Dis Aliter Visum

      Это было безумие. Это было настоящие безумие. Курапика ходил взад и вперёд по фойе на первом этаже, сжимая и разжимая кулаки, думая, что он в бешенстве. Этот человек, этот человек! Сначала он намекнул, слегка коснулся, но это было легко списать со счетов. Затем произошёл поцелуй, и с тех пор, мысли Курапики просто кружились в постоянном цикле разочарования и путаницы. Когда Куроро упал со скалы, Курапика должен был чувствовать себя счастливым, свободным, в приподнятом настроении. Но этих чувств не было, пока он не увидел человека живым и здоровым. Теперь всё было наоборот. Всё совершенно наоборот, и Курапика был уверен, что это было то, что планировал голова Паука с самого начала. Он был настолько расстроен внезапным поворотом своих эмоций, что отказался даже смотреть на другого человека после этого.       И тогда Куроро коснулся его…действительно коснулся его так, как никто никогда раньше. Это должно было быть отвратительно, должно было быть ужасно. Но это было так хорошо, так приятно. Теперь он чувствовал себя униженным. Было стыдно. Курута не знал, как встретиться лицом к лицу со старшим человеком, не знал, как найти в себе мужество снова подняться. Но он должен был. В конце концов, ему придётся вернуться туда. Он сделал много вещей, которых стыдился в своем стремлении вернуть украденные глаза. «Алые Глаза, украденные этим самым человеком» — сурово напомнил он себе. Много вещей, о которых, как он надеялся, никто никогда не узнает. И эта была ещё одна. Он мог бы вернуться туда и относиться к этому как к чему-то неважному. Небольшая цена, которую надо заплатить, чтобы вернуть глаза. Он мог бы это сделать.       Как в аду.       Куроро поднял глаза, когда Курапика вернулся, но, к счастью, ничего не сказал. Блондин даже не мог встретиться с ним взглядом. Он тихо подошёл к одной из кроватей и скользнул под одеяло, полностью одетый. Он не собирался снимать одежду или переодеваться. Не после того, что только что произошло между ним и Куроро. Ни за что. Он повернулся спиной к пожилому человеку и услышал, как перевернулась страница. Ублюдок даже не выглядел взволнованным. Он просто сидел там, читая, как будто он только что… он только что… он…       Курапика не мог даже подумать об этом.       Блондин слушал ровный звук переворачиваемых страниц каждые несколько минут. Он не думал, что сможет заснуть. Не тогда, когда он чувствовал человека позади себя, звуки, исходящие от него, его присутствие в комнате. Он чувствовал себя таким напряжённым, что у него болела вся спина и плечи. Блондин не думал, что когда-нибудь сможет заснуть. Но в конце концов он это сделал.       Курута проснулся, его разбудил запах кофе. Ему снился сон, но он больше не был уверен, о чём он был. Блондин провёл рукой по волосам. Куроро появился рядом с его кроватью и молча протянул ему чашку кофе. Курапика принял её с благодарностью, но пока не доверял себе смотреть на этого человека. Он сделал глоток и снова провёл рукой по волосам.       — Спасибо, — наконец сказал он. Юноша знал, что краснеет, но мало что мог сделать, чтобы предотвратить это.       Куроро остановился рядом с ним. Курапика попытался сосредоточиться на своём кофе, чтобы не смотреть на него. Тишина становилась все тяжелее и тяжелее. Наконец, Куроро спросил.       — Ты злишься?       Курапика на мгновение задумался об этом.       — Я в замешательстве, — сказал он, наконец, достаточно честно. — Могу я… попросить тебя кое о чём?       Шорох одежды и Куроро сел на кровать рядом с ним.       — Продолжай, — сказал мужчина       Курапике потребовалось время, чтобы собраться с мыслями.       — Я действительно…не понимаю твои рассуждения, — наконец сказал он. — Для меня это имеет очень мало смысла. Когда ты…когда ты коснулся меня, я… — Он запнулся. — Я просто не понимаю. И мне нужно понять прямо сейчас. Мне очень, очень нужно привести свои мысли в порядок, — Боковым зрением он увидел, как Куроро кивнул. — На следующей неделе, — начал блондин, но запнулся. — На следующей неделе мои друзья собираются вместе в городе Забан. Я бы очень, очень хотел пойти и увидеть их.       — Ты хочешь пойти один? — Спросил Куроро, пристально изучая лицо Курапики. — Ты просишь меня рискнуть.       Курапика кивнул.       — Я знаю, — Он облизал губы, пытаясь найти способ убедить старшего отпустить его, — Отпустить меня было бы не самым умным поступком в данных обстоятельствах. Но мне действительно нужно это прямо сейчас, — Он колебался. — Пожалуйста, — наконец добавил он, хотя ему стоило больших усилий произнести это маленькое слово.       Куроро некоторое время молча смотрел на него. Сердце Курапики упало. Он был почти уверен, что старик никогда не отпустит его. Наконец, Куроро сказал.       — Посмотри на меня, — Его голос был мягким, совсем не властным, но Курапика обнаружил, что автоматически поворачивается к нему лицом. Он даже не колебался.       Мгновение назад он пристально смотрел в свою кофейную кружку, а в следующее смотрел в полуночные глаза Куроро. Паучья голова некоторое время молча смотрел на него, ища глазами, как будто пытался прочитать мысли Курапики.       — Поцелуй меня, — сказал наконец лидер Пауков.       Курапика моргнул, его щёки слегка потеплели.       — Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя? — Куроро кивнул. Блондин на мгновение задумался. — Если я это сделаю, ты отпустишь меня?       Куроро молча смотрел на него в течение ещё одного напряженного момента.       — Если я не увижу никаких признаков того, что ты намерен нарушить данное мне обещание, — наконец сказал он.       — Это не очень обнадёживает, — сказал Курапика, глядя в сторону. — Ты можешь просто произвольно решить, что я выгляжу так, как будто собираюсь бежать, и запретить мне идти.       — Я мог бы, — ответил Паучья голова. — Но я не буду, если у меня нет очень веской причины на это.       Курапика сделал глоток кофе, пытаясь придумать, что сказать или сделать.       — Я не уверен, что должен тебе верить, — наконец ответил он.       — Это зависит от тебя, — легко сказал Куроро. Он протянул руку и положил два пальца на щеку Курапики, позволяя им мягко скользнуть вниз. — Ты не должен верить или доверять мне.       Курапика вздохнул и допил кофе. Затем он поставил пустую чашку на край стола. Он несколько раз слегка потёр пальцы правой руки о ладонь. Затем он вдохнул, выдохнул и сократил расстояние между ними. Его губы на мгновение коснулись губ Куроро, прежде чем он отстранился. Рука Куроро зарылась в его золотые волосы, и он наклонил голову Курапики вверх, крепче прижимая их губы друг к другу. Курапика издал тихий, удивлённый вздох и почувствовал, как пальцы Куроро сжали его волосы. Затем язык Паучьей головы нежно лизнул его губы, и руки Курапики взлетели к плечам старшего мужчины, чтобы схватить его за рубашку. Комната начала вращаться. Его сердце колотилось в груди. Когда Куроро засунул язык в рот, Курапика услышал тихий всхлип и был потрясен, поняв, что он исходит от него. Рука Куроро обвилась вокруг его талии, и он притянул его ближе. Курапика не был уверен, что даже помнит, как дышать.       Внезапно руки юноши поднялись, чтобы запутаться в мягких чёрных волосах. Ему было слишком жарко, слишком холодно, всё кружилось, и весь его мир, казалось, сосредоточился на скольжении языка Куроро. Мужчина снова потянул его за талию, и внезапно Курапика обнаружил, что сидит верхом на коленях старшего мужчины. Он тихо застонал, и этот звук привёл его в чувство. Он внезапно оттолкнулся, сполз с колен Куроро, глаза широко раскрыты, щеки пылают. Взгляд в глазах Куроро: неприкрытый голод и желание, которые он увидел там, заставили его руки дрожать, а сердце колотиться. Куроро встал и отвернулся от него.       