Без тормозов

Не могу сказать точно, что меня будит, но просыпаюсь резко, благо, с ясной головой. Как ни странно, ничего не болит, мышц и органов больше не чувствую, только голод невыносимый, обычные вампирские будни. Открываю глаза и приподнимаюсь на локтях. Бриджит рядом нет, уже ушла? Вылезаю из-под одеяла, с удивлением обнаруживая, что большая часть тела перевязана. Бинты пропитались кровью, но за ночь засохли и теперь неприятно жмут на кожу. На цыпочках прохожу в ванную и срываю все, осматривая себя на предмет шрамов или каких-нибудь меток, что могли остаться после той операции, если ее можно так назвать. Ничего не нахожу, включаю воду и захожу в душевую. Долго сижу на полу, прислонившись спиной к кафелю, и наслаждаюсь ощущениями. Это первое безболезненное, что удается почувствовать за последнее время, поэтому даю себе возможность по-настоящему расслабиться. Довольно скоро голод вновь напоминает о себе, да так навязчиво, что приходится выбираться. Смыв с кожи кровь, выключаю воду и заворачиваюсь в большое мягкое полотенце. Надеюсь, тут осталась какая-то одежда. — Как ты, Ринз? — слышу обеспокоенный голос Кая, стоит только открыть дверь и выйти из ванной. Он подлетает на скорости, берет за плечи и внимательно разглядывает руки, затем чуть отходит и проходится взглядом с ног до головы, после чего, наконец смотрит в глаза. — Лучше, чем вчера, — улыбаюсь, вдруг почувствовав, как сильно на самом деле соскучилась. Приникаю к нему всем телом и чуть не пищу, когда он отвечает крепкими объятиями. Поднимаюсь на носочки и трусь щекой о его, как же приятно, тепло и безопасно. — Мне тоже надо в душ, — мурлычет, — Я быстро, — целует в висок, — В холодильнике есть пара пакетов, ты, наверное, голодная. Нехотя отстраняюсь от него и шлепаю на кухню. Тут все убрали, стол вновь заставлен чем попало, и ничего не напоминает о прошедших сутках. Будто мы и не уезжали, будто не было всего этого кошмара. Вскрываю пакет и иду снова в кровать, скидываю полотенце и залезаю под одеяло. С каждым глотком голова становится еще легче, а кровь перестает царапать вены. Отлично, просто замечательно. Услышав, как Паркер выключает воду, вспоминаю про одежду. — Тут не оставалось каких-нибудь шмоток? — кричу, причмокивая. — Да, я достану, — он захлопывает дверь и телепортируется к шкафу, — Ты правда в порядке? На нем только джинсы и полотенце, что капюшоном покрывает голову. Непроизвольно улыбаюсь. Не хочется покидать эту комнату, где никого кроме нас нет. — Я жива, — пожимаю плечами и ощущаю, как губы сами собой растягиваются, — Остальное не важно. — Не говори так, — Кай кидает на кровать пару вещей и продолжает копаться по полкам, — Это имеет значение, как ты себя чувствуешь. — Сейчас я счастлива, — переворачиваюсь на бок и подпираю голову рукой. Он вздыхает, бросает мне нижнее белье и прислоняется к шкафу спиной, скрестив на груди руки. — Значит, мы можем перейти к моменту, где я тебя отчитываю? — на лице ни тени улыбки, брови сведены, а взгляд — что-то среднее между грустью и злостью. Закатываю глаза и громко цокаю, вытянув руку за одеждой. — Ты бы тоже не ушел на моем месте. — Только я на своем, — голос становится громче, он дает волю раздражению, хотя секунду назад казался совершенно спокойным, — И с него мне прекрасно видно, что тебе надо было валить, когда я просил. — Этого не будет, Кай, — качаю головой и принимаюсь одеваться, намеренно избегая его взгляда. — И все? — разводит руками, — Никаких аргументов? — Они не нужны, — чувствую, как и сама начинаю заводиться, пора сворачивать этот разговор, — Я не собираюсь тебя бросать, даже если ты станешь на этом настаивать. Я решила. Смирись, — смотрю в упор и едко ухмыляюсь. Паркер приоткрывает рот и поднимает брови, затем облизывается, собираясь что-то ответить, но меня спасает звонок. — Открой, — говорю, — Это, наверное, Люсьен