Dis Aliter Visum

      Куроро проснулся с явным ощущением, что за ним наблюдают. Он воспользовался моментом, чтобы оценить своё окружение, держа глаза закрытыми и сосредоточив всё своё внимание на том, что он мог слышать и чувствовать вместо этого. Он забрался в постель после долгого, неловкого дня, проведенного за рулём по сельской местности с Курапикой, с которым он в настоящее время делил постель, на самом деле. Вероятно, это и было источником пристального взгляда, который он чувствовал. Он улыбнулся, всё ещё держа глаза закрытыми.       — Ты моргаешь? — спросил он блондина. Он услышал лёгкое фырканье.       — Идиот, — обвинил молодой человек, хотя в его тоне не было гнева.       Матрас просел и сдвинулся. Куроро, наконец, открыл глаза. Блондин теперь лежал на спине, глядя в потолок, задумчиво нахмурив брови, сближая их над переносицей. Куроро воспользовался этой возможностью, чтобы изучить лицо мальчика. Было бы легко заставить блондина покраснеть, заставить его выглядеть взволнованным и смущенным. У него было желание сделать это, но он воздержался. В характере мальчика произошла перемена, лидер Пауков был уверен в этом. Было бы так легко подтолкнуть его дальше, но Куроро сделал это накануне, и это поставило ситуацию в неловкое положение. В любом случае, он вроде как хотел, чтобы Курапика теперь сам подошёл поближе. Образно говоря, он уже крепко связал его. Теперь пришло время медленно отпустить его ещё раз, чтобы посмотреть, останется ли мальчик, останется ли он рядом с ним по собственной воле. Курапика взглянул на него краем глаза.       — Сейчас ты определённо не моргаешь, — заметил он.       — Что я могу сказать, — ответил Куроро, и улыбка тронула его губы, — мне нравится наблюдать за красивыми вещами, — Он поднял руку и провёл тыльной стороной пальцев по щеке Куруты. Курапика слегка покраснел и закрыл глаза. Это было слишком просто.       Было так заманчиво сделать больше, но Куроро сдержался. В любом случае, им предстояла ещё одна долгая поездка, и он хотел выехать пораньше, чтобы они могли добраться до Мир-Идлина до захода солнца. Технически, регистрация в университет официально начнётся через три дня, но он хотел провести день за расследованием профессора, который определённо не должен был зарабатывать достаточно, чтобы позволить себе пару драгоценных живых рубинов. Он хотел приехать пораньше, чтобы получить общую планировку дома.       Куроро сел, запустив пальцы в волосы, прежде чем позволить руке упасть на матрас. Он взглянул на блондина. Их глаза встретились. Спустя всего мгновение взгляд Курапики скользнул в сторону. Он выглядел смущённым, и Куроро надеялся, что это хороший знак, что, возможно, мальчик хотел, чтобы он что-то сделал.       — Мы должны подготовиться к отъезду, — вместо этого сказал ему Паучья Голова. — Я снова буду за рулём весь день, и я бы предпочёл начать пораньше.       Плечи Курапики поникли, но было ли это от облегчения или разочарования, Куроро не мог сказать.       — Хорошо, — сказал блондин, поднимаясь и спуская ноги с кровати. Он немного посидел на краю и повторил: — Хорошо.       Куроро поднялся на ноги и взглянул на будильник на тумбочке рядом с молодым человеком. Было чуть больше семи утра. Ещё не поздно.       — Ты должен сначала принять душ, пока я спущусь вниз, чтобы посмотреть, встала ли хозяйка, и мы могли бы выпить кофе. Она, вероятно, не будет ожидать, что ты накрасишься, так что тебе тоже не нужно беспокоиться об этом сегодня.       Блондин кивнул и пошёл к своей сумке за сменной одеждой, в то время как Куроро проверил коридор, чтобы убедиться, что путь свободен, чтобы Курапика мог незаметно проскользнуть в ванную. По кивку пожилого мужчины он быстро пересёк узкое пространство между двумя дверями. Удовлетворенный тем, что услышал, как за мальчиком защелкнулся замок, Куроро спустился по лестнице и прошёл на кухню, всё ещё одетый в свободные хлопчатобумажные штаны и футболку.       Он нашёл их хозяйку на кухне, уже занятую приготовлением завтрака. Когда он спросил о кофе, его пригласили присесть и тоже перекусить, причем бесплатно. Он поблагодарил её и принял предложение, не забыв упомянуть, что ни он, ни его попутчик не были утренними людьми, чтобы она не пыталась втянуть их в какую-нибудь пустую болтовню. Она приняла это оправдание изящно и без вопросов, вероятно, хорошо привыкнув к нему. В комнату вошёл Курапика, одетый в облегающие джинсы, большой синий свитер, который был в моде у девочек-подростков, и волосы, собранные в низкий хвост.       