Dis Aliter Visum

      Курапика сел на край ванны, подавляя желание выругаться. Бег, который он только что сделал, был ради того, чтобы воздвигнуть иллюзорную преграду между собой и лидером Пауков, вызвал напряжение на его уже поврежденной лодыжке, и теперь она болезненно пульсировала. Он наклонился и обхватил её правой рукой, желая, чтобы боль утихла. Другой рукой он потянулся ко лбу, крепко зажмурил глаза и нахмурился. Звук капающих капель* неисправного крана (ванны) измерял секунды, пока он сидел там, пытаясь собраться с мыслями. Он не знал, что и думать. Он не мог понять, что происходит в голове лидера Рёдана. То, что он присоединился к паукам, было — если он думал об этом с абсолютно объективной точки зрения — логичным решением. Как сказал человек: живой и свободный Курута был угрозой для группы. Убить его или следить за ним, держа его под наблюдением, было единственными двумя вариантами, которые у них были. Он почти жалел, что они не решили убить его. Но нет, его разум восстал против этой мысли. Мертвый Курапика — это был бы конец. У него был шанс вернуть драгоценные Глаза, украденные у его соплеменников, и шанс как-то отомстить.       Итак, он должен был жить.       Тем не менее, Геней Рёдан мог только что схватить его, отправить в Рюусейгай и просто держать там. Там никто не сможет помочь ему. Он сомневался, что даже Гон, Киллуа и Леорио справятся с этим. Попытаются — без сомнения. Смогут? Совсем другая история. Вместо этого Голова Паука решил сделать его союзником. Это доказало, что он умён и легко приспосабливается. Курапика знал, что он сильный боец. Он упорно трудился, чтобы достичь того, чего он достиг с точки зрения боевых способностей, и он был уверен в своих навыках, как боевых, так и интеллектуальных. Итак, сделать его союзником было лучшим выбором, который мог сделать лидер Рёдана.       Пока всё хорошо.       Но, как бы объективен Курапика ни был в отношении всего сценария, в который он попал, он просто не мог понять некоторые из поведений Куроро. Проявлять интерес к его новому…члену был обоснованным. Это может легко объяснить усилия, чтобы поднять разговор, усилия, чтобы обеспечить Курапике отсутствие большого дискомфорта. Даже книги, которые он одолжил, можно было объяснить, убедившись, что Курута не слишком невоспитан, и, возможно, получить от него какую-то форму лояльности. Однако то, что он просто не мог объяснить, было поддразниванием. Шутки, Курапика бы выдержал. Если бы этот человек смеялся над ним, он бы понял. Но это?! Сначала была путаница с трактирщиком, затем с железнодорожным служащим. Затем были эти комментарии о его физической привлекательности и странных, странно интимных прикосновениях, когда мужчина перевязывал его раны.       А теперь это.       Курапике хотелось кричать. Это не имело смысла! Это просто не имело никакого чёртового смысла! Но, независимо от того, мог ли он понять поведение пожилого человека или нет, он должен был в конце концов выйти из этой ванной. Он не был уверен, как он сможет встретиться с лидером Рёдана, когда он это сделает.       Раздался резкий стук в дверь. Курапика слегка подпрыгнул от звука. Пока он колебался, как ответить (или отвечать ли вообще), Куроро заговорил с той стороны двери.       — Курапика. — его имя из уст врага обычно заставляло его сердито скрежетать зубами; теперь это только заставляло его чувствовать себя смущённым и немного раздражённым. — Курапика, я принёс тебе сменную одежду. Я оставлю её здесь.       Курапика прислушался к наступившей тишине, надеясь уловить звук удаляющихся шагов человека, несмотря на толстый ковер. Он ничего не слышал. Он подождал некоторое время, затем, наконец, встал и заковылял к двери. Он осторожно отпер её, двигаясь медленно, чтобы не шуметь. Дверная ручка всё ещё громко скрипела, когда он повернул её, и он поморщился, медленно открывая дверь.       