Кто этот чертов клоун?

Сокджин альфу ведет к машине и садит на пассажирское сиденье, а сам садится за руль, заводя двигателя. И очень надеется, что их никто не тормознет по пути домой, потому что прав у младшего не было, хоть он и умел водить. Пожалуй единственное, за что он благодарен своему покойному отцу. Джин быстро мотает головой, запрещая себе отвлекаться от воспоминаний о поступках своего отца, и осторожно нажимает на педаль газа. Машина трогается с места, а рядом сидящий Намджун откидывает голову назад и закрывает глаза, выдыхая. — Когда приедем, я бы хотел извиниться по другому. Парень на светофоре тормозит и быстро печатает своему менеджеру сообщение с геолокацией, а потом гладит ладонь на своей ноге, отмечая в голове, что нужно будет купить Намджуну крем для рук, чтоб его руки не были такими сухими. Смотрит в уставшие глаза напротив и утонуть хочет в этих темных омутах, полных желания и страсти, но в тоже время бескрайней любви. И знает, что в его глазах Намджун может прочитать такие же эмоции. Хотя и не знает, что старший видит в них еще и страх. Когда подошли к двери, Джин быстро поднял сумку и помог альфе зайти в дом. Просторный и выполненный в светлых тонах дом сразу навевал уют и комфорт, но чувствовалось, что он будто заброшенный. Пока они идут к спальне, Сокджин успевает заметить несколько горшков с цветами и бонсаями у широкого, явно уходящего во внутренний двор, окна гостиной, небольшие картины в коридоре и большую кухню, освещенную в данный момент лишь лунным светом. Витиеватая лестница выполнена в тон всего дома и ведет на второй этаж с тремя спальнями и двумя ванными комнатами. Пока Джин ищет спальню, обнаруживает большую гардеробную, которая вся заполнена деловыми костюмами разных оттенков черного. Подобное не очень радует омегу, и он решает разбавить весь этот деловой нонсенс своей яркой одеждой. Сокджин оставил директора в его спальне, а сам с пакетом пошел на поиски ванной. Найдя нужную комнату, омега забегает туда, закрываясь на щеколду, и достает из пакета сорочку. Тонкая ткань приятно холодила пальцы, но червячок сомнения все еще грыз Кима изнутри. С одной стороны они помолвлены и вполне могут спать друг с другом. С другой же Сокджин совершенно не знал предпочтений своего жениха. Что если он станет выглядеть в глазах мужчины, как какой-то эскорт с заброшенной трассы. Быстро умыв лицо прохладной водой, парень снимает всю верхнюю одежду, оставляя только белье и чулки, и осторожно натягивает ночнушку, поправляя украшенные крупными розами лямки. По звукам дверью омега понимает, что хозяин дома уже переоделся и спустился на первый этаж. Волнение снова накрывает, как цунами, но отступать уже слишком поздно. Вечность сидеть в чужой ванной он все равно не сможет. Да и невежливо это по отношению к Намджуну. Омега приоткрывает дверь и спускается на первый этаж, одним глазом из-за угла наблюдая за передвижениями мужчины. Была не была. — Эм, Джун~а… Я думаю, что нам надо решить одну проблему. — Джин, что насчёт роллов? Есть запечённый с кальмаром и роллы с тунцом, — альфа стоит спиной к кухонному проходу и разбирает контейнеры с едой. Это, конечно, не романтический ужин, но хоть что-то. У Кима дома другая еда не водилась, потому что мужчина привык есть в кафе или офисе, а тут впервые такой важный гость в его обители, — О какой проблеме речь? — Смех. — И как ты хочешь ее решить? — поворачиваясь, Намджун наконец замечает омегу и роняет контейнер на стол. Если бы они были в каком-нибудь мультике, там уж точно была анимация, как душа покидает тело. Хотя он понятия не имеет существует ли настолько откровенно-соблазнительный мультик, — Блять… Джин… — Аргх, прости, я… Я думал понравится, — омега, будто прячась, закрывает лицо ладонями и кусает губу. Так и знал, что это была бредовая идея, но надеялся, что альфе понравится, — Я теперь еще больше похож на проститутку. Лучше пойду переоденусь. — Ээ, стой! Я