Был долгий, неловкий момент.       — Когда мы пересечем горы, я куплю тебе билет на самолет, — Он подошёл к своему багажу и вытащил одежду. — Сейчас я пойду в душ. Когда я закончу, мы уйдём.       Курапика кивнул, хотя старик не смотрел на него. Как только Куроро закрыл за собой дверь ванной, он провёл одной, а затем обеими руками по волосам. Он заставил своё дыхание вернуться в норму. Затем он налил себе ещё одну чашку кофе и обошёл комнату, чтобы собрать все их вещи. Когда Куроро наконец вышел из ванной, Курапика всё ещё не мог смотреть на его лицо. Они купили немного еды у трактирщицы, чтобы продержаться несколько дней. Куроро подсчитал, что выход на восточную сторону горного хребта Сакаги займет у них ещё два или три дня, максимум. Они шли молча весь день, останавливаясь только на обед и снова на ночь. Оба они были слишком заняты, чтобы разговаривать.       Курапика знал, почему он был погружён в свои мысли, но он не был уверен, почему Куроро так же молчал. Несколько раз он поймал пожилого человека, задумчиво наблюдающего за ним. Он не был уверен, что делать с этим. Блондин чувствовал себя немного как криптограмма, которую пытался взломать мужчина. В ту ночь они спали, сидя близко друг к другу. Было холодно, но Курапика не собирался снова сидеть у него на коленях. Не тогда, когда даже тепло старика на его руке заставляло его думать о предыдущей ночи, о руке Куроро на органе, вокруг него, касаясь его так интимно. От одной этой мысли его щёки вспыхнули. Ему потребовалось много времени, чтобы заснуть.       Курапика проснулся с головой на плече Куроро. Он выпрямился. Глаза Куроро открылись. Курапика поднялся на ноги и потянулся. Когда он посмотрел вниз, тёмные глаза Куроро были на нём, заставляя его грудь сжиматься. Он отвёл взгляд. Куроро молча встал и достал немного еды из их багажа. Они ели на ходу, им не терпелось выбраться из гор. Они снова остановились только той ночью. Они проделали хороший путь и теперь неуклонно снижались. На земле больше не было снега. Было всё ещё холодно, но Курапика уже не думал, что ему нужно больше держаться рядом со старшим мужчиной. Он спал недалеко. Они проснулись на рассвете и нашли время позавтракать перед отъездом. Температура становилась все теплее по мере того, как они спускались ниже. Где-то во второй половине дня Курапика остановился, чтобы снять один из своих тёплых слоев. Куроро сделал то же самое. После этого они постоянно снимали слои, поскольку температура становилась всё теплее и теплее. Когда Курапика и Куроро остановились на ночь в лесу вечнозеленых растений, на них остались только обычная рубашка и куртка. Они развели костер, так как вокруг было много дров, и ели в тишине.       Поев, они сели друг напротив друга, всё ещё погружённые в раздумья. Огонь догорел до углей, которые светились красным и золотым, одно бревно стало темным, если не считать оранжевых пятен. Это было похоже на дракона, дремлющего над своим сокровищем: ложем из золота, сверкающим в тепле спящего зверя. Куроро встал и бросил ещё одно бревно, разрушая иллюзию, когда пламя снова поднялось, чтобы лизнуть хрупкую кору. Курапика поднял глаза, когда лидер рёданов снова сел на старый ствол дерева через костер от него и наклонился вперед, положив локти на колени и сцепив руки под подбородком. Он держал свои волосы распущенными по большей части, когда они были только вдвоем, и это, в сочетании с его большими, непроницаемыми глазами, делало его намного моложе.       — Сколько тебе лет? — спросил блондин мягким голосом, чтобы не нарушить спокойствие ночи. Он знал, что Куроро услышит его. Человек, о котором идёт речь, склонил голову набок и слегка усмехнулся. Это не помогло ему выглядеть старше или внушительнее.       — Мм, — начал он, глядя на Куруту над огнем. — Мне скоро исполнится 27.       Курапика кивнул, изучая старика при оранжевом свете костра.       — Я думал, ты старше, — заметил он. — Я имею в виду до того, как увидел твой фальшивый труп.       Мужчина слегка улыбнулся.       — Слишком молод, чтобы быть преступником?       — Слишком стар, чтобы приставать к подростку, — ответил Курапика, невольно развеселившись.       Улыбка старика не дрогнула.       — Ты законен, — сказал он, пожимая плечами. — И интересен.        Курапика пожал правым плечом и отвернулся. Этот человек был прав, он всё равно это знал.       — Я должен сказать, — начал рёданский лидер, затем он замолчал, ожидая, пока Курапика снова повернётся в его сторону. — Должен сказать, что я никогда не встречал такого человека, как ты.       — Ты пытаешься мне польстить? — Спросил Курапика, немного холоднее, чем хотел. Куроро пожал плечами.       — Я просто констатирую факты, — легко ответил он. Отблески огня отражались в его немигающих глазах, делая его жутким и несколько потусторонним. Мгновение прошло в тишине, нарушаемой только мягким потрескиванием их костра.       — Должен признаться, — наконец сказал Курапика, посылая ему маленькую, кривую и немного горькую улыбку, — я никогда не встречал никого столь беззаконного и свободного от человеческой морали, как ты.       — Ну, это часть моих чар, не так ли? — Голова Паука выглядел удивленным. — Свобода, — Он задумчиво помолчал. — Истинная свобода приходит только от отсутствия ответственности. Я уже отвечаю за свою команду; их безопасность и благополучие. Почему я должен обременять себя остальным миром? Они должны защищать себя и своих близких. Я просто хотел… — Он остановился на полуслове, заставив Курапику бессознательно наклониться вперёд заинтересованно.       — Это вряд ли имеет значение, — наконец отмахнулся Куроро от того, что собирался сказать. — Я понимаю, что ты не видишь этого так, как я. Из-за прошлого, что бы я ни говорил, чтобы объясниться, это только разозлит тебя ещё больше. Я не буду оправдываться, — Он поднял глаза, встретившись взглядом с блондином. — Я убиваю, потому что мне всё равно. Мне всё равно, потому что я не знаю никого из этих людей, и я не хочу их знать. Моя лояльность распространяется только на людей, о которых я забочусь, и это будет моя команда.       Курапика почувствовал, как его глаза стали ярко-красными. Куроро было всё равно?! Он убил всё племя блондина, семью, друзей, и ему было все равно?! Курута даже не осознавал, что движется, но внезапно он оказался перед лидером Рёдана, яростно глядя на него. Он вспомнил, как Куроро говорил ему, что его эмоции имеют тенденцию затуманивать его разум, и теперь он доказывал, что Куроро прав, но он не мог остановиться.       — Я… — Его голос сорвался, и он с трудом сдерживал ярость. — Когда-нибудь я убью тебя.       Его обещание было тихим шёпотом, произнесенным сквозь стиснутые зубы. В груди у него было так тесно, так жарко, что казалось, он вот-вот лопнет.       — Но ты этого не сделаешь, — ответил Куроро, поймав правый кулак Курапики, а затем его левый, когда они полетели к его лицу.       — Ты не сделаешь этого, — дружелюбно повторил он. — Ты устал от крови и разрушения. В таком состоянии ты не сможешь убить меня.       Курапика издал сдавленный звук и толкнул старика. У него даже не было сил протестовать. Он просто смотрел и дрожал, полный ярости и злости, зная, что он совершенно бессилен против этого человека, зная, что Куроро был прав.       И это так больно.