***
А ночка и в самом деле выдалась утомительная. Убедившись в том, что срабатывание по сейсмографам не ложное, Купер, по-прежнему не задействуя основные генераторы, не включая освещения, задал алгоритм спящим на пандусе четырем малышам-роверам. Маневрировать они умели превосходно, Купер сам их настраивал и был в них уверен, как в собственных руках. По его команде роверы, пока не съезжая с пандуса, выстроились в шеренгу. Жилой комплекс, совершенно темный и уже успевший выстудиться изнутри, сохранял тактическое и оперативное молчание. Ужас ночи подступал к кругу погашенного костра, и люди, затаившись, ждали, ждали, ждали… Тварь прощупывала почву — в буквальном и переносном смысле, — там, где были следы чужаков. Как именно? Запах? Звук? Вибрации? Точечные удары, в начале едва ощутимые, настолько, что приборы фиксировали всего лишь легкие отклонения от нормы, становились все заметнее, точки, обозначающие силу, росли в диаметре. Судя по траектории, это обозначало приближение — нечто достигло западной границы ближнего периметра. Указав жестом на монитор, Купер замер, предвкушая дальнейшее. По часовой стрелке или против?.. Секунды тишины, молчания, совершенно темных мониторов отсчитывались ударами сердец. Выдох. Близость опасности, пугающая и притягивающая одновременно, выматывала. Выдох. Нервы, напряженные до предела, молчание, ставшее и оружием, и ядом. Выдох. Удар. Еще один — на юго-западе. Значит, против часовой стрелки. Выдох. Еще серия — север, северо-запад. Черт возьми, да это похоже на окружение. Дольше медлить было нельзя. Все четыре ровера наконец стартовали — строго в заданные координаты. Почти одновременно с ними вырулили из внешнего шлюза жилого комплекса роботы, которые в качестве скаковых девайсов несли каждый по одному человеку, наскоро упакованному в гермокостюм, одного к метеоантенне, а вторую — к генераторной станции. Вопрос был в скорости ответного броска: на своих двоих люди должны были за считанные минуты успеть до точек назначения. Когда на передатчик КЕЙСа, служившего вьючным транспортом Амелии, прибыл сигнал от ТАРСа, пребывавшего в таком же качестве при Купере, о том, что сеть замкнулась, Амелия, как и было условлено, повернула рубильник основного генератора. Едва успев вскочить «на руки» робота, она наблюдала, уже с безопасного расстояния, как синеватая молния устремляется в землю. Наверное, утром там можно будет найти опалины. Но пока стоило отойти подальше — чтобы не попасть под раздачу. Телескопические зонды роверов, использованные как заземлители, выпустили в землю всю мощность портативных аккумуляторов, и утром людям предстояло собирать храбрых обесточенных «черепашек» вручную. — Уходим, уходим, — зашептала Амелия, однако КЕЙС и без команды уже перестраивался для маршевого шага. Отдышавшись и немного придя в себя после обратного забега на вообще-то не приспособленном для таких вещей роботе, Амелия еще снаружи жилого модуля отстегнула гермошлем. В серой ночи, прозрачной и холодной, не было видно ни единого признака угрозы, и от этого диссонанса тишины и ощущения опасности охватывал ледяной озноб. Резкий скрип, когда шлюз-дверь отошла в сторону, заставил Амелию подскочить на месте. Так мало нужно, чтобы вывести ее из себя? — Амелия, забирайся внутрь, — посоветовал Купер, возникая на пороге. — Ты меня здорово напугала. Пробормотав что-то в извинение, отряхивая костюм, она вошла в помещение и проследила, чтобы дверь во внешний мир надежно закрылась. Шлюз в основное помещение, отошедший наполовину, позволил ей проскользнуть в уже нагретый командный модуль. Амелия мысленно поблагодарила Купера, успевшего обратно раньше нее и позаботившегося об этом. Теперь можно было запустить основные генераторы. Купер склонился над рабочей машиной, вычерчивая что-то все на той же заслуженной бумажке. Он с гордостью продемонстрировал свои наработки: — Электричество, Брэнд! Это существо реагирует на электричество! И на статику в том числе. Амелия отложила шлем и подошла ближе. — Это могло бы объяснить, почему в этом мире не бывает гроз, — и у Вольфа в записях нет ничего о них. — Амелия обратила внимание, что произнесла имя как-то… заурядно. Слишком спокойно. — Эту гипотезу стоит проверить. У тебя ведь еще есть образец? — Неужели неугомонный Купер решил продолжить вечеринку?.. — Да, один, — ответила Амелия, потирая веки кончиками пальцев. Кажется, Купер наконец обратил внимание на ее состояние или хотя бы на то, что время подбиралось к трем утра. — Нет, на сегодня хватит приключений, — успокоил он, поднимая ладони в примирительном жесте. — Пожалуй, стоит отдохнуть как следует. В ответ на вопросительный взгляд, Купер кивнул в направлении шлюза наружу. — Сейчас, я тоже… Только поставлю наших железных коней на зарядку. Доброй ночи!***
