Номера этого фэнси отеля полностью соответствуют внешней отделке. Хотя нужно отдать должное за вполне лаконичный дизайн комнаты, без лишнего пафоса, но с хорошим комфортом. Огромная кровать кингсайз с большим мягким изголовьем, окна в пол, широкий письменный стол, естественно из дорогого красного дерева, ванная с джакузи и с душевой кабиной, видимо, чтобы выбор был. Единственное, от чего Элли действительно выпадает в осадок, так это личная терраса с, мать его, камином.
Но на рассмотрение интерьера у нее нет времени и какого-либо желания, перед ней намного более приятная и красивая картина. В комнате горят только небольшие светильники, что создает приятный полумрак. Дина восседает на столе, задрав свое узкое платье так, чтобы свободно закинуть ногу на ногу, машет в воздухе бутылкой вина и громко смеется. Элли сидит перед ней на кресле, скрестив ноги на столе, держит в руках бокал красного игристого и смотрит на Дину, не прерываясь.
- В детстве я была невыносимой! Такая непоседа! Однажды я нашла скейтборд на улице, конечно же, попробовала на него встать и так больно упала, что разбила коленку! До сих пор есть шрам, вот здесь, - она задирает ткань еще выше и указывает на шероховатый узор. - Мама была уверена, что я вырасту пацанкой.
- Она ошиблась, - Элли улыбается, смотрит на нее, не может оторвать глаз, наверное, впервые за весь вечер немного расслабляется. Дина тоже заметно выдыхает, рассказывает нелепые истории из детства, громко смеется пьет вино прямо из горла.
- Не верится, что ты здесь, - она вдруг в мгновение становится серьезной, прижимается спиной к стене, скользит глазами по шатенке. - Скажи честно. Ты сомневалась, стоит ли приходить?
Элли допивает содержимое бокала, ставит его на стол и снова откидывается на спинку кресла.
- Точно знала, что не стоит. Но не сомневалась в том, что приду.
- Почему не стоит?
- Дина, - Элли улыбается, наклоняет голову вбок и облизывает вдруг пересохшие губы. - Каждая минута, проведенная рядом с тобой - это вызов для меня. Мы ступаем по очень тонкому льду, и никогда не знаем, какой шаг окажется последним.
- Но ведь мы пока еще не провалились в воду, - Дина смотрит на обручальное кольцо на своем пальце, медленно снимает его и кладет на поверхность стола. - Может лед не такой уж тонкий?
А в жизни эта интонация опьяняет куда сильнее, чем написанный текст.
Элли скидывает ноги со стола, обходит кресло вокруг и нависает над Диной, упираясь руками по обе стороны от нее. Смотрит в карие глаза испытующе, долго. Настолько, что Дина начинает тяжело и шумно дышать, смотрит на губы Элли, скользит глазами по выпирающим из-под рубашки ключицам, рукам, что так опасно близки к ее бедрам.
- Что ты делаешь? - Наконец, спрашивает Уильямс.
- Ты воспользовалась своим шансом. Моя очередь?
Вопрос задан в никуда, в пустоту, потому что она проводит тонкими пальцами по сухим губам Элли прежде, чем та задумается над ответом, и выключает ее разум одним этим движением.
Дина так близко. Всего пара сантиметров, и она снова ощутит вкус ее губ, утонет в этом ощущении, в запахе вишни, карамели и вина. И в этот раз она явно не сможет остановиться, как смогла там, на улице. Потому что здесь, за закрытыми дверьми отеля, они совершенно одни, их никто никогда не увидит, не застанет врасплох, не узнает о том, что произошло. Здесь она исполнит все свои желания, которые изводят и мучают ее вот уже почти месяц, без каких-либо но, если и стоп. Она сойдет с ума, слетит с катушек, позволит себе все, что только захочет. Ее останавливает лишь одно - желание Дины.
Если сейчас она попросит ее поцеловать, сделает первый шаг сама или даже просто обнимет ее и уткнется носом в шею, Элли уже ее не отпустит.