не это имел ввиду. Ты выглядишь ахуенно… — слова застревают в голове, когда омега на пятках разворачивается, и подолы полупрозрачной ночнушки с небольшими васильками на круглом вырезе взлетают вверх, чуть открывая альфе вид на белые кружевные трусы и кромку чулков, о которых Джин говорил еще на банкете, — Ты прекрасен. И мне кажется судьба дала мне самого красивого омегу. В этом наряде ты выглядишь очень невинно… Будто даже не знаешь слова секс. — Тогда… — Сокджин делает робкий взгляд и чуть прикусывает губу, словно школьница на первом свидании, — Тогда, может хен объяснит, что это такое? — Конечно, Хён все объяснит и покажет, — Намджун драконом надвигается на омегу и уже через мгновение вжимает его в стену всем телом, продолжая блуждать взглядом по оголенным участкам тела, — Хёну показать тут или в спальне? — А можно там и там? — Конечно можно, принцесса. Намджун легонько жениха подталкивает к столу стоящему позади парочки, а затем мягко касается губами пухлых губ омеги. Осторожно и невинно, будто просто пробует на вкус. Проводит кончиком языка по нижней и втягивает в себя, прикусывая клыком. Сокджин хнычет альфе в губы, обвивает руками сильную шею мужчины, пятясь назад, пока в ягодицы не упирается твердая столешница. Ощутить плотность материала омега не успевает, потому что его подхватывает под бедра и усаживают на стол. Но зато успевает почувствовать раздавленный ужин под своими ладонями. Все содержимое быстро превращается в рисово-рыбную массу, и оба переводят взгляд на ладонь омеги, которую тот поднял перед собой. Альфа берется за запястье младшего, подносит к своему рту, слизывая с ладони парня еду и смотря ему в глаза. В расширившихся зрачках видит свое отражение и тонет в нем, без возможности на спасение. — Ммм, вкусно. Хочешь? Сокджин притянул мужчину к себе в поцелуй и легонько забрал кусочек из рта альфы, облизываясь. Даже жалко стало, что роллы испортили. Надо будет потом обязательно снова их заказать. Намджун нащупал позади младшего еще один кусочек и поднес его к своим губам, заигрывающе вскидывая брови. Джин ухмыльнулся и вместо ролла прикусил кожу на шее альфы своими клычками. Знает прекрасно, что следы потом сходить будут долго. Только вот Джун не стал оставлять это в стороне. Быстро прожевав ролл, альфа провел носом по задней части шеи младшего, лизнул кончиком языка пахучую железу и, вырывая из груди Джина отчаянный скулеж, прокусил кожу, оставляя свою метку. — Мой, — Намджун мягко продолжает покусывать холку и, слегка задрав сорочку, сжимает упругие ягодицы в своих больших ладонях. Омега окончательно тает в руках своего альфы, прижимая его к себе ближе ногами. Чтобы ни миллиметра свободного пространства между ними не оставалось. Ким ягодицы в своих руках оглаживает, забывая на пару секунд, как дышать, и ощущая бархатную кожу парня, — Я ждал тебя… Искал… И постоянно сходил с ума из-за твоего смеха. — А теперь не придется. — Теперь не придется. — Джун, стой! А что если мы не истинные? Просто в тот же момент, когда я смеюсь в этот же момент смеется твой настоящий истинный. — Ну конечно! Прям совпадение века. Альфа смеется, чувствуя как тело под ним мгновенно содрогается от сильного возбуждения, и в уже который раз облизывается. Даже в такой момент Сокджин его яйца держит в своих руках. А Намджуну уже и не важно что именно, яйца, сердце или сознание. Он просто согласен отдаться в его власть добровольно. Положить все к его ногам. Согласен стать его ручным дракончиком до конца дней своих. — А когда смеюсь я… — приступ смеха, — Тогда смеется твой истинный! Вот так совпадение, — альфа снова смеется, прижимая ладонь ко рту, пока его жених царапает короткими ноготками кожу на спине мужчины, и снова возвращает ладони на ягодицы, — Ты себя хорошо чувствуешь? Омега чуть отодвинулся и посмотрел на свой член, который выпирал под тонкой тканью сорочки, но уже через секунду протяжно застонал, когда