Без тормозов

Уходящая луна не теряет яркости с полнолуния, а ночной прохладный ветерок уносит часть переживаний куда-то далеко. Возвращаемся в особняк уже за полночь, когда вечеринка перешла на стадию кровавой. Запах невыносимый. Нас пропускают без досмотра вслед за группой туристов. Игнорирую предложения Паркера остаться у бара и выпить, поднимаюсь в кабинет Марселя. — Уже вернулись, — король не отрывается от бумаг, — Рисунки готовы, — кивает в сторону журнального столика, — Тебе будет интересно. Переведя с него взгляд, замечаю знакомую вампиршу, что сидит на диване, вытянув ноги, и рисует что-то новое. Отвлекается от своего занятия и искренне улыбается. — Еще раз привет, — говорю без особого энтузиазма, проходя в свое кресло. — Смотри, — восклицает и, кидая незаконченную работу рядом с собой, берет несколько листов со столика, — Это Кендрик, — протягивает мне один. Обычный. Круглые щеки, маленький вздернутый нос. Большие глаза, как у куклы. Она изобразила в его взгляде живой детский интерес. Способен ли он так смотреть сейчас? — Марсель, — вздрагиваю. Не заметила, что еретик подошел так близко и склонился надо мной, — Кровь будет? — Даже мои самые молодые вампиры уже питаются сами, — вздыхает король, все еще не смотря на нас, — Внизу пара десятков людей, которые находятся там специально для этого. — Ты можешь привести кого-нибудь сюда, — поднимает на него взгляд Калли, прикусывая свой карандаш и улыбаясь. Вот сука. — Хорошая идея, — забираю у нее из рук остальные рисунки, — Я бы тоже поела. — Может, тогда сама сходишь? — он поднимает брови и сжимает губы. — Позже, — качаю головой. Второй портрет она рисовала из своих воспоминаний. Оборотень, застрявший в полуформе. Кого-то напоминает. Черты лица будто знакомы. — Ну и урод, — усмехается Паркер. — Себя видел, когда глаза чернеют? — бросаю на него взгляд. — Нет, но я уверен, что очень хорош, — он подмигивает мне, широко улыбаясь. Калли хихикает, прикрывая рот рукой. — Неподражаем, — мгновение смотрю перед собой, задумавшись, то ли я чувствую, что мне кажется, — Кай, — поднимаю голову и ловлю его насмешливый взгляд, — Приведи человека, — он поджимает губы, сводя брови вместе, — Пожалуйста. — Должна будешь, — щелкает меня по носу. Говнюк. — В последний раз, когда ты так делал, получил по морде, — беззлобно рычу, кладя рисунок на стол. — А потом чуть не убил тебя, — вновь подмигивает, смотрит весело на художницу и разворачивается к выходу. — У вас очень странные отношения, — без эмоций произносит король, копаясь в бумагах. Игнорирую его. Смотрю на последний рисунок. Девушка с длинными волнистыми волосами сложила руки на груди. Глядит с какой-то насмешкой. Она очень похожа на Паолу, только старше. Вдруг понимаю, кого мне напомнил парень с предыдущего портрета. Они семья. И, судя по изображениям, моя первая жертва была младшей из них. — Ты не знала Паолу? — откладываю рисунки, смотря на девушку, которая уже шаркает карандашом по новому листу. — Знала, — опускает голову, затем смотрит на рисунки, - Они похожи, будто сестры. — Да, — киваю, обращаясь к вампиру за столом, — Как мы будем их искать? — Завтра к обеду будет в курсе вся полиция города. Я быстро выясню, где они. — У тебя там друзья или ты их зачаруешь? — поднимаю бровь, и давно я так делаю? — Все вместе, — он отбрасывает от себя последнюю папку с документами и резко встает, — Надо отдохнуть, — переводит взгляд на Калли, потом на меня, — Выпьем? — разводит руками, широко улыбаясь. — Я как раз с закуской, — в кабинет входит Паркер, за ним две девушки, одетые будто на пляж, — Куда ты вечно прячешь нож? — он хмурится, шаря глазами по комнате, затем подлетает к столу короля, открывая один из ящиков, — Вот куда, — улыбается, смотря на лезвие пару секунд, — Посуда? Марсель разваливается на диване, вытянув ноги и сложив руки за голову, кивком указывает на сервант из темного дерева слева от нас. Калли открыв рот наблюдает, как еретик идет к нему и берет два стакана. Бесит. — Ты и правда собрался сливать кровь? — восклицает, уровень восторга и удивления — ребенок в Диснейленде. — Она не любит пить из вены, — указывает ножом на меня, подходя к одной из девушек, — Хотя, — делает надрез на запястье, — Когда я был ведьмаком, ей нравилось, — оборачивается и подмигивает. — А потом ты умер