Dis Aliter Visum

      Курапика напряжённо сидел в кресле у стола, не смея отвести глаз от своего похитителя. Предводитель Пауков сидел на том же диване, на котором сидел раньше, закинув ногу на ногу, и читал какую-то старую книгу. Казалось, он полностью игнорировал Куруту, но Курапика не смел выпускать его из виду. Остальные Пауки отступили, оставив его со своим лидером. Было унизительно знать, что они думали, что он слишком слаб без своего нен, чтобы иметь возможность либо убежать, либо причинить вред высокому темноволосому человеку, за которым они следовали почти как за Богом. Ещё более неприятно было сознавать, что… они были правы.       Его глаза стали болеть. Он использовал Алые Глаза уже более двенадцати часов и никогда раньше не пытался использовать их так долго. Они обычно использовались для усиления Куруты, давая короткий всплеск силы и энергии. Во времена сильного эмоционального состояния они обостряли чувства, укрепляли тело и, казалось, почти замедляли время для него. Они предназначались для использования в течение короткого периода времени, а не для непрерывного использования. Он уже чувствовал, как это истощило его энергию. Он был сильно ранен и устал, но как он мог расслабиться? Человек, которого он искал все эти годы, человек, которого он считал побежденным навсегда, тот, кто причинил ему больше боли и страданий, чем возможно пережить, был прямо здесь, сидя всего в нескольких метрах от него!       Курапика закрыл глаза всего на секунду, пытаясь заставить их перестать так сильно болеть. Когда он снова открыл их, он обнаружил, что чёрные, бездонные глаза лидера смотрят прямо на него поверх верхнего края его книги. Курапика замер. Уже больше часа он сидел, напряжённо глядя на своего врага, но тот, казалось, совершенно забыл о его присутствии. Но сейчас он просто… смотрел прямо на Куруту. Темноволосый мужчина закрыл книгу и положил её на кофейный столик. Затем он разогнул ногу, поставил локти на колени и наклонился вперёд. Люцифер сложил кончики пальцев вместе и несколько раз легонько постучал ими друг о друга.       — Что ты знаешь об аде? — спросил он, и Курапика моргнул.       Вопрос казался таким… внезапным. Он наполовину подумывал вообще не отвечать, но сомневался, что собеседник просто пытается завести разговор от скуки. Он на минуту задумался, обдумывая, как ответить на этот вопрос, и собирается ли он вообще отвечать.       — Ад — это понятие, встречающееся во многих религиозных организациях и верованиях, в которых души умерших попадают после того, как они покидают царство живых, — наконец сказал он. — для некоторых это место мучений для нечестивых, в то время как другие видят в нем просто загробную жизнь в самом широком смысле.       Мужчина кивнул, как будто ответ его удовлетворил.       — Ты читал труды Питера Бинсфельда?       — Охотник на ведьм? — Курапика был… заинтригован. Он понятия не имел, к чему клонит этот человек. Он увидел, как тот кивнул, и некоторое время думал об этом. — Я читал некоторые из его трудов. Он был, возможно, менее экстремален, чем некоторые из его коллег-инквизиторов. Он много писал о демонах и обитателях христианского ада.       Мужчина снова кивнул.       — Мне нравятся его писания, — сказал он Курапике, — хотя я не христианин и не воспитывался, — тут он странно улыбнулся, — как один из них. Однако я заинтригован их теологией.       — Поэтому ты выбрал имя Люцифер? — Спросил Курапика, прежде чем понял, что на самом деле разговаривает со своим злейшим врагом. Он выпрямился и слегка нахмурился, не зная, как к этому относиться. Он вдруг понял, что так заинтригован, что его глаза стали нормальными. Теперь они болели гораздо меньше.       — Люцифер, — ответил мужчина, — lucem ferre, светоносец.       Он сделал паузу, когда Курапика издал короткий звук, который явно означал, что тот считал его немного самодовольным. Как только он снова сосредоточился, он продолжил.       — Говорили, что он был самым блестящим из ангелов, прежде чем он был изгнан с небес и стал принцем ада. Он мне очень нравится. Знаешь ли ты грех, с которым он связан?       — Гордыня, — легко ответил Курапика. Он вспомнил, что читал обо всём этом несколько лет назад. Эта история вызвала у него интерес. И он знал, что его память редко подводит его.       — Вполне уместно, не находишь? — спросил Куроро Люцифер, наклонив голову. — Я думаю, что это также подойдет тебе. Но, — он поднял руку, останавливая протест Курапики, прежде чем тот успел его озвучить, — я думаю, что Амон подошел бы тебе еще больше.       Значение этого имени сразу же дошло до Курапики.       — Ты назовёшь меня Гневом? — спросил он, не зная, что об этом думать.       — Ни один человек до тебя никогда не побеждал меня, — сказала голова Паука вместо ответа. — Твоя ненависть дала тебе ещё больше силы, которой ты обладаешь от природы. Я бы убил тебя, но теперь я верю, что ты слишком уникален и силен, чтобы убить, хотя я мог бы сделать это в любое время. Однако я бы предпочёл использовать тебя. Ты довольно грозный.       Курапика подавил желание саркастически поблагодарить его. Вместо этого он просто смотрел на него, ожидая, к чему он клонит.       — У каждого из моих Пауков есть номер, вытатуированный на коже, как, я уверен, ты знаешь. Я — глава, номер один. — Он легонько похлопал себя по руке, и Курапика подумал, не там ли находится его татуировка. — Но ты? Ты будешь номером тринадцать, потому что я знаю, что в конце концов ты предашь меня.       Курапика сглотнул. Он вдруг понял, что ему придётся вытатуировать на собственной коже символ группы, которую он ненавидел. Никогда, кричал ему его разум, я лучше умру! Но если он умрёт сейчас, у него не будет возможности отомстить за своих товарищей, не будет возможности вернуть их украденные глаза и вернуть их в могилы долины Луксо. Он должен был жить. Он должен был жить, чтобы он мог успокоить их души. Независимо от унижения и позора, которые ему, возможно, придется пережить, если есть способ выполнить свою клятву, он должен ее вынести.       — Ну, — Паучья Голова поднялась, и Курапика немедленно напрягся. — У нас была долгая ночь, и сегодня вечером у нас будет еёе одна. Мы покинем это место около обеда и поедем в особняк, в котором, как я знаю, есть одна из пар глаз, которые тебе нужны. Нам лучше поспать.       Курапика нахмурился. Как он мог спать? Как он мог спать, зная, что этот человек был так близко от него?! Не было абсолютно никакого способа.       — Ты, наверное, не хочешь спать на этом жестком старом стуле, — прокомментировала голова Паука, поворачиваясь к Курапике, стоя в дверях спальни.       Курапика пожал плечами и встал, оглядываясь в поисках двери, которая, как он надеялся, вела в другую комнату. Не было ни одного.       — Я буду спать на диване, — сказал он.       — Нет, ты будешь спать со мной в одной комнате, — сказал черноволосый мужчина, указывая на комнату позади себя. — Здесь две кровати. Я хочу не спускать с тебя глаз. Я доверяю тебе не больше, чем ты доверяешь мне.       Не то, чтобы у Курапики был выбор. В конце концов, он был пленником. Курапика нахмурился, но последовал за мужчиной в комнату. Там было, как он и сказал, две кровати. Он сидел на самом дальнем от окна, зная, что его похититель не подпустит его к возможному пути побега. Он снял ботинки и скользнул под одеяло, прислушиваясь к звукам, которые издавал другой, когда он делал то же самое на другой стороне комнаты. Он не собирался спать, но в конце концов сон поглотил его, увлекая в мир кошмаров.