Сказочные хроники

— Мама! Гляньте, какие грибы я нашла! — в маленькую избушку забежала девушка. Она была одета в обычное серое платье, пошитое из грубой ткани, ее каштановые волосы были собраны лентой на затылке. А в руках она держала корзинку с красивыми белыми грибами. Все как на подбор! Ровные, гладкие! Ясные зелёные глаза девочки сияли от восторга и радости! Она так хотела поделиться находкой! Ведь этим она накормит семью целым обедом! Девочка хотела поделиться своей радостью с мамой! Хотела увидеть гордость в ее глазах! Девушка вбежала в сени, оглядываясь, но матери нигде не было, тогда девочка побежала на кухню, а там и в жилые комнаты, и встала. Женщина в длинном темном платье склонилась над дыркой в земляном полу и беззвучно плакала. Ее мозолистые руки от тяжёлой сельской работы закрыли лицо. Тело женщины дрожало. — Мама? — девушка вытянула руку и уже хотела дотронуться до плеча мамы, самого родного человека. Ей хотелось объяснить, рассказать, что это не то, чем кажется! Но тонкое запястье было перехвачено большой рукой. Девушка дернулась, но запястье застряло в сильном захвате. Она испугалась. Девушка затаила дыхание, сердце убежало в пятки, она узнавала неровный шрам на руке, схватившей ее. — Ядвига, посмотри на меня. — раздался голос, словно гром при ясном небе. Девушка не хотела поднимать глаза. Ее проняла дрожь во всем теле. — Я. Сказал. Посмотри. На. Меня. Ядвига глубоко выдохнула и подняла голову. Большая фигура возвышалась над девушкой, словно огромный валун на дороге. Черная борода уже свисала мужчине до груди. Густые брови нахмурились в гневе, а в его голубых глазах сверкал холод. Чистый, пробегающий до самых костей девушки, холод, от которого нельзя было укрыться... —Папа, что здарылася? Мужчина ещё сильнее сомкнул руку на ее запястье и зарычал. А женщина сквозь всхлипы проговорила: — Иван, отпусти ее. Дай ей рассказать! — Рассказать? Что тут, Мария, казать! Наша дочь, связалась с дьявольскими силами! — мужчина встряхнул Ядвигу. Да так сильно, что у девушки все поплыло в глазах. Мать подскочила и вцепилась в руку мужа, плача, умоляя отпустить дочь. Но тот лишь пуще зарычал и другой рукой дал жене со звоном пощечину. Мария отлетела в другой угол комнаты, хватая ртом воздух, как рыба на суше. Ее щека горела нещадным огнем. Женщина ещё раз всхлипнула и сползла по стенке, теряя сознание. — Вот видишь до чего ты мать довела! Иван схватил свою дочь за волосы со всей силой. Девушка сомкнула до боли зубы, стараясь не показывать, что ей больно. Руку она не чувствовала, а по голове расползалась волна боли от руки, оттаскивающей темные волосы девушки, которые уже растрепались и падали длинными прядями на плечи Ядвиги. Она старалась не плакать, приказывая себе мысленно не бояться. Но ее всю трясло, а холодом свело от страха все внутренности. Однако ее изумрудные глаза вцепились в лицо отца. Тот ненавистно прожигал взглядом, а затем резким выпадом наклонил девушку над ее собственным тайником. В земляном полу,в ее голубом платке, который покупала мама на ярмарке, лежали соломенная кукла, вся проколотая иглами, сушенные лесные травы и выскребленные на деревянных табличках непонятные символы. — Что это? — процедил сквозь зубы отец. Ядвига упрямо молчала. Иван встряхнул ее: — Что. Это? — Куклу делала для соседки, иголками я закрепляла то, что надо перевязать будет веревками. Папа, вы ведь знаете, что травы я всегда сушу на зиму. Чай пить. А деревяшки для игры с друзьями.