***
Чай быстро остыл. Всё быстро остывало в его руках. С начала зимы Призрак словно сорвался с цепи почувствовав близость родной стихии. Дэнни не особо сильно ощущал мороз на улице, начал получать не поддающееся описанию удовольствие от ледяного душа с утра, после которого температура в ванной опускалась намного ниже двадцати градусов. В этом бы не было бы особой беды, если бы не излишне чувствительные датчики, распиханные родителями по всему дому с Самайна. Они срабатывали, реагировали на проявления его силы через раз, но реагировали. Однако основная проблема была не в этом. Термос с Шарлоттой Дэнни старался держать на виду после того как запер в нём маленького демона. Вокруг него быстро начинали появляться пауки, стягиваясь к пленнице казалось со всего района. Оплетали ловушку, селились рядом, а стоило начать их отгонять или, что было большой ошибкой, убивать, как на место одного мёртвого приходили двое новых. От нашествия членистоногих удалось избавиться только после того, как термос был помещён в качестве декора в небольшой террариум с парой самых крупных пауков. Родители не задавали вопросов относительно такого некорректного использования их оборудования, а может быть просто не заметили изменений в интерьере. Белёсые тонкие нити опутали термос почти полностью, насекомые сплели себе норы у основания ловушки и теперь устроились там на зимовку, судя по всему, перестав выползать наружу примерно в начале Рожественских каникул. Не реагируя ни на одного кормового жука, которые просто умирали в террариуме от голода. Их трупики лежали на дне стеклянного террариума и покрывались пылью. ― Шарлотта Вебстер, ты слишком сильно любишь пауков, ― пробормотал Дэнни, откладывая раскрытую книгу на прикроватную тумбу, обложкой вверх. ― Мне бы хотелось с тобой поговорить или отвести к психотерапевту, жаль только ты и его попытаешься прикончить, скорее всего. За окном медленно падали крупные снежинки. Он рискнул совсем чуть чуть подправив из изящный полёт телекинезом и сложив в воздухе знак бесконечности. Но Призраку этого было мало. Снежных кристаллов стало больше, они собирались за окном в большой снежный ком, парящий в воздухе. Испугавшись потери контроля над призраком Дэнни отпрянул от окна, услышав как ком снега рухнул на припаркованную у дома соседскую машину, разразившуюся мерзким воем сигнализации. Это и была проблема. В последнее время силы выходили из под контроля и страх заморозить всё вокруг был куда сильнее чем опасения не вовремя провалиться сквозь пол, в самом начале, когда Дэнни ещё учился уживаться с новым собой. Подросток чувствовал как мелко задрожали кончики пальцев, потянулся за стаканом чая. Отхлебнул немного, чтобы успокоиться. На зубах хрустнула тонкая льдинка, образовавшаяся на поверхности чая. "Это плохо" ― сказал он сам себе глядя как кристаллы льда вырастают на стенках стакана, превращая чай в мороженное. ― "Очень плохо". Рост льда не останавливался, как бы Дэнни не пытался. Сердце в груди билось всё чаще и чаще. Иней уже образовывался на кончиках пальцев, когда сработала противопризрачная серена в доме. ― Чёрт! ― выругался мальчишка, отбросив стакан замороженного чая на постель и накрыв его одеялом. Старательно обтирал руки о штаны и майку, пытаясь избавиться от инея на пальцах до того, как в комнату ворвался отец с оружием наготове. ― Дэнн'О! Ты в порядке? ― отец осматривал помещение на предмет призрачной угрозы не обращая внимания ни на запаянный термос в террариуме, ни на самого Дэнни, старательно прячущего руки за спину. ― Видел что-нибудь подозрительное? ― Нет, пап, ― подросток постарался как можно более непринуждённо опереться на подоконник, игнорируя неудобное положение рук и воющую автомобильную сигнализацию за окном. ― Ничего подозрительного.***
Ночные улочки Парка Мира накрыло снегопадом. Из видовых окон ресторана старейшего отеля города вид на гаснущие за плотной снежной пеленой огни зданий на данный момент открывался унылый. Может быть в хорошую погоду с десятого этажа городок выглядел и неплохо, но Мастерса сложно было удивить чем-то на столько тривиальным. Парк Мира ― обычный серый, центр которого представлял из себя форменный архитектурный бардак. Никакой системы не было ни в узких улочках спальных районов, ни в плане застройки "Старого города", в котором располагался отель. Равно как и не было в них шарма старых европейских городков, чьи узкие улочки отличались особым уютом, разным в каждой отдельной стране. Лёгкая музыка уже давно смолкла. Столик после последнего ушедшего клиента методично убирал сотрудник отеля в красных брюках и такого же цвета жилетке, надетой поверх белой рубашки. После его ухода Мастерс остался единственным посетителем. Свечи на столе слегка разгоняли сумрак, дополняя приглушённый верхний свет и трескучий огонь в декоративном камине. ― Ноги бы моей не было в этой дыре, ― пробормотал себе под нос мужчина, отворачиваясь от видового окна, когда белёсая пелена окончательно скрыла далёкий спальный район на другом конце города. Влад неосознанно вертел в руках очки с тонкой серебряной оправой. Раздражающий и неудобный запасной вариант на экстренный случай, к которому прибегать искренне никогда не хотелось. Да, они надежнее и долговечнее контактных линз, но это ничто в сравнении с тонной недостатков. Обзор в них откровенно ограничен, а стёкла, даже самые дорогие, были слишком толстыми для его дефекта зрения и давали серьёзное искажения ближе к периферии, что критично во многих ситуациях. Да ещё и служили явным визуальным напоминанием о прошлом и слишком заметной особой приметой. "Тебе очень идут очки". Мужчина тяжело вздохнул и положил аксессуар обратно в пенал, отодвинув его на край стола. Воспоминания подавили секундный порыв