Если во что-то вовлечена женщина, я знаю, что всё будет хорошо. Мне совершенно ясно, что женщины правят миром. Габриэль Гарсиа Маркес. Если ты любишь что-то — отпусти. Если оно твоё — оно вернётся. Габриэль Гарсиа Маркес. Возможно, Бог хочет, чтобы мы встречали не тех людей до того, как встретим того единственного человека. Чтобы, когда это случится, мы были благодарны. Габриэль Гарсиа Маркес.
***
Малфой торопливо расплатился и, схватив Гермиону за запястье, будто она сейчас передумает и сбежит, почти вылетел из кафе на свежий воздух. Грейнджер молчала шла за ним и не пыталась выдернуть руку. Он лихорадочно анализировал произошедшее и не верил самому себе, голова готова была взорваться. Послав рефлексию к дементорам, Драко направился в ближайший переулок, стараясь ни о чем не думать. Нужно было успокоиться и трансгрессировать отсюда. И побыстрее. Ему казалось, что если он сейчас не окажется у себя дома, на своей территории, то все исчезнет. Лопнет, как яркий мыльный пузырь. Место в темном тупике его вполне устроило и он прижал Гермиону к себе для совместного перемещения. Она все так же молча ждала. Драко заглянул в ее почти черные глаза - зрачки были расширенны. От страха? Грейнджер, ты меня боишься? Или это возбуждение? Где твоя храбрость, с который ты меня испепеляла взглядом весь вечер? Где твои ядовитые нахальные улыбки? Черт, я не понимаю тебя! Ладно. Успокойся, Малфой. Она не пытается вырваться — значит все хорошо. Или нет? А-а-а, Салазар ее побери! Драко заставил себя успокоится и достал палочку. Мгновение, его желудок скрутило и снова расправило. Драко едва выдохнул от облегчения - родная гостиная. Они стояли обнявшись и это было... Непривычно? Волнующе? Удивительно? Приятно? Волшебно? Он слышал ее испуганное сбитое дыхание. В темноте не было видно ее глаз, но Драко был более чем уверен, что Грейнджер закрыла их. Может она тоже чувствует ЭТО? ЭТО? Что за ЭТО, Драко? Ты чувствуешь, но внятно объяснить не можешь даже самому себе. Что с тобой? Ты... Нервничаешь?! О, Салазар, Малфой! Жалкий слюнтяй! Забудь про Грейнджер. Просто представь, что перед тобой еще одна из множества тех, которые хотят чтобы ты их трахнул. Тех, кто стонут под тобой, выкрикивают твое имя. Просто представь. И трахни ее. Разве не этого ты хотел, когда она улыбалась так, словно сейчас плюнет в тебя кислотой? Когда ее маленькие пальчики касались холодного металла зажигалки, а у тебя в голове плясали докси от этого? Когда ее бесстыдно сексуальные губы обхватывали фильтр сигареты, а у тебя внутри скручивалось все узлом? И чтобы случайно не сдохнуть от нехватки кислорода или остановки сердца ты разглядывал свои ботинки! Просто трахни ее. Как и всех остальных. Вспомни хоть одну из них. Например ту рыжую, из... Из... Блять, откуда она была? Да, к дракловой матери ее! Просто вспомни лицо! Малфой силился вспомнить, но как будто обливейтом смыло. Он прижал Гермиону к себе сильнее. Она напряглась как натянутая струна, но в следующий миг расслабилась и уткнулась лбом в его плечо. Нет. Это бесполезно, Драко. Даже не пытайся. ОНА не «одна из». Она - это она. Другая. Ты только вспомни ее глаза. Вспомни как она смотрела на тебя. Никто из тех сук не смотрел на тебя ТАК. Мерзкие похотливые суки! А ты — Малфой. Да, Малфой. Чистокровный ублюдок, трахающий их тела. Тела этих сучек. Только тела. Оболочки. А они мечтали чтобы ты имел их. Малфой почувствовал отвращение к самому себе. Он уткнулся носом в ее макушку. Волосы пахли сигаретным дымом. Нет. Я не буду трахать ее тело. Я не буду трахать ее. Он