Увлекательный полёт

Губы Масато были горячими и настойчивыми, и Рен уже почувствовал, что его засасывает этот водоворот страсти, но стоило ему вспомнить о своей обиде и водоворот остановил своё движение, покрываясь тонкой корочкой льда. Отпихнув от себя Хидзирикаву, Рен со злостью посмотрел на него. - Что ты делаешь? - спросил он, отстёгивая ремень безопасности и садясь в пол оборота. Масато слегка усмехнулся и произнёс спокойным голосом: - А, что, ты ещё не понял? Хм. Я думал, что ты умнее, Дзингудзи. - Пф. Куда мне до тебя, - с обидой в голосе ответил Рен, разворачиваясь к иллюминатору. Неужели, всё так просто, захотел - взял, расхотел - катись ко всем чертям? Блондин подпёр подбородок рукой и уставился на заходящее солнце. Он прям кожей чувствовал, что Масато сверлит его внимательным пристальным взглядом глаз-сапфиров. Это раздражало и одновременно возбуждало Дзингудзи. А Масато продолжал молча смотреть. Наконец, когда молчание стало просто невыносимым, Рен резко развернулся обратно. - Что? - бросил он грубо. - Ты удивлён, что я, как послушная собачка, не бросился к твоим ногам? Обойдёшься, терпел месяц, и ещё потерпишь. Хидзирикава неожиданно усмехнулся. - Так ты из-за этого обижен? Вообще-то мы этот месяц делом занимались, трудились, как проклятые, репетировали новую программу, записывали диск, или ты не заметил? - Что я должен был заметить? Что стал тебе не нужен? Да, заметил, - произнёс Рен, криво улыбаясь. - Снова думаешь только о себе, как это похоже на тебя, - вздохнул Масато. - Иногда мне кажется, что я встречаюсь с испорченным ребёнком. - Что ты сказал? - Рен даже подскочил на месте. Но Хидзирикава только покачал головой. - Когда решишь, что достаточно вырос для конструктивного диалога, я с удовольствием поговорю с тобой, а сейчас..., - брюнет привстал и навис над Дзингудзи, уперев своё колено между его ног, заставляя того снова опуститься на место. Рен завороженно смотрел на любимого, но Масато не двигался, начиная вызывать на лице блондина небольшую обескураженность. "Чего он ждёт?" - подумал Рен. Неожиданная догадка пронзила его, вызывая во всём теле дрожь. Он приподнялся ему навстречу, сам целуя Масато в губы. Тот приоткрыл рот, позволяя влажному языку Рена пройтись сначала по ровному ряду зубов, дотронуться до кончика его собственного языка, играя и дразня, и, наконец, слиться с ним полностью, страстно простонав ему в рот. - Я соскучился по тебе, - прошептал Дзингудзи, чуть отстраняясь и обнимая Масато руками за шею. - Чёртов эгоист, - прошептал Хидзирикава в ответ, снова накрывая его губы своими, но теперь более нежно и чувственно. Рен выгнулся и крепче обнял Масато. - Не будь таким нетерпеливым. - Какой есть, - выдохнул блондин, потёршись пахом о колено Хидзирикавы и похотливо улыбаясь. Масато с удовлетворением отметил, что прежний Рен вернулся. Всё-таки видеть тихого и задумчивого Дзингудзи было странно. Ведь он и полюбил его именно за то, что он был таким - дерзким, наглым, таким не похожим на него самого. Вот уж прав был человек, придумавший фразу, что противоположности притягиваются. Проведя рукой по груди Рена, Масато принялся медленно расстёгивать пуговицы на его рубашке. И каждый раз, стоило его пальцам коснуться обнажённой кожи блондина, тот вздрагивал и втягивал с шумом воздух. Длительное воздержание давало о себе знать, и к тому моменту, когда Масато дошёл до пояса брюк Рена, тот уже нетерпеливо стонал, откинув голову слегка назад. При этом он был таким соблазнительным, что и сам Хидзирикава сдерживался, как мог. Хотелось развернуть его и грубо войти, услышать громкие стоны, почувствовать конвульсивное движение его мышц. Усилием воли Масато отогнал от себя это видение и тряхнул головой. Его глаза стали почти чёрными от желания, зрачки расширились. Увидев это, Рен усмехнулся и, облизав свой палец, провёл им по своему телу от ключиц до живота, при этом прищурившись наблюдая за реакцией Хидзирикавы. - Не дразни меня, Дзингудзи, - хрипло произнёс Масато, перехватывая его руку и опуская сидение в полулежачее положение. Но Рен, словно не слыша его, снова потёрся пахом о колено и облизнулся. Наверно, это было последней каплей. Резко схватив его за руки, Масато обмотал его запястья ремнями безопасности, сковывая движения блондина. После чего расстегнул ему брюки и снял бельё со штанами, шире раздвигая ему ноги. Рен пару раз дёрнулся, но безрезультатно - для большего контроля Масато опёрся руками на подлокотники. Его губы прикоснулись к впадинке между ключиц, оставляя там засос, и опускаясь всё ниже, очерчивая языком незамысловатые узоры на груди блондина, попеременно лаская его соски, слегка дуя на них, а потом плотно обхватывая их губами и посасывая. Рен, уже не сдерживаясь, стонал в голос, проклиная Хидзирикаву за то, что он так мучает его, когда ему хочется большего. Но, видимо, Масато поставил себе цель довести блондина до исступления, потому как, не торопясь, продолжал дальше исследовать молодое, накачанное тело. Его язык прошёлся по чуть выступающим кубикам пресса, обвёл пупок, остановился на животе, и вновь вернулся к пупку, проникая в него языком. При этом по-прежнему не давая волю рукам и удерживая его. Рен напрягся, отчего кубики стали еще более заметны и задержал дыхание. Ему так хотелось, чтобы Масато прикоснулся этим языком к его, изнемогающей от возбуждения, плоти, но брюнет, кажется оттягивал этот момент до последнего. - Маса...