Во власти красок.

«Бэзил»       Гарри всегда был со мной честен. Он честен со всеми, но мне он открыл сердце. Я полюбил его за странные речи, за любовь к искусству, за любовь к спокойствию и приключениям.       Он противоречен, но он добр. У него есть жена, но они не любят друг друга - они добрые друзья. У неё есть любовник. У Гарри тоже он есть. Его любовник - я. Познакомились мы давно. Я полюбил его ещё тогда, когда он был совсем юнцом, как и я. Я полюбил его сразу. Он стал моим другом, но другом не обычным. Спустя несколько лет я признался. Он же признался, что не считает, что я его люблю. Он приводил свои доводы о том, что любви не существует, я доказывал обратное. Так мы проспорили до того момента, пока Гарри не женился. Я был глубоко несчастен, но Гарри объяснился мне - он не любит её. Он всегда любил только меня, и всегда будет ставить меня выше других. Я доказал ему свою любовь, он же доказал мне мою правоту. Он предложил мне встретиться - я согласился. Так начались наши встречи. - Гарри! - вскричал я, увидев его в дверях моей студии, - милый мой, что привело тебя сюда? - Ты, - просто ответил он, - только ты и твоё искусство. - Ах, дорогой мой, я занят! - грустно воскликнул я, - В студии некий господин, желающий, чтобы я рисовал его, да так, чтобы хоть кто влюблялся в его портрет. - А в чём проблема, Бэзил? - удивился Гарри, - Разве он настолько уроден, что данное не представляется возможным? - Именно, Гарри. - Так скажи ему об этом! Я более чем уверен, что он сам об этом знает, как знает и о том, что если ты напишешь его красивым, то это будет не он. - Но я не могу, это слишком жестоко! - Так скажу я! - вдруг воскликнул Гарри, вбежав в портретную, - Здравствуйте, мистер. Кто Вы? - Лорд Боненд, - скупо ответил он. - Приятно познакомиться. Я - лорд Генри. - Взаимно, - сухо ответил Бониенд. - Вы знали, что вы уроден? Настолько уроден и страшен, что если вас нарисовать с приукрашениями, то это будете не вы! - Ах, - взревел он, - Моё желание перед жалким художником - закон, я... - Перед жалким? Так найдите того, кто напишет Вас лучше. Бэзил - талант. Но пишет он лишь то, что хочет сам. - Пф, пожалуй, я уйду. Но Вы, лорд Генри, пожалеете о своих словах! - Отнюдь, - ответил Гарри, - никогда я не жалел о своих словах, никогда не буду. Прощайте! - Прощайте.       Лорд Бониенд вышел в сад, после чего ушёл вызывать машину. Когда он вышел из студии, я строго посмотрел на Гарри. - Ты спас меня, спасибо. Но ты оскорбил человека. Теперь у тебя будут неприятности. - Уж лучше сказать всё в лицо, чем шептаться за спиной. В Англии слишком распространено скудоумие, а так же нелюбовь к тому, чтобы мириться со своим уродством. - Не правда! Гарри, как можно? - Легко. Уродство слишком распространенное дело среди старых, а порой и молодых. Урода не сделать красивым, даже на портрете - это будет не он. - Согласен. Но ты был не прав, высказав всё, что думаешь в лицо лорду Бониенду. - Ты его защищаешь? Предатель, - засмеялся он. - Не предатель. Но я думаю, что ты поступил неверно. - Я защищал тебя! - Но при этом наговорил много гадостей лорду. - Согласен. Но он заслужил. - Чем? - Своим уродством. - С тобой невозможно спорить! - Именно, любимый. - Ах, как ты жесток! - И чем же? - Ты не даёшь мне злиться на тебя! - Как можно? Ежели ты хотел злиться, ты бы злился, пока я не попросил бы прощения. - Нет! - Как знаешь, - прошептал Гарри, утягивая Бэзила в объятия, - Ах, как я скучал! - пробормотал он в ухо Холуорду. - Да, милый, и я.