или кто-то из людей Марселя, — натягиваю футболку и подмигиваю ему, смеясь внутри себя с его выражения. — Не думай, что я отстану, — грозит пальцем, но все же идет к двери. Быстро влезаю в оставшуюся одежду и почему-то долго разглядываю свои руки. Кожа розовая, как и полагается, но перед глазами все еще стоит кухонный стол, толпа ведьм и серое мертвое тело, вскрытое, пустое. Не верится, что это оно. — Ринз, тебе это понравится, — голос еретика прерывает размышления. Сначала только смотрю в сторону выхода из комнаты, но через пару мгновений приходит понимание — надо подойти. Что там случилось? — Может, вы меня впустите? — надменный, но явно уставший голос. Знакомый. — Кто это? — спрашиваю, встретившись с Каем взглядом. Он кривится в какой-то странной улыбке, будто услышал невероятную сплетню, которая его повеселила, и поворачивает замок. — Кэтрин? — восклицаю, стоит двери открыться, — А тебя зачем принесло? Она должна быть заперта в гробнице. Даже если у банды Скуби хватило глупости ее выпустить, тут ей делать нечего. Особенно в таком виде, растрепанная, по колено в земле и бледная, словно питалась неделю назад. Появиться так на людях? Очень на нее непохоже. Вампирша закатывает глаза и делает попытку пройти в квартиру, но натыкается на невидимую преграду. — Серьезно? У этой халупы есть хозяин? — чеканит раздраженно, затем встречается со мной глазами и вздыхает, — Вам послание. В больнице Нортон Браунсборо через два дня умрет Генри Моррис, — сжимает губы. — Эта какая-то странная угроза? — развожу руками, — От кого послание? — От вашего симпотяги, — отмахивается, будто все это перестало быть важным, — Еще он сказал, что Бриджит должна это понять. Кто такая Бриджит? — Барон? — напрягается Кай, — Это он тебя выпустил? — Да, — она вновь строит гримасу, — На этом все, — указывает большим пальцем себе за спину, — Я пошла, мне еще прятаться от Клауса, который стал полноценным гибридом, — лицо искажается гневом, — Спасибо вам, кстати, за это. — Нет, стой, — командует Паркер и обращается ко мне, — Позову их сюда, не дай ей уйти, — на скорости бросается в спальню за смартфоном. — Эй, я вам все рассказала, он больше не говорил ни слова, — она выставляет руки ладонями вперед и пятится. — Все равно пока останься, — произношу, глядя ей в глаза, ухмыляюсь и пожимаю плечами, — Ты не на вербене? Отлично. Смеюсь с обиженной мордочки, которую она скорчила, и иду на кухню за еще одной порцией крови. Бриджит и Изабель появляются довольно быстро. Стоит хозяйке пригласить Кэтрин, та мчится в ванную и запирает дверь. — Итак, — включаю чайник и ставлю на стол кружки, — Больница Нортон Браунсборо и некий Генри Моррис, — мельком гляжу на Лоа, — Есть идеи? — Ни одной, — она стучит пальцами по столу и смотрит перед собой. — Воспользовался смартфоном Люсьена, — встревает Паркер, — Что-то про него должно быть. — Барон сказал, именно ты догадаешься, — Изабель берет Бриджит за руку, — Это точно связано с вашей магией. — Вариант поехать туда мы не рассматриваем, да? — Лоа почему-то поднимает вопросительный взгляд на еретика. — Не думай даже, — он качает головой, — Это может быть ловушка, а к еще одному раунду мы не готовы. — Остается ждать, пока нам пришлют на него информацию? — поднимаю брови, — Времени не так много, вдруг там не окажется ничего важного? — Рисковать кем-то из нас мы не будем, Ринз. Сперва надуваю губы, расстроившись, но потом мгновенно веселею. Закусываю губу и киваю в сторону ванной. Паркер закатывает глаза, а Изабель бьет меня по руке, будто оскорбившись. — Кто-то должен туда пойти и разузнать о нем, — ложусь грудью на стол и шепчу, — Ее не жалко. — Дело не в этом, — шипит Кай, тоже подаваясь вперед, — Я ей не доверяю. — У нас есть внушение, причем тут вообще доверие? — Мы не можем ее отправить, — твердо произносит Бриджит, — Если Барон на самом деле