Непутевый

- Хранитель Деревни Песка точно уверен, что это Учиха Саске. - Учиха… Да еще и младший… Ну, как я и думала, хуже быть просто не могло. Это же Наруто. Спасибо, что хоть не сам Лорд – этот хотя бы свободен, насколько нам известно, – спокойно отреагировала на донесение своей розововолосой воспитанницы Цунаде. - Цунаде-сама, что же мы теперь будем делать? Не можем же мы отдать Наруто в лапы этого кровопийцы, ведь так? Но без него он… не сможет? И… И вообще, он же парень! Как парень может влюбиться в другого парня? – Сакура все никак не могла прийти в себя после горького рассказа молодого кицуне. - А сам Узумаки, что он думает со всем этим делать? – проигнорировав эту вспышку недовольства, уточнила женщина. - Он… ни о чем он не думает! Просто… медленно погибает от тоски, словно покинутый щенок. Это… страшно. Даже Гааре не по себе, что сидит у него в храме уже которую неделю и все никак не может привести его в чувства… – медленно подбирая слова, ответила девушка. - Та-а-ак, а дела-то совсем плохи! – покачала головой Цунаде и достала из стола небольшой, отмеченный ее личной печатью конверт. – Но ничего, еще и не из таких передряг вытаскивали мы нашего Непутевого хранителя. У меня будет к тебе еще одно поручение, Сакура. - Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь Наруто! – с готовностью отозвалась та. - Тебе придется передать это письмо… лично в руки правой руке Фугаку Учиха – Хатаке Какаши. А уж он проследит, чтобы оно достигло истинного адресата. Если Сакура и была шокирована подобной миссией, то справилась с собой почти мгновенно, и только перед выходом позволила себе спросить: - А кто же тогда этот истинный адресат? - Старший сын Лорда. Ты, конечно, могла бы попытаться пробиться к нему напрямую, но, боюсь, я еще недостаточно обучила тебя для того, чтобы обойтись без ненужных повреждений… Харуно лишь склонилась перед старейшиной в почтительном поклоне и уже через пару минут во весь опор гнала свою лошадь в направлении вампирской деревни. Очень полагаясь на то, что Цунаде-сама знает, что делает… *** - Значит, я вот так запросто должен засунуть своего любимого младшего братишку в магическую ловушку, удовлетворившись лишь письменными гарантиями его полной безопасности? Только потому, что ты знаком с этой Цунаде? И вообще, когда ты успел спутаться с этой человечишкой? А Ирука знает? – хмыкнул Итачи, ознакомившись с посланием, доставленным ему учителем. - Сенджу Цунаде – моя крестница, и да, Ирука знает… А также я уверен, что ничего худого с Саске в Долине Завершения не произойдет, девочка позаботится об этом. Кроме нас, там будет еще один наблюдатель с ее стороны – Хьюга Неджи, – невозмутимо заметил Хатаке. - А я вот уверен, что ничего хорошего тоже не произойдет… Молодой гений – Хьюга? Ты шутишь? Во сколько же обошлось Конохе его вмешательство? Бьякуган-то нынче недешев. И вообще… Кто этого Наруто знает? Он же Демон – Лис, мелкий, правда, но все же… - Род кицуне и в самом деле происходит от Высших Демонов, но они значительно отличаются от оных своим исключительным благородством. Кроме того, по-видимому, Саске – его Истинная Пара, а значит, юный Узумаки просто не сможет причинить ему какого-либо крупного, непоправимого вреда, даже если очень захочет. Но и этого с вероятностью девяносто девять процентов не произойдет никогда, потому как Пара для кицуне – все равно что центр Вселенной, который надо оберегать и защищать от всего на свете, в том числе и от себя самого… - То есть… по-твоему, Саске в лице сей магической зверушки приобретает не только, хм, домашнего питомца тире любовника, но еще и телохранителя? - Вернее существа не отыскать. – подтвердил Какаши. - Ручной Демон… Потрясающе… – повторил любимое восклицание брата и картинно потер ладони друг о друга Итачи, предчувствуя занятное развлечение за его счет. – Тогда чего же мы ждем? Саске! Где ты, мой маленький глупый брат? Мы отправляемся на охоту в одно просто замечательное место… ***       Тем временем жители Конохи, по негласному приказу старейшины Цунаде придя поклониться своему потускневшему, но все еще искренне чтимому и любимому солнышку, имели честь наблюдать необычное зрелище… То