уничтожить оправу вместе со стёклами. А ведь совсем недавно Владу казалось, что её слова уже не окажут на него того же влияния, что в молодости. Сложно было сказать наверняка чего в этом открытии было больше, непонимания того, как так вышло или разочарования. На стол опустилась тарелка горячих спагетти с фрикадельками, вино и хрустальный бокал. Официантом, принёсшим заказ, оказался бритый налысо мужчина средних лет в полностью белой униформе, вид которой заставил Мастерса разочарованно закатить глаза. Он позволил человеку наполнить свой бокал красным полусладким. Обычно люди его статуса предпочитали сухое вино с минимумом сахара и долгой выдержкой. Вкус которого приобретал самую насыщенную глубину, раскрывался во всей своей природной красе. Но конкретно Владу это особо не нравилось. Богатству вкуса он предпочитал сладость молодого купажа, в котором его обострённые чувства отчётливо ощущали жизнь, согретую жарким южным солнцем. ― Раз уж вы решили играть в официанта, будьте так любезны, натрите сыра на пасту, ― Влад попросил вежливо. Манеры и вежливость ― лицо мужчины. Руки человека в белом слегка дрожали когда он брал небольшой кусочек сыра и медную тёрку. Очевидно сопротивлялся, как и все прочие. Или как минимум колебался. Влад позволял им подобное вначале просто ради определённого сорта удовольствия. ― Знаете, я ведь уже не раз напрямую сообщал вашему руководству всё, что ему нужно знать по моему мнению. И более того, вам известно, сверх этого сотрудничать с вашим Агентством не намерен, как и мои партнёры, сотрудники и даже заказчики. Но кто мог знать что вы окажитесь настолько настойчивыми. Движения человека в белом были монотонными, неспешными и плавными. Сырная стружка падала на горячую пасту равномерным слоем и быстро начинала таять от тепла блюда. Влад взял бокал вина за длинную тонкую ножку. Слегка перемешал напиток, любуясь насыщенными бордовыми бликами в свете огонька свечи и пламени камина. Вдохнул аромат, терпкий, цветочный, оставляющий на основании языка лёгкую почти медовую сладость. Идеально для холодного вечера. ― Знаете, на месте вашего руководства, я бы уже давно задумался над тем, чтобы распустить всю вашу некомпетентную шарашку. Вы ведь даже конспирологи никудышные. Пришли в фирменном цвете одежды своего Агентства, когда все сотрудники этого отеля носят красный. Затрудняюсь даже подумать, на что вы рассчитывали не имея ни документов, ни разрешения на проведения каких-либо серьёзных действий, ни даже оружия. Руки "официанта" остановились. Сыра почти не осталось и костяшки его пальцев застыли в опасной близости от каплевидных слайсеров тёрки, блестевших остро наточенными краями в приглушённом свете ресторана. На гладко выбритых висках мужчины выступили капельки пота. ― Разве я сказал что мне хватит? ― уточнил Влад, кинув на мужчину скучающий взгляд. Он тяжело дышал, пытаясь вернуть себе волю. Честно бросал на это действие все усилия своего ограниченного человеческого мозга. Карие глаза медленно заволакивала алая пелена, лишая живого блеска и остатков рассудка. Торопиться было ни к чему. В ресторане всё равно не осталось никого кроме них. ― Ещё, ― потребовал Влад чуть более повелительным тоном. Рука "официанта" снова скользнула по тёрке, кусочек сыра рассыпался под пальцами окончательно, а крошечные лезвия срезали верхний слой кожи с костяшек пальцев. Медленно дойдя до конца тёрки кисть мужчины вернулась к её началу, всё ещё сжатая так, словно он что-то держал. Первые капли крови упали на корочку слегка подплавленого сыра, быстро сворачиваясь от высокой температуры. К аромату пасты, фрикаделек в томатном соусе и вина, прибавился новый, более глубокий и насыщенный запах по-настоящему сытного ужина. ― Знайте, если бы не политика вашей организации, с которой я просто не могу согласиться по личным этическим представлениям, мы бы возможно даже могли частично сотрудничать. Но отнюдь не на тех условиях, которые вы выдвинули "Плазмиус Генетик". Боюсь что ваше руководство слишком сильно, как бы это выразить помягче, завысило собственную значимость. Рука "официанта" снова двинулась вниз по тёрке. На тарелку полетели брызги крови и кусочки срезанной с пальцев плоти. Мужчина не кричал. Его глаза оставались пустыми и тупыми зенками безвольного животного, готового выполнять всё, что скажет хозяин. По молодости Мастерс называл подобное раболепие "собачьим", но с течением времени понял, что этим сравнением оскорбляет собак. ― Это смотрится абсолютно неприемлемо, особенно на фоне вашей ужасающей некомпетентности. Не будь вы частью правительства, давно бы уже разорились. Но нет, продолжаете влачить бесполезное существование и тратить деньги честных налогоплательщиков. Включая мои собственные, я прошу заметить. Рука человека в белом снова начала движение вниз, по крошечным лезвиям. Влад поморщился от неприятного скрежета костей по металлу. ― Довольно. Вы даже сыр натереть не можете не покалечившись или не испортив чужую собственность. Тёрка для сыра вывалилась из ослабевших пальцев, со звоном упав на мраморный пол. Крупные капли алой крови заливали теперь не только тарелку с пастой, но и красную скатерть. Пропитывали рукав белой рубашки, пока подёрнутые дымкой глаза мужчины тупо смотрели на повреждённую конечность. Человек в белом открывал и закрывал рот как рыбка, вынутая из аквариума непоседливым ребёнком. ― Свободны, ― небрежно бросил Влад, пригубив вина из бокала. ― Идите и займитесь чем-нибудь более продуктивным. Шатаясь, послушная кукла медленно начала удаляться из ресторана, оставляя за собой цепочку кровавых пятен на светлом мраморном полу. Пустой человек, чья воля оказалась не прочнее тонкой сухой соломинки, сломать которую больших усилий не стоило. Такие куклы слушались