не сломался, то ему постоянно приходится прятать свои мысли от сирены, появление Кэтрин поблизости осложнит ему задачу. Он очень рисковал, отправляя ее к нам, мы не можем так его подставлять. — Слышала? — победно ухмыляется еретик. Закатываю глаза и отклоняюсь на стуле, скрещивая руки на груди. Они оба, конечно, правы, но неужели нам придется просто ждать? — Что, по пиву? — моя верхняя губа дергается сама собой. — Не урчи, нам есть, что еще обсудить, — Кай переводит взгляд на Лоа, — Изучи клинок, можно ли его переплавить, чтобы он не потерял в свойствах. Мне неприятна мысль, что существует только одно оружие, по возможности оно должно быть у каждого из нас. — Суть в материале, — киваю, — Это может сработать. — Займусь, — Бриджит встает с места и уходит в спальню, Изабель переглядывается с Паркером и спешит за ней. Вздыхаю. Что мы не учли? Любая мелочь, которую я не удосужусь вспомнить, может стоить нам жизней, даже сейчас, когда мы более любого другого существа приблизились к бессмертию. — Зелье больше не работает, я не слышу твоих мыслей, — тихо произносит Кай и подходит к окну, — Было бы неплохо, если бы ты их озвучивала. — Нам нельзя долго выжидать, в прошлый раз это плохо кончилось. — Я не буду смотреть, как ты умираешь или даже страдаешь, хватит, — доводилось ли мне раньше слышать этот тон, с которым он последнее время говорит? Не спрашивает и не советуется, он приказывает, отдает распоряжения и ставит перед фактом, — Те, кто действительно важен, неуязвимы, а до остальных мне нет дела. — Марсель и его вампиры, которых мы подвергаем опасности просто находясь в городе, тоже важны, — невольно повышаю голос, — Люсьен, твой друг, — указываю на еретика пальцем, — Он важен, а Изабель… — Моя совесть простит мне всех, Ринз, кроме тебя. — Мне нет дела до твоей совести, Кай, — ударяю ладонью по столу и подаюсь вперед, — Я не собираюсь идти к этой победе по трупам своих друзей. Противно скрипит дверь ванной комнаты. — Вам бы дать мне одежду, — мурлычет вампирша, выглядывая на нас, — Но я могу и сама дойти до шкафа, если это никого не смутит. — Motus, claudere — еретик, не оборачиваясь, взмахивает рукой и запирает Пирс, — Только пискни там, я тебе глотку вырву, — говорит раздраженно, тихо ругается, услышав вибрацию, лезет в карман и, нахмурившись, смотрит на экран, затем передает смартфон мне, — Прочитай, проверю, как у них дела, — уходит в спальню. Подавляю порыв завыть от злости, послушно открываю файл, что прислал один из людей Люсьена, и принимаюсь изучать информацию о Моррисе. Данных довольно много. Кардиохирург с безупречной репутацией, недолго преподавал до того, как узнал о своем диагнозе. Рак поджелудочной, если верить записям, считается самым агрессивным. Любимец своих студентов и коллег, семьянин. Не привлекался к суду, не был пойман на взятках. Он идеален, по-настоящему добр и бескорыстен, таких сейчас мало. Почему Барон выбрал его? Почему нужен был именно такой образцовый, совестливый человек? Вздыхаю, что-то это напоминает. Когда-то Изабель искала подобного. Женщину, которую мы принесли в жертву, чтобы вернуть Кая. — Кто после смерти попадает в ваш мир? — кричу через стену, — По-моему, тут как раз этот случай. Встаю и подхожу к окну, вспомнив, что так и не купила сигареты. Лоа приносит Кэтрин одежду и велит уходить. Мы все вновь собираемся на кухне, где приходим к некоторым выводам. Похоже, Барон хочет использовать Морриса, как маяк, чтобы можно было легче переместиться в мир мертвых, когда тот умрет. Для ведения переговоров это самое безопасное место в нашем положении. Разговор, в отличие от предыдущего, поднимает настроение, потому что, если нам и правда назначают встречу, скорее всего Барона действительно не сломали. Не было бы смысла звать Бриджит туда, там у них не получится навредить друг другу, похитить ее оттуда он тоже не