провел рукой вдоль ее позвоночника, Гермиона вздрогнула. Мерлин, что она делает? Почему дрожит? Где твоя хваленая гриффиндорская отвага? Я же не страшный дракон, похищающий принцесс! Да и ты, Грейнджер, далеко не принцесса. Гермиона подняла на него глаза и у Драко перехватило дыханье. «Мерлин, помоги! Что ты со мной делаешь, Грейнджер?» - устало подумал Малфой и нежно поцеловал ее в лоб. Она снова вздрогнула. Давай, Малфой, признайся! Ты не хочешь ее просто трахнуть. Ты хочешь заняться с ней... Глубокий вдох. Черт! Все. Не могу больше. Ладно, просто успокойся и сделай что хочешь, не раздумывая как ЭТО называется. Потом разложишь все по полочкам. Иначе сейчас мозг просто расплавиться. Драко, наконец, отпустил ее и, взяв за руку, увлек за собой. Они остановились на пороге спальни. Комната была практически пустой, только большая низкая кровать без спинок стояла у ближней стены. Драко коснулся ее лица чтобы стереть одинокую слезу, и провел пальцем по перламутру шрама. Как странно...Этот шрам такой...Он такой... Правильный? Нужный? Уместный? Да, уместный. Гермиона с ожиданием заглянула ему в глаза, и он снова привлек ее к себе. Малфою хотелось вновь почувствовать сигаретный дым на ее волосах, тепло тела, неровное дыхание. Она прижалась обхватив его руками, и всхлипнула. Сердце Драко пропустило удар. Грейнджер, ты что, плачешь? О, Салазар, этого еще не хватало! Он провел большим пальцем по ее скуле, напряженно всматриваясь в очертания ее лица. Сухая. Драко выдохнул. Он никогда не знал что делать с плачущими женщинами. Особенно в своей постели. Особенно плачущими из-за него. Особенно, когда он не понимал из-за чего они плачут. В такие моменты он был готов провалиться сквозь землю лишь бы не видеть их слез. Но чаще всего он с презрением морщился, или молча выставлял за дверь слишком плаксивых дур. Еще хуже только слезы его матери, которые невозможно игнорировать, как бы он этого не хотел. Сейчас он испытывал огромное облегчение, потому что понятия не имел что сделал бы с Грейнджер. Отчего-то Драко был в полной уверенности, что не смог бы остаться равнодушным или вытолкать ее за дверь. Возможно, потому что она не была одной из тех незнакомок, которых он ни во что не ставил. Он не знал их, и даже не пытался узнать. Драко не хотел впускать их в свою жизнь. Но Гермиона слишком хорошо его знала, а то, чего не знала компенсировала пониманием. Одни только ее взгляды, будто прошивающие насквозь, выдирающие реальность с корнем, могли поспорить со всеми доводами рассудка. Он уже не был уверен ни в чем. И уж точно он не был для нее загадкой. Во всяком случае ему так казалось. Гермиона отошла на полшага и дрожащими пальцами вцепилась в пуговицу его блейзера. Это было так невинно и трогательно, что Драко не сдержался. Он обхватил ладонями ее лицо и наклонился к ней. Ее дыхание приятно щекотало кожу на щеке. Он коснулся губами ее губ. Горький вкус кофе и сигарет. Обветренные губы. Податливые. Осторожный несмелый поцелуй. Она тоже пробовала его на вкус. И, кажется, забывала дышать. Во всяком случае Драко больше не чувствовал ее дыхания. Он прислонился спиной к стене увлекая Гермиону за собой. Она медленно выдохнула и глубоко вдохнула, наконец расстегнула блейзер и скользнула руками под него, обхватывая Драко и плотно прижимаясь. Положила подбородок ему на плечо и жарко выдохнула в ухо. По телу Малфоя пронеслась стая мурашек. Он чувствовал на своей спине ее ледяные пальцы. Драко тоже обхватил ее, забираясь руками под рубашку и поглаживая по спине. Он ощущал под пальцами