и все испортил, — отвечаю на улыбку. — Да, прости, — качает головой, поднимая глаза к потолку, — Как-то не подумал. Надо было обсудить с тобой этот вопрос. — Верно, — киваю, забирая протянутый мне стакан, настроение улучшается. — Ты ведь его обратил? — вампирша оборачивается на короля, — Ну, в том смысле, что он теперь часть твоей родословной. — Да, — Марсель не открывает глаз, — В линии Клауса еще одним безумцем больше. — Эй, я спас твою задницу, — Кай указывает красным от крови ножом и игриво щурится. — Только это ничего не меняет, — усмехаюсь. — А от чьей крови ты обратилась? — девушка кладет одну ногу на другую и подается чуть вперед. — Это был первый попавшийся вампир, — пожимаю плечами, делаю глоток, кивая на еретика, — Он помог взять кровь. — Ты сама так решила? — резко выпрямляется, будто ее током ударило, — Покончила с собой? — Что-то вроде того, — засовываю нос в стакан, прячась от насмешливого взгляда Паркера. — Я свернул ей шею, — восклицает Кай, поднимая брови и широко улыбаясь, — Эта история и через сотню лет будет смешной, — хохочет, смотря на Калли, которая застыла с распахнутыми глазами и кривым ртом, уставившись перед собой. — Я же сказал, — король открывает глаза, осматривает нас всех по очереди, встает, — Странные отношения, — легонько хлопает художницу по плечу и направляется к полураздетым девушкам. Пьем почти до утра. У Марселя, видимо, утомленного работой, развязывается язык, поэтому всю ночь мы слушаем его рассказы о первой мировой. Калли то и дело ахает, хватаясь за сердце. Ну и эмоции. Кай же ее восторга не разделяет, постоянно вставляя саркастичные комментарии, чем не дает мне заскучать. Понемногу перестаю ревновать, потому как понимаю, что девушка на все реагирует слишком бурно, не только на Паркера. Такой уж человек. Хотя ей следует реже смеяться над его шутками. Ближе к рассвету нашу беседу прерывает Тиерри. Сообщает, что вечеринка закончена, вампиры сыты, а туристы живы. Решаю, что пора закругляться. Не думала, что разговоры могут меня утомить, но несколько часов армейских историй, иначе не назвать, это уже слишком. — Я не хочу спать, — протестует Кай, по-детски надувая губы. — Тогда пойдем прогуляемся, мне надо сменить обстановку, — встаю с кресла и машу ему рукой, призывая пойти со мной. — Дамочка, вы наглеете, — беззлобно рычит, поднимаясь с места. — Это ты меня разбаловал, — скалюсь, пожимая плечами, — Всем пока, — салютую вампирам, выходя из комнаты. Кажется, Марсель советует быть осторожней. — Тебе не нравится эта девчонка, — говорит Паркер, когда мы покидаем дом. — Это так кажется, — все то ты замечаешь, — Просто она сбивает с толку, слишком восторженная. — Это забавляет, — пожимает плечами, не смотрит на меня, — Как ребенок прям. — Рада, что тебе весело, — можете вместе пойти лепить куличики. — Не стоит ревновать, Ринз, — он говорит это спокойно, без издевки. Даже не улыбается. Останавливаюсь посреди дороги. — С чего ты взял, что я ревную? — хмурюсь. Меня так легко прочесть? — Ты напрягалась каждый раз, когда она смотрела в мою сторону, — вздыхает, — Когда смеялась над моей шуткой, — становится напротив и берет за плечи, — Спорим, подмигни я ей, ты бы сердце вырвала одному из нас? — берет за подбородок, заставляя посмотреть на себя. По прежнему не улыбается, — Еще раз, — вздыхает, — Тебе не стоит ревновать. — Все равно буду, — убираю его руку, отхожу на шаг назад, пытаясь понять, почему разозлилась, — Не бери в голову, это мои проблемы. — Ты до сих пор так в себе не уверена? — разводит руками. Сохраняет зрелое спокойствие, пока я, как глупый подросток, схожу с ума, — Боишься, что я уйду к ней? Серьезно? И вот оно, осознание. Какие же ты задаешь подходящие вопросы, Паркер. — Дело не в Калли, — качаю головой, — И не в моей самооценке, — поднимаю на него глаза, — Я просто тебе не доверяю. Не до конца, — эти слова будто бьют ему по лицу, так оно искажается, — Прости. Молчит пару секунд. За это время меняется несколько раз. Глаза, сперва наполненные болью, загораются гневом. Скулы напрягаются, а губы сжимаются. Потом он делает глубокий вдох. Рычит. — Объясни. — Ты уйдешь, когда я тебе надоем, — молчи, тупица, — Поедешь мстить семье или еще куда. — Ты это за меня решила? — складывает руки на груди. — А я не права? — горько усмехаюсь. Мне