беспрекословно, а через пару часов, падали без сил где-нибудь на улице в канаве, не имея ни малейшего представления о том, что с ними происходило. Даже парамнестики не давали такого же эффекта, как эта маленькая способность Мастерса. Безусловно, тип в белом не был "обычным человеком" и при нём наверняка были какие-либо гаджеты, но ни одно из существующих на данный момент оборудований не было в состоянии зафиксировать то, что люди назвали бы "миметическим" или "ментальным" воздействием. ― Приятно возвращаться к работе, ― Влад подвинул поближе залитую кровью тарелку и наколол на вилку фрикадельку из индюшатины. ― Особенно после такого долгого восстановления. Влад с наслаждением облизнул губы. Кровь живого человека была гораздо более насыщенной, чем её клонированный аналог. Безусловно, производимый его фирмой продукт был хорош, но его основная проблема заключалась в том, что он был холоден, либо непригоден к употреблению, если держать его комнатной температуры слишком долго или искусственно остановить процесс свёртывания белков. ― Есть над чем ещё работать, ― заключил Влад сам для себя, накручивая на вилку спагетти с тянущимся плавленым сыром, ароматной кровью и кусочками плоти. Надежда на то, что назойливый горе-агент свалиться в снегопад где-нибудь на улице и там встретит свой бесславный конец была минимальной, но в планы мужчины не входила чужая смерть. По крайней мере пока что. Если сотрудники Агентства заявились в Парк Мира, но навестили его скорее ради галочки (если вообще не против воли руководства), то причин для этого было не много. И для начала стоило убедиться в том, что местный чёрно-белый Фантом не был одной из них. В воздухе материализовался пожилой мужчина с почти полностью седой головой, покрытой редкими волосами. Старомодный красный костюм тройка и пулевое отверстие на месте левого глаза выдавали в нём бывшего сотрудника отеля, погибшего во время разборок гангстеров в шестидесятых. Однако держался он достойно, гордо распрямив плечи приблизился к ужинающему Владу. ― Будте любезны, приберите за этим некомпетентным человеком, ― попросил призрака Мастерс, промокнув губы салфеткой. ― Пугать живых постояльцев видом его крови было бы ни к чему.***
Они созванивались с Владом на Рождество по инициативе Джека, хоть Мэдди была против, помня что Мастерс этот праздник не отмечает, отдавая предпочтение более языческому Новому Году, или, как он его называл Йолю. Голос Мастерса звучал слабо и устало, когда он принимал поздравления. От вопросов мужчина отмахивался, говоря что просто немного устал. Звучало не очень убедительно, но Джек поверил. Мэдди после этого звонка начала иногда вспоминать учёбу в колледже. Прошлое казалось приятным, успокаивающим и всегда имело яркие оттенки цвета, так сильно контрастирующие с серой, почти чёрно-белой действительностью. Джек в колледже был душой компании. В числе первых вписывающийся в любое соревнование или любую другую активность. На вечеринках привлекавший всеобщее внимание. Ведущий всех проектов и генератор бесконечных креативных идей. Он казался ей локомотивом, который способен тащить за собой всех. Полный энергией, сравнимой с мощью ядерного реактора. Вдохновляющий и яркий. Влад терялся на фоне своего друга, будучи по натуре человеком хладнокровным и расчётливым. Это не те черты характера которые ценишь будучи молодым и горячим сердцем, жаждущим действий. Он никогда ничего не делал не будучи уверенным в том, что дело достойно затраченных на него усилий и, судя по всему, только эта его черта и заставляла его держаться в проекте порталов до конца. Изначально умение этого человека располагать к себе и льстить для достижения собственных целей вызывали у Мэдди отвращение. Как можно быть таким подхалимом? Как можно быть настолько бесчестным только для того чтобы другие делали то, что тебе нужно?! В её память до сих пор чётко и ясно воспроизводила тот момент когда Влад откровенно врал, глядя прямо в глаза декану, что их эксперименты не потребуют много электричества и токсичных реактивов, ещё не зная, что сам себе подписывает этой ложью приговор. Помнила странный блеск в глубине тёмно-синих глаз, когда он особенно рьяно хотел расположить к себе собеседника. Влад определённо был в ней заинтересован, но не оказывал таких же знаков внимания как Джек, готовый положить к её ногам гигантский букет из цветов, которые засохнут к концу свидания. Тонкий и изящный, он казался порой даже слишком женственным и изнеженным в своих выглаженных брюках и рубашках. Он был слишком спокойным, предсказуемым и нормальным, а потому казался скучным, особенно в те моменты когда возился со своими любимыми кошками. Ведь какой нормальный мужчина выберет кошку вместо активной и верной собаки в качестве любимого животного? ― Ты похожа на кошку, ― сказал он ей однажды сидя на лавочке перед мужским общежитием и обрабатывая какой-то мерзко пахнущей мазью глаз маленькому и злобному белому котёнку, смотревшему на мир единственным здоровым ярко-голубым глазом. Животное шипело на всех кого видело, а Влад держал его в общежитии в обход всех существующих правил. На него стоило бы пожаловаться, да только толку не было. Наверняка бы придумал себе правдоподобное оправдание или подкупил бы администрацию. Именно за скользкую натуру она его и невзлюбила в колледже. ― Вовсе нет! ― возмутилась она тогда. ― Я люблю ласку, в отличие от твоих кошек. ― Её все любят, ― ответил он, поглаживая вредного котёнка с перебинтованными задними лапками. Его отличали от прочих белых кошек два тёмных пятна над глазами, которые заменяли животному комичные брови, словно нарисованные неумелым стилистом. ― Только не кошки, ― Мэдди отчётливо помнила как попыталась усадить на колени одну из уличных кошек, что