каждый ее позвонок и странные неровности под лопаткой. Шрамы. Да, она говорила об этом. Хочу увидеть их. Хочу потрогать. - Что дальше? - шепнула она, прерывая его размышления. Драко несколько удивил вопрос. Раньше его никогда не спрашивали о таком. Раньше все было предельно просто и понятно без объяснений. Раньше ему даже не приходилось задумываться, эти сучки сами подсказывали шаблон действий. Шаблон — мерзкое слово. Мертвое. Но Грейнджер застала его врасплох. Действительно, что дальше? Просто содрать с нее одежду, бросить на постель, раздвинуть ноги и отыметь? Многим из его одно ночных девушек хватало этого. Или не утруждаться вовсе: поставить на колени и сунуть член ей в рот, а потом бездумно спустить с нее джинсы и поиметь сзади грубо и жестко? Таких тоже хватало. Но лишь одна мысль о том, чтобы заставить ЕЕ опуститься перед ним на колени почему-то вызвала липкую волну отвращения. Что ты можешь ей предложить? Да, старик, похоже Грейнджер та еще заморочка. Это явно не то, чего мы оба хотим. Были, конечно, и такие, кто хотел от него поцелуев, жарких объятий, признаний в любви. Но, в конце концов, они никогда не добивались от него этого. Им приходилось довольствоваться тем, что он хотел им дать. А давать он не любил. Он любил брать. Грейнджер не просила. Что же тебе надо, Грейнджер? Чего ТЫ хочешь получить от меня? Явно не пустого траха. Или нет, и все совсем наоборот?! Ты пришла за тем, чтобы я тебя хладнокровно поимел? Нет. Все не то. Проще спросить. - Чего хочешь ты? - тоже прошептал Малфой. Она крепче обхватила его и спрятала лицо на груди. - Тебя, - услышал он ее невнятное бормотание. - Вот как? - Малфой отчего-то удивился ответу. - Меня? Она кивнула еще сильнее вжимаясь в его грудь, будто боялась, что он сейчас оттолкнет, или рассмеется прямо в лицо. Драко погладил ее по волосам. - Какая же ты... странная, Грейнджер, - усмехнулся он. - Так бери, если нужен. Бери себе, и не отдавай никому. Да. Именно так поступаю я. Она неуверенно подняла голову, посмотрела своими черными странными глазами и поцеловала. Не робко, нет. Страстно. На одном вдохе. Заставляя подчиниться, заставляя наклониться к ней, заставляя закрыть глаза. Ему хотелось зарыться пальцами в ее непослушные волосы, хотелось прижать ее еще сильнее. Смять ее губы, проникнуть в нее языком. Он укусил ее за нижнюю губу. Гермиона застонала. Салазар, дай мне сил! Это просто невыносимо. Когда рука Драко осторожно коснулась ее кожи под топом, она испуганно отскочила назад, дернула топ вниз и запахнула полы рубашки. Драко видел, как ее колотит. Мерлин, что не так? Что я делаю не так? Почему она все время трясется от страха передо мной? Это сильно его задело и даже немного злило. Женщины обычно не трясутся перед ним от страха. А если вдруг Драко оказывался у них первым, он всегда находил нужные слова, чтобы успокоить их. Но ни одна из них не шарахалась от него. - Послушай, Грейнджер... - Драко вздохнул, пытаясь унять зарождающийся порыв гнева. - Гермиона. Что не так? Может это у тебя в первый раз? Девушка яростно замотала головой. - Все отлично, - задыхаясь ответила Гермиона, - просто дай мне минуту, хорошо? - Хорошо, - напряженно ответил Малфой. - Но... - Это паническая атака, - предвосхитила вопрос девушка. - Тебе страшно? - Очень, - нехотя призналась она. Драко подошел к ней и обнял. Он почувствовал как бешено колотится ее сердце, как она тяжело дышит, как ее трясет. Он сжал ее крепче. Через пару минут ей стало легче и она немного расслабилась. Нет, так дело не пойдет. Это уже слишком. На сегодня