Трудовыебудни ВМОЗГ (Вселенского Магического Отдела Защиты Гуманоидов)

— И куда мы идем? — поинтересовался Демосфен, вернувшись домой. Вопрос не был праздным, так как Серафим прихорашивался возле ростового зеркала, выбирая между голубым и золотым поясами для туники. Остальная одежда уже прикрывала его ладное тело, слегка просвечивающегося контурами через тонкую ткань. Конечно, стратегические места были скромно прикрыты плотной вышивкой, но все же… Наряд был далеким от одежды ангела-праведника. Впрочем, праведным личный ангел Демосфена был только в мечтах его мамочки — Дем ангелочка окончательно испортил и неимоверно гордился этим. Впрочем, до падшего ангела Фимушке еще развращаться и развращаться, но у них много сотен лет впереди для этого. — Бери золотой — дорого, богато получается. И украшения надень, что я тебе с Голденленда притащил, — Демосфен тоже закопался в шкаф, выискивая одежду для себя. — Так что мне надеть? — Кто тебе сказал, что ты идешь со мной? — Серафим отложил золотой пояс и перетянул тонкую талию голубым (дорохо-бохато все равно имело место быть в виде синих и белых брильянтов, нашитых на атласную ткань). — Здрасти-приехали, — удивился Демосфен. — Это как это? — Так это, — передразнил его Серафим. — Я иду к Высшему, тебя там не очень рады будут видеть. Да и тебе будет очень неуютно среди наших достойнейших и смиреннейших. — Да уж, при виде ваших святейших снобов у меня начинается изжога, — поморщился Демосфен. — А что ты забыл на этом благороднейшем шабаше? — Фу, как некрасиво называть святейший синод шабашем, — вяло попенял мужу Серафим, примеряя новый нимб. Радужный, в цвет крыльев. К слову сказать, Серафим не был чистокровным ангелом. В его жилах текла кровь богини Фэйри, от которой он и получил непривычные для чистокровных ангелов крылья и некоторые специфические способности. Но в пантеоне Высших Серафима принимали довольно доброжелательно, присылали приглашения на какие-то празднования. Даже сам Высший добродушно кивал в ответ на приветствие, когда Серафим прибывал «ко двору». В последнее время, правда, приглашений почти не было, поэтому идея сходить, напомнить о себе, показалась Серафиму весьма интересной. Но Демосфену лучше остаться дома. Не потому, что Серафим как-то комплексовал по поводу того, что у него муж-демон, а потому что знал, как может быть неуютно Дему в Обители светлых сил. Знал по себе, потому что как-то рискнул сунуться на праздник начала Цикла, проходящий в Тартаре — самом цивилизованном мире демонов. Демосфену пришлось потом отпаивать его медом и нектаром, чтобы вывести излишек темной силы. — И надолго ты там? — надулся Дем, заваливаясь на кровать. — Еще не знаю, — Серафим отвернулся от зеркала. — Возможно, вернусь утром. — Будешь мне должен, — Демосфен с удовольствием потянулся. — С какого ангела? — удивился Серафим. — Как это «с какого»? — Дем притворно нахмурился. — Уходишь от родного мужа на какую-то подозрительную гулянку. Супружеский долг сегодня в пролете. — А если я сейчас его тебе отдам? — усмехнулся Серафим. — А то мне покоя не будет на гулянке. — Согласен! — Демосфен подорвался с кровати, подхватил пискнувшего что-то о смятой одежде Серафима и щелкнул пальцами. Туника и прозрачная нижняя рубаха аккуратно перепорхнула на вешалку, а пояс и нимб остались, как и жаркий румянец смущения, которое Серафим испытывал каждый раз перед выплатой долга (сначала долг был дружеский, потом напарнический, потом уже и супружеский). Отдаваться распаленному демону, стоя перед ним на четвереньках и придерживая рукой падающий на нос нимб — чем не повод для смущения? Такой себе повод, потому что на этом моменте в Серафиме засыпало все ангельское и просыпалось лукавое и примитивное фейское. Поясок демонюга тоже приспособил, когда сменил позу. И легкая боль в туго стянутых запястьях только подстегивала желание. В общем, на гулянку Серафим летел слегка неуверенно, осоловелый после активной расплаты с супружником. Даже спать захотелось со страшной силой. Но от приглашений в Обитель света не принято отказываться, поэтому пришлось собраться с кучку и поспешить к золотому порталу. Демосфен довольно потерся о пахнущую цветочной пыльцой и грозовым озоном простыню, впитывая всем собой аромат драгоценнейшего мужа. Улыбка сама собой наплывала на лицо, заставляя Дема чувствовать себя подростком. Демоны умели любить, хотя все почему-то были уверены в обратном. И любили раз в своей долгой жизни. Счастливчиком называли того, кто встречал взаимность, потому что большинство пар просто жили вместе ради выгоды, рождения детей или просто из желания не быть одиноким. Демосфен влюбился в свою полную противоположность и даже не надеялся на взаимность в начале их с Серафимом знакомства. Но сейчас, спустя два века, он мог назвать себя тем самым счастливчиком. Сон подкрался незаметно, хотя Дем планировал дождаться