Без тормозов

Откуда-то издалека, как из трубы, в сон врывается смех. Зеваю, потягиваюсь и открываю глаза. И где Паркер? Прислушиваюсь. Через две комнаты, в кабинете Марселя идет оживленная беседа. Понятно, у них вечеринка без девочек. Надо ее испортить. Одеваюсь, завязываю волосы в пучок и выхожу. С балкона наблюдаю, как вампиры внизу уже готовятся принять туристов на очередной кровавой попойке. Когда тут управлять империей, если каждый день пьянка или убийства? Потрясающий город. Без стука открываю дверь и захожу в комнату. Король сидит на диване, тянется к бутылке на столике, видимо, чтобы обновить напитки. Кай развалился в моем кресле, закинув ногу на подлокотник. В соседнем, сложив руки на животе, устроился Тиерри. — Проснулась, — Марсель улыбается еще шире, чем до этого, жестом приглашая сесть рядом. — А ну брысь, — несильно толкаю еретика в плечо. — И я рад тебя видеть, — рычит беззлобно и закатывает глаза, но уступает, пересаживаясь на диван. — Благодарю, — ехидно улыбаюсь, — Кровь? — король утвердительно мычит, доставая из кармана смартфон, — Есть новая информация по оборотням? — Паркер пожимает плечами, а Тиерри молчит, пока не видит одобрительный кивок Марселя. — Да, мы проверили хозяйку квартиры, которую снимала Паола. Она чиста, — допивает содержимое своего стакана и тянет руку к столику, — Ее работодатель пока под подозрением, — качает головой, — Он приехал в город восемь месяцев назад, но неизвестно, что делал до этого. И мы не смогли его найти. Лавка закрыта, адреса нет. Пока пробиваем его соседей из соседних магазинов. — А что с человеком, которого зачаровали? — указываю пальцем на один из чистых стаканов, смотря на Кая, он корчит гримасу и открывает новую бутылку. — Мы как раз его и ждем, — Тиерри грустно рассматривает пустую несколько мгновений и ставит ее рядом с креслом, кидая взгляд на еретика, — Посмотрим, удастся ли допросить. — Конечно, я на все руки мастер, — Паркер наливает виски и протягивает мне, подмигивая, — Да, Ринз? — вампиры усмехаются и виновато смотрят в пол, сдерживая настоящий смех. — Как ты мне дорог, ты бы знал, — закатываю глаза и улыбаюсь. Обожаю его. — К вам можно? — из-за двери показывается Диего, находит меня взглядом и улыбается, вертя в руках несколько пакетов с кровью, — Я с подарками. — Заходи, — машу рукой, — Как ты себя чувствуешь? — Уже лучше, — он весело кивает два раза и улыбается, — Но было страшновато. Неприятная это вещь. — Могу представить, — поднимаю брови и сжимаю губы, затем смотрю на короля, — А где Ален? Я его не видела с той ночи. — Ему тяжело сейчас приходится, — Марсель качает головой, забирая один из пакетов, — Он был серьезно привязан к Паоле, — делаю глоток, снова ощущая себя живой. — Это ужасно, — хмурюсь, — Ему теперь вдвойне больней, она его использовала, но он все равно скорбит. — Только не надо чувствовать вину, — восклицает Кай, — Неизвестно, что бы она тут натворила, если бы ты не вырвала ей сердце. — Он прав, — кивает Тиерри, — Мы запаниковали и оставили ее обращаться, — он берет пакет, благодаря Диего кивком, — Если бы она успела принять полную форму, пострадала бы большая часть колонии. — И ты сделала это из любви, — улыбается король, салютуя стаканом, — Мы все можем тебя понять, — лучше бы ты помолчал. — Да, она от меня без ума, — прерывает неловкую паузу Паркер. Спасибо! — Я же бесподобен. — И к тому же невероятно скромный, — восклицаю. Комната наполняется смехом, который стихает как раз, когда в дверь стучат. — Войдите, — Марсель смахивает слезинки с глаз, — Наконец-то, — вздыхает, двое ведут человека, который вколол мне яд, — На диван его, — он встает, указывая на свое место. — Начнем, — Кай тоже поднимается на ноги и потирает руки, — Вам придется его держать, — пожимает плечами, — Будет больно, — по-садистски улыбается, широко распахивая глаза. Ждет, когда человека усадят напротив, и сосредотачивается, меняясь в лице, — Phasmatos tribum aperi animo, — истошному воплю бедняги даже не предшествует хрип или стон, — Invenies quod absconditum est, — его корчит, гримаса боли искажает лицо до неестественного. Тело дергается, сокращается. Марсель с силой прижимает несчастного к дивану, не давая двигаться. Будь я человеком, воспринимала бы только крик, но вампирский слух отделяет звуки друг от друга, позволяя уловить все. И этот рев на фоне спокойного монотонного тембра Паркера, читающего заклинание на неизвестном