Сказки Шести и Одной Ночи

- Мое почтение, милорд… Коул Тернер слегка склонил голову, удостоив подошедшего к ним демона таким же бесстрастным взглядом, как и его многочисленных предшественников. Кажется, церемония длилась уже около двух часов, а поток обитателей подземного мира все не иссякал. Коул и не подозревал, что силы зла, волей судьбы оказавшиеся в его распоряжении, были столь многочисленны. Странно – несмотря на произошедшую с ним трансформацию, он по-прежнему продолжал называть себя Коулом Тернером, несмотря на то, что с этим полудемоном, получеловеком его объединяла лишь физическая оболочка. На нематериальном плане душа Хозяина полностью подчинила себе душу бывшего Бальтазара, в этом не могло быть никаких сомнений. И все же он продолжал называть себя Коулом – по вполне понятной причине. Все это время, сидя на массивном, намеренно угнетающем окружающих своими размерами троне, Коул смотрел перед собой, на проходящих друг за другом, одинаково кланяющихся демонов, но он знал, даже не глядя, что Фиби рядом с ним держалась именно так, как полагалось королеве вселенского зла. Холодная, неприступная, слегка высокомерная и невероятно могущественная – уже несколько столетий демоны и колдуны не имели такой владычицы. Она была одной из самых сильных ведьм в истории, и она перешла на сторону зла. Эта была самая большая победа подземного мира за все его существование: королева, носящая под сердцем наследника Хозяина, была бывшей Зачарованной. Эти ведьмы были заклятыми врагами каждого демона и колдуна. Еще ни одному из них не удавалось одолеть их – и только он, нынешний Хозяин, когда-то бывший Коулом Тернером, так легко сумел обратить одну из них. Да, все-таки любовь была самой большой слабостью рода человеческого, и горе тем ведьмам, что были настолько глупы, чтобы ей поддаться. Однако, подумал Коул, благосклонно кивая подошедшему к ним предводителю гримлоков, Фиби Холливел вовсе нельзя было назвать глупой. И он, конечно, понимал, что ему удалось обратить ее именно потому, что она была очень разумной. Она сделала правильный выбор, единственно возможный в той ситуации. Возможно, если бы она не была беременна, все могло бы быть иначе, но она носила под сердцем их ребенка. В какой-то степени, для себя она уже стала матерью, а всякая мать в первую очередь будет защищать свое дитя. Сестринские связи, какими бы сильными они ни были, неизбежно должны были отойти на второй план. И пусть Пайпер и Пэйдж, ее сестры, олицетворяли добро, они никогда бы не смогли перевесить чувства Фиби к нерожденному сыну – пусть он и был, Коул знал это наверняка, воплощением чистого зла. Именно правильный выбор Фиби и ее образцовое поведение во время коронации и сейчас, во время принесения клятв верности, стали самым прочным фундаментом начала правления Коула, начала новой эры в истории подземного мира. Да, по своей физической оболочке он был наполовину человеком, но из-за этого он был первым Хозяином, способным создать династию. Упорядоченное правление, которое должно было укрепить появление наследника, было именно тем, чего так не хватало подземного миру все эти столетия. Кем бы ни был Хозяин, демоны и колдуны все равно грызлись между собой, а временами даже дерзали бросать ему вызов – и все из-за отсутствия прочной власти. Из-за этого силы зла всегда проигрывали. Но теперь, с его династией и бывшей Зачарованной на их стороне, они наконец-то могли все переиграть. Коул знал, что демоны и колдуны, собравшиеся сегодня в тронном зале, тоже это понимали. И они готовы были пойти за ним, если он будет хорошим лидером и если…они убедятся в лояльности его жены. Когда последний демон выказал Коулу и его супруге почтение, Хозяин подземного мира поднялся с трона. - Братья мои, - он слегка развел руки в стороны, как бы желая охватить всех присутствующих в зале. – Я благодарен вам за то, что вы пришли принести мне клятву верности. Сегодня начинается новая эра в истории подземного мира. Теперь мы