— Ядвига пыталась говорить спокойно и уверенно. Но из-за каши в голове, страха перед отцом и внутренней боли, голос предательски дрожал, вызывая ухмылку отца. Ведь она знает, что ей не поверят. А ведь то, что она говорит, это правда! Но ее обвинят в колдовстве, ведь так легче всем! Ядвига была разумной, поэтому уже понимала, к чему все ведёт. Она судорожно вздохнула. Ощущая все же, что огонек надежды теплится в сердце! Может папа поверит! Это ведь она, Ядвига, его дочка! Но отчаяние разливалось в душе девушки горячей лавой, переходящей в слезы, которые Ядвига не могла остановить. И даже внутренний голос, кричащий: не смей! Борись! Не бойся! Уже не помогал. — Да? А друзья твои говорят, что никаких деревяшек нет. И что тебя видели в лесу одну ночь. А другую — на кладбище. Это как понимать!? Мужчина развернул ее к себе и глядел в ее глаза, наполненные слезами, с которыми она все пыталась справиться. — А? Признавайся! Мужчина встряхнул девушку. — Папа.. — взмолила Ядвига. Слезы скатились одна за другой по красивому веснушчатому лицу. — Говори. Правду. Иван отпустил волосы девушки и ударил Ядвигу по лицу. Девушка свалилась с ног на холодный, жёсткий пол. В ушах звенело, а во рту Ядвига ощутила металлический привкус. Девушка схватилась за руку, которая болела от мертвой хватки отца. Слезы уже шли градом, вызывая всхлипы. Ядвига чувствовала, как стоит на краю бездонного колодца. Она стоит и балансирует. Кто же ей поможет? Упасть или подняться? Она одна. Ядвига глянула в сторону матери, которая распласталась в углу. Беззащитна. Иван присел к ней на корточках: — Скажи мне правду. — мужчина схватил ее за лицо. Его пальцы кузнеца вцепились в щеки Ядвиги. — Это и есть правда. — на выдохе выпалила девушка. Иван отпустил ее и отошёл от нее на шаг, возвышаясь над ней: — Ты всегда была слабой. Он сплюнул на землю. А Ядвига чувствовала, как этот плевок упал в ее душу. Надежда умерла. Девушку столкнули во тьму. Она закрыла глаза, чтобы отправиться ото всех, чтобы не видеть, что будет дальше. Иван схватил ее за волосы, Ядвига вскрикнула. Мужчина потащил ее сквозь дом, дочь сопротивлялась. Она била его по руке, ногами пыталась тормозить, но все бессмысленно. Она кричала и молила. Иван швырнул ее на пыльную дорогу села. Ядвига вдохнула песок и закашляла. Ее руки погрузились в грязный песок. Люди заинтересованно собирались вокруг нее. Прибежали ее друзья и удивлённо оглядывались вокруг. Ядвига поймала их взгляд и прошептала: — Помогите... — затем она окончательно упала на песок, без сил. — Моя дочь — ведьма! Люди! Она все это время колдовала! Толпа удивлённо ахнули. Друзья внепонятках переглянулись между собой. — Я нашёл у нее это под полом. Иван швырнул вещи в толпу. И люди, как коршуны накинулись на вещи. Они переглядывались и кивали в доказательство слов Ивана. — Я сам видел, как она своей бесовской силой подняла в воздух Марию, когда та хотела просто поговорить! И она ударила ее об стену! Мария без чувств сейчас! — мужчина ладонью закрыл глаза и начал плакать. — Ах, моя Мария! Не уберг я тебя! За что мне это! Господи! Ядвига стиснула зубы, пытаясь встать. Нет, она не позволит. — Это... — слова давались ей тяжело, каждый поворот головы сопровождался тупой болью и рябью перед глазами. Но Ядвига выдохнула и встала. Ее шатало, но она старалась удержаться на ногах. Несправедливость, вот что вселило в нее второе дыхание. Она не позволит. — Это ложь. — Люди ахнули,— Я не ведьма. А он ударил мою мать! Это он ударил ее об стену! Не верьте ему! — прокричала ему девушка. Но Иван удивлённо похлопал мокрыми глазами и прикрыл рукой рот. — Как она может такое говорить? Люди, она пытается забраться в ваши умы и внушить вам, что это я всё сделал! — он стал в голос плакать. Некоторые люди подходили к нему и утешали его, и зверем смотрели