смог бы. Они будут только говорить. — И как ты перенесешь нас туда? — прерывает еретик мои рассуждения, обращаясь к Лоа. — Никак, — хмурится та. — Думаешь, пойдешь одна? — он поднимает бровь, — Думаешь, мы отпустим? — Это безопаснее, чем то, что мы делаем сейчас, Кай. Беру Бриджит за руку. — Дело не в опасности, — говорю, — Но мы заслужили услышать, что он скажет, лично, а не от тебя, — пожимаю плечами, — Что бы он не сказал. Я так уж точно. Нет, во мне не проснулась злость за то, что он натворил, если ему пришлось такое сделать, будучи в своем уме, Барону гораздо хуже, чем нам. У него должны быть причины, хорошие причины, чтобы на это пойти. И я хочу их услышать от него, хочу понять, как эта ситуация выглядит с его стороны, он этого заслуживает. — Это довольно просто устроить, — произносит Изабель, — Поставь Рине метку для связи, которую ставила Каю, — кивает на еретика, — Ты сможешь взять их с собой в качестве призраков. — А наши тела? — напрягается Паркер, — Если это ловушка, мы будем беззащитны. — Я сделаю барьер, — кивает Лоа, смотря перед собой, она опять принялась думать, просчитывать. — Оставим их не тут, — качаю головой, — Не в Новом Орлеане. — Остров? — предлагает еретик. Бриджит выходит из раздумий и еще раз кивает. Мы прощаемся с Изабель и просим рассказать все Марселю и остальным, а сами прыгаем на пляж. Бриджит уверяет, что у нее все есть для установления барьера, поэтому до назначенного дня нам надо только поставить мне клеймо и придумать, как разделить клинок на четыре части, чтобы каждый мог вооружиться. Пока наделенные магией этим занимаются, я остаюсь предоставленная самой себе. Приземляюсь на заднем дворе и откупориваю бутылку вина. Разница во времени с Новым Орлеаном всего час, но тут уже начало темнеть. Горячий влажный воздух, запах моря и абсолютная тишина. Мне приходилось проводить за этим столом столько ночей, и всегда тут было точно так. Как будто это случайное перемещение в Мистик Фоллз оказалось сном, как будто на самом деле Кай просто увел Барона помериться силам, а Бриджит ушла с головой в гримуары. Вот сейчас можно будет услышать громкое «Бах!» откуда-то издалека, а спустя какое-то время почувствовать запах горящей сырой древесины. Вот сейчас Изабель выбежит из дома, посмотрит на столб черного дыма на горизонте и начнет причитать, что этот засранец даже не пытается учиться, а Лоа выйдет за ней, лишь самодовольно улыбаясь, ведь она-то себя отлично контролирует. Спустя час недалеко уже будет гореть костер, на столе передо мной расположится Барон и в красках расскажет, как ему удалось почти достать Паркера. Вот сейчас. Делаю глоток и шмыгаю носом, утираю слезы. Кто бы подумал, что я так привяжусь к этим детям. Внезапно из дома выходит Кай, невесело улыбается на одну сторону и садится рядом, кладет передо мной металлический неровный предмет, похожий на веточку с заточенным концом. — Заколка, — говорит, — Подумали, что клинки будут слишком очевидными. Киваю и вставляю артефакт в волосы. — У Бриджит такая же? — Да, — кивает, — Для нас с Бароном все-таки ножи, но мы можем управлять ими с помощью магии, поэтому это не критично, — он ложится головой на стол, вытягивая вперед руку, и останавливает внимательный взгляд на моем лице, — Легче? Если поплакать. — Только на минуту, — ухмыляюсь. — Тоже стоит попробовать, — вздыхает, — Мне бы не помешала эта минута сейчас. Отставляю бутылку чуть вперед и тоже ложусь. — Я думала, ты предпочитаешь кидаться вещами в стену и ровнять дома с землей, — сжимаю губы. — День был так себе, — горько усмехается, — Мне вырвали сердце, плюс тебя еще убили. — Нашел из-за чего переживать. — Да, расклеился, — его губы постепенно растягиваются в улыбке, а в глазах играют смешинки, — Но ты тоже отличилась, признай. — Это все мелочи, вечно ты на них обращаешь слишком много внимания, — наигранно надуваю