окружали Влада каждый раз когда он выходил на улицу чтобы посидеть на свежем воздухе в тени деревьев с хорошей книгой в руках или учебником по анатомии. Кошка зло зашипела, грозясь укусить и оцарапать. Ей пришлось выпустить животное из рук, говоря что-то вроде: ― Вот видишь! ― Так это не ласка, ― улыбался он в ответ. ― Это требование внимания к себе. Кто любит когда его отрывают от дел только чтобы потискать как игрушку? Только уже будучи взрослой Мэдди поняла, что скользкий друг её тогдашнего парня имел в виду. Только когда Джек после Рождества и Самайна потраченного на ссоры подходил к ней сзади чтобы обнять или притягивал к себе в кровати, она поняла, что чувствовала кошка, которую она в юности так настойчиво желала погладить против воли самой кошки. Ради ощущения её мягкой вымытой Владом, шёрстки под пальцами. Ради мурлыканья, которым кошки всегда так щедро одаривали того, кого считали своим настоящим хозяином и под окно которого так активно стаскивали всевозможную мелкую мертвечину. Черта которую она так ненавидела у кошек. Тащить хозяину разные искалеченные трупики, словно он божество, которое нужно задобрить. Утром Мэдди готовила завтрак для детей и одновременно с этим обед в школу конкретно для Дэнни. Сыну очень сильно полюбилось тёплое мясо со специями несмотря на свой внешне не очень презентабельный вид, от которого содрогались и Джесс и Джек. Джек слегка приобнял её со спины за талию, чувственно поцеловав в висок и потянувшись к губам. В мыслях всё ещё тлела обида за очередной скандал сразу после Рождества, когда она собиралась навестить сестру ради собственной семейной традиции, которую муж называл языческой глупостью. За шрам над бровью, что он нанёс ей поддавшись мороку маленького злобного призрака. За скандал на годовщину свадьбы после которого он так безответственно бросил детей одних ради порыва "поехать за своей любимой", вне зависимости от желания любимой побыть в одиночестве. ― Не сейчас, Джек, ― нетерпеливо оттолкнула она от себя мужа локтем, стараясь держать себя в руках. Вспылить сейчас, поддаться мимолётным эмоциям, непозволительная роскошь. ― Лучше объясни почему вчера вечером в комнате Дэнни сработала серена? Разве мы не договорились не лезть с опытами в личное пространство детей? ― Голос звучал слишком холодно. Она это понимала, но притворяться ласковой и милой было выше её сил, когда речь шла о детях. ― Не в его комнате, а в коридоре напротив его комнаты, ― уточнил Джек, опустившись на стул так резко и тяжело, что железные ножки скрипнули по кафельному полу кухни. ― Честно говоря я думал, что ты вопрос о вчерашней тревоге поставишь несколько иначе. ― Джек, в последнее время она срабатывает по поводу и без, ― Мэдди вздохнула, упаковывая контейнеры для ланча в термо-пакеты. ― После самайновского эксцесса оборудование явно барахлит. Мне кажется, что ты концентрируешься не на том. Она затылком чувствовала взгляд мужа. Неодобрительный и оскорблённый её недоверием. Эмоциональный, если сравнивать со взглядом Влада времён университета, который в подобных сложных ситуациях заставлял её чувствовать себя добычей, на которую из засады смотрит голодный-голодный зверь, ищущий её уязвимое место. Но который всё-таки мог отступить или сменить тактику, доверившись собственному холодному рассудку, если она проявляла немного большую твёрдость. ― Думаю сегодня нам необходимо заняться демонтажем системы оповещения и мелким ремонтом, ― констатировала Мэдди, закончив подписывать обеды любимым розовым маркером. ― Не так увлекательно как то, что мы планировали, но необходимо. Иначе мы вычислениях и собранных данных допустим столько ошибок, что мне будет стыдно выступать с докладом на весенней конференции Далв. ― Какого чёрта ты уже в ванной! ― донёсся со второго этажа возмущённый крик Джесс. ― Третий день подряд, чтоб тебя! ― В последнее время он ей и шанса не оставляет, ― ухмыльнулась женщина, начав накрывать на стол. ― Это было бы веселее, если бы после него ванная комната не походила на морозильную камеру, дорогая. Даже для меня там слишком холодно, ― Джек внимательно смотрел на неё из под широких бровей. ― Тебе не кажется это странным? ― Нет, ― коротко ответила она закатывая глаза. ― Вероятно Дэнни просто увлёкся закаливанием. В этом нет ничего дурного и вмешиваться в это я буду только если на самом деле увижу, что он сам себе вредит новой привычкой. ― Мне кажется странным, что датчики сработали вчера именно рядом с его комнатой... ― Я уже говорила, датчики в последнее время срабатывают по всему дому, ― Мэдди грубо перебила мужа. ― Но ты, по какой-то причине, замечаешь только те разы, когда они начинают реветь на втором этаже и связываешь это с нашими детьми. Честное слово, Джек, у тебя как будто паранойя. ― Доброе утро? ― подросток осторожно заглянул на кухню. Его тёмные волосы всё ещё были влажными и взъерошенными. С кончика чёлки сорвалась капелька холодной воды и упало на лицо. Дэнни поспешил стереть её тыльной стороной ладони. ― Доброе утро, Дэнн'О! ― преувеличенно бодро воскликнул Джек. ― Призраки со вчерашнего не беспокоили? ― Они меня никогда не беспокоили, ― мальчик уселся за стол, накладывая на тарелку завтрак. Немного омлета и как можно больше бекона. Удивительно как с такой обильной белковой диетой он ухитрялся оставаться таким тонким. Может быть разве что совсем чуть-чуть в росте прибавил. ― Мы сегодня собираемся заняться ремонтом, зайчик, ― Мэдди постаралась придать голосу как можно больше мягкости в разговоре с сыном, что упорно не поднимал глаз от тарелки и торопливо поглощал завтрак. ― Пара дней и серена перестанет срабатывать без повода и будить всех посреди ночи.***