- Помнишь, ту ночь, когда ты попросила меня сделать себе приятно? - Дина обрисовывает кончиками пальцев лицо Элли, выписывает скулы, брови, точечными движениями касается веснушек, словно крылья бабочек порхают возле ее щек. - Я думала о тебе и мне было так хорошо. Я еще никогда не испытывала такого удовольствия от самоудовлетворения. И никогда не хотела коснуться себя еще и еще. И все лишь потому что ты попросила, Элли.
Тонкие смуглые пальцы опускаются на бледные ладони. Дина берет ее руку, на которой теперь красуется подаренный ей браслет, поглаживает, целует каждый палец, кладет ее ладонь на свою щеку и улыбается.
- В ту ночь я думала, что если бы ты и правда была рядом? Что если бы ты касалась меня так, как я представляла? Наверное, я бы умоляла тебя не останавливаться, наверное, я бы просила еще и еще, будто избалованная капризная дрянь. Я еще никогда не хотела так. Еще никогда не думала о ком-то так много. Мне кажется, я могу позволить тебе все. Ты сводишь меня с ума, Элли.
- Все? - Глухо переспрашивает Уильямс. Голос настолько низко сел от перенапряжения, что слился с сердцебиением и пульсирующим внизу живота желанием.
- Абсолютно все, - уверенно отвечает Дина, все еще не выпуская ее ладонь из своей. - Сколько у нас есть времени?
- Вся ночь.
- Думаешь, нам хватит?
- Абсолютно точно нет, - Элли отнимает руки от ее лица всего на мгновение, рывком снимает помолвочное кольцо с пальца и впивается в губы Дины настойчивым поцелуем.
Ладони Элли ложатся на ее тело, на стройную спину, задевают длинные волосы, она прощупывает ее позвонки, чувствует, как Дина выгибается в спине, вскидывает руки на ее плечи, отвечает на поцелуй так жадно, сладко, что хочется взвыть.
Вишня. Карамель. Табак. Вино.
Все смешивается в одно целое, неделимое. Белое и черное. Горький сандал и сладкая сакура.
Дина кусает ее губы, проводит по ним горячим влажным языком, зарывается пальцами в волосы, царапает ногтями шею, и Элли чувствует, как теряет связь с реальностью. Ее руки ложатся на объемную упругую грудь, она даже сквозь ткань платья чувствует твердые соски, мягко проводит по ним большими пальцами, и девушка шумно выдыхает, не разрывая поцелуя.
И та самая точка, тот самый предел, перейдя который, все сознание для нее отключается, наступает ровно в тот момент, когда Дина сама спускает бретели платья и оголяет свою грудь. Элли смотрит на нее, любуется, тут же жадно припадает губами к плоти, причмокивает, обводит языком ареолы, наблюдает, как девушка откидывает голову назад и издает тихие стоны.
Уильямс находит в себе силы оторваться от нее, шепчет хриплое «Приподнимись» и спускает черную дорогую ткань на пол. Теперь Дина перед ней в одной лишь тонкой линии кружев снизу. Шумно тяжело дышит, закусывает губу, разводит стройные ноги в стороны, откидывает черные волосы за спину. Лучше, чем на фото. Лучше, чем в мечтах.
Элли берет ее руку в свою, целует пальцы, запястья, прочерчивает языком дорожки параллельно венам, оставляет легкий укус на плече, касается губами мочки уха, чувствует, как кожа под ее руками покрывается мурашками, и улыбается. Находит губы, целует долго, жадно, требовательно.
Ты вся моя, Дина.
Ее ладонь скользит вниз, прощупывает ребра, ложится поверх полупрозрачного черного белья, ощущает пульсирующий жар. Дина издает короткий невнятный звук, похожий на мольбу, притягивает Элли ближе к себе руками и ногами, словно пытается абсорбировать ее в себя, пропитаться ее запахом.
Она больше не может терпеть, не может продолжать эту пытку для них обеих. Клянется себе тысячу раз, что попробует каждый миллиметр ее тела на вкус позже, но сейчас эта пульсирующая горячая точка под ладонью так манит, что сдерживаться просто нет сил.