Намджун притянул его к себе одной рукой. Расстояние между телами сократилось до бесконечности, а омежий член был зажат между двумя телами, сильнее пачкая ткань сорочки и домашнюю футболку Намджуна в липкой сильно пахнущей смазке. Губами снова зашлись в одном им известном танце, пока сильные руки альфы блуждают по телу младшего, еще больше разжигая возбуждение внутри. Пока губы отвлекают поцелуем, шальные пальцы оглаживают ягодицы и забираются под сорочку, касаясь еще не растянутой дырочки омеги. Ким скулит в поцелуй и мажет отчаянно по шее Намджуна в попытках поставить свою метку. Ведь у мужа его брата это получилось. — Давай ещё. Укуси меня, — альфа чмокнул жениха в лоб, распуская сильный феромон и сминая сладкие булочки омеги. Последний облизнул губы и снова попытался поставить метку, но получился лишь очередной наливающийся бардовым засос, — Мой… У тебя ведь была течка. Она начиналась в тот день, когда тебя похитили. — Разве? Скорее, я просто был в судорогах оргазма. — У тебя был жар и запах. Он раскрылся в тот момент. И смазка, ты был весь мокрый… Вот тут, — Намджун очертил пальцем дырочку омеги, вырывая с его губ скулеж, заглушенный в сильном укусе за кожу на плече альфы. Старший на такую реакцию хмыкнул и повторил действие, но уже слегка надавил, проталкивая палец внутрь, — Нравится, когда я трогаю тебя тут? — Хенн… — Чей ты? Мужчина мягко оглаживает нежные стеночки внутри жениха пальцем и прикусывает мочку уха, тут же зализывая языком укус. Сокджин на такое стонет громко, теряясь в ласке. Намждуна много, и он будто везде, но в тоже время лишь в одном месте. Омега от удовольствия зажмуривается и в спине сильнее прогибается, чувствуя как палец внутри него проскальзывает чуть глубже и касается напряженного комочка нервов. А потом задыхается, когда к первому добавляется второй, растягивая внутри. — Твой. — Повтори. Громче. — Т-Твой… — Мой! Мужчина младшего трахает двумя пальцами, не переставая давить на простату, и крепко держит парня на столе. Оба сливаются в мокром поцелуе, сплетаясь языками и дразня друг друга. Омега насаживается на пальцы, одновременно создавая трение своего члена между тел, и чуть царапает плечи Нама. Хочется на весь мир кричать, что этот альфа его и только его. А Намджун кота за яйца не тянет и добавляет третий палец, который входит немного труднее, чем два предыдущих. Им спешить некуда. У них вся жизнь впереди, так что Намджун омегу хорошенько растянет, чтобы не единой слезинки не упало с этих дрожащих от удовольствия век. — Малыш, не торопись… Будет больно… — Хочу. — Тшшш… Осторожнее… — обжигает горячим дыханием ухо младшего, пока тот, тихо скуля и насаживаясь на пальцы, оставляет кровавые полосы на спине и плечах своего мужчины, — Как давно у тебя был последний секс? — Ким протолкнул третий палец до конца и слегка надавил на простату, пуская волну мурашек по телу под собой. — Это… Обязательно говорить? — Да. Мне не важно с кем, может ты просто играл с собой? — В десять лет. — Ч-чего?..... Я говорил про последний, а не про первый, лучик. — Да, ты не ослышался, — от воспоминаний на щеках все же возникают мокрые дорожки, а из горла вырывается всхлип, — Это был последний… — Боже… — Я испортил вечер, прости. — Все в порядке, — Намджун обнимает омежку, а затем, отстранив от себя, мягко целует в губы. — Нет, я опять все испортил. — Все хорошо. Прелесть моя, ты ничего не испортил. Намджун нежно целует пухлые губы, проникая языком в рот, и слегка давит на затылок омеги, не давая отстраниться. Да он и не стал бы отстраняться. Теперь их поцелуй мокрый из-за слез Сокджина. Альфа дрожащее тело нежно обнимает и прижимает ближе к себе. В голове яркими лампочками горит мысль, что он только его, и никто не посмеет обидеть этого омегу. Даже сам Намджун. — Джун, я, наверное, все же переоденусь. Вечер все равно испорчен. — Уверен? У меня почему-то стоит, когда вижу тебя. — Даже после того, что я сказал