День не задался с самого утра. Сначала родители вновь доставали её из-за внешнего вида, посвятив весь завтрак лекции на тему того, как по их мнению должна выглядеть и вести себя "настоящая девочка". Что украшения с черепами носят только нездоровые люди, зацикленные на теме смерти и потенциальные самоубийцы. Что готика деструктивное движение сатанистов. Что она уже достаточно взрослая чтобы перерасти глупые подростковые увлечения и стать наконец нормальной девушкой. Достойной своих родителей, судя по всему, хотя такого вслух они никогда не говорили, ограничиваясь лишь пассивной агрессией. Потом ещё и школьный автобус задержался, заставив её мёрзнуть на улице. Справедливости ради стоило отметить что у неё был выбор между заснеженной улицей, лишившейся радостного рождественского декора, и ещё пятнадцатью минутами в тёплом доме в компании родителей. И она решила, что лучше уж отморозить пальцы на ногах, чем останется слушать их бесконечный поток стереотипов ещё хоть на минуту. На перемене перманентно покойный друг, потерявший над своими новыми способностями контроль, заморозил её горячий кофе, который она купила в торговом автомате чтобы согреться. Нет, не просто остудил, а натурально превратил кофейное эскимо, намертво примёрзшее к её многоразовому экологичному стаканчику, который пришлось отогревать под струёй горячей воды в раковине уборной, чтобы налить себе ещё одну порцию. Нет, он конечно извинялся и наверняка сделал это не специально, но осадочек остался. А потом ещё и президент клуба кройки и шитья, Камилла, и по совместительству её хорошая знакомая из клуба готической поэзии, организованного владельцами аутентичной тематической книжной лавки, на перемене заговорила с Полиной. С Полиной! Этим розово-голубым зефирным недоразумением и пустышкой, чей мозг был заполнен исключительно модными тряпками, побрякушками, косметикой и ещё чёрт знает какими попсовыми безделушками. Да и не просто заговорила, а ещё и грубо прервала их диалог на тему встречи в книжном клубе ради того чтобы, на минуточку, пригласить эту куклу в свой клуб! Из-за какого-то глупого платья школьной чирлидерши, которое она якобы сделала сама. И даже поверила в эту откровенную ложь! А ведь Сэм искренне была лучшего мнения о Камилле. ― Дэнни, хватит пускать слюни над моим салатом, ― и ведь что самое обидное, от неприятности по имени Полина отвлечься было невозможно даже за обедом. Да и как тут отвлечёшься, когда та, от которой у тебя сводит зубы, является объектом интереса лучшего друга, находящегося на пике собственной гормональной неустойчивости. ― Я ничего подобного и не делаю, ― закатил глаза подросток, накалывая на вилку кусочек кровавого мяса, чей железный запах не в состоянии были перебить даже специи, которым стейк обильно был посыпан. Сэм от вида этой мёртвой плоти всё ещё слегка подташнивало. И они с Такером ещё что-то говорят о её предпочтениях в еде! ― Рассказывай, ― усмехнулся Такер, пихнув друга локтем в бок. ― Всё утро с местной королевы глаз не сводишь. Но я не осуждаю. Она видимо у Санты попросила волшебного сияния. Словно в подтверждение слов Такера, Полина отошла от своей привычной компании, развернувшись на каблуках так, что лёгкое кружево на подоле вспорхнуло в воздух, обнажая коленки, а паутинки со стразами в чёрных локонах заблестели в ярком искусственном свете ламп столовой. Наверняка именно такой нежной принцессой на высоких каблуках и мечтали видеть саму Сэм родители, а может быть даже друзья. Санчес опустилась за один столик с Камиллой, видимо чтобы обсудить подробности вступления в клуб, или просто как-нибудь подшутить над наивной и добросердечной готессой в мешковатом чёрном балахоне с капюшоном. ― Внешность обманчива, ― буркнула Сэм, подвигая поближе миску салата. ― Вот именно, ― неожиданно для неё ответил Дэнни. ― Но ты ведь судишь её именно по внешности, которая тебе неприятна, разве нет? Ты ведь совсем её не знаешь. ― Ты прав, я её не знаю. Так же как не знаешь её и ты, но по какой-то причине всё равно обожаешь за смазливую мордашку, ― обычно Сэм не оставляла обед недоеденным. Это было слишком неэкологично. Однако сегодня еда просто не лезла в горло. ― Я пойду, пожалуй. Всё равно аппетита нет. Мэнсон покинула столовую, пока друзья просто молча смотрели ей вслед. Никто не стал её останавливать или задерживать. Оно и к лучшему, ведь ей ужасно хотелось побыть одной. Переварить весь этот дурацкий день. Успокоить нервы расшатанные родителями с их желанием навязать ей свой идеал хорошей девочки и дочери, и этот самый идеал, что постоянно крутился под носом во время учёбы и на который с таким обожанием смотрел её почти мёртвый друг. "Возможно на смерти и покойниках я и правда зациклена слишком сильно." ― Мисс Мэнсон, ― голос учителя литературы, раздавшийся из-за спины, звучал оглушающе громко в тишине школьного коридора. ― Окажите мне небольшую услугу и проведите для нашего нового ученика по обмену небольшую экскурсию.***
За городом температура была значительно ниже. Ветер то и дело поднимал в воздух небольшие снежные вихри, сдувая с голых веток деревьев и широких лап небольших елей лёгкие снежные хлопья. Зрелище завораживающее и даже медитативное, в самый раз для урока, который организовал для подростка Влад, уже привычно выслушав и предложив небольшую помощь. Да вот только снежный кристалл в ладони всё никак не поддавался контролю и из раза в раз разрастался до размера футбольного мяча, после падая вниз в толщу снега к остальным таким же. Одно хорошо, у подростка хотя бы уже получалось себя останавливать, а не вмораживать руку по локоть в лёд. Благо после первой неудачной попытки Влад каким-то образом утихомирил Призрака, не позволив ему покрыть всю небольшую полянку толстым слоем льда. Сложно сказать как именно. Казалось, что он просто клал руки ему на плечи и говорил