Элли сбрасывает с себя ее руки, отстраняется, закусывает губу и не отказывает себе в удовольствии еще раз насладиться видом перед собой, встает на колени перед ней, целует ноги от кончиков пальцев до бедер, сжимает ладонями смуглую кожу, хватается зубами за кружевную ткань и тянет на себя, помогает пальцами. Дина приподнимает бедра, хватается за край стола обеими руками и выжидающе смотрит, громко дышит, одними глазами умоляет скорее дотронуться.
Одно касание языка, и ее вкус взрывает все внутри Элли, опьяняет куда больше выпитого алкоголя, сигарет, чего-либо в этом мире. Невозможно сладко, невозможно горячо. Дина издаёт протяжный стон, выгибается, предоставляя полный доступ к своему телу. Она настолько мокрая, что ее влага стекает по бедрам, пачкает губы шатенки, остается влажными следами на поверхности стола.
Элли проводит языком длинные медленные линии вдоль половых губ, делает мягкие томные касания, слизывает естественную смазку, припадает к комочку нервов и дразнит его короткими быстрыми касаниями. Дина стонет громче, падает на локти, откидывает голову, прижимает Элли ногами ближе к себе. В этом тусклом свете ее кожа кажется еще более темной, манящей, бархатной. Хочется трогать, пробовать, оставлять следы и метки.
Элли разрывается между желанием впитать в себя ее вкус, отпечатать его в памяти, навсегда запомнить ощущение прикосновения языка к пульсирующей горячей плоти, и подняться на один уровень глаз с ней, медленно войти внутрь, наблюдать за ее эмоциями, чувствовать, как она сжимается, насаживается на пальцы, чтобы сильнее ощутить их внутри себя.
Желание попробовать все побеждает. Элли оставляет короткий мокрый поцелуй и поднимается на ноги. Хватает Дину за тонкую изящную шею, тянет на себя, целует так, словно годами голодала и жаждала только этих губ.
- Ты такая вкусная, - шепчет Элли, оттягивает зубами нижнюю губу брюнетки, длинными пальцами правой руки медленно входит внутрь, левой держит за шею, вынуждает смотреть в глаза.
Опьяненные карие и безумные зеленые.
Дина протяжно выкрикивает, округляет глаза, когда чувствует ее пальцы внутри себя, хватается за шею Элли, будто за единственный во Вселенной эпицентр тяжести. Уильямс наслаждается каждой эмоцией, что видит на ее лице, ощущает, как гладкая горячая плоть сжимается и пульсирует вокруг ее пальцев. Не спешит. Растягивает удовольствие, проникает медленно, издевается, наблюдает, как Дина тяжело дышит, кусает свои губы, стонет.
- Элли, Элли, - она шепчет прямо ей в губы, сводит брови, смотрит с мольбой, сжимает в кулак ткань ее рубашки.
И за этот шепот, за то, как она произносит ее имя, Уильямс кажется, что она готова на все. Даже убить. Вкрутит нож под рёбра, исполосует горло красными глубокими порезами, и даже глазом не моргнет. Лишь бы только слышать это «Элли» как можно чаще.
- Я хочу больше.
Несомненно, дорогая. Ты получишь все, что только попросишь.
Левая рука сильнее сжимает смуглую шею, правая набирает быстрый темп, и Элли наконец-то вживую видит то, что видела в своих мечтах - Дина закатывает глаза от удовольствия. Замирает, полностью отдает себя под контроль, выгибает стройные ноги, сдавленно кричит от наслаждения.
И даже если за следующим поворотом их ждет сущий ад, это того стоило, черт возьми.
Элли не сдерживает улыбки, самодовольной, нахальной, не сбавляет темп ни на секунду, любуется тем, что видит и слышит, получает истинное удовлетворение просто от такого, насколько прекрасно доводить такую девушку до подобного состояния, контролировать каждое ее ощущение, держать на кончиках пальцев ее удовольствие.
