Незаконченный роман

Прошло уже больше четырех лет с момента нашего знакомства с Дарио, Томасом и Бруно. Карлос с каждым годом все больше отдалялся от меня и от Барбары, а на мое 16-летие и вовсе заявил, что больше не хочет с нами видеться. Причину он не озвучил, но по прошествию нескольких дней слез и страданий, мы с Барбарой пришли к выводу, что Карлосу не нравились парни из компании Дарио, с которыми мы виделись все чаще. В то же время наша дружба с Барбарой крепла, я нуждалась в ней, а она во мне. Когда ее брату Диего исполнилось 17 лет, ее мама – Рейна – пошла к Бруно, чтобы узнать про будущее ее сына. У Диего была врожденная патология, связанная с недоразвитостью костного остова [это спровоцировало умственную недоразвитость из-за сдавления мозга деформированным черепом], которую даже не смогла излечить одаренная целительница Джульетта Мадригаль. Рейна всегда боролась за жизнь единственного сына, но и она не была каменной, поэтому просила Барбару оставаться с Диего, чтобы самой хоть немного отдохнуть. Рейна и ее муж Даниэль – троюродные брат с сестрой, однако об этом они узнали уже после свадьбы. Как бы ужасно это не звучало, но в Энканто острая проблема с близкородственными браками, поэтому часто брак бывает по расчету и с рождения считается вполне себе нормальным. После предсказания Бруно, которое Рейна никому не показывает и не рассказывает, она стала выглядеть еще более уставшей и загнанной. Мы с Барбарой догадывались, что предсказание трагично, поэтому я часто оставалась у них, чтобы помочь и Барбаре, и Рейне. В моей семье не все шло гладко, если быть точнее – ничего не шло гладко. После моего самого счастливого дня рождения в 12 лет родители стали все чаще огрызаться друг на друга. Каждый из них пытался завербовать меня на одну из сторон: разрешали мне оставаться на ночевках, гулять допоздна, не смотрели на мои оценки и так далее. В один прекрасный момент они осознали, что я не собираюсь выбирать среди них «любимчика». После этого начался сущий кошмар. Я хотела убежать из этого дурдома и поэтому оставалась у Барбары все чаще. Отец снова начал пить, а мама совсем перестала слушать голос рассудка, потому что не выгоняла его, а прощала раз за разом. Я же для них была козлом отпущения. Мама срывалась на мне за то, что я не вовремя пришла или не смогла прочитать ее мысли с просьбами о том, чтобы я помыла посуду. Отец все время доставал разговорами и оскорблял мамиту. Ему было все равно в моменты, когда он напивался, и, поэтому мог сказать мне все, что угодно, не только о ней, но и обо мне. Вот мои любимые фразы, которые чаще всего я вспоминаю: «Ну что, Анели? Будешь как твоя мать? Бесполезной шлюхой, которой попользовался каждый в этом сраном подобии города?»; «Уходишь? Проваливай! Потом не плачь, что некому будет сидеть с твоим нагулянным ребенком, прошмандовка.»; «Мать твоя сука, которая мизинца моего не стоит. Если будешь как она, то я отказываюсь называть тебя дочерью!» Ну, что-то вроде того. В такие моменты жить хотелось меньше всего. Однако даже из такой глубокой пропасти тебя могут достать близкие люди, а в моем случае – друзья. Дарио с моего 12-летия совсем не изменился. Худощавый парень с каштановыми густыми волосами и самыми обычными карими глазами, но в нем было что-то настолько теплое и уютное, что спасало всех тех, кого он подпускал к себе чуть ближе, чем простых знакомых. Я очень полюбила его за простоту и такую естественную очаровательность, а Барбара и за его умение флиртовать с ней, но она этого не признаёт. Томас был очень похож на Карлоса характером, но внешность его была крайне удивительной: сочетание светлой кожи и темных глаз сводило с ума любую