на Ядвигу. — Мою дочь забрал в рабы сам Дьявол! — закричал отчаянно Иван. И люди начали шептать одно слово: — Ведьма. У Ядвиги пошли мурашки по коже, она метнула ненавистный взгляд в сторону отца. Тот встретился с ее взглядом и довольно улыбнулся, а потом снова начал плакать. Ядвигу охватила паника. Люди были повсюду, она шептались, кричали, толкались. Девушка спохватилась к друзьям и упала на колени: — Пожалуйста! Помогите! Вы ведь знаете, что я никакая не ведьма. Рыжая девочка, с которой она вместе ходила на озеро растерянно смотрела на Ядвигу. Ее голубые глаза выражали страх. — Пожалуйста... — Ядвига схватила девочку за руку. Люди начали кричать: — Она хочет заколдовать ещё и наших детей! И тут парнишка со светлыми волосами оттолкнул Ядвигу от рыжей. Девушка упала. А парень с ненавистью выдал: — Да, она ведьма. Я видел как она колдовала среди деревьев! У Ядвиги снова выкатились слезы. — Ян, пожалуйста, не верь... Блондин обернулся и прошептал: — Прости. И он ушел. Ядвигу столкнули окончательно. И она летела в глубокий колодец. А перед ее глазами стояли картинки, как Ян подарил ей ромашку, а Ядвига залилась румянцем, как вместе ходили по грибы, и как поклялись быть всегда рядом... И тут кто-то кинул камень. Он прилетел по руке девушке, больно ударяя. Ядвига вскрикнула. И за одним, полетели уже два, три, четыре и так очень много. Девушка прогнулась и закрыла кое-как голову. Но камни все летели и летели, причиняя Ядвиге боль, ушибы, синяки, ломая кости. Девушка кричала, ворочаясь по песку, который теперь был везде в волосах, в одежде, в глазах. А люди только смеялись и кричали: — Бей ведьму! Бей ведьму! А Ядвига все летела и летела в колодец, ожидая дна. Ожидая конца. Ее растоптали, порвали на части, сломали. И за что? Просто так. На что Ядвига надеялась? Что они поверят чумазой, в синяках, худой девушке? Которая просто поет песни, собирая грибы? Конечно, нет. Они поверят кузнецу. Хорошему семьянину, совестному хозяину и доброму соседу. Ядвига усмехнулась сама себе. Она проиграла. Верь потом людям. Улыбайся им, помогай, старайся , а они в итоге растопчут тебя и твою душу. И ты упадешь. А что делать? Если нет уже больше сил подняться? Если нет уже ради чего вставать, бороться? Если тебя все предали. И теперь ты загнанный зверь... Ядвига рассмеялась дико и громко. Ее хохот ужасал. Она подняла свою голову. Ее некогда миловидное лицо было все в крови, гематомах. Ее платье кое-где пропиталась кровью. Но она смеялась. Потому что она оценила иронию жизни... Люди испуганно ахнули и отошли на шаг. — Ладно, я буду злодеем для вас. Ядвига встала. Ее тело горело, дышать она не могла, но она гордо подняла подбородок и оскалилась. Ядвига утерла бурую жидкость из носа и улыбнулась. Белые зубы приобрели грязный цвет от песка и крови. Лицо, волосы—все вывалилось в песке. Но девушке было наплевать, она раскрыла руки и стала ожидать конца. Если ей суждено умереть, то пусть это произойдет прямо у них на глазах. Усмешка Ивана застыла. Он встал и глядел в ее разбитые глаза цвета зелени. — Ведьму надо убить. — сказал только он. Люди начали шептаться, предлагая свои варианты. Но кузнец молча подошёл к девушке. Он глядел на нее. И она на него. У Ядвиги уже страха не было. Он упал вместе с ней в колодец. Вот только ей было все равно. Она просто была готова. Отреченность. Вот, что она видит сейчас в туннелях колодца. Иван достал длинный нож и одним точным движением всадил Ядвиге в сердце. Девушка судорожно вздохнула. Последний раз. Сердце замедлилось. И холод обнял ее своими бережными руками. Но боли не было. Больше нет. Иван нагнулся к уху Ядвиге и единственное, что