- Боже, Элли, я… я… - Дина не успевает договорить. Она сжимается, замирает и вскрикивает. Дрожит, обессилено падает в руки Элли, обмякает, тяжело дышит ей в шею.
- Ты прекрасна, - ее хватает только на шепот, потому что все ее тело на полный максимум сконцентрировано на ней, на ее дыхании, на дрожи в ее ногах, на судорожных сокращениях, которые она все еще чувствует своими пальцами.
Дина не поднимает головы, держится за рубашку Элли, утыкается носом в ключицу, но Уильямс чувствует улыбку на ее губах даже так.
- Я и представить не могла, что так бывает, - шепчет Дина и смотрит наконец в глаза Элли.
Румянец на щеках, смущенная улыбка, испарина на лбу, сверкающая в темноте. Каждая деталь делает ее только лучше. Элли пальцами убирает налипшие на лоб черные волосы, касается ее губ, целует нежно, мягко, улыбается.
- Все хорошо?
Возможно не самый уместный вопрос, но сейчас, когда сознание снова понемногу трезвеет, ей до чертиков нужно быть уверенной, что она не сделала ничего лишнего, нигде не надавила, не перегнула палку.
- Шутишь? Все просто превосходно! Мне еще никогда не было так хорошо.
Элли улыбается, довольная проделанной работой.
- Может уложим тебя на кровать?
Дина успевает только кивнуть, и Элли вынуждает ее обвить ногами ее тело, зацепиться руками за плечи, сдёргивает ее со стола и несет в направлении кровати, прижимая к себе. Кладет бережно, аккуратно, словно самый дорогой подарок для себя самой. Ложится рядом, поглаживает мягкую смуглую кожу, гипнотизирует изгибы ее тела.
- Ты такая красивая.
Дина прячет лицо в ладонях и улыбается, краснеет, даже при тусклом свете видно румянец на щеках.
Да, Дина, не только ведь мне краснеть рядом с тобой.
Она вовлекает Элли в поцелуй, прижимает ее к себе за шею, оттягивает пальцами волосы, скользит ладонями по белой рубашке.
- Элли, я хочу.. - шумный выдох, - хочу тебя. Но я прежде никогда этого не делала, - снова смущается, отводит глаза, закусывает губу.
- Просто делай то, что делаешь для себя.
- Хорошо, - Дина снова впивается в ее губы, поддевает смуглыми пальцами пуговицы на рубашке, расстегивает одну за одной, пока, наконец, не спускает ее с плеч.
Элли отбрасывает на пол такой ненужный сейчас предмет одежды, встает с кровати лицом к Дине, медленно звенит бляшкой ремня. Брюнетка наблюдает какое-то время со стороны, а затем двигается вплотную к ней, садится на колени, завороженно проводит пальцами по ее плечам, рукам, прессу, помогает избавиться от узких брюк. Элли остается в одном нижнем белье, стягивает спортивный топ, когда чувствует влажные губы на своем животе, пропускает длинные пальцы сквозь мягкие черные волосы, смотрит в карие глаза.
Дина проводит языком по ее груди, и Уильямс чувствует, как внутри все замирает. Пульсирующее возбуждение сводит с ума, обостряет все ощущения на максимум, малейшее прикосновение доставляет удовольствие, Дине даже особо стараться не нужно, пара прикосновений, и Элли содрогнётся в ее руках.
Она тянет ее за руку на себя, и Элли покорно падает на кровать рядом. Чувствует горячие губы и руки на своем теле, часто дышит, рассматривает всех чертей ада в карих глазах. Дина, которая берет на себя инициативу, это незабываемое зрелище: она целует ее грудь, проводит зубами по твёрдым соскам, и Элли шумно втягивает носом воздух. Смуглые руки стягивают последний элемент одежды с длинных ног, Дина одними кончиками пальцев спускается вниз и взрывает эту планету для Элли Уильямс.