просто надо было отшутиться. Почему я, как обычно, не перевела тему? Теперь стою тут, как идиотка, с дрожащими руками. Пытаюсь не зареветь. Кай не торопится отвечать на вопрос. Он изучает мое лицо, становясь задумчивым, а не напряженным. В какой-то момент хмурится, затем сжимает губы и закатывает глаза. — Ты помнишь, что сказала, когда тебе ввели яд оборотня? — поднимаю брови от удивления, качаю головой, — Ты сказала: «Никогда не смей сомневаться во мне». — И что это должно значить? — Ты сама в себе сомневаешься, — делает шаг, тяжело вздыхает, когда отступаю, — Думаешь, если бы я планировал уйти, то заключал бы эту чертову сделку? — в голосе едва слышно звенит металл, — Нанимался бы ручным магом к стайке кровососов? — Мы оба знаем, что ты в любой момент можешь сбежать из города, — упираюсь взглядом в асфальт, он меня, как школьницу отчитывает. Делает еще один шаг, снова отхожу. Напрягает челюсти, вытягивая руку. — Claudere, — магия толкает к нему, — В том супермаркете, где мы пили это дерьмовое вино в первый день, — рычит, — Я думал, что убью тебя, как только выберемся, — берет за плечи, сжимает почти больно, — А потом ты простила мне тот срыв. Даже не простила, — усмехается, — Ты вовсе не обижалась, — берет за скулы, не сильно, просто поднимает голову, чтобы смотреть мне в глаза, — Потом Портленд, — улыбается как-то болезненно, — Черт, я был уверен, что ты сбежишь, увидев, что я натворил, — быстро кивает сам себе, закусывая губу, — Я ведь серьезно думал там задержатся, — смеется, — Представляешь, пятнадцать лет жил только идеей вернуться, — голос становится выше, почти срывается на крик, — А потом появилась ты! — вздыхает, будто устал. Берет лицо в ладони, прислоняет лоб в моему, — Последуй своему совету. Никогда не сомневайся. — Ты почти признался мне в любви, — говорю хрипло, беру его за запястья и отстраняюсь. — Слушай, я даже не знаю, способен ли на любовь, — разводит руками и качает головой, — Но с тобой не чувствую себя уродом, — смягчается, смотрит почти нежно, — И мне этого достаточно. — Нестабильный психопат, — улыбаюсь, — Безжалостный убийца Кай Паркер, — вздыхаю, — Просто нуждался в том, чтобы его приняли? — А кто не нуждается? — обнимает крепко, по-настоящему, — Выбрось эти мысли. Если я решу уехать, то потащу тебя с собой. — А ты прекрати копаться у меня в голове, — почти расслабляюсь, — Всегда ты так. — Конечно, — усмехается, — Я вижу все твои эмоции, но не всегда понимаю, чем они вызваны. — Для психа ты слишком заботливый, — вздыхаю, — Сдаешь позиции. — Могу еще раз поиметь тебя, как тогда в машине, — мурлычет на ухо. — И он вернулся! — смеюсь, отстраняюсь и беру за руку, — Пойдем, хочу поспать в квартире сегодня. — Слушаюсь, — восклицает торжественно, — Ты боялась, что я тебя оставлю? — Кай, хватит, — скулю жалобно. — Привязалась ко мне, — тянет, улыбаясь. — Нет, — качаю головой, — Мне на тебя абсолютно плевать. Поэтому я и вырвала сердце Паолы, — пожимаю плечами, — Люди ведь так делают, когда им все равно. — Всегда буду сожалеть, что не видел этого, — мечтательно вздыхает. Вдруг вспоминаю про одну штуку, которую могут вампиры. — Я тебе покажу, — чуть сильнее сжимаю его ладонь, — Дома. Не спрашивает, каким образом я собралась это делать. До сих пор не могу привыкнуть, что моего слова достаточно. Да, он любитель пошарить у меня в мозгах, но, если я уверена в чем-то, этого хватает. Он просто делает. Не спорит. Не выясняет. Обожаю его за это. Кай хотел остаться со мной в мире-темнице. Идиотка, почему не поняла? Спешила. Боялась, что бросит меня там. Тупица. Как получается, что он меня с легкостью читает, а я его не могу? Он всех понимает очень хорошо. Слишком хорошо для психопата, лишенного эмпатии. Черт. Лучше всех эмоции читают люди, чьи родители были непредсказуемыми садистами. Приходится учиться отличать малейшее изменение настроения, когда от него зависит, будут ли тебя сегодня избивать. Отец был жесток с ним. Мало того, что гнобил и заточил одного. Мы убьем этого ублюдка. Через три года близнецы пройдут обряд слияния, и мы его найдем. — О чем задумалась? — спрашивает Паркер, наблюдая, как я справляюсь с ключами, — Как будто злишься. — Просто строю планы на будущее, — улыбаюсь, — Тебе понравится. — Уже предвкушаю, — толкает дверь, пропуская меня в квартиру.