самую банальную банальщину, которую обычно говорят взрослые, когда их подопечные слишком очевидно нервничают. Что-то вроде "дыши глубже" или "не усердствуй так". Ничего особенного, но Призрак к нему как будто бы прислушивался. Он очевидно делал что-то ещё, по ощущением похожее на то, что делала Шарлотта в зеркальном лесу, но гораздо изящнее. В стиле самого Влада. ― Не выходит, ― разочарованно вздохнул Дэнни, когда новая снежная глыба рухнула вниз. Дэнни опустился на землю по колено утонув в рыхлом снегу. ― От чего же? ― Мастерс запахнул тёплый плащ с высоким воротником из белого меха. Он опустился ниже но продолжал парить в воздухе так, что кромки снега касались только полы его одежды. ― Ты уже справляешься лучше. И останавливаешь рост льда самостоятельно. ― Да уж, большой прогресс, ― подросток нервно усмехнулся, глядя на покрытые инеем ладони без перчаток. На чёрно-синие слегка заострённые ногти, какие обычно показывают в фильмах у окоченевших трупов из морозильных камер. Его тонкий мешковатый комбинезон успел покрыться блестящими снежинками, нетающими из-за низкой температуры Призрака. ― Мне бы хотелось помочь более конкретными советами, но увы, подобные способности моему виду не свойственны, ― Влад успокаивающим жестом положил ладонь в перчатке на его плечо. По телу подростка пробежала приятная тёплая волна, как в те времена когда он в первый раз ходил с мамой в походы и она успокаивала его, когда он, будучи совсем ребёнком, расстраивался из-за какой-нибудь мелочи вроде того, что у него не получалось развести костёр самостоятельно. Влад был вампиром. Очевидно был им ещё до изменившего его инцидента. У мужчины было чёткое понимание того чем он являлся и во что мог превратиться, получив дополнительные силы. Каким бы одиночкой он не казался Дэнни знал наверняка, что у этого человека есть в ближайшем окружении те, кого он мог назвать "себе подобными". Клан ― как называл это сам Мастерс. А всё что было у самого подростка это отец потомственный охотник на нежить и мама с мутным семейным древом имевшим в себе предков, чьё существование игнорировали, а личности сознательно не регистрировали. Он чёрт знает кто, хрен пойми откуда. А изменённое тело и призрачные силы делали его ещё большей неизвестной аномалией. ― Дэниел? ― обеспокоенный голос Мастерса с лёгким потусторонним эхо вывел мальчика из раздумий. ― Просто задумался, ― начал он, неловко потерев кончик носа тыльной стороной ладони. ― Было бы проще если бы мы хоть понимали, что мы такое. ― Думаю ответ на этот вопрос все ищут в течении жизни, ― Мастерс слегка улыбнулся. Голубоватая кожа, покрытая тёмными венами, тянущимися по шее из-под тёплого воротника, источала ровное едва заметное белёсое призрачное свечение и едва уловимый на морозе аромат горьких трав. ― Хотя, не скрою в твоём случае это бы облегчило задачу, но не слишком сильно. Индивидуальные способности могут проявляться даже внутри одного вида иначе бы описания различной нечисти в фольклоре и легендах были бы более систематизированными. Но как бы то ни было, контроль наших с тобой способностей во много схож и зависит скорее от эмоционального состояния. Чем стабильнее эмоции, тем лучше поддаются контролю силы. Думаю ты замечал это, когда осваивал телекинез. Дэнни кивнул и снова попробовал создать в своей ладони ледяной кристалл. Вдохнул. Выдохнул. Над раскрытой ладонью закружились снежинки, роясь как плотное облако белых мошек. Сгруппировывались всё плотнее и плотнее, пока не образовали небольшой снежок, упавший в руку. В этот раз он не стал покрываться коркой льда. Не стал бесконтрольно увеличиваться. Идеально круглый ровный шарик спокойно лежал в руке подростка. Голова слегка кружилась от непривычной, резко нахлынувшей лёгкости. ― Видишь, всё не так уж и сложно, ― Мастерс слегка присел, продолжая парить в воздухе, так чтобы оказаться с подростком на одном уровне. Длинные полы подбитого мехом плаща расстелились по белому снегу, напомнив Дэнни крылья морского ската. ― Если для полного контроля над силами нужно стабильное эмоциональное состояние, то я буду до конца жизни периодически вмораживать что-нибудь в лёд. А с учётом родительской одержимости духами, которая обострилась после встречи с Шарлоттой, моя жизнь может закончиться ещё до совершеннолетия, ― Дэнни грустно усмехнулся над собственной мрачной шуткой, бросив идеальный снежок в ближайшее дерево. ― Всё на столько плохо? ― уточнил мужчина осторожно. ― Объективно, пока что нет. Но Шарлотта привлекла к ловушке столько пауков, что мне пришлось соорудить для них террариум. Я не знаю что делать с ней, да я и с нами не знаю что делать. ― Я заметил что ты разделяешь себя и Призрака, ― уточнил Мастерс. ― Иногда, ― Дэнни немного замешкался перед тем как продолжить. Тянул время, натягивая белые перчатки, которые всё это время были заткнуты за пояс, стараясь собраться с мыслями. Привычка выработанная во время сеансов с психотерапевтом, чтобы не сболтнуть чего-нибудь лишнего. ― Это получается как-то само собой. Как будто внутри появляется что-то что не похоже на меня ни по эмоциям, ни по образу мысли. ― И ты решил что это не ты, а кто-то другой? Мрачное нечто, что прилипло к тебе вместе с силой? ― Влад описал это ощущение довольно точно, что казалось странным. ― Скажи, как бы ты описал своего "компаньона"? ― Как голодного и дикого, ― Дэнни говорил тихо, опустив глаза, если бы его мёртвое тело могло бы покраснеть, он бы покраснел. Описывать своё второе "Я" такими неприятными эпитетами было как будто бы грубо. ― Сначала я думал что он что-то вроде того внутреннего голоса, который появляется когда читаешь про себя книгу. Но потом понял, что это не совсем так. Его сложно понять головой и услышать нельзя. Он общается