о своем детстве? — Малыш, если ты не хочешь… Или боишься… Просто скажи мне, ты не должен себя заставлять, и тем более это никто не может сделать без твоего согласия. — Я правда хочу, но боюсь, что в итоге окажусь не твоим истинным. — И что? Я уже давно безвозвратно твой. Но если ты найдешь своего истинного и это не я, то отпущу тебя. Просто скажи мне об этом… По-человечески… Я все пойму. — У нас есть только один способ проверить истинные мы или нет, поэтому просто вставь мне, — Сокджин мягко коснулся щеки старшего и поцеловал в другую, чувствуя сильные ладони на своей заднице, — Можешь снять чулки? Они давят. — Снять говоришь? Намджун присаживается на корточки и, зубами держа резинку чулок, начинает стягивать ткань. Омега завороженно смотрит потемневшими глазами на старшего и ставит ступню на плечо мужчины. От такого вида у Кима течет кажется весь запас естественной смазки, но с губ срывается только дорожка стонов. Киму даже не верится, что этот мужчина принадлежит только ему. И вся эта ласка и сильные руки, в которых омега забывает, как дышать. Он уже только от одного взгляда Джуна кончить готов, а ведь они только начали. И вся ночь у них впереди. Вся ночь и жизнь. — Ты очень сексуально выглядишь с такого ракурса, — альфа на такой комплимент рокочет довольно и прикусывает кожу бедра. Под клыками тут же возникает капелька крови, но ее заботливо слизывает кончик языка старшего. С особым трепетом ведет мокрую дорожку по бедру, приближаясь к паху, когда слышит рванный вздох сверху и ощущает пальцы в своих волосах, — Ммм, что ты собираешься сделать? — Смотря, что бы ты хотел… Альфа отрывается от бедра и стягивает чулок до конца, откидывая уже такую ненужную ткань куда-то в угол кухни. За ним следом отправляется второй, а пальцы Кима уже вовсю изучают бархатную кожу омеги, щекоча подушечками пальцев изящные икры, пока губы заботливо оставляют на каждой коленной чашечке по поцелую. Сокджин следит за действиями своего мужчины и оттягивает немного его голову назад за темные кончики волос на затылке. — Тебя в себе, — стянув второй чулок, альфа вновь припадает губами к бедру, вылизывая такую мокрую от смазки сжимающуюся дырочку, — Мммм, так намного лучше. А то они слишком давят, — мужчина выцеловывает бедра омеги с внутренней стороны и нежно проводит языком по правому яичку, — Хен, ты мне решил за все случаи со смехом отомстить? — Хммм, да. Но когда увидел твое состояние после моего смеха, передумал, — Намджун взял член парня в кольцо из пальцев и опустил вниз, сужая и сжимая основание. Рванный выдох сверху тут же последовал следом, оставляя альфу довольным реакцией, — И захотел оставить лишь долю наказания. — Хахх, — омега обессиленно рухнул на стол, окончательно уничтожая выжившие остатки ужина, но как-то пофиг. Сейчас он сам ужин, — Тогда накажи меня как следует. — Я сомневаюсь, что смогу быть нежным… Ты слишком сексуальный… — почти не расслабляя кольцо, провел пальцами вверх и размазал предэякулят по головке. Бордовая головка блестнула в свете лампы, и Намджун еле сдержался, чтобы не лизнуть ее. — Мммм, Папочку возбуждают малыши в кружеве? — Очень возбуждают. — Твои пальцы такие сильные. — Но тебе это нравится. — Очень… — чем сильнее ласкал головку члена старший, тем сильнее сжимались волосы на голове Намджуна. Утром мужчина будет задаваться вопросом, как он еще лысым не остался, но это будет утром. Сейчас же правит порочная ночь, пряча в себе двух влюбленных. И только она будет свидетельницей их любви, — Но еще больше понравится ощущать тебя внутри. — Уверен? А вдруг у меня маленький. Альфа усмехается, проводя широкой ладонью по бедру младшего, и чуть прикусывает кожу на остро выступающих ключицах. Проводит одним мазком языка по линии челюсти и обхватывает губами мочку уха. Внизу от омежьих стонов все скручивается в тяжелый узел и так и требует к себе особого внимания. Сокджин на руках приподнимается, не разрывая