с меня хватит. - Сейчас я тебя раздену, и мы ляжем спать, - медленно проговорил Драко, чтобы до нее дошел смысл его слов. - Ты ведь не против уснуть рядом со мной? Драко сам не понимал зачем он это делает. Проще было распрощаться и отправить ее домой. И дураку было понятно, что ничего не выйдет сегодня вечером. Он не привык церемониться с женщинами. Наверно потому, что это они навязывали ему свое общество. А он даже не запоминал их лиц, и тем более их имена. И если кто-то ему слишком надоедал он просто вышвыривал ее за дверь, ставил заглушающие чары и шел спать. Но с Грейнджер снова все было по-другому. Он не собирался ее отпускать. А понять зачем ему все это надо - не хотел. Гермиона неуверенно помотала головой. - Значит не против, - уточнил он, скорее для себя, все еще сомневаясь в том, что он собирался сделать. Драко медленно стянул с нее рубашку и откинул в сторону. Она не сопротивлялась. Под топом не оказалось белья, это было заметно. Маленькие бусинки сосков топорщили ткань. Драко отчего-то это совершенно не удивило, но неожиданно сильно смутило, и он решил, что лучше оставить топ на месте. На ремне джинсов Гермионы висели простые кожаные ножны из которых торчала деревянная рукоять охотничьего ножа. Даже в темноте было видно как тускло светилось полированное дерево. Ножом очевидно часто пользовались. Драко приподнял бровь и вопросительно посмотрел на Гермиону, но промолчал. Отчего-то он не особо жаждал узнать что она им делает. Она лишь пожала плечами, словно этим все объяснила. Малфой подхватил ее под бедра и усадил на кровать, расстегнул ремень и стянул джинсы вместе с кедами. Она забралась под одеяло. Да, Драко, ты просто заботливая мамочка. Иди согрей молочка на ночь, и не забудь овсяные печеньки. - Спи, - он усмехнулся. - А ты? - пробормотала Гермиона натягивая одеяло по самые глаза. - Да, я тоже, сейчас... - Драко вышел в гостиную, чтобы посмотреть на каминные часы. Они показывали половину двенадцатого ночи. Рановато для сна. Скинув с себя блейзер, он улегся на спину рядом с Гермионой и убрал руки за голову. Носки его ботинок тускло сияли в свете луны. Полежав с минуту, разглядывая свою обувь, он повернул голову, чтобы посмотреть на Грейнджер. Она уже спала. Должно быть вымоталась... Да, Драко, ты просто непревзойденный ловец. Ловец проблем на свою голову. Чего ты над ней трясешься как полоумная мамашка? Чего ты церемонишься с ней? Кто она тебе вообще? Гриффиндорская заучка? Грязнокровка? Так, стоп! Больше никогда! Никогда не вспоминай это слово. Это не твое слово. Это слово твоего отца. Забудь его, и никогда не произноси вслух. Теперь оно запретное для тебя. Ты - не твой отец. Ты никогда не станешь таким как он. Лучше сразу сдохни, Малфой. Грейнджер права: мы уже выросли. То, что было в прошлом пусть остается там. Прошло десять лет и ты изменился! Наверное. Должен был. А если еще нет, то пора бы это сделать. Пора меняться, Малфой! Иначе ты останешься в прошлом сам. Как сгусток пыли на шкафу, как пепел в камине, как антикварные часы. Так и проживешь всю жизнь упиваясь воспоминаниями. Просто пора меняться. Но все ведь было не так плохо, правда? Нет, Драко, все было ахуительно плохо. Просто ты делаешь вид, что все хорошо, что все в порядке, что так и должна сложиться судьба Драко Малфоя. Что ты делаешь? Чем ты заполняешь пустоту в себе? Ты работаешь как проклятый и трахаешь баб. Ты идешь вечером в паб или кафе и цепляешь баб себе на ночь. Иногда тебе кажется, что трахать — это и есть твоя работа. Зачем ты это делаешь? Ты и сегодня пошел в то