языке, становится еще пронзительней. Под кожей на затылке просыпаются многоножки, вороша волосы. Поднимаю плечи и верчу головой, пытаясь их прогнать. Кай останавливается, прекращая пытку. Бедняга замолкает и почти отключается, расслабляясь. Он весь вспотел, кожа покраснела. — Ты отдохнешь чуть позже, — король обходит диван, садится на корточки и хлопает парня по щекам. Когда тот приходит в себя, впивается глазами, — Отвечай честно. Ты помнишь, что сделал пять дней назад? На вечеринке. — Я вколол содержимое шприца вампиру из твоего ближнего окружения, — сжимаю губы, будь я тогда на танцполе, не попалась бы. И почему меня вечно тянет в бар? — Кто сказал тебе это сделать? — Мальчик по имени Кендрик. — Мальчик? — морщусь и говорю вслух, хотя не хотела. — На вид не больше шести лет, — черт. — Кто будет обращать ребенка в вампира? — восклицает еретик, складывая руки на груди. — Извращенцы, — рычу. Это омерзительно. Я много могу понять, но это просто жестоко. Хуже, чем то, что сделал Кай. — Потом разберемся, — Марсель сдвигает вместе брови и машет головой, отгоняя, видимо, похожие мысли, — Где это было? — У меня дома. — Ты сможешь описать его для художника? Чтобы мы знали, как он выглядит. — Да. — Хоть что-то, — вздыхает король, поднимаясь на ноги, — Диего, позови сюда Калли. Вампир молча кивает и удаляется. — Кендрик старое имя, — наливаю себе полный стакан виски, — Он может быть довольно сильным. — Как он мог связаться с оборотнями? — подает голос Тиерри. — Подкупили мороженым? — улыбается Паркер, — Обещали отвезти в парк аттракционов? — Кай, не надо, — говорю тихо, — Это не смешно. Он поднимает палец вверх и намеревается что-то сказать, но в комнату влетает черноволосая девушка, которую укусили вместе с Диего. Она проходится взглядом по всем в комнате и, найдя меня, расплывается в улыбке. — Как я рада, что вы тоже тут, — восклицает и, подбегая на человеческой скорости, заключает меня в объятия. — Очень приятно, — немного теряюсь, хоть ее живые эмоции и радуют. — Вы спасли мне жизнь, — отстраняется и бежит к еретику, который с удовольствием принимает благодарность, — Спасибо. — Всегда рад, — он улыбается ей, а мне подмигивает. Да, я ревную. — Калли, — обращает на себя внимание Марсель, — Нарисуй со слов этого человека портрет мальчика, который ему внушил. — Мальчика? — она кривится, будто неожиданно для себя наткнулась на что-то тухлое и дурно пахнущее, — Фу. — Знаю, — он трет глаза, — Просто сделай, — девушка кивает и бежит за стол короля, — Можете спуститься на вечеринку, — сжимает губы, — Больше мы сейчас не сможем узнать. — Я хочу зайти в квартиру за вещами, — смотрю на Паркера, — Пойдем? — Да, — пожимает плечами. Мы идем молча, Кай не предпринимает попыток меня разговорить. Напряжение внутри не дает покоя. Насколько больным ублюдком надо быть, чтобы обратить ребенка? Он не вырастет, застрянет в этом теле на столетия. Не говоря уже о том, как может отреагировать несформированная детская психика на голод и гипертрофированные эмоции. Как было страшно этому мальчику осознать впервые, что он навсегда останется таким? Когда весь мир развивается, его сверстники меняются год от года. Это отвратительно. Заходим в темную квартиру. Не снимая обуви, иду к окну. Чувствую, как он прижимается сзади, переплетая руки у меня на животе, кладет подбородок на плечо. — Скажи уже, — прижимается щекой к шее. — Это мерзко, — говорю хрипло, — Такого просто не должно быть. — Тебя так задело, что кто-то обратил ребенка. Но не беспокоит тот факт, что я убил четверых. — В мире происходит множество ужасных вещей, — вздыхаю, сжимаю его запястье, — Но большинство из них естественны. Я пью кровь, потому что вампир. Бытовые убийства, вандализм, терроризм, насилие. У всего есть естественная причина. Это обусловлено природным инстинктом, рефлексом, мотивом или травмой. Но это. Извращение. — Я уже начал забывать, что когда-то у тебя был моральный компас, — прижимает чуть сильнее, проводя носом по коже за ухом. — Он и сейчас есть, — вздыхаю, — Просто указывает не пойми куда. — Выкинь его к черту, — усмехается и целует в щеку, — И не переживай, — тихо, почти шепотом, — Когда все это закончится, я отвезу тебя на необитаемый остров, — невольно улыбаюсь, — Будем только мы вдвоем, как в старые добрые. — Снова только я и психопат? — Именно, — восклицает, — Мечта любой девушки. Смеюсь. Как он понял, что я только этого и хочу?