Маленький коридор, который вёл в собственно комнату, был пуст. Он посмотрел вниз и нашёл небольшую стопку одежды, тщательно сложенную. Он наклонился и схватил стопку, затем отступил в ванную и снова закрыл и запер дверь. Он одевался медленно, даже не потрудившись осмотреть одежду, которую выбрал для него Паучья голова. Опять же, это были простые, повседневные вещи; синие джинсы и сине-серая водолазка с длинным рукавом. Это было так, как если бы человек пытался забрать все напоминания о своём племени. Ни разу ему не дали ничего, что хотя бы отдаленно напоминало племенную одежду, которую он предпочитал. Вряд ли это имело значение. У него была серьга. Он осторожно потрогал его, успокоенный легким притяжением, которое его движение произвело на мочку уха. Это было все, что ему нужно. Она всё ещё была там, глубоко внутри: глубокая, голодная, жгучая ненависть. Она просто дремала, готовая пробудиться и дать ему силу, когда он в ней нуждается.       Успокоенный, он кивнул, глубоко вздохнул и открыл дверь, прежде чем вернуться в спальню. Куроро сидел в одном из кресел в дальнем конце спальни и читал. Он оторвался от книги и слегка поднял брови.       — Добро пожаловать обратно. Я не ожидал тебя так скоро. Обиделся? — Курапика не хотел даже дать ответ. Он уставился на человека перед собой, изо всех сил борясь с собой, чтобы не показать свой гнев. Куроро смотрел на блондина, наблюдая за тем, как тот борется со своим гневом.       — Я заварил чай, — сказал высокий мужчина через некоторое время. — Если хочешь, можешь попить.

~*~

      Куроро подумал, что, возможно, мальчик использовал бы его приглашение как предлог, чтобы отвернуться от него, но блондин просто стоял там, сжимая кулаки и глядя на него. На его лице не было никаких эмоций, но то, как побелели костяшки пальцев, выдавало его тревожное состояние. И всё же глаза, смотревшие на лидера рёданов, были совершенно голубыми. Видя, что блондин не двигается и не говорит, Куроро вернулся к своей книге, полностью игнорируя молодого человека. Тем не менее, он нашёл этот взгляд несколько нервирующим по какой-то причине. Он не мог точно определить, почему, но это беспокоило его. Между ними тянулись минуты, Куроро делал вид, что водит глазами по страницам, хотя ни одно из слов на самом деле не воспринималось. Он почти желал, чтобы блондин сошёл с ума и напал на него. Руки у горла, глаза ярко-красные…       Наконец мальчик отвернулся. Он взял чашку дымящегося чая, которую Куроро оставил для него рядом с кофемашиной, затем сел на кровать, чтобы выпить его, отвернувшись от лидера Рёдана. Куроро наконец-то мог спокойно читать. Он вернулся к тому месту, где оторвался от чтения, украдкой поглядывая на блондина, чтобы мальчик не видел, как он переворачивает страницы назад. Между ними повисло тяжелое, почти удушающее молчание. Через некоторое время молодой Охотник встал и подошёл к мусорному баку. Он позволил бумажному стаканчику упасть с легким постукивающим звуком, который почти эхом отозвался в тихой комнате. Затем он повернулся и сделал несколько шагов к лидеру Рёдана. Куроро оторвался от книги и наклонил голову в молчаливом вопросе.       Блондин некоторое время задумчиво смотрел на него. Как только Куроро решил, что будет просто стоять и смотреть, и собирался вернуться к своей книге, блондин заговорил.       — Я ненавижу тебя, — спокойно заявил он. Куроро кивнул.       — Я знаю.       Курапика снова отвернулся и вернулся к своей кровати. Не говоря ни слова, он лёг на матрас, лежа на боку, лицом к стене. Куроро позволил улыбке растянуть его губы. Это было похоже на маленькую победу.       Это был первый раз, когда блондин заговорил с ним без инициативы старшего мужчины.       Куроро посмотрел на книгу, лежащую у него на коленях, и задумчиво уставился на неё. Он делал успехи. Медленный прогресс, но тем не менее прогресс. Положив закладку, он закрыл большой том и встал. У них была долгая ночь, и в эту ночь им предстоит ещё более долгая поездка. Несколько часов отдыха были бы необходимы. Он подошёл к своей кровати, положил книгу на тумбочку, лёг поверх одеяла, закрыл глаза и позволил сну овладеть собой. Он проснулся через несколько часов, чувствуя себя отдохнувшим, несмотря на короткое время, которое ему пришлось спать. Он привык спать очень мало, и это его совсем не беспокоило, хотя лично он предпочёл бы полежать в постели гораздо дольше. Для этого будет время позже. Гораздо позже, судя по тому, как медленно развивались отношения между ним и его новым рекрутом.       