Mass killzone2: Власть сумрака

Система хелгастов. Окраина… Система Око-II долгое время считалось если не захолустьем, то определенно не самым оживленным сектором космоса. До Батарианской Гегемонии, коли возникнет такое странное желание её посетить, можно добраться куда более быстрым маршрутом, крупных колоний Альянса тут нет. Торговать не с кем, добыча полезных ресурсов не рентабельна из-за вышеперечисленных причин. Плюс – Скилианский Предел в принципе не самое гостеприимное место в Галактике: и Альянс, и Гегемония считают эти территории своими. Верней – считали… Несколько лет назад это изменилось. И отныне система Ока и прилегающие к ней сектора стали «зоной свободной от пиратства» - одно из первых заявлений нежданных пришельцев, столь ярко появившихся в Галактике. Стоит заметить, что это заявление сразу же попытались оспорить. И в той же системе, где находится Хелган, вокруг самой дальней микропланеты – которые многие считают просто большим астероидом – кружится кольцо из обломков пиратских кораблей и тел экипажа, что так опрометчиво решили проверить оборону нежданных гостей. Журналисты, пытаясь выжать из ситуации максимум внимания читателей и зрителей, окрестили то событие «Вторым Скилианским Блицем», однако сенсация быстро сдулась: десять малых фрегатов с разношерстными бандами ни в какое сравнение не шли с жутким пиратским космическим штормом, что в свое время прошелся по людским колониям, и споткнулся на Торфане. В итоге маленькая планета – именуемая Гадесом – стала космической свалкой Империи. Сюда отправлялось все то, что не годилось для разборки и анализа в лабораториях «Визари Корп» и «Шталь Армс»: такова была официальная позиция Пирра. В конце концов – никто не отменял совместные рейды имперского Флота совместно с флотом Альянса, что давало постоянный ручеек трофеев. Так что ничего удивительного, что планета-астероид увеличивала свою массу за счет ободранных остовов кораблей. Если говорить более развернуто, то Гадес был полигоном, где корабли проводили испытание орудий после ремонта. Также сюда время от времени доставляли новые образцы вооружений, для испытаний. Впрочем, это все было известно широкому кругу лиц. Куда интересней было другое назначение Гадеса: тут, вдали от любопытных глаз и прячась под ложными сигналами парящего в пустоте космического мусора, можно было поговорить и важных вещах высокопоставленным разумным существам… *** За толстым слоем бронестекла лежала груда мусора: полимерные панели, металлические переборки, кабеля и запчасти кораблей. Посреди этого кургана корабельной смерти выделялся фрагмент обшивки корабля с батарианскими надписями, которые информировали, что «сей корабль принадлежит блистательному Каэргу Кило Вайсу». Рас Два Руна, как любой образованный батарианец, родившийся во влиятельной семье, не мог не оценить хелганское чувство юмора и мастерство обмена дипломатическими уколами. Назначить встречу с батарианцами посреди свалки, куда притаскивают подбитые корабли и немногочисленных пленных пиратов – это свидетельствовало о весьма развитом для двухглазых чувстве юмора. И разумеется, как образованный батарианец из влиятельной семьи, Рас Два Руна знал, что двухглазые не тупей четырехглазых. Просто так было приятно думать… Переговорный зал, где батарианец ожидал другую сторону, явно не был предназначен для дипломатических приемов. Скорей – для рабочих совещаний: ряды стульев, трибуна докладчика, и окно за его спиной. Батарианец подозревал, что в случае необходимости окно могло исполнять функцию дисплея. В воздухе ощущался, несмотря на работу регенерационных установок, характерный запах металла и машинного масла. А еще – немного озона. Гадес был одним из самых закрытых объектов Империи, и