Ее прикосновения кроткие, несмелые, невесомые, она трогает ее едва ощутимо, прощупывает ее чувствительность, находит самые приятные точки, касается сильнее, и шатенка под ней откидывает голову, издает первый хриплый стон.
Элли приподнимает бедра, желает ощутить больше, ловит смуглую ладонь, направляет, прижимает сильнее к себе, впивается в ее губы, целует, хрипит, стонет в них.
Дина улыбается, цепляется за данные ей подсказки, ускоряет темп, надавливает чуть сильнее, получает в знак вознаграждения распахнутые зеленые глаза и сжатую в кулак простынь.
Быть здесь, принадлежать ей, чувствовать тепло ее тела, ее губ, рук, стоит всех чертовых последствий.
- Дина, да.. не останавливайся, пожалуйста.
Элли просит. Так, как никогда никого не просила, даже Кэт. Напрягает каждую мышцу в теле, приподнимается на локтях, смотрит в карие глаза, обвивает пальцами смуглую шею, стонет в губы и, наконец, замирает, содрогается, останавливает ее ладонь.
Они пропитываются запахами друг друга. Сладкая вишня скрашивает горечь сандала. Их губы синхронно двигаются, руки сцепляются в замок между собой на белых простынях отеля. Кофе и молоко. Солёная карамель и терпкая масала.
Слишком идеально, чтобы быть реальным.
***
Этой ночью она впервые за долгое время спит спокойно. Прижимает к себе обнаженное тело Дины, вдыхает ее запах и открывает глаза с улыбкой на лице. Она перед ней, такая растрепанная, умиротворенная, беззащитная и бесконечно прекрасная.
Прошлая ночь действительно была настоящей. Это не сон и не выдумка. Она здесь, с ней.
Дина, видимо, чувствует на себе пристальный взгляд, потому что почти сразу открывает глаза и улыбается в ответ.
- Ты настоящая, - шепчет Элли, проводит большим пальцем руки по смуглому лицу, трогает мягкие волосы.
- Все еще сомневаешься?
- Скорее, не могу поверить.
Дина медленно приподнимается на локтях и тянется к губам Элли. Оставляет мягкий чувственный поцелуй.
- Это была лучшая ночь в моей жизни.
- Я понимаю, о чем ты, - соглашается шатенка.
Ей не хочется выпускать ее из объятий ни сейчас, ни потом, вообще никогда. Она слишком долго желала этого, слишком долго представляла ее рядом с собой, что теперь не понимает, как вообще сможет раскрыть руки и позволить ей уйти.
Как застыть в этой минуте навсегда?
И, конечно, все идеальное рано или поздно заканчивается. Особенно то идеальное, которое ты насильно вырываешь у судьбы, цепляешься пальцами, хоть и понимаешь, что нельзя, не твое, не для тебя, оставь, не трогай. Нет, ухвачусь, возьму сполна, думает Элли.
Телефон Дины звонит, заходится громкой трелью по всей комнате, и она нехотя выпутывается из рук Уильямс, откидывает одеяло и идет к требующему ее внимания аппарату.
- Алло? - Она отвечает совершенно серьезным деловым голосом, упирает руку в бедро, хмурит брови, слушает, что ей говорят на том конце провода, ведет себя как истинный профессионал. Бизнесвумен, сдержанная леди, успешный дизайнер.
А Элли нагло любуется ее голым телом. Ласкает одними глазами, облизывается, чувствует ее даже на расстоянии, такую теплую, манящую. Прошлая ночь вспышками перед глазами, вычурный стол уже не кажется таким лишним и отвратительным, как вчера при первом взгляде, деловой тон Дины сильно контрастирует с ее податливыми стонами и будто бы еще больше привлекает, заставляет проверить, насколько хороша она в этой роли руководителя.
Дина ходит по номеру из стороны в сторону, шипит в трубку, посылает кого-то к черту, бросает холодное: «Вы что не можете выполнить свою работу?». Элли замечает, как она напрягается, понимает, что она вот-вот сорвется и накричит на собеседника.
И тогда безумная идея сама приходит в ее голову.