кафе за этим. Но там была она, хмурая, в сигаретном дымном облаке, взъерошенная, колючая... Не скучающая, не унылая, не прежняя. Другая. Ни капли счастья на лице. И ты не смог пройти мимо. Как оказалось ни капли счастья во всей ней. Как и в тебе. Черт, Грейнджер снова права! Ты боишься. Боишься одиночества. У тебя же нет никого рядом. Нет друзей. Их не было никогда. Ты убежал от отца. Ты бросил с ним мать. Тебе некуда возвращаться. Есть только ты и эти бабы. Ты и эта квартира. И открытый для всех камин. Любой может попасть в твою пустоту. Но за семь лет никто не воспользовался им. Никому не нужна твоя пустота. Только тебе. Ты ведь за нее так вцепился. Мертвой хваткой. Драко снова посмотрел на Гермиону. Она такая же как ты. Она тоже одна. У нее та же пустота в глазах. И она аврор. Убийца. Такие как Грейнджер не должны становиться аврорами. Почему она? Эти шрамы. Будто она наказывает себя за что-то. Будто боится признаться себе в чем-то. Ты тоже боишься признаться себе. Боишься остаться одиноким навсегда. Поэтому, ты не хочешь, чтобы она уходила. Не хочешь снова остаться один. Возможно она твой шанс. Шанс все изменить. Шанс не сдохнуть в одиночестве. Перед его глазами все расплывалось, и он прикрыл их всего на секунду. *** Гермиона резко проснулась, будто кто-то невидимый толкнул ее в спину. В комнате было тихо, холодный лунный свет проникал через окно, где-то в темноте тихо тикали часы. Он лежал рядом, так и не раздевшись. Драко спал. Сложенные на груди руки мерно поднимались и опускались. Ресницы слегка подрагивали. Это было великолепное зрелище. Его фарфоровая кожа обласканная луной казалась мистически призрачной. Волосы разметались по подушке и будто искрились серебром. А может это из-за слез застывших в глазах. Его губы слегка приоткрыты. Гермиона вспомнила их вкус. Его запах. Волшебный запах его парфюма. Что-то пряное, с нотами табака, сандала, корицы, и капелькой ванили. Ей захотелось вновь ощутить этот запах. Хотелось уткнуться носом в его шею. Но Гермиона побоялась его разбудить. Она тихонько выскользнула из-под одеяла и нашла на полу блейзер. Осторожно, словно воровка, она прижалась к нему лицом и вдохнула. Голова закружилась. Сердце сжалось от невыносимой тоски. Было так страшно вновь не почувствовать этот запах. Страшно находиться в одной комнате с ним, и не прикасаться. Только сейчас она почувствовала огромную пропасть между ними. Гермиона пробежала по комнате скользящим взглядом, и натолкнулась на рукоять своего ножа. Она поняла что ей нужно. Нож, палочка... И сигареты. Гермиона, без труда определив нужную дверь, закрылась изнутри. Ванная была просторная, отделанная обычной белой плиткой от пола до потолка. На одной из стен висело зеркало в полный рост. Вот оно - то, что ей сейчас и нужно. Встав перед зеркалом, Гермиона оглядела себя с ног до головы, хмыкнула и закурила сигарету. Она достала из ножен свой нож и приставила себе к горлу. Да, Гермиона, это определенно нужно тебе. Пора меняться. Это твоя последняя сигарета в жизни. Докуривай и покончим с этим. Негромко рассмеявшись она выпустила дым сквозь зубы. Схватилась за клок волос на голове и быстрым движением срезала его. Да. Вот так. Ты хотела остричь волосы? Так просто возьми и сделай ЭТО! Избавься от них. Избавься от их запаха. Следующие полчаса Гермиона срезала свою непослушную, вечно путающуюся, копну. Она чувствовала облегчение с каждым опавшим на пол локоном. Получилось не очень аккуратно, но ее это не особо заботило. Закончив, Грейнджер села на край ванны и рука непроизвольно