губы. — Мелочи? Ты умерла! — восклицает и смеется. Вдруг становится спокойно, как обычно, когда он рядом. Мы находим поводы подурачиться даже посреди всего этого безумия. — Еще вина? — прерывает наш смех Бриджит, показываясь в дверном проеме. Два дня проходят в приготовлениях и пьянках. Видимо нам всем, включая бывшую трезвенницу, было это нужно. Мы играем в карты и болтаем у костра, пока не приходит время отправляться на встречу с Бароном. Лоа собирает нас в своей комнате и велит лечь на кровать, дает склянку с каким-то зельем, зажигает свечи. Нервозность проявляется учащенным сердцебиением и легким тремором. Покидать тело вновь совсем не хочется, но лучше так, чем остаться одной и ждать их возвращения. Выход души и перемещение оказываются неожиданно болезненными, это происходит так быстро, что даже не успеваю осознать, что снова обрела призрачную форму. Загробная жизнь же удивляет в приятную сторону, ведь всегда представлялось что-то в темных тонах, воздух, пропитанный могильной сыростью, а мертвые стонут со всех сторон. Оказалось, все иначе. Эта реальность — другой уровень нашей. Тот-же остров, но цвета немного ярче, света больше, но он не теплый, не солнечный, как будто искусственный. Не дав мне рассмотреть все, Лоа хватает нас с Паркером за руки и прыгает. Кадр перед глазами меняется, быстрее, чем можно было моргнуть. Больничный коридор, прямо перед нами дверь с надписью «Интенсивная терапия», вокруг никого. — Разве везде не должны быть мертвые? — спрашиваю шепотом. — Ты бы проводила свою вечность тут? — отвечает Бриджит без интонации, — У них есть весь мир. — Они разве не привязаны к месту, где умерли? — не унимаюсь, прохожу вслед за ней в палату. — Зачем мне их привязывать? — она садится в кресло в углу комнаты, кладет руки на подлокотники и принимается стучать пальцем, — Ждем Морриса. Цепляюсь взглядом за папку, что висит у кровати, сжимаю губы, вспомнив, что не смогу ее взять. Вздыхаю и прислоняюсь к стене. Встречаюсь глазами с еретиком, который подходит к окну, отодвигает шторку и качает головой. — Пляжи переполнены да, — ухмыляется он. Стоп, он шторку отодвинул? Подскакиваю и берусь за папку. — Мы же призраки, — говорю в недоумении, читая непонятные цифры в назначении, — Как это получается? — Это мир мертвых, сюда все попадают без тел, — отмахивается Лоа. Кровать вдруг проминается, будто на нее залезает кто-то невидимый, затем постепенно проявляется призрак. Полупрозрачный и нечеткий, становится все более явным, через пару мгновений можно увидеть, что за руку его держит еще кто-то, он стоит радом. Приведения обретают форму и цвет, становятся похожи на материальных. Моррис поднимается в положение сидя и непонимающе смотрит на Лоа у своей кровати. — Мне больше не больно, — говорит. — Вы умерли от рака, — мягко отвечает тот и помогает встать с постели, — Вы можете поехать куда захотите. — Ваш прадед сейчас на Аляске, — перебивает Бриджит, — Я его предупредила, он будет ждать в охотничьем доме. — Лучше вам встретиться с ним, — улыбается Барон, — Так проще начать новую жизнь в этом мире. Завороженно рассматриваю Лоа, пока тот рассказывает Генри, о том, что случилось. Берцы, джинсы и рубашка, все черное. Серебряные кольца украшают почти каждый палец, едва видно ниточку от амулета, который он у нас забрал. Волосы собраны в неаккуратный хвост на макушке, а в ухе сережки три, не меньше. Он, как обычно, бледный, но забитым не выглядит. — Ты хотел нам что-то сказать? — Бриджит складывает руки на груди, скрывая все свои эмоции под маску, лицо, будто не живое, так она сосредоточилась. Лоа вздыхает, провожая взглядом ошарашенного призрака, и опускает голову. — Вы в порядке? — А ты как думаешь? — саркастично выпаливает Паркер. — У меня не было выбора, надо было… — Ты мог не вспарывать ей живот, — Кай указывает пальцем на Бриджит, — Мог Рину не