эмоциями, запахами, ощущениями. И иногда из-за него в голове странные мысли появляются. ― Например? Дэнни слегка шмыгнул носом. По позвоночнику пробежала лёгкая холодная дрожь. Он чувствовал Это особенно остро в то время, когда Сэм начала активную стадию своих реформ в системе питания прошлой осенью. Сразу после того как в Призрачной Зоне он потратил почти все свои силы, чтобы восстановить сожжённое тело. В те моменты когда пустой желудок отчаянно требовал пищи. Когда его выворачивало наизнанку от вынужденной веганской диеты. Когда Сэм сидела совсем рядом. Так близко, что он до сих пор отчётливо помнил звук, с которым кровь пульсировала в её теле. Признаваться в чём-то подобном, произнести это вслух было определённой точкой невозврата. Но кто как не рождённый кровопийцей сможет это чувство понять? ― Иногда люди начинали казаться нам... съедобными, ― собственный голос звучал как будто со стороны. ― Пугающее открытие для того, кто всю жизнь был уверен в собственной человечности, ― Мастерс слегка накрыл его плечи тёплым плащом. Меховой подклад защекотал щёку подростка. ― Подобное хочется приписывать кому угодно, но не себе самому. Убедить себя в том, что это не твои желания, а тёмного попутчика, что живёт где-то внутри тебя. Однако я бы не назвал этот подход безопасным, Дэниел. С ним ты рискуешь потеряться в выдуманных личностях и в итоге потерять контроль над собой и своими силами. ― Говорите как психиатр, ― под плащом было тепло и уютно. Холод и ветер на лесной поляне начал ощущаться чётче. ― Для этой специальности мне не хватает знаний и практики. Считай это небольшим советом от более опытного наставника, ― в алых глазах Носферату не было зрачков и радужки. Они ровно мерцали, отражая блики солнца, что периодически скрывалось сегодня за тяжёлыми сизыми облаками. ― Спасибо, ― Дэнни догадывался, что Мастерс объятий не любил. Как и любого другого вида физического контакта ради выражения чувств, но сейчас позволил себе небольшую и слишком уж детскую выходку, закутавшись в полы тёплого плаща наставника перед тем, как вернуть себе человеческую форму под его лёгкий смешок. ― Эм... Мистер Марстерс? ― Дэнни слегка неловко замялся вылезая из под полы плаща мужчины. Он не знал как лучше задать интересующий его вопрос так, чтобы это не выглядело грубым и бестактным. ― Да, Дэниел? ― Влад снова закутался в тёплый плащ, двинувшись по воздуху в сторону тропинки, на которой не лежал такой глубокий слой снега. Мочить ноги ему явно не хотелось. В отличие от мальчика холод явно доставлял ему ощутимый дискомфорт. ― Вы ведь сейчас себя хорошо чувствуете? ― Дэнни вспомнил дрожь в голосе мужчины в тот момент когда отец звонил ему чтобы поздравить с рождеством. Призрак отлично улавливал оттенки эмоций даже во время телефонного разговора и в тот самый момент легко воспроизвёл в их общей голове до ужаса мрачную картину, в которой Влад выглядел максимально плохо. ― Разумеется. К чему этот вопрос? ― Мастерс слегка пригнулся, чтобы пролететь под низко висящей веткой ели, прогибающейся под весом лежащего на ней снега. ― Ну... когда вам отец звонил, чтобы с рождеством поздравить вы звучали не очень, ― пройдя за наставником тем же путём Дэнни стряхнул силой мысли снег с еловой лапы, вновь попытавшись создать в ладони идеально снежок, чтобы закрепить результат сегодняшнего занятия. И кивнул сам себе, удовлетворившись вполне контролируемому результату. ― Не очень живым, я имею в виду. ― Не думал что это было так заметно, ― Носферату полностью скрылся за облаком чёрного дыма. На узкую тропинку, ведущую к дороге, на обочине которой остался припаркованный автомобиль Мастерса, ступил уже Влад, выдыхая облако пара. Его человеческая форма выглядела не многим лучше призрачной. Под тёмно-синими глазами залегли тёмные тени, небольшую живость бледной коже придавали покрасневшие от мороза щёки и кончик носа. Единственное свидетельство того, что под его кожей всё ещё циркулировала кровь. ― Папа не заметил, но я и мама обратили внимание. ― Дэнни на пару секунд остановился, чтобы отряхнуть штаны от снега с помощью телекинеза. ― Вы звучали так, как будто вдохнуть не могли. Не думал что кто-то вроде нас может серьёзно болеть. ― К сожалению может, ― Влад плотнее закутал шею шарфом и поднял воротник пальто. В машине их ждало тепло и термос с горячим чаем. ― Может ты помнишь как в первую нашу встречу я говорил тебе о некоторых "побочных эффектах" призрачной сущности? Что ж, это был результат одного из них. ― Можете рассказать поподробнее? ― Дэнни старался идти в ногу с Владом, но не слишком близко. Призрак внутри него всё ещё желал поиграться с холодом и передавал это желание Дэнни в виде назойливой мысли, сделать ещё пару снежков, а может даже целого снеговика. ― Если это возможно.***
Новичок представился Грегором и не захотел уточнять откуда конкретно приехал в их относительно прогрессивный городок, ограничившись коротким, расплывчатым и не в меру загадочным "Издалека", сказанным со странным акцентом с чётко произносимыми звонкими согласными. Наверняка Сэм могла сказать только то, что в этом произношении был определённый шарм и изюминка, делавшие его речь особенной и запоминающейся. Поначалу она взялась за проведение экскурсии для Грегора с неохотой, не видя особого смысла в том чтобы хотя бы запоминать имя человека, который покинет их через несколько недель. Разговор завязался случайно, после того как они забрали из библиотеки учебники для временного новичка. После невзначай заданного парнем вопроса: "А у вас нет тут чего-нибудь боле готического для внеклассного чтения?" Разумеется в школьной библиотеке ничего подобного не держали. Там всё было прилично и стерильно. Всё ради того чтобы подростки росли и формировались достойными