он сказал это было: — Ты мне не дочь. И никогда ей не была. Девушка закрыла глаза и последнее, что слышала она — это крик. Женский крик. *** Разбитое тело девушки лежало в мягкой кровати мха леса. А Луна стала ее солнцем, а деревья —прибежищем. А дождь оплакивал ее этой ночью. Оплакивал невинную душу Ядвиги. Но не было покоя ни ей и ни всему вокруг. И корни деревьев вылезли из-под земли и поползли к девушке как змеи. В тот момент прекратились все звуки: уханье совы, шуршание ежа в листве, вытье волков вдали. Словно настала минута тишины. И вот корни достигли цели. Они нежно и старательно оплели хрупкое тело. Щупальца достали нож торчащий из груди Ядвиги и окончательно оплели ее в кокон. Капли дождя впитывались в корни, свет луны проникал сквозь ткани корня, казалось: сама природа отдавала свою энергию девушке. И вдруг зелёная вспышка светлячков окружила кокон. А потом все пропало. И Ядвига закричала, сделав первый свой вдох. Крик пронзил лес. И ветер откликнулся на ее зов. Он прошелестел в деревьях, приветствуя хозяйку. Ветер разогнал тучи и дождь прекратился. Ядвига с хрустом в костях встала. Боли уже не было, как и ран. Казалось, что ей просто это все приснилось. Но в свете луны она увидела. Ее платье было в крови, а волосы... Что с ее волосами? Они стали белыми. Полностью. Ядвига увидела во мху нож. Он поблескивал во тьме своим блеском лезвия. Девушка подняла его. И ее кровь осталось на ее руках. Как она выжила? И тут девушка оцепенела. Она чувствовала силу. Эта мощь лилась по ее венам, сосудам. Она дышала ею, и видела ею. Теперь ночь для нее не была непроглядной тьмой! Это было ее время. Ветер пролетел мимо нее, подхватывая белесые волосы, играясь с ними. А Ядвига услышала в нем: — Шанс... Дан...На месть... И ... Жизнь... Ядвига оскалилась. Она знала, что ей надо было делать. Мощь внутри нее хотела вырваться! Как зверь из клетки и разорвать всех, кто встанет у нее на пути... Ядвига не торопясь спустилась к поселению. Была ночь и все спали... А она глядела на эти домики, дворики, тропинки, где провела свои 17 лет. И в них жили люди, которые предали ее. Которые столкнули ее в колодец, надеясь, что там она и встретит свой конец. Но нет. Ей подали руку в самый последний момент. Ее вытянули. Дали шанс. Пускай Ядвига не чувствовала свое сердцебиение и ее принимал мервый холод. Но горячая ярость и сила клокотали в ней. И она больше не станет ее сдерживать. Не сейчас. Ядвига вытянула руки вперёд. Она вспомнила лица всех, кто смеялся и кричал в той толпе, она вспомнила камни, летящие в нее, и нож, который убил ее. Кончики пальцев девушки стали загораться. Ядвига чувствовала жар, исходивший от нее. И она выпустила его. Огромные волны огня летели на поселение. Огонь пожирал крыши, заборы, дома и людей... Ядвига не останавливалась. Она сжигала всех... И тишину ночи разразили крики людей. Ядвига ухмыльнулась. Она видела, как плавилась кожа людей вместе с одеждой, как они выбегали, как муравьи из поселений, пытаясь тушить его на себе, крича. Но поздно... Дома ломались и рушились, придавливая людей. А Ядвига торжествовала по крикам о помощи. Люди не забудут эту огненную ночь. И те, кто мельком глядел на холм близ деревни, мог увидеть девушку с белыми, как снег, волосами, и в крови, мстительно улыбающуюся. И когда солнце разогнала ночь, пожар закончился. Ядвига вошла в пепелище. Трава, дорога— все было в пепле. И он падал, как снег летом... Запах гари и копченности летал вокруг. Ядвига сморщилась. Дома были разрушены, а дым стоял столбом. Черные скелеты торчали из окон и дверей домов. Они не успели выбежать. А некоторые трупы лежали на земле. Их