когда именно тут были назначены неофициальные трёхсторонние переговоры – то разведка Гегемонии чуть себе глаза не выколупала, пытаясь подсунуть дипломату шпионское оборудование. Тот с трудом отказался: не стоило злить хозяев приема, те и так не особо любили батарианцев. Дверь в переговорный зал с легким шипением отошла в сторону, и в проеме появились еще двое участников переговоров. И если со Стивеном Хакетом батарианец был заочно знаком – несмотря на самоизоляцию, небольшое количество контактов Гегемония с окружающей галактикой все же поддерживала – то второй разумный был для четырехглазого загадкой. Худой, темноволосый, с острыми чертами лица – по крайней мере, именно так его охарактеризовали бы земляне. Кожа – серая, а глаза – ярко-красные и неприятно горящие из глубоких глазных впадин. «Наверное, хелгасты так же неприятны людям, как мы им. Или они нам?». Весь солидный опыт батарианца в общении с другими расами сейчас был малополезен: слишком были хелгасты закрыты, неприятно напоминая саму Гегемонию. Отношение в Гегемонии к дипломатам было весьма двойственным: с одной стороны, это, безусловно, почетная должность, представлять расу перед остальными жителями Галактики. С другой стороны – приходится постоянно общаться с теми, кто тупей и ниже тебя. Дипломатам приходится перерывать килотонны информации, изучая чужие обычаи и обряды – потому что сама мысль о том, чтоб отправить исследовательскую экспедицию для изучения примитивных ритуалов, изначально провальна. Никакой нормальный батарианец на такое не согласиться. Вот и приходится довольствоваться информацией из косвенных источников: после самоизоляции информационный голод только усилился. И лишь дошедшая до Совета Гегемонии информация об активизировавшихся гетах заставила Гегемонию вернуться… - Посол. – Кивнул Хакет. - Рад вас видеть, господин Руна! – Вальтер Карг улыбнулся. Улыбка была крайне неприятной: издевательской и напоминала плотоядный оскал. – Узнав о том, что вы просите приватной встречи на нашей территории, руководство Хелгана очень удивилось, однако поверьте – мы искренне рады вас тут видеть. - Адмирал, и господин Карг. – Батарианец решил придерживаться первоначального плана переговоров. – Я прибыл сюда для того, чтоб начать переговоры касательно вопроса, в равной степени интересующего всех присутствующих. Волей Гегемонии и батарианской расы, я предлагаю мирный договор, закрепляющий раздел Скилианского Предела между всеми заинтересованными сторонами. Хакет изумленно глянул на дипломата. Тот внутренне улыбнулся: человек явно был шокирован. Хелгаст же выглядел куда менее заинтересованным, и сразу перешел к конкретике: - Дайте угадаю: раздел Скилианского Предела между Альянсом, Гегемонией и Империей в обмен на технологию петруситового двигателя? Рас Два Руна, настроившийся на традиционную для дипломатов игру в недомолвки и взаимные уступки мысленно обругал собеседников, напомнив себе, что разговаривает не с дипломатами, а с военным и руководителем спецслужбы. Которые, к сожалению, не склонны к этикету, а руководствуются исключительно понятиями целесообразности. Впрочем, все присутствующие прожили достаточно долго, чтоб ценить свое время. - Возможно. – Осторожно ответил батарианец. – Однако я понимаю, что данный вопрос несколько выходит за вашу сферу ответственности – и Гегемония надеялась на встречу непосредственно с вашим лидером… - Мне кажется, что Совет Цитадели достаточно четко отразил свою позицию перед самоизоляцией Гегемонии? – Поднял бровь Хакет. – Альянс получил право на колонизацию предела. И мнение Гегемонии по данному вопросу не особо важно, так как все соответствующие законодательные акты были утверждены Советом Цитадели. Однако адмирал был явно заинтересован: батарианец усмехнулся про себя. Как и ожидалось, в преддверии проблем с синтетиками Альянс будет рад снять со своих плеч заботу о поддержании порядка на столь обширной территории, как Скилианский предел. А хелгаст молчал – и внимательно смотрел на посла, который тем временем продолжал: - Гегемония предлагает мир. Планеты, колонизированные нами, остаются у нас и становятся линией раздела между тремя сторонами. Не заходите за них – и Совет Гегемонии примет соответствующие САНКЦИИ в отношении тех батарианских капитанов, что решат действовать самостоятельно. Хелгаст улыбнулся: - Длинна списка этих… хм… САНКЦИЙ и их изобретательность удивила даже моих специалистов по допросам. Батарианец польщенно кивнул: - Моя раса ценит дисциплину. А где есть культура дисциплины – есть и культура наказаний за её нарушение. Разумеется, я понимаю, что этот вопрос весьма масштабен и не смею требовать от вас немедленного ответа. Однако же советую задуматься: сколь много ресурсов можно освободить, если наши расы освободятся от давящей на их плечи глыбы Скилианского Вопроса?... *** Несколько дней спустя. Хелган. Кабинет автарха… Механические часы, выполненные по всем правилам и технологиям середины девятнадцатого века, неспешно тикали, наполняя воздух ощущением порядка и размеренности. А свет настольной лампы с зеленым абажуром добавлял столько же уюта, как кружки горячей танны в руках присутствующих. Гера Визари, Дмитрий Квинцель и Вальтер Карг ждали, пока Визари-старший закончит размышлять над услышанным. Молчание затягивалось. - Квинцель – твои мысли? – Предложил высказаться младшему из присутствующих автарх. - М-м-м… Они хотят вбить клин между нами и Альянсом? – Предположил помощник Геры. - Гера? - Альянс мается со Скилианским Пределом уже довольно долго. Появление даже такого половинчатого решения не может им не понравится. – Дополнила Гера. – Хакет и его компания попытаются нас сагитировать «за», аргументируя это тем, что «худой мир лучше доброй ссоры». Вопрос в том, что будет потом? Пока что петруситовые двигатели есть только на наших кораблях, которые мы сдаем в аренду с экипажами для грузовых рейсов. Есть еще небольшие боевые корабли, где стажируются земляне-военные. Гоняют пиратов с нашим Флотом, и обе стороны приглядываются друг к другу. Что будет, если двигатель станет доступен широким массам… - Это зависит от того, насколько будет доступно топливо. – Ответил Визари. – «Визари Корп» сейчас монополист в поставках петрусита. Но вокруг сидят не дураки: синтезированный петрусит имеет характерную сигнатуру, и самые толковые уже сообразили, что это его можно синтезировать. Шила в мешке не утаишь – придется делиться… Но начинать эту благотворительную акцию с батарианцев и землян, которые находятся у наших границ, мне не хочется. - Турианская Иерархия? – Предположил Карг. – Они не особо дружны с Альянсом, несмотря на все лозунги. Ну а батарианцев в принципе в плен не берут, предпочитая выкидывать пиратов в космос. - Неплохой вариант… - Задумался Визари. – А что у нас с Мигрирующим Флотом? - Контакт установлен. – Пожал плечами глава СИБ. – Через Лиа Ваэл, что работает на Цитадели в нашем посольстве мы вышли на кварианцев. Несколько совместных операций против группировок работорговцев помогли пониманию. У них все весьма паршиво, если честно. Корабли, несмотря на всю их техническую грамотность и подкованость, постепенно стареют, и скоро перед их расой встанет вопрос: что делать дальше? Либо собирать все ресурсы и обосновываться на какой-нибудь планете, которую ВОЗМОЖНО им предоставит Иерархия – в обмен на протекторат. И тогда кварианцы раз и навсегда прекратят существование как независимая раса. Или же собирать все ресурсы – и идти в бой на Раннох. И