членами общества и не забивали свои головы излишне мрачными и неудобными идеями, после которых начнут задавать взрослым вопросы, на которые те будут не в состоянии ответить. Но Сэм знала где подобную литературу можно было достать, прочитать, купить и даже обсудить с кем-нибудь. Так они постепенно разговорились по пути к любимой книжной лавке готессы, в которой и остановились выпить по чашечке чёрного кофе и заодно немного почитать. ― Когда ты так сосредоточенна на чтении, у тебя глаза как будто темнеют. Становятся почти фиолетовыми. Слышать от кого-либо комплименты она не привыкла. Это пустоголовых кукол из группы поддержки хвалят просто за внешность. Хвалят тех, кто ведёт себя в соответствии с негласными правилами общества. Но не таких как она. ― Спасибо, ― она не улыбалась. Впрочем как и всегда, хоть похвала приятно грела душу, но поступиться собственными принципами или банальными привычками ради парня, которого она знала всего день было чем-то... мерзким. ― Прости, за эту банальность. Наверняка тебе часто такое говорят, ― Грегор скромно улыбнулся, опустив глаза в книгу. Обычный парень, который пытается быть вежливым. В какой-то мере Сэм было его жаль. Даже Дэнни так не блеял перед Полиной, когда звал её на танцы в прошлом году. А ведь его можно было назвать эталоном косноязычия в общении с противоположным полом. ― Так и быть, на этот раз я тебя прощаю, ― Сэм попыталась улыбнуться, стараясь поубавить степень собственного сарказма. Получалось откровенно плохо, но она честно пыталась не отпугнуть новичка. Тем более что в его компании было даже неплохо: не одиноко и вполне можно скоротать время пока Такер в компьютерном клубе тестирует какого-то "бота", запрограммированного на прохождение видеоигры, а Дэнни отправился на очередную тренировку. Хотя последнее она одобряла в этот раз, всё ещё мысленно припоминая другу замороженный утром кофе. Пусть тренируется контролировать себя и медитирует в лесу как ведьмак, но больше не покушается на святой напиток, чёрный, как её взгляды на жизнь. ― Сэм, ты не будешь возражать, если завтра мы пообедаем вместе? ― предложение новичка можно было расценить как излишне назойливое. Но Сэм решила не быть слишком скорой на расправу и не судить человека всего лишь после какого-то часа общения. ― Хорошо, ― ответила она не прерывая зрительного контакта. Однажды миссис Фентон сказала, что это невежливо. А актуальности знаний этой женщины о манерах она доверяла сильнее, чем тому, что говорила её собственная мать. ― Обычно я обедаю с друзьями, но думаю для тебя найдётся место, ― от дружелюбной улыбки начинали побаливать щёки. Такер и Дэнни засыплют её вопросами. Возможно даже подшучивать начнут. Но от них она не скроет того, что этого смазливого паренька ей было попросту жаль.***
В этом городе были свои тёмные секреты и городские легенды, помимо тех популярных баек, которыми детишки пугают друг-друга в интернете. Как раз за такой легендой их и направило сюда Агентство, выдав скудное досье с одним единственным размытым фото человекоподобного нечто с дистрофичными длинными конечностями, скрытыми под мешковатой чёрной одеждой. На фото казалось что у существа почти отсутствовали какие-либо примечательные черты лица, кроме огромных ярко-зелёных глаз. Даже нос и тот почти не угадывался на фоне бледной кожи без теней. Хотя все остальные детали в кадре можно было рассмотреть со всеми подробностями, вплоть до крошечного таракана на стене переулка, в котором его засняла камера. Эта штука была словно шутка про чёртового Йети или НЛО, которые выходили нечётко на какую камеру их не снимай. Дело изначально было практически гиблым. Местный дух оказался неприметным и тихим настолько, что о его существовании в Агентстве и не узнали бы, если бы не прошлогодний так называемый "инцидент" на стадионе у местной средней школы, произошедший во время танцев. Как обычно не было ни свидетелей, ни подозреваемых в разрушении части трибун футбольного поля. Только один нечёткий след, похожий на отпечаток динозавра и крошечная, замеченная лишь благодаря чуду, капелька зеленоватой эктоплазмы, которую даже подвергнуть анализу толком не смогли. Нестабильная призрачная субстанция испарилась едва оказавшись под электронным микроскопом. ― Чёрт, ― выругался мужчина, задев свежую рану на костяшках пальцев, пока надевал пиджак. ― А я говорил, что не стоило строить из себя официанта, Кей, ― равнодушно заметил темнокожий мужчина, чью бритую голову пересекал светлый шрам, оставшийся после автоаварии. Он не отрывался от заполнения очередных электронных отчётов в которых в очередной раз докладывал о нестабильных всплесках по всему Парку Мира, которые здесь происходили так часто, словно сам город был одной большой аномалией. ― Ты ведь даже не готовил никогда. ― Говорю тебе, это точно ЕГО рук дело, Оу, ― фыркнул он в ответ напарнику. ― Ни один из приборов ничего не зафиксировал. Всё что у тебя есть это записанный монолог этого высокомерного засранца в котором он пять минут почти слово в слово повторяет то, что было уже сказано им руководству, ― Оу, обернулся к напарнику, поправив очки для близорукости, съехавшие на кончик носа. ― Благо мне удалось прикрыть твою задницу перед руководством. Не хочу даже думать что было бы, если бы они узнали что ты нарушил устав и прямой запрет на контакты с целью. ― Раз он тоже тут, было бы разумно этим воспользоваться и навести некоторые справки, ― раненый напарник устало опустился на кровать дешёвого гостиничного номера в восточной части города, самом непрезентабельно выглядящем районе Парка Мира. ― Наверняка есть причина по которой работы отделения "Плазмиус генетик" конкретно в этом городе меньше всего подвергаются огласке. ― Думаю это можно устроить, ― улыбнулся Оу.