поцелуя с Намом, и потирается своим пахом о внушительный бугорок на домашних штанах старшего. Мужчина ему в губы рычит, хмуря брови, и сильнее вжимает в себя. Джин помогает стянуть такую ненужную сейчас гардеробную тряпку и проводит пальцами по всей длине уже стоящего колом члена альфы. Омега взгляд опускает в след за рукой и нервно сглатывает, видя в своих руках внушительный орган. И следом тут же краснеет от смущения, потому что организм видимо доволен увиденной картиной и все соки пускает на пятую точку. Теперь Сокджин почему-то уверен, что состоит на восемьдесят процентов из смазки. Намджун омегу целует везде. Прикрытые веки с дрожащими ресницами, покрасневшие щеки и пухлые губы, которые Сокджин кусает и облизывает каждую секунду. Оставляет дорожку поцелуев на изящной шее и прикусывает ключицу, метя свою территорию. Мягко целует такие же покрасневшие ушки и плечи, делая первый медленный толчок. Сокджин в сильных руках расслабляется и голову назад откидывает, давая Наму больше пространства для его губных и зубных художеств. Этот альфа так бережно с ним обходится, будто Сокджин чертово произведение искусства. А Намджун и отрицать не станет. Сокджин для него чертово произведение искусства созданное на небесах ангелами. — Мх~… Не больно? Ты такой узенький. — Наоборот, ты меня хорошо растянул. Омега крепко обнимает мужчину и доверчиво утыкается носом в чужую шею. Намджун входит постепенно, сантиметр за сантиметром проникая в горячее нутро Сокджина. Последний зажмуривается и прячет нос в шее альфы, цепляясь ладонями за напряженную спину. Он в нем теряется. В губах Кима, которые мажут по его собственным и чуть прикусывают за нижнюю. В языке, который оставляет мокрые следы на ключицах и шее. В сильных руках, способных сломать Джина пополам, но держащих, словно омега хрустальная ваза. Он в нем теряется и тут же находит себя в безопасности. Хочется кричать так громко от того, что этот альфа только его. — Все хорошо? Расслабься, солнышко. Намджун, уже натренированный частым смехом младшего, не двигается, давая парню привыкнуть. Оставляет легкие поцелуи-бабочки на широких плечах и груди с торчащими сосками, уделяя внимание языком каждой горошинке. Он вылизывает правый уже на четвертый раз, когда чувствует, как омега под ним шевелит бедрами и сжимает член внутри себя сильнее. Намджун чуть ли не рокочет от накрывающей с головой узости внизу и делает первые толчки. Подходящий обоим темп находится за пару секунд, как и простата. То что он нашел чувствительную точку, Джун понимает сразу, когда омега под ним переходит на более высокую ноту и царапает ноготками спину старшего. Нам ухмыляется на такую реакцию и вновь пробно виляет бедрами, чувствуя узость хоть и растянутого омеги. Ким распускает сильный феромон, сжимая ягодицы омеги и толкаясь вперед. О еде оба моментально забывают, ловя дыхание друг друга губами, а сильные пальцы альфы ведут одному лишь их хозяину известную дорожку от поясницы и до лопаток. Джин под горячими подушечками прогибается в спине и доверчиво подставляет шею клыкам Намджуна. — Хен, — ноги слабеют от точных вбиваний в разгоряченное тело, а с губ срываются предательские хрипы. В голове младшего проносится мысль, что ему сама судьба сделала подарок в виде такого шикарного альфы. Проносится и исчезает вместе с остальными, — Ты пиздецкий. Это было последнее, что сказал омега, улетая окончательно к звездам, и лишь издавая рванные стоны. Тело к телу, кожа к коже. Потрясающее единение, которое сносит разум с места жительства и оставляет лишь оголенные чувства. Через пару часов безостановочного секса Сокджин весь довольный и затраханный во всех уголках дома довольно лежит голый, так как чулки валялись где-то на кухне, а сорочка в зале, на кровати на груди Намджуна. По расслабленной груди омежьими пальцами чертятся одному лишь Джину понятные узоры. И нет сейчас в мире счастливее омеги, чем он. — Мне определенно