убивать. Лоа выставляет руку вперед и впивается в еретика взглядом в котором больше от человека, что убил меня, чем от старого Барона. — Они пытали меня почти неделю, пытались переписывать воспоминания, заблокировали магию, — тычет пальцем себе в висок и закипает, с каждым словом голос становится громче, — Эта тварь забралась так глубоко в мой разум, что и подумать об этом мерзко. Мне надо было убедить их, что я сдался, что у нее получилось, иначе она действительно сломала бы меня. — Это было представление для нее? — кривится Кай. — Так, хватит, — встреваю, обращаюсь к Лоа, — Рассказывай по порядку. Барон садится на кровать, достает сигарету, прикуривает от пальца и кидает мне пачку. — Я сделал вид, что подчинился, что влюблен в нее, — он отклоняется и устремляет взгляд в потолок, — Но Кад очень подозрителен, ему нужно было подтверждение. Я знал, что Сибил просмотрит мои воспоминания, нельзя было рисковать. Она не просто видит, что было, она слышит, что я думал, когда делал это, чувствует, что я чувствовал. Мне нельзя было даже задумываться о том, чтобы намекнуть вам, что я ей не принадлежу. Нельзя было проявлять жалось или сострадание, даже внутри себя, даже в мыслях, — делает затяжку и трет глаза, вдруг становясь очень уставшим, — Нужно было быть таким жестоким, чтобы мне поверили, — впервые смотрит прямо на меня, от чего становится больно. Те же черные, наполненные нефтью глаза, их я видела перед смертью, но сейчас в них столько раскаяния и сожаления, столько скорби, — Я подслушал их разговор, он знал, что ты не покинешь Землю, если умрешь, поэтому не просил убивать тебя. Он сказал, что вас надо напугать, что у него на вас планы. Он не хотел, чтобы вы поняли, что в ад тебе не попасть, ведь только этим он и управляет людьми, только страхом. — Ты сделал это, чтобы дать нам подсказку? — шепчу. — Я сказал им, что заигрался, — вздыхает, — Я знал, что Бриджит найдет способ вернуть тебя в тело, и оставил его целым. Они мне поверили, теперь Кад думает, что у него есть личное божество, хоть и не очень сдержанное. — Ты взял кулон, чтобы было легче прятать мысли? — спрашивает Бриджит. — Да, — кивает, делает последнюю затяжку и сжигает окурок в пепел, который рассеивается в ничто, — Спасибо, кстати, не знаю, продержался бы я так долго без него. — Это тоже дало нам подсказку, — говорю. — Вы должны были догадаться, я надеялся, что догадаетесь обо всем, — невесело усмехается, — И о нашей встрече. — Зачем ты ее назначил? — Кай все еще напряжен. — Надо понять, что они задумали, — Лоа встает, достает из кармана скомканный лист бумаги и передает сестре, — Я думал, что сам узнаю, и тогда отступлю, но времени мало, Кад будет действовать уже через три дня. — Гелиодор? — удивляется Бриджит, изучая написанное, — Кровь Рины? — Скоро Великое противостояние Марса, — продолжает Барон, — Одно из самых сильных астрономических событий. Паркер подходит к девушке и тоже изучает ингредиенты. — В этом никакого смысла, — говорит, — Гелиодор это амулет, он не несет ничего отрицательного, он помогает в путешествиях. — Ты не вернешься к ним? — закусываю губу, вновь встретившись взглядом с Бароном. — Зависит от того, хотите ли вы взять меня с собой, — произносит серьезно. — Конечно, — наигранно весело восклицает Кай, — Надо же тебе наконец выпустить органы, за нами должок. — Хватит, — качает головой Бриджит, — Ему и так паршиво, — поднимает глаза на Барона, — Что они сделают, когда узнают, что ты ушел с нами? — Ничего, они заняты подготовкой, — Лоа смотрит перед собой, вспоминая что-то, — Он, как одержимый, поэтому отвлекаться не будет. Еретик чертыхается и лезет во внутренний карман, вытаскивает оттуда небольшой тонкий клинок и протягивает Барону. — Держи, — кладет руку на плечо Бриджит, — Вернемся? — переводит взгляд на меня, искренне улыбается и подмигивает, — Хочу выпить.