у этой точки зрения есть сторонники: геты на Цитадели славно погуляли, звучат слова о экспедиции за Вуаль Персея, для предотвращение дальнейшей экспансии синтетиков. Правда, когда возникает вопрос «кто будет финансировать это предприятие», воинственные голоса резко стихают. - Как всегда. – Хмыкнул Визари, задумчиво отхлебнул танны и подумал: «Впрочем, Альянс это не только адмирал Хакет и его клуб по интересам…» Судя по тому, как ухмыльнулся Карг, глава СИБ подумал точно о том же самом. Чуть позже, когда «молодые дарования» ушли, Визари и Карг, наконец, смогли поговорить о крайне щепетильном и деликатном деле, которое уже продолжительное время их беспокоило… - Итак, «Улыбка» продолжает торчать на Омеге? - Да. – Кивнул Карг. – Он туда легко влился: сами знаете, он умеет работать среди криминалитета… - Как он? - Справляется. - Я не про это, Ворон. Не про это… Карг замялся, после чего признал: - Пока не понимаю. Тесты и наблюдения говорят о стабильном состоянии, но… Ваш друг славно поработал над своим внуком. - Если честно, то я не понимаю твоего чистоплюйства в данной сфере. – Пожал плечами Визари. – Он умирал. Его дед – мой друг и талантливый ученый – решил спасти своего единственного оставшегося в живых члена семьи… - Сколар. – Карг перешел на имя. Визари знал, что после этого услышит что-то неприятное. – Ты ведь понимаешь, что Кавар – несмотря на все свои замашки интеллигента, вежливость, воспитанность и благообразную внешность – это враг? Враг хелгастов? Твой личный враг? Враг Империи? - Знаю. – Кивнул автарх. – И дело тут не в том, что я его запер в лаборатории. Он и так из неё не вылезал. Он считал раньше, что я перегибаю палку. А сейчас искренне думает, что проект по созданию независимого Хелгана нужно свернуть, попутно прихлопнув меня. Желательно – максимально болезненно и прилюдно, «в назидание буйным милитаристам». - И ты его отпустил. – Въедливо напомнил Карг. – Отпустил – к «Церберу». - Ты сам сетовал на то, что нам не удается заслать туда агентов. – Пожал плечами Визари. – Вот и пришлось ему организовывать побег. Кстати, благодаря его докладам мы получили данные о некоторых интереснейших проектах этой организации… Глава СИБ задумался, почле чего спросил: - Ты думаешь, у них удастся? - Не важно, что я думаю. И даже не важно, что у них получится сделать. – Пожал плечами автарх. – Важно, что подумает Альянс после этого, и куда пойдет Земля. Верней – за кем... *** Система *Данные удалены*. База «Цербера» номер *данные удалены*. Когда Призрак сообщил, что ей предстоит работать с ученым с планеты Хелган, то Лоусон ожидала увидеть кого-то серокожего, красноглазого и мрачного. Однако Сантьяго Ковар был вектанцем, который «просто жил на Хелгане». И который добровольно перешел на сторону Человечества после Переноса. Причем переход сопровождался бегством от конвоя и охранников, с которыми ученый был вынужден путешествовать по планетам в рамках исследовательских программ Империи – спецподразделению «Цербера» пришлось проводить настоящую боевую операцию для извлечения ученого, что было крайне необычно. Лоусон считала, что идеологизация науки дело заведомо гиблое, и с некоторой настороженностью относилась к пропаганде «Цербера», старательно удаляя из своей научной группы особо рьяных ксенофобов. Тем больше было её удивление и раздражение, когда она осознала, что Ковар, несмотря на свой высокий интеллект и ярко выраженную гениальность, является натуральным ксенофобом. - Человечество должно двигаться дальше, уважаемая. – С улыбкой сообщил ученый Миранде, когда во время ланча они разговорились о политике, тем самым подтверждая, что эта тема гарантировано портит аппетит. – И я говорю как о качественном, так и о количественном росте. А