есть не то чтобы совсем уж необычное, довольно редкое и только, но в предыдущие разы участниками сего шоу никогда не становились сразу два лиса…       Перед храмом, издавна принадлежавшим роду кицуне, то есть местом их постоянного обитания, иначе говоря, домом, в любовно ухоженном силами «прихожан» вишневом саду носились из стороны в сторону, точно играя в догонялки, два вихря: один красный, за ним золотой – и последний с просто душераздирающими воплями такого примерно содержания: - Иди сюда, задница песочная, я тебе на голову тыкву твою натяну и скажу, что так и было! Гнусь похотливая, ишь, чего удумал – повеселиться напоследок! Да ОН меня и так терпеть не может, а ты еще и «порченым» к нему предлагаешь явиться?! Убью, даттебайо!.. И т. д., и т. п. в том же духе… Ясное дело, у всех собравшихся глаза не то что на лоб полезли, а челюсти страстно поздоровались с полом, но и уши до кучи свернулись в трубочку. - Эм-м-м, господин хранитель, – робко подала голос кудрявая рыжеволосая девочка лет семи, протягивая «золотому вихрю» маленькую корзинку, накрытую вышитой льняной салфеткой, – мама вам рамен домашний передала… Я боюсь, он остынет, отведайте, прошу вас… - Что? – заинтересованно притормозил тот в просто невозможной позе – ногами вперед, головой назад, при этом еще и забавно принюхиваясь. - Рамен, – вновь смущенно повторила малышка и откинула с корзинки ткань, являя лазурному взору полную до краев ароматным бульоном широкую глиняную миску. - Ох, спаси-и-ибо… – расплылся в широкой благодарной улыбке Наруто, бережно принимая подношение. И тут же усевшись под ближайшую сакуру и не обращая больше никакого внимания на чуть не до смерти загнанного Гаару, остановившегося, чтобы отдышаться, неподалеку, с поистине «зверским» аппетитом принялся за еду с оглушительным: - Итадакима-а-асу-у-у! Все вздохнули с облегчением и стали умильно наблюдать за тем, как их Непутевый за обе щеки уплетает свое, непонятно, правда, за что, любимое блюдо… Когда с поистине огромной двойной, а то и тройной, порцией лапши было покончено, а желудок блондинистого кицуне, довольно проурчав напоследок что-то хвалебное в адрес повара, затих, а сам Наруто поднялся с земли, жители последовали примеру храброй девчушки, уже давно ускользнувшей под шумок домой, и начали буквально заваливать его своими подарками. Узумаки принимал все с неподдельной радостью, без устали благодаря своих подопечных, а кое-кого даже сердечно обнимая, скорее даже душа в крепких объятиях.       Последним подошел молодой, странно растрепанный парень со столь разнесчастным выражением лица, что даже Узумаки, у которого и самого в жизни уже долгое время творилось черт те что, стало жутко его жаль. - Что с тобой? – тут же участливо спросил кицуне, стоило юноше лишь приблизиться к нему с каким-то изрядно измятым посланием. - Не со мной, господин хранитель, с моей невестой. Она больна, вот, только что получил письмо от ее родителей. – Молодой человек слегка трясущимися руками передал Наруто неаккуратно, видимо, наспех распечатанный конверт. - Она живет в маленьком селении к востоку от нас, мне нужна ваша помощь, как мага-целителя… Прошу вас, пойдемте со мной, она… Она – это вся моя жизнь. На последних словах у блондина екнуло сердце. «Если этот парень любит свою избранницу хотя бы вполовину так, как я полюбил своего ледяного черноглазого вампира, то…» – незаметно сжал кулаки до боли кицуне. - Показывай дорогу, – решительно велел он. Юноша вскинул на лиса покрасневшие от ничуть не стыдных слез глаза с необычной светло-сиреневой радужкой, кажется, совсем без зрачка, и благодарно выдохнул: - Храни вас… Божество или Демон, не важно… Только бы вы и дальше продолжали быть нам опорой, господин. Наруто смущенно зарделся и, буркнув что-то насчет того, что не нуждается он ни в каких таких «Божествах и Демонах», ведь сам внук аж самого Девятихвостого, а потом, крикнув Гааре, что отправляется по архиважным делам и вернется назад, как только все уладит, не раньше, и чтобы его не искали с нарисованными псами Сая, как в прошлый раз, поспешил за темноволосым юношей, уже успевшим завернуть за угол, на улицу, ведущую к главным воротам деревни Листа.