девушку. Однако мое внимание было приковано к другому члену нашей компании – Бруно. Он всегда вызывал во мне много вопросов и непонимания: будто бы специально недоговаривал фразы или увиливал от прогулок, прикрываясь работой над предсказаниями. Бруно не любит привлекать внимание из-за своего дара, но я была увлечена им. Не сказать, что он мне нравился, но хотелось говорить с ним, узнавать его, а делать этого он не давал: может быть в силу своей неуверенности, а может быть он считал меня «малолеткой» и вовсе не хотел со мной общаться. За четыре года я изменилась. Мое тело стало более взрослым, поэтому бедра и талия стали пропорциональными, а линии перехода более гладкими и женственными. Мой низкий рост все также пользовался популярностью у местных шутников вроде Дарио и Томаса, но однажды я смирюсь с этим и перестану реагировать, а пока у них есть проверенное оружие против меня. В этом году Томас, Бруно и Дарио выпускаются из школы. Для нас с Барбарой это ничего, но надежда, что кто-то из них позовет нас на выпускной бал, остается незыблемой. До выпускного остается меньше месяца, но никто из них не поднимает тему своих пар. Сегодня я собиралась делать ровным счетом ничего, до оглушительного стука в дверь и сопутствующего крика отца: «Анели, открой, живо!» Неохотно встав с кровати и отложив книгу на тумбочку, я спустилась в коридор и посмотрела из-за шторки на двери в квадратное окошко. Перед дверью стоял Дарио, который выглядел очень взволнованным и сонным. – Hola, Дари. Думаю, что это что-то очень важное, раз ты пришел так рано. – я прозевала последние слова и облокотилась на дверной проем. – Мне нашли пару, – без вступления протараторил Дарио. – Чего-чего? – я несколько секунд в упор смотрела на друга, а когда пришло осознание, я схватила его за локоть и потащила в свою комнату. Как только порог комнаты был позади, мое самообладание кончилось. – Ты не шутишь? Нет, ты бы не поступил так со мной. Кто она? Твоя мать постаралась? Ты только сейчас узнал? ¡Dios mío, что теперь?... – Стоп, Анели, я сам еще не до конца понял, что произошло, – он медленно выдохнул и сел на край кровати, упираясь лбом в ладони. Я стояла напротив в ожидании ответов. – Ее зовут Лусия Мартинес, и она дочь фермера Лукаса, у которого жена еще недавно погибла. – Да-да, я что-то слышала об их семье… – Меня свела не мамита, как ты подумала, – он сделал интригующую паузу. – Альма Мадригаль выбрала мне «подходящую» партию! – после своих слов он откинулся на кровать и нервно рассмеялся. Я же осталась стоять как вкопанная, не зная что сказать. – То есть…ну…Боже! Как это ужасно! – теперь меня уже было не остановить: я стала наворачивать круги по комнате и интенсивно жестикулировать. – Они не могут решать за тебя! У тебя наверняка были другие планы, и скорее всего у тебя уже есть та, которую ты хотел бы… – и я осеклась. Я боялась, что могу сказать лишнего и, возможно, подставить подругу. – Вообще, у меня никого не было на примете, но ты к чему-то клонишь… – Я лишь выражаю свое недовольство тем, что творится в Энканто. Почему люди должны любить по приказу Абуэллы? Никогда бы не позволила кому-либо решать за меня, – я посмотрела на Дарио, который улыбался до ушей и смотрел на меня. – Что? Я достаточно тебя знаю, чтобы предположить, насколько сильно пострадала твоя гордость. – От моей гордости скоро не останется и следа! – ухмыляясь парировал он. – А вот мне кажется, что ты скрываешь от меня какой-то любопытный секрет. Говори. Я кому-то нравлюсь? – он приподнялся на локти и подмигнул мне, от чего я покраснела и стала ходить по комнате еще быстрее. – Дарио Видаль, вы переходите черту! Ничего я вам не расскажу, – я запнулась