он немыслим без единого вектора, который должен быть задан теми, кого наш биологический вид будет слушать, видя в них ориентир и пример для подражания. - Вы сторонник жесткой экспансии? – Удивилась Лоусон. – Не ожидала… - …что заключенный, которого осудила одна жесткая структура будет ратовать за другую? – Продолжил за нее Ковар. – Моя работа на Империю началась довольно давно и тогда никто не помышлял об отдельной расе хелгастов. Тогда жители Хелгана требовали вполне разумных и справедливых прав для себя и своих детей. Однако чем дальше, тем неразумней стали их требования. Аппетит приходит во время еды, так сказать… Либо Ковар притворялся, либо мнение Лоусон об интеллекте как главном критерии определения значимости человека только что было разрушено. В любом случае попытки дистанцироваться от него были обречены на провал – Призрак считал, что Ковар полезен, а значит придется с ним работать. Правда, всему есть границы, и сегодня Ковар их пересек… *** Ученный с Хелгана, который не являлся хелгастом, как всегда улыбался. Вежливо и иронично: - Мне кажется, вы переоцениваете свой интеллект. Впрочем, молодости это свойственно. Лоусон мысленно досчитала до десяти, стараясь игнорировать паскудную улыбку Кай-Ленга. Оперативник откровенно наслаждался её унижением от этого… - При всем уважении, господин Ковар, мне кажется это вы несколько переоцениваете свою значимость. – Лоусон постаралась придать голосу максимум холодности. – В проекте «Лазарь» вы – приглашений специалист. Ваше мнение будет учтено, однако я не потерплю ваших попыток командовать моими специалистами. Вам все ясно? Худощавый мужчина с щегольской «испанской» бородкой мягко улыбнулся и развел руками: - Ну что ж – если вы так просите… - Не прошу. Приказываю. – Лоусон перевела взгляд на криокамеру, где находилось нечто, напоминающее разодранное на части человеческое тело. Впрочем, содержимое этим и являлось. – А оперативнику Кай-Ленгу я напоминаю о соблюдении режима допуска. - У него есть сюда допуск. – Голос убийцы был весел и беззаботен. Сложно было понять – то ли его искренне радовал конфликт между учеными, то ли оперативник только что вернулся с очередного задания, где кого-то опять прикончил. Лоусон поставила бы на второе. - Миссис Лоусон, я не сомневаюсь в вашем гении. – Начал издалека Ковар. – Однако я сюда пришел вовсе не исполнять роль тумбочки, стула или другого предмета мебели. Известный вам человек, с весьма безвкусным прозвищем «Призрак», пригласил меня сюда в качестве специалиста по генной терапии. И хотя его вкус относительно выбора псевдонимов весьма сомнителен, но политика в сфере подбора кадров – весьма практична и толкова. И мое мнение не изменилось ни на йоту: генная терапия будет наиболее эффективна на организме, который еще не восстановился. Вы же предлагаете сначала восстановить тело, а уже потом – проводить терапию. Что даст нам потерю времени и сниженный эффект от неё… - А еще – повысит шанс мутаций, злокачественных образований и опухолей. – Отрезала Лоусон. – Риск слишком велик. - Как скажете. Подчиняюсь вашей воле. – С улыбкой сообщил Ковар. – Однако предлагаю все же использовать состав номер 14 в меньшей концентрации. Если, конечно, вы не желаете изменить нашему подопытному пол. - Я учту ваше мнение. – Лоусон выдержала взгляд гостя. – А теперь попрошу вас пройти и проверить проект терапии для солдат штурмгрупп. Судя по лицу Ковара, тому было скучно заниматься рутиной. Однако возражать он не рискнул. - Всего доброго, миссис Лоусон! До свидания, мистер Кай-Ленг! Когда дверь отсека захлопнулась за ним, то Кай-Ленг поинтересовался: - Лоусон, неужто ты встретила кого-то, чей интеллект равен твоему? Или даже… ПРЕВОСХОДИТ?! - Не неси чушь. – Отрезала