потянулась за новой сигаретой. Но она быстро отдернула ее. Нет, Гермиона. Ты обещала себе. Он был прав — это гадость, тебе не идет курить. Только представь, что он чувствовал, когда целовал тебя? Поцелуй с пепельницей - как романтично. Ты должна справиться. Черт. Неужели ты готова измениться ради него? Ради Малфоя? Да хоть бы и ради него! Он первый, кто тебя поцеловал за последние наверно лет шесть. У тебя не было мужика шесть гребанных лет, Грейнджер! Ты помнишь кто был последним? Рон? Нет, он ушел задолго до. Может Джордж? Нет, тогда он уже женился на Джонсон. Ты же не разрушаешь счастливые семьи, правда? Нет, сука, нет. Ты сделала это. Один раз. Ты трахалась с Гарри, когда у них с Джинни были проблемы в отношениях. Ты драклов третий угол. Черт, хорошо, что Гарри хватило ума все это прекратить. Ты даже помогла ему, забрав его воспоминание об «этом» себе. Правда, он не просил тебя. Но ты же не могла оставить все как есть, да? Да. Он был последним. А потом случилось то дерьмо, которое сделало из твоего тела окровавленный кусок мяса. Да, дерьмо случается... С теми, кто стоит и ждет его. А теперь будь добра — кончай стонать и измени свою гребанную жизнь. Возможно, это твой шанс. Возможно ОН твой шанс. Шанс не сдохнуть в одиночестве. Она стянула с себя топ и плавки и встала обнаженная перед зеркалом. Шрамы. Неисправимые. Они испещрили весь живот. Тянулись от левого плеча к правому бедру. Маленькие белые кратеры, как на луне. Она слишком хорошо помнила их историю. НО. Это ерунда, всего лишь ожоги. Ожоги от дождя из раскаленного стекла. И один большой и глубокий от пупка к паху. Слишком непоправимый. Слишком болезненный. Гермиона дрожащими пальцами провела по нему. Горло сдавило спазмами, сердце бешено колотилось, руки похолодели. Паническая атака. Успокойся. Успокойся, твою мать! Тебя же никто не трогает. А Малфой даже не успел нащупать его. Ты и так шесть лет не позволяла к себе прикасаться, убрала все зеркала в доме. Боишься сама себя. Просто расслабься. Он ведь знает о них. Ты уже говорила об этом. Позволь ему самому решать. Не бойся. Все будет хорошо. Все должно быть хорошо. Когда-то должно стать хорошо, почему бы не сейчас? Страх — это иллюзия. Знай своего врага в лицо. Вот он, твой враг. Смотрит на тебя из зеркала. Это она боится. Не ты. Тебе нечего бояться. Все дерьмо, которое должно было случиться - уже случилось. Хуже уже не будет. Наверное... Она расслабилась. Приступ прошел, и гораздо быстрее чем раньше. Гермиона все еще смотрела на себя в зеркало, но теперь она была более менее собой довольна. Пора заканчивать, пока Малфой не проснулся. Смой с себя этот страх. Она встала под упругие струи душа, смывая с себя остатки волос, натирая тело местным мылом. Гермионе было очень хорошо. Она, наконец, перестала трястись от холода и паники. Почувствовала легкость в голове. Ей даже захотелось радостно рассмеяться. - Сейчас бы апельсин съесть, - вздохнула Гермиона. Она выскользнула из душа, схватила палочку и сожгла остатки своих волос. Они исчезали в пламени быстро, не оставляя даже пепла. Жадные багряные языки стирали ее прошлое. Нагая, влажная и свободная, она вышла обратно в гостиную. Луна хорошо освещала комнату и Гермиона заметила на обеденном столе вазу с фруктами. - Как по волшебству, - улыбнувшись прошептала она и взяла апельсин. Гермиона ела его с удовольствием несмотря на то, что он был кислый. Она почувствовала себя снова маленькой. - Ты не нормальная, Грейнджер. - Усмехнулась она. Утерев салфеткой апельсиновый сок с подбородка, Гермиона отправилась в спальню. Ей очень захотелось закончить то, что они с Малфоем начали. Она подошла на цыпочках к кровати, Драко все еще спал, не меняя позы, и осторожно забралась на кровать.***
