могут отследить, ведь это Дар Смерти, ещё и волос фестрала внутри? «Никто никогда не экспериментировал с их волосами, ведь тела после смерти превращаются в прах, а при жизни его невозможно срезать». А твоя палочка? — Я предположил, что Фениксы тоже не часто дают экспериментировать со своими перьями, учитывая, что рождались они только в семье Дамблдора. Моя палочка из тиса, но сердцевина — перо Фоукса — птица Дамблдора. Он первый Феникс давший два пера. Моя палочка защищена огромнейшей магией, ну, и палочка Дамблдора. Гляди на рисунок, у него такая же. Думаю, у него Старшая, а её он отвоевал у Грин-де-Вальда, тот выкрал у Грегоровича, а где тот достал — загадка. — Значит, в мире три мага, чьи палочки невозможно засечь? — Да: моя, Дамблдора и… — Моя, — заявил Гарри, ухмыляясь. — Остролист с пером Феникса внутри, — Гарри протянул древко Тому, и тот осторожно взял её в руки. — Она тёплая. Признаёт меня. — Потому что я тебе доверяю. — Возьми мою. Гарри отложил книгу на столик и взял тисовую палочку в руки, после чего улыбнулся. — Тёплая, я ей нравлюсь. — Точнее, она тобой одержима, — подмигнул Том. — Мы не можем убить друг друга. Даже Аваду отобьём друг от друга. Приори Инкантатем. — Это здорово. — Это потрясающе, Гарри. — Когда я покупал её, Олливандер сказал, что за полгода до моей покупки, была куплена близняшка моей палочки. Я очень хотел узнать, кто же этот первокурсник. Олливандер сказал, что это мальчик, и больше ничего. Признаюсь, я первый год надеялся найти того, кто купил близняшку моей палочки, а после понял, что это глупая идея. Отец сказал, что у волшебников часто ломаются палочки, и это мог быть даже второкурсник. — Но это я, — победно ухмыльнулся Том, склоняясь к губам Гарри. — У нас слишком много общего, Гарри. — Очень много, — согласился Поттер. Том коснулся его губ своими, окутывая запахом кофе, и Гарри поплыл. Его пальцы тут же зарылись в кудри Тома, жадно отвечая. — Том… Я так хочу тебя, Том… Омега шептал это прямо в губы, но глядел, не отводя глаз. Том сглотнул, понимая, что и ему сносит крышу. — Двадцатое число уже в следующую субботу, — тревожно прошептал Реддл. — Гарри, я очень не хочу сделать тебе больно. А я сделаю. Сорвусь, — Поттер сглотнул и убрал руки от альфы. — Сорвёшься? — Конечно, да. Я ведь с ума схожу от тебя и твоего запаха. Но твоя течка… она притупит боль. Желание заполнит тебя с головы до ног, а мозг напрочь отключится. Я не порву тебя, не бойся, — он взял Гарри за руки. — Просто… Мне не хватит терпения на ту растяжку, чтобы ты вообще ничего не почувствовал. Я ведь тоже отказываю себе в близости. У меня последний раз омега была в ноябре прошлого года. Я как понял, что Нотт тобой заинтересовался, так и послал всех шлюх. Поттер тяжело выдохнул. Том не скрывал от него, что трахнет его задницу, не скрывал, что сорвётся, но пообещал до конца держаться, чтобы хоть немного растянуть Гарри. — Мы придём в Тайную комнату вечером девятнадцатого числа, — рассуждал Поттер. — Я… растяну себя немного… Если живот не будет сильно болеть… — Гарри, малыш, не отводи от меня взгляд. Я обещаю держаться до последнего, слышишь? Я лучше выть буду и пальцы кусать, но растяну тебя. Поттер хотел верить Реддлу, поэтому решил не провоцировать альфу. Ему и так трудно дышалось. — А если ты сейчас кончишь, что будет? — С твоей помощью? — Гарри согласно кивнул. — Я сорвусь и возьму тебя прямо на этом диване. Это мои проблемы. — Я думал, у нас они общие. Том загадочно улыбнулся, взял руки Гарри и склонился, чтобы обе поцеловать. У Поттера от этого жеста бабочки в животе оживали. Вот такие поцелуи были намного опаснее, чем соблазнение. Том сверкнул обсидианами на омегу и ухмыльнулся. — Потерпи ещё немножко, малыш. Кстати, мазь уже настоялась. Я могу помочь тебе избавиться от нежелательной растительности. — Сейчас? Ты же сорвёшься. — Нет, если не буду получать оргазма, как и тогда, в дýше. — Как тебе моя зелёная рубашка? Мне на день рождения прислали три рубашки: зелёную, чёрную и белую. Там была записка: «С Днём рождения, дорогой Гарри». Я уже выучил твой почерк. Том ухмыльнулся и согласно кивнул, показывая, что его спалили. Гарри встал напротив него. — Расстегни. — Не боишься, что я сорвусь? — Ты обещал держаться. Держи своё слово, мой лорд. — Волдеморт. Я так себя называю, — он начал расстёгивать от нижних к верхним пуговицам рубашку на омежке. — «Voldemort» с французского означает «полёт смерти». — Тебе подходит, — прошептал Гарри, когда Том встал за