Лоусон. – Этот специалист… Таким в «Цербере» не место. «Таким психопатам как ты, кстати, тоже». - Да ладно? – Удивился Кай-Ленг. – Перед тобой хелгаст, ученый, генетик – а хелгасты те еще скрытные козлы. И вместо того, чтоб с утра до ночи болтать с ним о препарировании лягушек ты его гонишь взашей. - Он не хелгаст. Обычный человек. – Отбрила Лоусон. – По мне – просто наемный ученый, который несмотря на свой солидный возраст так и не научился подавлять своё самомнение. - Ну то есть, за исключением возраста и того, что между ног – вылитая ты? – Фыркнул убийца. - Я прислушиваюсь к чужому мнению и замечаниям, если они несут смысловую нагрузку. Конкретно твои в девяноста пяти процентах состоят из рассказов о том, как ты кому-то состриг голову, так что будь так добр… Изящная женская рука указала на дверь. Лоусон демонстративно начала изучать показания информационной панели. Кай-Ленг, поняв, что ученую не удастся довести и лимит на конфликты исчерпан, двинулся к выходу. - Оперативник! – Окликнула его Лоусон. - Слушаю, дорогуша? - У меня убедительная просьба – следите за Сантьяго Коваром и докладывайте мне, если он начнет себя вести… Странно. - Пфф… Дорогуша – для меня вы оба странные! – Пожал плечами убийца. – Оба копаетесь в трупах, пытаясь их оживить. Хотя по мне лучше просто дать этой бедолаге сдохнуть – и поверь, если Я говорю, что кто-то СТРАННЫЙ, это что-то да значит. Бывай. Дверь за убийцей захлопнулась. Лоусон покачала головой: несмотря на то, что во время происшествия на Прагии оперативник получил ранение и выжил во многом благодаря ученой, уважения в его поведении не прибавилось. Скорей появилось что-то раздражающе-покровительственное, хотя именно Лоусон в корабельном лазарете стояла и как проклятая латала его и других выживших. - Ну что ж… Капитан. Начнем наши процедуры? – Пациент ничего не ответил, продолжая находиться в состоянии, которое большинство людей охарактеризовало бы как «мертвое». Тело внутри капсулы периодически сокращалось: грудная клетка была вскрыта, позволяя рассмотреть искусственные легкие, что уже принялись за работу. Пока что мозг снабжался кислородом по отдельному каналу, через жидкие растворы питательных веществ, но вскоре предстояло перевести его на нормальное обеспечение. - «Просто дать сдохнуть» и впрямь было бы проще. – Бормотала Лоусон, проверяя данные о восстановлении опорно-двигательной системы. – Но «лучше»? Если есть шанс – надо его использовать. Мышцы Джейн Шепард сейчас находились в соседней лаборатории, в ванне с питательным раствором. Лоусон опасалась, что кости, к которым их простоит крепить, не успеют сформироваться – и придется держать мышцы в ванной дольше, чем положено, поддерживая их тонус стероидами и электроразрядами для стимуляции, но опасения оказались ложными. Все шло по графику. И стоило признать, что во многом это заслуга Сантьяго Ковара. Проверка систем заняла два часа. За это время Миранда откорректировала дозировку «препарата 14» (его и впрямь поступало слишком много), заново запустила органический трехмерный принтер (коленные суставы Шепард «вариант три» не выдержали испытания на износ – придется изменить количество полимер-кальцистита), и, наконец, провела тесты нейроимплантов, которые предстояло вживить в мозг командор на место мозжечка. - Знали бы вы, Шепард, как вам повезло… - Приговорила Миранда, глядя на дисплей микроскопа. – Вы – настоящая реклама для брони СПЕКТРов. Редко какое снаряжение обладает функцией многокамерной защиты. Это было правдой. По сути, когда Шепард вылетела в открытый космос и начала стремительно терять кислород, то внутри её брони, любезно презентованной Советом, сработала новейшая система жизнеобеспечения, разработанная Саларианским Союзом. Гибкие