Они ели спокойно, оба, по-видимому, были сосредоточены на своём завтраке, но внимание Куроро было полностью приковано к блондину, и он был уверен, что это было взаимно. Когда он закончил есть, Куроро оставил молодого человека наедине с едой и пошёл принять душ и одеться. Курапика ждал его в их комнате, когда Куроро закончил собираться. Курута собрал их вещи и читал, сидя на кровати, прислонившись к изголовью. Когда пожилой мужчина вошёл, он поднял глаза, и странное выражение промелькнуло на его красивом лице. Оно исчезло так же быстро, как и появилось, и он закрыл книгу с приглушенным стуком.       Куроро сделал паузу, наблюдая, как Курапика спускает ноги с кровати. Было стыдно не воспользоваться ситуацией в их номере, но им действительно следовало начать пораньше, если они хотели прибыть достаточно рано, чтобы не слишком бросаться в глаза. Ничто так не запоминает вас, как прибытие в отель глубокой ночью. Он заставил себя подойти к своей сумке и убрать пижаму, зубную щетку и другие туалетные принадлежности. Он встал.       — Готов идти? — он спросил. Курапика склонил голову набок, облизнул губы и на мгновение заколебался.       — Да, — наконец сказал он с лёгким кивком.       Куроро убрал их сумки. Когда книга Умений исчезла, он жестом пригласил Курапику следовать за ним. Они заплатили за своё пребывание на обратном пути, к чему Куроро уже начал до смешного привыкать. Затем они сели в свою машину и уехали. День полз медленно, километры проносились под их колёсами. Куроро обнаружил, что взгляд Курапики постоянно устремлён на него, но он не говорил, что у него на уме. Однажды пожилой мужчина застал его задумчиво прикасающимся к губам, на щеках появился легкий румянец. Его глаза снова начали скользить в его сторону, поэтому Куроро снова обратил своё внимание на дорогу, не желая, чтобы его застукали за наблюдением за молодым человеком.       Они не останавливались на обед, а ели по дороге. Куроро начал пересматривать своё предыдущее решение позволить блондину сделать первый шаг. Конечно, в прошлом это помогало, и, возможно, он поторопился с предыдущим поцелуем, но это потрясло молодого человека, и сейчас, возможно, самое подходящее время поднажать ещё немного. Однако ему придётся действовать медленно и осторожно. Он не хотел, чтобы у Курапики был ещё один приступ паники из-за их нынешней ситуации.       Они добрались до города, когда солнце достигло линии деревьев на западе. Куроро нашёл приличный отель, не слишком захудалый и не слишком высококлассный, и поручил Курапике обеспечить их номером — пусть он хоть раз заплатит за это, ведь он был тем, кто настаивал на честности, — а сам отправился на поиски приличной еды. Он как раз парковался перед закусочной на вынос, когда получил сообщение от блондина с номером их комнаты. Он вернулся в их отель примерно через двадцать минут и постучал в дверь их номера. Внутри послышалось шарканье, и дверь открылась. Курапика сделал шаг назад, чтобы впустить его. Куроро поставил еду на стол и огляделся. Простая гостиная с крошечным кухонным уголком и всего одной дверью. Курапика проследил за его взглядом.       — Мне сказали, что это единственное, что доступно, — объяснил он. — Скоро начнется регистрация, и люди приезжают издалека, чтобы попасть в эту школу. Кажется, это престижный университет.       — Так и есть, — подтвердил Куроро. — Возможно, мне следовало позвонить заранее, чтобы забронировать номер, — Он взглянул на него. — Только одна кровать?       — Одна, — сказал Курапика, опуская глаза с ужасно смущённым видом.       — Ты не против? — спросил его пожилой мужчина, сохраняя нейтральный тон.       — Что такое ещё один раз в постели на данный момент? — Тон Курапики был слегка удручённым. — Я хотел поспорить, но не хотел привлекать к себе внимание.       — Ты мог бы поспать на диване, если тебя это действительно беспокоит, — сказал Куроро       Взгляд блондина скользнул к очень неудобному на вид диванчику, придвинутому к дальней стене, затем снова к двери спальни. Казалось, он какое-то время обсуждал это с самим собой, прежде чем поднять на него глаза.       — Я буду спать в кровати, — сказал он ему твердым тоном. — Мне очень неудобно делить с тобой кровать, это правда, но я не собираюсь убегать.       Куроро внимательно изучал его лицо.       — Если ты уверен, — наконец сказал он. — Должны ли мы? — Он кивнул в сторону пакетов с едой.       