мужа с того благолепного собрания, чтобы отряхнуть его от излишков святости. Проснулся уже от того, как вкусно запахло из их кухни — земным кофе и тартарскими колбасками. Серафим копошился у плиты, вручную готовя завтрак. Демосфен обнял его со спины и с наслаждением лизнул белую шею с красным пятнышком вчерашнего засоса. Демонические метки сходило очень неохотно, даже ангельские силы не всегда справлялись с первого раза. И это доводило Дема до восторженного писка (когда никто не слышит, конечно, а то мы же сама брутальность). — Нам уже прислали задание, — Серафим аккуратно выбрался из объятий и кивнул в сторону стола. — Почитай пока. Дем послушно взялся за свиток. — Ты смотри, Яссори дорос до своей первой революции. А я уж думал, там так и будут терпеть того перерожденца. Демоны его побери, при таком мощном магическом потенциале настолько хреново распорядиться даром! Довел свой народ до границы терпения. — Ну, ты же понимаешь, что народ так бы и терпел, но кому-то рядом с перерожденцем надоела вся эта тирания. Или власти захотелось побольше, — Серафим поставил перед Демом тарелку и чашку. — А ты? — Демосфен откусил кончик колбаски. — Не хочется. — Так что там дальше… Помочь свергнуть этого перерожденца? — Демосфен резко поднял взгляд от свитка и заметил расстроенное выражение ангельского лица. — Что произошло? — Ничего такого. Доедай и полетели. Если заговорщики потерпят крах, то подходящий шанс изменить ситуацию появится очень нескоро. И следующая попытка, с другими заговорщиками, приведет к большому кровопролитию. — Фима, ты же не умеешь врать. Что-то случилось на вашем шабаше? — Дем отложил свиток и поднялся, нависая над мужем. — Кто-то к тебе приставал там? Обидел? — Давай закончим дело, а потом я расскажу. Дем быстро переоделся и вернулся на кухню, где Серафим уже открыл портал. Мир встретил их шумом городской улицы и запахом нечистот, текущих по мостовой. — Фу, — зажал нос Демосфен. — Всегда забываю, что на этом этапе цивилизация немного пованивает. — Ничего, дальше прогресс пойдет семимильными шагами. Как только уберем камешек из механизма, — Серафим слабо улыбнулся и щелкнул пальцами. Одежда, в которой они сюда заявились, сменилась на вычурный и немного нелепый наряд местного аристократа. Дем быстро остановил более-менее приличную повозку и скомандовал: — К Божественному Замку гони, — и уже тише фыркнул: — Ты посмотри на эту скромность — возомнил себя божеством. Город жил своей жизнью, ничего не предвещало скорых изменений, и Дем даже немного засомневался. Кажется, всех все устраивает, потому что бунтарский дух крайне низкий. Зато запах страха перебивал даже вонь нечистот. Местный народ даже не пытался бунтовать, придавленный этим страхом. Печально… Дем скосил глаза на задумчивого Серафима, который в одежде местной аристократии казался вычурной статуэткой. Хотелось уже получить ответы на вопросы, но сначала работа. В дворец правителя они проникли, как всегда, легко и просто. А потом начались сложности, так как главарь заговорщиков, обладая немалой магической силой, уловил их сущности и едва не сорвал собственную операцию. Дему пришлось его немного того… шарахнуть по мозгам, чтобы наставить на путь истинный. Серафим расчистил путь до покоев короля-перерожденца и удерживал мощную охрану подальше от места стычки. Дем уничтожил магическую защиту и впустил заговорщиков в помещение. — Дальше они как-то сами. Не люблю смотреть на убийства, — Серафим тяжело вздохнул. — Возвращаемся. Вывалившись из портала, Дем припер благоверного к стенке. — Так что произошло? Прекрасные ангельские глаза наполнились брильянтами слез, а нижняя губа затряслась от обиды. Демосфен ощутил острое желание убивать, но сдержался силой воли. Сначала ведь надо бы выяснить, кого и за что. — Меня позвали не на праздник, — Серафим протяжно всхлипнул. — Они сказали, что Обитель будет для меня закрыта, пока я позорю их связью с демоном. — А ты что? — желание убивать усилилось. — А что я? — Серафим независимо вытер кулаком нос, шмыгнул пару раз и продолжил: — Шарахнул их Благодатью, и пока они переваривали мое негодование, сказал, что мне их Обитель в пень не уперлась. И если сборищу замшелых архангелов нечего делать, то пусть крестиком вышивают и не лезут под одеяло других. — Моя ты радость, — Демосфен прижал Серафима и чмокнул в макушку. — Хочешь, я им бороды пообрываю? — Я… ик… уже, — скромно ответил Серафим, ковыряя вычурную вышивку на груди мужа. Демосфен смеялся так заразительно, что Серафим не мог не последовать его примеру. — Теперь, ваше сиятельство, позвольте снять с вас эти возмутительно облегающие панталоны, — Дем оттеснил Серафима к кровати и с облегчением увидел знакомое закатывание глаз. Это значило, что Симушка не злится и не против. А с теми архипридурками Демосфен еще посчитается. За каждую капельку драгоценных слез драгоценного мужа.