полимерные переборки по команде центрального процессора «выстрелили» внутрь скафандра – ломая ребра, однако крайне «умно». Так, чтоб эти переломы дали минимум осколков. Вместе с этим в кровь СПЕКТРа был подан адский коктейль – который здорового человека должен был убить, однако умирающего же наоборот, сумел задержать на этом свете. Эта смесь веществ позволяла «законсервировать» головной мозг. Вместе с тем, шлем командор запаял лопнувшее забрало специальной бронепанелью – к тому моменту от перепада давления, скорей всего, лицо Шепард уже превратилось в кашу, однако же автономная система шлема сумела выровнять давление, предотвратив повреждение черепной коробки. Наконец, еще одним фактором, обеспечившим спасение Шепард, стала высокая орбита, на которой «Нормандию» атаковали. Шепард проболталась почти-мертвым куском плоти на орбите целых три дня, прежде чем начать падать на планету. В толкотне, которая началась после получения сигнала SOS, никто не обратил внимания на небольшой орбитальный аппарат, который сумел зацепить мертвое тело легенды человечества. «Лучше пусть она пропадет без вести, чем её увидят такой…» сказал Призрак. Лоусон знала, что кроме её проекта был еще более дешевый план Б: она видела клонов, которые спали в капсулах на нижних уравнях базы. Часть из них была выращена специально с «пустыми» мозгами – для разбора на органы… Ежедневные процедуры, тем временем, подходили к концу. Лоусон посмотрела на часы, а за дверью послышался деликатный стук. Миранда не могла понять – кажется эта манера ей милой или глупой. Однако два стаканчика с кофе искупали все грехи… - Привет. - Добрый вечер. Как дела в тире? – Иронично поинтересовалась Лоусон. – Все мишени подстрелили? - Одна убежала. – Развел руками солдат в форме Альянса без знаков различий. Он чисто принципиально спарывал все эмблемы с формы и скафандров. Сначала другие его соседи по кубрику попытались поинтересоваться, с чего такое неуважение к символике «защитников расы», однако очень быстро конфликт разрешился. Тогда в лазарете был небольшой аншлаг: иногда Лоусон напоминала себе о том случае, каждый раз удивляясь тому, как в этом молодом, вообще-то, парне, сочетается некая наивность и способность к насилию. Пожалуй, тогда он её и заинтересовал. Они поболтали «ни о чем»: Лоусон посетовала на свинское поведение коллеги, а он намекнул, что видел на нижних уровнях «нечто поразительно похожее на крематорий». Внезапно его омнитул ожил, сообщив мужским голосом: - Ау, Дженкинс! Тебя долго ждать? - Что – уже пора? – Расстроенно буркнул Ричард Дженкинс, один из боевых товарищей прославленной Джейн Шепард. - До начала гарнизонных соревнований десять минут. – Наставительно сообщил Джейкоб Тейлор, главный фанат спорта в ста световых годах вокруг. - Я уже иду. – Буркнул Дженкинс, вырубая связь. Лоусон решила, что это знак, и вернулась к работе, не преминув заметить: - «Гарнизонные соревнования» - это довольно громкое название для толпы из пятидесяти мужчин, которые просто выясняют, кто больше раз отожмется. - Позвольте, доктор! – Улыбнулся Дженкинс. – Протестую – не «толпа», а «строй». - Предлагаю вам туда промаршировать, сержант. - Есть, мэм! – Козырнул Дженкинс, после чего поинтересовался: - Кстати, разрешите уточнить сегодняшний распорядок дня на вечер? - «Распорядок дня на вечер»… Ты хоть сам понял, что сказал? – Фыркнула Лоусон. – Буду ждать после девяти. Не опаздывай, сержант. - Мэм, есть, мэм! – Дженкинс с постной рожей развернулся на каблуках и двинулся к двери. Однако от Лоусон не ускользнуло то, как солдат дрогнул, когда заглянул внутрь камеры с Шепард. - Спокойней, Ричи. – Разминая шею, сообщила Лоусон. – Верну я её с того света. Наука может все. «Вопрос лишь в методе…»