Малфой внезапно проснулся оттого, что кто-то сидел на нем. Он резко выпрямился. Насколько ему это позволили сделать, конечно. Это была всего лишь Грейнджер. Он облегченно выпустил воздух сквозь зубы и расслабленно лег обратно. - Ты ненормальная, Грейнджер, - сказал Драко разглядывая ее. Что-то с ней было не так. Что-то поменялось, но спросонья он сразу не понял. - А если бы я тебя прибил случайно? - Ну, я же аврор, - загадочно улыбнувшись подмигнула Гермиона. - Вряд ли у тебя получилось бы. К тому же, моя палочка всегда при мне. - Осторожно, крошка, палочки деткам — не игрушки, - нахально заявил он. - Не забывай, у меня хорошая реакция. Гермиона негромко хохотнула и наклонилась к нему, упершись руками по обе стороны от его плеч. - Докажи, - прошептала она ему в самые губы и поцеловала. Другая. Она совсем другая. Будто подменили. Сексуальная. Возбуждающая. Свежая. Драко больше не чувствовал запаха сигарет, только знакомый запах мыла и легкий цитрусовый флер. Больше не ощущал вкуса сигарет и кофе, только горьковато-кислый вкус апельсина. Гермиона сжимала его своими бедрами. Драко обхватил ее за талию и одним быстрым рывком уложил на лопатки нависая сверху. - Это аксиома, Грейнджер, - хищно оскалился Малфой и впился жадным поцелуем в ее шею. Она застонала выгибаясь ему навстречу. Гермиона запустила руки в его в волосы и закрыла глаза, по щекам покатились слезы, но она улыбалась. Драко оторвался и посмотрел на ее бледное лицо. Ее тонкие скулы, острый носик, тонкие брови. Она была волшебна как луна, так же прекрасна, так же волнующе незабываема. Не смотреть на нее было невозможно. Он окинул ее тело быстрым взглядом. Темная горошинка соска так и просила чтобы ее прикусили. И шрамы, шрамы, шрамы... Перламутровая инкрустация, россыпь жемчуга, капли серебра под светом луны. Загадочная кожа. Пальцы Драко сами потянулись попробовать их на ощупь. Гладкие бусинки. Его ладонь скользнула по ключице, легонько коснулась груди, пробежала по животу, и устремилась вниз... Он только успел услышать ее тяжелый вдох, а в следующую секунду Гермиона уже лежала на животе, подставляя под его руки беззащитную спину. Драко даже не удивился. Между ее лопаток ему нагло ухмыльнулась кошачья морда, а под левой лопаткой три грубых шрама от чьих-то когтей. Те самые. Еще не загрубели, совсем свежие. Он поцеловал ее между крыльев-лопаток и она вздрогнула, провел рукой вдоль выступающего позвоночника - она прогнулась приподнимая ягодицы. Ее талию Малфой наверно обхватил бы в кольцо своих длинных пальцев. Драко вспомнил Грейнджер в школьные годы и девушка, так сексуальна выгибающаяся под ним, никак не вязалась с той... Из прошлой жизни. Она и раньше была необычной, не одной из толпы, сильной, смелой, а сейчас она стала несгибаемая, как стальной прут и опасная, как морская сирена. Все эти открытия будоражили кровь, волновали разум. Драко содрогнулся, по телу пробежали приятные мурашки, волосы на затылке встали дыбом. Мысль, что этот острый клинок, эта колючая роза будет в его руках вызвала волнение и приятное томление внизу живота. Желание обладать ей вытеснило все мысли и сомнения. Драко схватил ее за бедро и подтянул к себе, прикусил кожу на ее плече. Гермиона протяжно застонала. Было невозможно слушать эти стоны. Драко хотелось стиснуть ее бедра до боли, до кровавых синяков, прижать ее к себе, вдавить в