то, пожалуй..ста, возьми его, - прохрипел Рен, двинув бёдрами и судорожно сглотнув. Хидзирикава приподнял голову и в упор посмотрел на него. В его глазах полыхал тот же огонь возбуждения, но взгляд при этом прожигал насквозь. По спине Дзингудзи пробежала стайка мурашек, а на лбу выступили капельки пота. Кожа на запястьях уже заметно саднила, но это только усиливало ощущения. Желание принадлежать ему без остатка, умирать от наслаждения, но в тоже время, слышать, как сбилось его дыхание и понимать, что ты тоже имеешь над ним небольшую, но власть. Одна лишь мысль об этом сводила с ума, возбуждая Рена всё сильнее. Член уже стоял колом и, казалось, прикоснись Масато к нему, и он тут же кончит. Но Хидзирикава продолжал выцеловывать его живот, как-будто специально игнорируя слова Рена. Но вот он опустился чуть ниже, щекоча своим дыханием лобковые волосы. Дзингудзи прикрыл глаза и снова толкнулся бёдрами вперёд. Масато дотронулся губами до головки, втягивая воздух. До его ушей донёсся тихий всхлип, побуждающий губы задвигаться быстрее, вбирая почти весь член в рот, чувствуя солоноватый привкус смазки. Но на долго Рена не хватило и он со стоном излился, содрогаясь всем телом. Масато довольно облизнулся и, переместившись повыше, надавил подушечками пальцев на губы Дзингудзи. Тот открыл глаза и улыбнулся. Брюнет знал, что Рену нравилось это делать, правда для Масато облизывание пальцев становилось каждый раз своеобразной пыткой. Только Дзингудзи мог так сексуально водить по ним язычком, при этом глядя с усмешкой превосходства, словно не ему сейчас будут вставлять их в одно интересное место. Вот и сейчас, Рен охотно приоткрыл рот, из которого показался его проворный язычок, ласкающий поочередно подушечки пальцев. Масато, не удержался и потянул за ремень, ослабляя свои брюки, потому как давление в них было уже запредельным, причиняя ощутимую боль. Он, всё же отпустил подлокотники, да и Рен уже особо не сопротивлялся, и закинул ноги блондина себе на плечи, вынимая пальцы у него изо рта и вводя один из них в, подрагивающего от нетерпения, Рена. - Ах-х, - сорвалось с губ Дзингудзи, и Масато добавил еще два пальца, без особого труда находя ими простату и лаская её. Теперь он услышал уже полноценный стон наслаждения. Понимая, что игры закончились, Масато спустил брюки и заменил пальцы своим, уже истекающим смазкой, членом. Он вошёл сразу до основания, начиная толкаться в Рена под таким углом, чтоб и он получал удовольствие, но Рен уже и сам насаживался на член Масато, хрипло дыша. Хоть его движения и были ограничены, но это не мешало выгибаться всем телом, требуя у партнёра более быстрых действий. Масато понял его без слов, ускоряясь, упирая руки в спинку сиденья. Они кончили практически одновременно и, наверно, ещё бы долго лежали обнявшись, если бы не услышали в коридоре шаги своих друзей. Масато среагировал первым, разматывая ремни и кидая Рену его штаны с боксерами. Когда их друзья показались в салоне, то увидели практически ту же картину, что и когда покидали его, вот только не смотря на то, что Рен и Масато старались не смотреть друг на друга, было видно, что на их лицах играли чуть заметные мечтательные улыбки. - Ну Слава Богу, вы помирились! - воскликнул Иттоки, плюхаясь на своё сидение и надевая наушники. - А мы и не ссорились, - ответил Рен, пожимая плечами и мечтая поскорее оказаться в душе, а желательно, чтобы и Масато был с ним там же. Через пятнадцать минут объявили, что они начали снижаться и ребята вновь пристегнули ремни. Гонконг встретил их моросящим дождём и ветром. Выскочив из самолёта, они увидели на взлётном поле небольшой микроавтобус и лимузин, около которого стоял их директор, держа зонт и явно ожидая их. Ребята подбежали к нему, здороваясь и сгружая свои сумки в микроавтобус. - Ну, что, как долетели, голубки? - спросил их директор, улыбаясь. Тёмные очки, как обычно, скрывали выражение его глаз. - Хорошо. - Нормально. Директор, на секунду отвлёкся, подзывая к себе кого-то, стоящего за их спинами. - Замечательно. Тогда готовьтесь порвать сегодня зал, я ожидаю от вас настоящего шоу! - Мы не подведём, директор! - как один воскликнули парни. - Ах, как же я люблю дождь, это так освежает, - произнёс Саотомэ, кидая зонт, судя по форме, одному из пилотов самолёта. - Капитан, я надеюсь вы сняли показатели со всех камер? - Конечно, господин Саотомэ, - отчитался мужчина, протягивая ему небольшую коробочку с дискетами. - Эй, ребятки, что застыли? Быстренько в машину! Я прям весь в предвкушении от сегодняшнего концерта! И не дожидаясь ответа, он сел в свой лимузин и дал знак шофёру двигать.