его спиной, снимая рубашку. Губы альфы сразу же поцеловали в позвоночник омегу, и Гарри даже улыбнулся. Никто так бережно и любя не относился к нему. Отец берёг, но не любил, как считал Гарри. Том лелеял, оберегал, как преданный пёс, которому нужна только ответная ласка. Реддл встал на колени перед Гарри, расстегнул ремень на брюках, пуговицы, и стащил ткань вместе с боксёрами. Омега его хотел. Кто бы ему сказал, что самый опасный студент школы будет стоять перед ним, обычным Гарри, на коленях, не поверил бы. Том ухмыльнулся и чмокнул головку вставшей плоти, отчего Гарри ахнул и ступил шаг назад. — Тебе понравится, но вначале мазь. Том призвал беспалочковой невербальной магией коробочку со стола, и та подлетела в его руку. Холодная мазь и тёплые пальцы заставляли Гарри желать Реддла сильнее, а тот игнорировал член омеги, внимательно втирая мазь, чтобы паховые волоски полностью пропали, и даже на яичках. — Встань на диван и оттопырь попку. Такая откровенная поза заставила омегу покраснеть, но он согласно кивнул. Взгляд метнулся к паху альфы, где твёрдый член выпирал, но свободы ему Реддл не давал. — Малыш, я тебя не трону. Тому не нужно читать мысли, чтобы знать, о чём думает омежка. Гарри послушно залез на диван, встав коленями, опёрся руками на спинку и оттопырил задницу. Реддл спокойно встал на колени вновь, развёл ягодицы в стороны и начал намазывать там. Гарри был возбуждён, дырочка была влажной, а сам омежка тяжело дышал, боясь и желая. Мазь впиталась быстро, но альфа не спешил убирать пальцы с дырочки, легонько кружа пальцем возле неё. Гарри застонал, и это стало спусковым крючком. Запах шоколада был везде, он так манил, что Том не сдержался. Он провёл языком по позвоночнику вниз и его губы сомкнулись на сфинктере омеги. — Том… Отчаянный, возбуждённый голос Гарри заставил альфу припасть к дырочке сильнее и протолкнуть во внутрь язык. Том давно этого жаждал и сейчас решил себе позволить любить вход омежки. Его омежки. Голос Гарри был таким сладким, а тело податливым, поэтому Реддл и сам не понял, когда дал волю альфе. Развернув Гарри к себе, опустился на колени и припал к истекающей смазкой головке. Поттер застонал, выгибая спину и цепляясь за волосы Реддла. Когда его плоть погрузилась в жаркий рот слизеринца, который буквально трахал его член, у Гарри поджались яички. Он желал излиться. — Я больше не могу… Том не ответил, только яростнее начал вылизывать член парня, который, вскрикнув, кончил, извергаясь в рот альфы. Реддл наслаждался этим вкусом. Это сперма Гарри. Шоколадный мальчик никогда никому не позволял себя касаться, и Том будет единственным, кто познает его на вкус. Поцелуи Тома переместились на живот, соски, шею, а после губы. Гарри жарко припал к Реддлу, обхватив того ногами, а руками зарылся в волосы. Их страстный поцелуй, от которого пухли губы, не заканчивался очень долго. Одна рука Гарри опустилась к брюкам Тома и погладила его вставшую плоть через брюки. — Гарри, нет! — Да! — парень перевернул Тома на спину и уселся сверху. — Альфа этого желает. — Я же трахну тебя! Порву к чёртовой матери! — Ты меня не тронешь, — ухмыльнулся омега. — С чего ты так решил? Гарри расстегнул пуговицы на брюках и приспустил их вместе с боксёрами. Том говорил о сопротивлении, но действия были прямо противоположными. — Твой альфа мной одержим, и если хочет меня, то сдержится. Ты — мой альфа, Том. Гарри опустился к члену Реддла, который изнывал от боли и желания, а после накрыл его своими губами. Такой пошлый, отчаянный стон того стоил. Том ни перед кем не показывал эмоции, а тут такая палитра. — Меня надолго не хватит, Гарри! — Угу. Поттер понимал, что после того, как Том себе отказал в оргазме, а довёл до него Гарри, у него осталось очень мало терпения. Реддл излился, давая возможность Гарри отстраниться, но тот проглотил всё. Немного закашлялся, но сидел довольный. — Хочу тебя, — рычал Том. — Терпи, мой лорд, — ухмыльнулся Гарри. Реддл ухватил Гарри за плечи и заставил лечь на его грудь, чтобы узнать на вкус омежку. Поцелуй всё ещё был страстным, но, получив хоть немного друг друга, парни остыли. И уже вскоре поцелуй стал нежным, благодарным и заботливым. Пусть Том и лежал одетым, а Гарри нет, омегу это не смущало. Ему нравились касания пальцев к коже спины, по которой водил альфа. Влюблённые немного успокоились, но в следующую минуту в дверь послышался стук. Одна змея переползла на дверь с другой стороны и прошипела: — Лорд Сириус Блэк желает поговорить!