обладаем такой силой, что у ведьм и хранителей не осталось против нас ни единого шанса. Зло, которое мы творим, скоро станет обыденностью для внешнего мира. И так мы поставим его на колени. Раздался одобрительный гул. Чувствуя поддержку его подданных, Коул ощутил прилив сил. Недаром Хозяин всегда питался энергией подвластных ему демонов и колдунов – его сила реагировала как на их успехи, так и на перенесенные ими неудачи. - Наша эра начнется сегодня, - продолжил Коул, когда голоса одобрения утихли. – Как знают многие из вас, сенатор Льюис уже давно представлял для нас угрозу. Его благотворительная деятельность стоила нам ежегодно около ста потенциальных новых демонов. Но сегодня мы получили шанс навсегда его устранить. Теперь, когда Зачарованные не представляют для нас угрозы, мы можем наконец-то избавиться от тех, кто приносит нам так много вреда. Он взмахнул рукой, и два демона из его свиты ввели связанного по рукам сенатора Льюиса. Во рту у него был кляп, на лице – следы побоев. Было очевидно, что он очень испуган, но Коул также различал в его глазах гнев. - Я принял решение самолично устранить эту угрозу, - провозгласил Коул, когда сенатора поставили рядом с ним. – Это станет уроком для сил добра. Отныне они навсегда усвоят, что у них нет против нас ни единого шанса. Коул шагнул вниз с постамента, на котором располагались троны, и встал лицом к лицу с сенатором, спиной к демонам и колдунам, неотрывно следящим за каждым его действием. Несколько секунд он смотрел в глаза упрямого сенатора, уже давно осознавшего, что его ждет, но не желавшего унижаться перед лицом смерти. Коул подумал, что невольно зауважал его. За всю свою долгую демоническую жизнь он ничего не презирал так сильно, как жалкие попытки отдельных представителей рода человеческого во что бы то ни стало цепляться за свою никчемную жизнь. Медленно, почти лениво Коул сделал несколько шагов назад, как бы желая получше разглядеть свою жертву. Демоны и колдуны, стоявшие за его спиной, возможно, именно так сынтерпретировали его неторопливость, но на самом деле он выжидал по другой причине. Эти несколько мгновений были нужны ему для того, чтобы уловить настроение Фиби. Королева подземного мира была по-прежнему непроницаема. С идеально прямой спиной (наверное, за все эти два часа она не пошевелилась ни на дюйм), в элегантной черной мантии, она выглядела не королевой, а настоящей богиней. Ее волосы были собраны немного небрежно, а ее глаза показались ему абсолютно черными. Ее взгляд, обращенный на разворачивающуюся перед тронами сцену, был настолько бесстрастным, что ее можно бы было принять за статую. Заметив, что он смотрит на нее, она, однако, слегка склонила голову набок, как бы изображая наигранное удивление. Ей словно было непонятно, зачем он остановился, когда мог бы уже давно разделаться с этой досадной помехой их могуществу. - Леди и джентльмены, - Коул развернулся в сторону окружавших его демонов и колдунов. – Пусть это станет хорошим уроком всем, кто посмеет перейти нам дорогу. С этими словами, небрежным жестом, даже не оборачиваясь, он выпустил в сторону сенатора Льюиса огненный шар. Несколько секунд продлилась агония, а затем от связанной жертвы осталась лишь горстка пепла. Обернувшись под гул аплодисментов, улюлюканья и одобрительных возгласов, Коул поднял в приглашающем жесте левую руку. Фиби, губы которой были искривлены в некоем подобии полуулыбки, не торопясь поднялась со своего трона и, царственно ступая, спустилась к мужу и взяла его за руку. - Наступает новый век! – воскликнул Коул. – Век абсолютного зла! Демоны и колдуны захлопали еще громче. Купаясь в лучах собственного триумфа, Коул наклонился к Фиби и коротко, но страстно поцеловал ее в губы. Когда они отстранились, он увидел, что ее улыбка стала чуть более благосклонной. В ее черных глазах словно были сокрыты глубины ада. Коул подумал, что именно так должна выглядеть Зачарованная, стоящая на пепле убитой демоном жертвы.