постель, распять на этих порочных простынях. Заставить ее тело петь для него. Дикий огонь загорелся в глазах Малфоя и весь мировой океан не смог бы его потушить. У него срывало крышу, отказывали тормоза. Какое-то незнакомое чувство переполняло его, и хотелось одновременно орать от радости и плакать от разрывающей грудь необъяснимой тоски. - Хочу, - хриплым шепотом прорычал он, разворачивая Гермиону лицом к себе. Она томно прикрыла глаза и закусила нижнюю губу. Он с трудом сдержал рвущийся наружу рык. В следующий миг Гермиона уже срывала с него рубашку, дергая ее за ворот. Кисти Драко застряли в манжетах, и он никак не мог выпутаться из сорочки. Ему стало смешно. Этот сумбур, этот страстный порыв, эта нелепая ситуация вызывали смех. Не саркастичный или ироничный. Здоровый настоящий смех. Сколько же лет он не смеялся по-настоящему? И он выпустил себя из клетки. Отпустил вожжи, дал волю эмоциям. И сам не заметил, как уже смеялся в голос. Гермиона смеялась вместе с ним. Ему стало хорошо. И свободно. Легко. Будто груз, накапливаемый годами, вдруг сняли с его плеч. Он поймал себя на этой мысли, почувствовал застывшую улыбку на своем лице. Они просто улыбались друг другу. Это было...Необычно. Салазар, как же, блять, хорошо! Гермиона выбралась из-под Малфоя, села рядом и взяла его за руку. Отстегнула запонку и высвободила одну руку. Дальше он справился с рубашкой сам. Конечно страстное желание трахнуть ее, чтобы завтра ноги было не свести, прошло. Но это было и не нужно. Секс с Грейнджер - это что-то очень странное, не поддающееся логике. По всем его прикидкам она должна была уже сбежать от него. Но что-то пошло не так. А может до этого было все НЕ так? Может сейчас как раз так? Грейнджер просто чокнутая! С ней ничего не будет просто, я прав? Да, Драко, ты влип по самую макушку. Ты тоже не нормальный, уж поверь самому себе, старик! Гермиона протянула руку и коснулась ладонью его лица, провела пальцами по щеке. Малфой поймал ее пальцы и поцеловал их, она смешно сморщила носик и, кажется, зарделась. Он потянул ее на себя и обнял. Гермиона порывисто обхватила его за шею и жарко выдохнула в ухо. Что. За. Херня. Происходит?! Она нашла его губы своими. В его голове, и без того опустевшей, стало кристально прозрачно. Драко больше не желал думать. Особенно сейчас. Его руки уже ласкали ее маленькую грудь. Она выпустила его и толкнула, вынуждая лечь на спину. Он подчинился. Гермиона села сверху и наклонилась для поцелуя. Ее юркая рука уже расстегнула ремень на брюках и легонько провела пальцами по линии бедра. Выпрямившись, она коварно ухмыльнулась и расстегнула ширинку. Все кончено. Последний бастион пал. Она победила, и ее протяжный стон, когда она впустила его в себя, был как победный клич. Ее прикрытые глаза и закушенная губа, ее пальцы до синяков сжимающие его бока, ее маленькие груди с горошинками сосков, ее тяжелое дыхание... Она овладела им. Использовала. Она хотела. Грейнджер трахает тебя! И тебе это нравится. Эйфория. В свете луны Гермиона казалась нереальной, такой холодной и мерцающей, как далекая звезда. Но в то же время она была такая настоящая, такая живая и такая близкая. *** Они оба не спали. Просто лежали рядом. Хмурое серое утро уже сочилось через окно. Луну затянуло облаками. Волшебная ночь кончилась. Но эйфория осталась. Их головы теперь, спустя пару часов, были полны мыслей. То, чего они всегда боялись и о чем никогда не думали — наступило. Оно неотвратимо, с каждой секундой становилось все ближе, и пугало их теперь еще больше. Будущее. Время для решений.