Она ловит Дину за руку, и та моментально меняется в выражении лица всего на секунду. Вот она смотрит с нежностью, и вот снова включает босса. Элли прекрасно понимает, что следующие ее действия либо разозлят Дину еще больше, либо приведут в восторг. Решает рискнуть. Наклоняется и целует ее грудь, получает в ответ закусанную губу и вопросительный взгляд, ухмыляется, резко спускается вниз и проводит языком по половым губам.
Дина громко ахает в трубку, выгибается в спине и хватается за волосы Элли.
«Что ты творишь?» - сказанное одними губами остается без ответа, шатенка лишь хватает ее за бедра, чтобы добавить устойчивости и более уверенно припадает языком к сладкому месту. Знает, что Дина ее уже не остановит, даже если захочет.
- Ах!.. А?… Что?.. Связь плохая, плохо слышно, да, боже.. - Она еле сдерживает стоны, еле стоит на ногах, тяжело и шумно дышит, отводит телефон от уха, чтобы не спалиться. - Какие к черту.. Давайте сменим поставщиков.
Элли чувствует, как ее сильнее сжимают за волосы, решает немного помочь Дине - дать ей более устойчивое положение - и резким движением укладывает ее на кровать.
- О Господи.. как же.. хорошо.. что? Нет! Ужасно, говорю, ужасно, сложное положение, да..
Элли усмехается. Дина держится до последнего, довольно занимательное зрелище. Решает усложнить ей задачу: ускоряется и входит двумя пальцами, комнату тут же наполняют хлюпающие звуки, и Дина прикрывает микрофон телефона ладошкой.
- Нам необходимо войти… То есть выйти из этой ситуации. Как-то нужно решить, да. Да! - Рявкает она в телефон, эмоции в голосе смешиваются, уже непонятно злится она или наслаждается тем, что вытворяет Элли снизу. - Я не знаю. Боже! Да к черту! Решайте сами, я сейчас не могу говорить!
Телефон отключаются и летит куда-то в угол комнаты, Дина наконец откидывается на подушки и стонет в полный голос.
- Я тебе это припомню!
- Что? Вот это? - Элли показательно входит более резко, облизывает влажные губы и улыбается, когда девушка в ее руках громко ахает и подается навстречу.
- Не отвлекайся, - шипит Дина и с силой надавливает на голову шатенки, вынуждая ту снова приступить к работе языком.
Элли ликует. Эффект даже лучше, чем она ожидала. Вкус Дины на губах ощущается настолько приятно, смаковала бы его вечно. Ускоряет темп, пальцы резкими толчками входят внутрь, язык ритмично ласкает набухший комок нервов, левая рука впивается в мягкие бедра. Брюнетка стонет и толкается навстречу, выгибается дугой, прикусывает собственную ладонь, сдерживая стоны. Уже и не ясно, зачем, ведь их сейчас никто не слышит.
- Ты можешь кричать, если хочешь.
Видимо, ей не хватало именно этого. Позволения. Зеленого сигнала, толчка, разрешения, похожего на просьбу. Потому что она в то же мгновение начинает стонать в полный голос, задирая голову к потолку.
Босс по телефону, подчиненная в постели, так, Дина?
Элли снова ощущает эту приятную пульсацию на своих пальцах, чувствует дрожь в ногах девушки, видит, как волна оргазма проходит через все ее тело. Она бы зациклила этот момент на вечность на какой-нибудь видеопленке и смотрела бы его на повторе снова и снова вместо самого любимого кино.
- Боже! Ты меня с ума сведёшь! - Дина тянет Элли на себя целует ее губы, испачканные в ее смазке, заправляет за уши растрепанные каштановые пряди.
- Ты такая сексуальная, когда ругаешься, - Уильямс делает самое невинное лицо, какое только может, улыбается одними уголками губ и растягивается на кровати рядом с брюнеткой. - Проблемы на работе?
- Да, все как обычно, ничего нового, ничего удивительного. Мои главные конкуренты стали закупаться у моего поставщика.
- И?