и быстро добавила: – Потому что нечего. – Ты могла бы спасти меня, Анели, – протянул он. – Вдруг та, о которой ты мне расскажешь, понравится и мне тоже. Мы с ней поженимся, и у нас будет замечательный дом, в котором вскоре появятся пара маленьких ножек. – Фу, какой ты противный, ничего я тебе не расскажу. Не смотри так на меня, – я подняла с пола цветастую подушку, которую еще в детстве связала мне мама, и бросила ее в лицо Дарио. – Ты беспощадна. Знала? – Знала, поэтому ты со мной дружишь, amigо, – в ту же секунду ко мне вернулась моя подушка. – Эй! Лучше расскажи о своей будущей невесте, – я легла на кровать и повернулась к нему лицом, подложив под голову руки как подушку. – Нечего говорить, я не виделся с ней. – Дарио фыркнул и закрыл глаза. – Ладно, я поняла. Ни слова о Лусие, – я повернулась на спину и тоже прикрыла глаза. Наши плечи соприкасались, но кисти мы оба держали в отдалении. Я воспринимала Дарио как лучшего друга и никогда не видела его в романтическом плане, но объективно он был привлекательным. «Не замечала раньше, что у него веснушки» - подумала я. «О чем ты вообще?! Он твой друг, а у тебя просто гормоны!» Диалог с самой собой напомнил мне об обещании Барбаре прийти к ней и помочь с Диего. – Закончилась лафа, – я села на кровати и попыталась растормошить Дарио. – Дари-и, вставай! – я потрясла его сильнее, но результата не было. – Не притворяйся, что спишь, невозможно уснуть за 2 минуты. – Не даешь себя напугать даже, – он сделал вид, что плачет. – Куда понеслась? По субботам ты обычно ничего не делаешь, только читаешь, – он кивнул в сторону книги, лежащей на тумбочке с потрескавшимся лаком. – Я так и планировала, но Барбара вчера меня попросила заглянуть к ней и помочь с… – опять неловкая пауза, чтобы успеть придумать отмазку. – Домашкой. Да, нам очень много задали по теории искусства. Извини, но я не могу тебя оставить у себя или взять с собой. – Анели, я только помогу вам. Не забывай, что я выпускаюсь в этом году, – он оживленно встал с кровати и почесал макушку. – Я знаю вашу программу вдоль и поперек. – Барбара меня убьет… – пробормотала я. – Что? А, не так важно. Пошли к Барбаре, я ни разу не был у нее в гостях, пора это исправить. – Дарио потянул меня за руки, чтобы я встала с кровати, и по инерции я налетела на него. – Дари! Мне еще нужно переодеться, подождешь на улице? – 1 минута, – он мгновенно испарился за дверью, и я услышала, как он, проходя мимо гостиной, здоровается с моим отцом. «Какой дурень», – подумала я и полезла в шкаф в поисках чистой одежды. В детстве у меня всегда был полный шкаф милых платьев с ручной вышивкой от мамы, но со временем мама перестала вышивать, а моя любовь к милым платьям поугасла и в мечтах я хотела носить лишь хлопковые штаны и рубашки. Однако я не перестала любить яркие цветам в сочетании с пастельными базовыми, именно поэтому сегодня мой выбор пал на однотонное нежно-зеленое платье с рукавами-фонариками. Максимально повседневное и удобное. Свои длинные кудрявые волосы я лишь поправила с помощью гребня белого цвета с золотым орнаментом. Быстро проскочив лестницу и зайдя на кухню, я захватила печенья и положила в белую сумку с ремнем через плечо. Впопыхах надела обыкновенные белые босоножки на кожаных завязках и выскочила из дома. – Минута прошла еще 5 минут назад, – грозным голосом сказал Дарио. – Ты все-таки захотел домой? – широко улыбнулась я и пошла вдоль по улочке к дому Барбары. Я услышала, как Дари вздохнул и по ощущениям закатил глаза, но пошел за мной, а вскоре нагнал меня. Идти до Барбары было около 15 минут и все это время мы подшучивали друг над другом, обсуждали его «невесту» и их возможное будущее.