кожа слезала с мышц, оставляя кровавые куски мяса. И вдруг Ядвига в этой мёртвой тишине услышала шорох. Она оглянулась. Это полз полуживой Ян. Его ноги полностью обгорели, оставляя после себя лишь обрубки. Он полз, оставляя кровавые следы. А сам он стонал и вдруг он поднял свой взгляд на стоящую над ним девушку. Он сузил глаза, а потом округлил их. Ян узнал ее. — Ядвига, помоги... Пожалуйста... — простонал он. Девушка хитро усмехнулась, вспоминая их клятву всегда быть рядом. Она наклонила голову, поглощая своими зелёными глазами его. Его боль и мучения. Где-то Ядвига уже видела похожую сцену. И, вспоминая, ещё больше ухмыльнулась. Она выставила вперёд руку и подняла парня с земли только лишь с одной мыслью. Тот задрыгал обрубками, испуганно глядя на Ядвигу. — Пожалуйста... Ядвига...— выдохнул Ян. Но девушка лишь усмехнулась своей злой усмешкой: — Прости. Ядвига сжала кулак — и послышался хруст шейных позвонков парня. И тот шмякнулся. Девушка вздохнула полной грудью палёный воздух. В голове прозвучал голос отца: "Ты всегда была слабой". Ядвига ещё больше усмехнулась: — И что же ты скажешь на это? Девушка взмахнула руками. Сила потекла по ней. Она чувствовала каждую жизнь в этом лесу. Ядвига движением рук позвала деревья. И те вырывая свои мощные корни пришли на ее зов! Они окружили мертвую деревню непроходимым лесом, чтобы больше никто не вспомнил и не нашел это поселение. Оно стёрлось с лица земли. Ветер трепал волосы девушки, и та последний раз оглянулась на деревню, окружённую уже деревьями, прошла вглубь леса. А природа ей шептала: — Яга... Яга... Яга... *** Баба-Яга сидела на старом обоженном бревне. Единственное, что осталось от той ночи. С тех пор это место заросло мхами, поросли новые деревья, кустарники, а что-то ушло под землю. Но сколько бы не прошло столетий у Яги перед глазами стоит злое лицо отца, лицо рыжей девочки, перекошенное от страха, и предательское лицо Яна перед смертью. Она до сих пор помнит звук ломающейся шеи, посмертные крики и стоны людей. И Луну той ночи... И огонь... Жалела ли об этом сейчас Яга? Трудно сказать. Но если бы не эта справедливость, ее теперешней бы не было... — Эй, Ягуся, ты чего ушла? Там Жар-птица ккакк-раз покказывает свое огненное шоу!— Кикимора присела рядом с ней. На ее зелёных щеках выступил огненный румянец. Яга не обратила никакого внимания на подругу. Ее заволокла пучина воспоминаний. Совпадение ли? Что нечисть празднует сегодня именно недалеко от этого места? Яга держала в руке нож. Тот самый. Она сохранила его. Как вещь, которая убила Ядвигу. Но почему же ее тогда воскресили? Много же невинных людей убили на фоне обвинения в колдовстве. Но никто же не восставал из мертвых. Тогда кто ее воскресил? Природа? Боги? Дремучий лес? И почему? Яга потерла виски. Ее длинные седые волосы все также не изменились с той ночи. Такие же длинные и белые... Кикимора заметила, что старая летает где-то в себе. Болотная лишь вздохнула и положила руку ей на плечо. — Я знаю этот взгляд. Яга заинтересовано повернула голову к Шишиморе. — Ты вспоминаешь. И не хорошее. Я не буду сейчас капаться и выяснять, что случилось. Захочешь, сама расскажешь. Но скажу одно, Яга, мы стали семьёй. И чтобы не случилось, мы за тебя. Всегда. — Кикимора похлопала по плечу Старой и ушла в шорохе листвы. Яга усмехнулась. Где-то похожую фразу она уже слышала, которая и столкнула ее в злосчастный колодец. Но почему же при произношении этой фразы она точно знала, что Яга далеко отошла от колодца. Яга больше не балансировала и даже не падала. Ей помогли подняться, сама того не замечая. Старая ведьма улыбнулась искренней улыбкой.