Дина смотрит на нее, словно на сумасшедшую.
- Это роняет эксклюзивность наших изделий, - чеканит она.
- Ох, боже, - Элли презрительно фыркает. - Экс-клю-зив-ность. Я думала, что все камни и металлы по сути своей одинаковы до какой-либо обработки?
- Тебе не понять.
- Да куда уж мне!
Дина придвигается ближе к ней, закидывает ногу на Элли, выводит пальчиком невидимые узоры на ребрах.
- Есть хоть малейший шанс, что оставшиеся два дня мы проведем вместе? Я не хочу тебя отпускать.
- Хочешь, чтобы я осталась?
- Да.
- Мне нужно будет уладить пару вопросов.
***
Элли встречает пустая квартира, и она выдыхает. На часах 11 утра, Кэт все еще у подруги. Было бы неловко столкнуться с ней в таком виде.
Она смотрит на себя в зеркало и не узнаёт ту, кого видит. Растрепанные волосы, мятая рубашка, небрежно накинутый на плечи пиджак, светящиеся глаза. Вся ее одежда хранит запах Дины, и она с большим сожалением осознает, что ей придется от него избавиться, ведь Кэт сразу услышит ноты дорогого женского парфюма.
И браслет. Конечно.
Элли, которая никогда не носила никаких украшений не в жизни бы не купила такую вещь. По двум причинам: она бы даже не задумалась о том, что хочет что-то подобное видеть на своем запястье, и никогда в жизни бы не потратила такую огромную сумму денег на аксессуар. А он буквально кричит о своей стоимости всем видом.
Эти два дня он еще будет на ней. А потом она его спрячет куда-нибудь, будет доставать, касаться кожаных полос и мотылька, вспоминать глаза Дины, ее улыбку и их первую встречу. А сейчас она найдет любую возможность пробыть рядом с ней как можно дольше.
Три простых действия. Списаться с Райли, сказать многозначительное «У меня пиздец и только ты можешь мне помочь», получить ответ:
Р: Бля, всегда хотела стать героем. Выкладывай, душенька.
А потом сменить одежду, засунуть злосчастный костюм, пропитанный Диной в несколько пакетов, спрятать, чтобы Кэт не нашла, и самое сложное.
Э: Кот, доброе утро! Я сегодня побуду с Райли, останусь у нее этой ночью, хорошо?
К: Что случилось?
Элли не успевает набрать ответ.
Звонок. Душа проваливается в преисподнюю. Элли старается выровнять дыхание и отвечает сиплым «Алло».
- Что стряслось? - Кэт звучит обеспокоено, на заднем фоне шумит вода, которую она старается перекрикивать.
- Ничего плохого. Просто Райли нужен друг рядом.
- Она рассталась с кем-то в очередной раз?
- Да. Да, именно.
Враньё не самый сильный ее конек, приходится доставать и откапывать всю ту каплю актерского мастерства, что в ней есть.
- Хуево, - коротко отвечает Кэт. - Тогда я побуду еще у Лу?
- Да, конечно. Как вы провели вечер?
- Очень здорово! Она завела собачку, такой милаш. Эл?
- Да, кот?
- Давай тоже собаку заведем?
Зачем? У тебя под боком итак живет неплохая кобелина.
- Кот, ну я даже не знаю. Ему же столько времени нужно уделять..
- Но он такой классный, солнце! - По-детски хнычет Кэт. - Я скину тебе фотки и видео. Клянусь, ты тоже захочешь такого!
- Ладно, ладно, мы подумаем, да?
- Ура! - В трубке раздаётся хлопок в ладоши. - Солнце?
- Мм?
- А я тебя люблю. И очень соскучилась.
Боже.
Элли чувствует, как ее медленно поливают серной кислотой.
- Я тоже тебя люблю, кот. Проведи хорошо время, скоро мы увидимся.
- Передавай привет Райли.
- Обязательно.
Гудки. Кожа горит, в висках пульсирует, сердце устроило настоящий рейсинг.
Ты такая лживая сволочь, Элли.