Там не было стола, за которым можно было бы поесть, поэтому они сели на диван, как могли удерживая свой ужин на коленях. Паучья Голова спокойно наблюдал за Курапикой, пока тот ел. Если блондин и заметил его пристальный взгляд, то никак это не прокомментировал. Он опустил глаза, уставившись на свою еду, как будто она могла дать ему сам смысл жизни.       Некоторое время они ели молча, Курапика, казалось, был погружён в свои мысли, Паучья Голова открыто наблюдала за ним. Блондин, казалось, что-то мысленно обсуждал. Время от времени он хмурился, часто делал паузу, рука на мгновение зависала в воздухе, только чтобы опустить её, оставив еду нетронутой, прежде чем вспомнить о своём ужине и, наконец, поднести маленькую пластиковую вилку ко рту. В конце концов он положил её на пенопластовый контейнер.       — Мне нужно было подумать, — сказал он, хотя Куроро не спрашивал его об этой последней борьбе с их положением относительно друг друга.       — Я знаю, — заверил он его. Блондин повернул голову, чтобы посмотреть на него, и некоторое время молча изучал его лицо. Куроро откусил ещё кусочек от своей еды. Когда он проглотил, он спросил его. — Ты хотел бы всё ещё ненавидеть меня?       Он наполовину ожидал, что Курапика скажет, что он всё ещё ненавидит, но блондин посмотрел на свой ужин и слегка усмехнулся, по-видимому, больше над собой, чем над тем, что сказал Куроро.       — Мне было легче ненавидеть тебя, — наконец ответил он. — Когда я это делал, всё было яснее и проще.       — Мир — непростое место, — прокомментировал Паучья Голова.       — Я знаю, — несколько подавленно пробормотал Курапика. Последовал ещё один долгий момент молчания. — Могу ли я ненавидеть то, что ты сделал — то, что ты всё ещё делаешь — и всё же позволять тебе прикасаться ко мне?       Вопрос был явно адресован не ему, поэтому Куроро некоторое время молча наблюдал за ним.       — Что я «всё ещё делаю»?» — с вызовом спросил он, прекрасно понимая, что имел в виду Курапика.       — Убиваешь, — ответил молодой Охотник, — причиняешь вред людям и тому подобное.       — Я давно этого не делал, — заметил Куроро.       — Потому что я тебе не позволяю, — возразил Курапика. — Потому что ты хочешь моей преданности, потому что ты хочешь, чтобы я присоединился к твоей группе, и ты хочешь, чтобы ты мне действительно нравился.       — Я не буду лгать и говорить, что это не имеет никакого отношения к моим действиям, — медленно произнес пожилой мужчина. — Я уже говорил, что каждый человек несёт ответственность за свою собственную безопасность или безопасность своего круга, если у него была семья или он возглавлял группу, как я, — Он сделал паузу, ища какие-либо признаки того, что Курапика снова собирается выйти из себя. Тот факт, что на этот раз он оставался спокойным, доказал Куроро, что они добились значительного прогресса. — Посмотри на мир природы, — продолжал Паучья Голова. Курапика взглянул на него.       — Что насчёт него?       — В дикой природе животные часто охотятся друг на друга. Некоторые жертвы будут защищать себя или свою стаю, другие предпочтут вместо этого бежать; все они делают всё возможное, чтобы остаться в живых. Те, кто выживет, не будут держать зла на своего обидчика, хотя некоторые определённо сохранят некоторый страх. Насколько я могу судить, только люди стремятся к мести.       — Вороны делают то же самое, — защищался Курапика. Куроро невольно усмехнулся.       — Я отдаю тебе должное, но, насколько нам известно, они, похоже, не пытаются отомстить за оскорбление, нанесённое другим воронам. Возможно, они запомнили определённых людей как потенциальную угрозу своей безопасности и нападают только для того, чтобы защитить себя.       — Ты этого не знаешь, — возразил блондин, выглядя довольно защищающимся.       — Не уверен, — согласился Куроро, — хотя я совершенно уверен. В любом случае, вещи умирают. Растения и животные погибают, чтобы их могли съесть другие. Некоторые вещи находят свой конец из-за жары или холода, жажды или ядовитых веществ. Должен ли я чувствовать вину за то, что поел, или за то, что наступил на траву или насекомых?       — Люди — это не насекомые и не растения! — Курапика запротестовал.       — Люди — животные, — заметил пожилой мужчина. — Я не думаю, что мы с тобой когда-нибудь будем смотреть на вещи одинаково в этом вопросе. Мы пришли из разных мест…слишком разных. Я просто надеюсь, что когда-нибудь ты поймёшь, что я такой, какой есть. Давай не будем ссориться сегодня вечером. Заканчивай свою трапезу.       Он вернулся к еде. Через мгновение Курапика отвернулся и сделал то же самое.