повезло с альфой. Такой красивый, умный, заботливый и ахуенный в постели, — хихикнул Ким, а внутренне напрягся, ожидая реакции на смех. Вдруг все его догадки будут правдивы, и он с Намджуном не истинный. — Я сомневаюсь, что ахуенный в постели… Ибо опыта было немного… Джин радостно пищит, видя, что покрасневший ушами Намджун не кончил от смеха, и начинает быстро осыпать его лицо поцелуями. На душе сразу становится так легко и свободно, будто сняли огромный чугунный замок. Ким счастливый устраивается снова на груди альфы и крепко обнимает своего мужчину. — Мой… Мой альфа! Мой истинный альфа! Попробуй и ты посмеяться. — Моя любовь, — Намджун смеется и целует жениха в каждую щеку и в кончик носа. Кончать обоим не хочется от смеха, а только держать свою пару в своих руках, — Как же я без тебя жил? — Ну, ты кончал от моего смеха и иногда терял сознание. — Да уж… Мне кажется, я буду скучать по этому кайфу. — Тц, — омега тут же куснул за титьку в качестве наказания, но следом его звонко шлепнули по оголенной коже ягодиц, — Что ж теперь мой смех тебе не помешает, ты сможешь спокойно работать. — Через месяц у нас свадьба, и ты будешь самым красивым женихом. — Через месяц? — Да, а ты хочешь в другое время? — Ну, не совсем. Месяца вполне достаточно, чтобы привыкнуть друг к другу. А то вдруг ты решишь, что я не очень в качестве мужа. — Ну, а ты сделай так, чтобы я захотел тебя. Как мужа. — Ты и так мой истинный. Нам суждено быть вместе, — омежьи пальцы прошлись по прессу и очертили узоры на накаченной груди Намджуна, обнажившего в улыбке свои ямочки. «Как в детстве» пронеслось в голове Сокджина, и он, помотав головой, выбрался из крепких объятий и накинул на себя рубашку старшего. — Куда ты? — Я пойду помоюсь. А ты думал, я сбегаю после нашей близости? Омега поставил руки на кровать и поцеловал Джуна в лоб, а после походкой от бедра направился в душ. Намджун облизывается, как хищник, на уходящего парня и раскидывается на кровати звездочкой. Прикрывает глаза, прогоняя воспоминания горячей ночи, и чувствует приятную тяжесть внизу. Этот омега его с ума сведет. И не важно, какая из голов будет первой. Рвано выдохнув, встает с кровати и сменяет грязное постельное белье на чистое. Все равно еще и одежду стирать. Спустя полчаса шум воды в ванной стихает, и Ким решает проверить, как там его лучик солнца прекрасного. — Какой красивый… Ах, какой омежка, мне бы такого! А, точно! Он уже мой. В дверном проеме возникает старший, наблюдает некоторое время за высушивающим волосы омегой, а потом подходит сзади и аккуратно обнял, чмокая лебединую шейку. Сокджин на такую ласку хихикает и отклоняет голову в противоположную сторону. Взглядом ловит отражение и закусывает губу. Он так правильно смотрится в этих альфьих руках, что внутри все заходится трепетом. Джин сцепляет свои пальцы с Джуновыми и целует его в щеку. — Мой сладкий, пойдем спать. — Я хочу кушать. Что ты мне там предлагал до того, как набросится, словно в гоне? — Хм, роллы, но можем заказать что-нибудь другое. Будешь? — сам того не замечая, гладит живот омеги, пробираясь шаловливыми пальцами под закрепленное на груди полотенце. — Ммм, — парень стонет то ли от пальцев на животе, то ли от желания покушать, — Хочу мясо. А что это твои пальчики делают? — А что они делают? Мужчина гладит живот омеги подушечками пальцев ниже пупка и оставляет дразнящие поцелуи на плече. Запомнив все чувствительные точки, вызывает толпу мурашек удовольствия и затягивает в долгий поцелуй, постепенно переманивая из кухни в постель. И снова сбитое дыхание, горячие блуждающие губы, оставляющие мокрую дорожку на карамельной коже, и громкие страстные стоны. Для Намджуна время замирает и сужается до размера спальни, когда омега в его руках обессиленный долгой близостью мирно посапывает на мощной груди своего альфы. Ким младшего гладит по мягким волосам и оставляет нежный поцелуй на лбу. — Скоро ты станешь моим…