Он открыл глаза и повернул голову к другой кровати. Блондин по-прежнему лежал, отвернувшись к стене и, по-видимому, всё ещё спал. Он встал так тихо, как только мог, и знал, как двигаться почти беззвучно. Они оба спали в одежде, а это означало, что им почти нечего было делать, чтобы подготовиться к отъезду. Однако блондин должен был проснуться, поэтому Куроро направился к кофеварке, чтобы приготовить первую чашку столь необходимого кофеина. Он открыл одну из крошечных покетиков молока, оставленных в мотеле возле кофеварки, и налил его в бумажный стаканчик, как только кофе заварился. Лидер услышал, как Курапика зашевелился.       Он поставил в машину ещё одну чашку, чтобы заварить себе, затем взял ту, которую он сделал блондину, который просто сидел. Куроро остановился перед ним, глядя на молодого человека. Волосы Курапики были слегка растрепаны со сна, и он всё ещё выглядел довольно сонным. Но когда он увидел, что лидер Рёдана смотрит на него, сонное выражение лица сразу же скрылось, а губы вытянулись в тонкую, несчастную линию. Он посмотрел высокому мужчине прямо в глаза.       — Я ненавижу тебя, — сказал он, повторяя слова, которые произнес в последний раз.       — Я знаю, — ответил Куроро и протянул ему кофе. Блондин молча взял его из рук, и Куроро отвернулся. Он вернулся к кофеварке и схватил свою чашку, морщась, когда сделал первый глоток.       — Мы скоро уйдём. Я остановлюсь в первой же кофейне, которую мы встретим, и принесу нам завтрак — и нормальный кофе. — Он повернулся и прислонился к низкому столу. Молодой охотник сидел на кровати, скрестив ноги, и тихонько дул на горячий напиток, чтобы охладить его. — После этого мы будем ехать всю ночь. Короткая остановка рано утром для перекуса, и мы будем ехать до середины или конца дня, пока не найдём место, где можно остановится на день. Ты умеешь водить машину?       Курапика поднял глаза и сделал глоток из своей чашки. Он резко покачал головой.       — Нет.       — А хочешь?       — Не особо, — Курапика пожал плечами. — Я прекрасно езжу на общественном транспорте, и у меня был водитель, когда я работал на семью Ностраде.       — Думаю, теперь я твой водитель, — сказал Куроро с легкой усмешкой. — Но я не буду называть тебя «сэр», если ты не возражаешь. — Курапика моргнул, ошеломлённый шутливым подтруниванием. Он слегка нахмурился, затем наклонил голову.       — Я не возражаю, — наконец серьезно ответил он. — Вообще-то, я был бы признателен, если бы ты воздержался от такого обращения ко мне.       Говорил об этом так серьёзно…мальчик был такой суровый. Куроро улыбнулся и покачал головой.       — Тогда договорились, — сказал он и выпрямился. Он обошёл комнату и ванную, собирая их вещи одной рукой, другая была очень занята процессом попадания кофеина в его кровь. У них вообще было не так уж много вещей, а кофе был такой мерзкий на вкус, что тянуть с ним не имело смысла. Вскоре они покинули мотель и, после обещанной остановки в местной пекарне и кафе, также покинули город. Когда они мчались по шоссе, Куроро включил радио, сканируя частоты в поисках чего-нибудь приличного. Он добрался до рок-станции и оставил её.       Курапика был не очень настроен на разговоры, он был по уши погружен в книгу. Музыка была хорошим отвлечением, и песня, которая сейчас играла, была броской и простой, но имела хорошие риффы. Через некоторое время Курапика закрыл книгу и нахмурился, глядя на автомагнитолу. Куроро поднял бровь.       — Не нравится музыка? — спросил он.       — Я не могу читать, когда она играет так громко. А тексты банальны и чрезмерно драматичны.       Куроро подавил вздох и несколько раз нажал кнопку сканирования, пока не нашел станцию классической музыки.       — Это лучше?       — Намного, — ответил Курапика и снова открыл книгу.       Да, это будет долгая поездка.