Стягивая с себя комплект компрессионного белья, который полагался под гермокостюм, Амелия ошарашенно уставилась на себя в зеркало. Неужели одна ночь могла вместить в себя столько… всего? Геобионт, конечно, долбанный, никаких возражений, но если бы не он, то с вероятностью под сто процентов она уже несколько часов была бы любовницей Купера. Жадной любовницей. Нежной, уступчивой и щедрой на ласки. Интересные наблюдения. Рациональный ум Амелии пробовал обработать эти новые ощущения, как и прежде, в попытке отделить субъективное от объективного, важное от шелухи. Это всегда помогало справиться с наплывом эмоций. Умываясь прохладной, на сей раз без умысла, просто не успевшей прогреться, водой, Амелия фыркала, как сердитая кошка. Не получалось. Все эти логические экзерсисы только усугубляли положение. Нет, ей только не хватало втрескаться, как школьнице. Самое место и самое время. Призрак Вольфа, все еще живший там, в глубинах памяти, постепенно выцветал, стирался, грустно и виновато улыбаясь — поддержки в трудную минуту от него определенно ждать не стоило. «Ладно же», — грустно размышляла Амелия, гнездясь на своей узкой койке, заворачиваясь поплотнее в одеяло — в модулях все еще было холодно, — «По крайней мере, нас здесь, кажется, два таких идиота…»***
Утро встретило Амелию все теми же дурнотой и головокружением. Она выпила несколько омерзительных даже на вид капсул от тошноты — и ей стало еще хуже. Провалявшись в полузабытьи то на одном боку, то на другом около двух часов, Амелия все-таки решилась отправиться в лабораторию — умирать лучше всего на рабочем месте. Как оказалось, она опоздала: в лаборатории уже умирал Купер, правда, от нетерпения. Из многострадального фонарика, переделанного в искровую зажигалку, был сооружен некий странного вида прибор, отдаленно напоминающий допотопную капельную кофеварку. — Доброе утро! — приветствовал он, но быстро осекся, рассмотрев цвет лица Амелии, удивительно гармонировавший с ее же штатским нежно-зеленым свитшотом. — Доброе? Ответом был утвердительный, правда не очень уверенный кивок. — Воды? Кофе? Амелия отрицательно покачала головой. С любопытством посмотрела на изобретение. — А! Не смог уснуть. — Купер обошел криопод, исполнявший обязанности стола, в поисках третьей колбы с образцом организма. — Хотел кое-что проверить, но решил дождаться тебя. Бегло взглянув на контрольную панель с показателями бэби-Брэнд, Амелия уселась в собственное рабочее кресло и протянула Куперу сосуд с круглой линзой геобионта посередине, помещенный под присмотр цианобактериальной колонии. Купер скептически оглядел личинку потенциального противника, оценил масштаб. Хмыкнул. Поставил колбу на поддон его изобретения, под перекрещенные струны, с которых спускался обыкновенный электрод. Ах вон оно что, импровизированная термопара. Сферическое тело организма наглядно отдрейфовало от электрода, помещенного в воду. При виде этого Амелию даже перестало укачивать в ее кресле. Она все никак не могла привыкнуть к присутствию такой формы жизни в их ареале обитания. — Готова? Амелия вновь кивнула. — Хорошо… — Купер отошел от криопода, вернее, переместился так, чтобы Амелия видела все наилучшим образом, и перещелкнул маленький тумблер на нагревателе. В первые несколько мгновений эффект не проявился, и Купер успел разочарованно вздохнуть: как же тогда получилось так, что ночью геобионт убрался восвояси после того, как по периметру было выпущено в землю электричество, вернее, в насыщенные влагой слои? Сигналы о сейсмических аномалиях прекратились, по крайней мере, к прибытию Купера верхом на ТАРСе, их уже не было на мониторе, и последний был зафиксирован приблизительно в момент полного замыкания цепи. Но реакция, видимо, наступала не сразу. Перекрещенные кусочки проволоки, прикрепленные к крохотному нагревателю, собранному из останков того самого, сломанного карманного фонарика и еще какого-то полезного лома, давали чрезвычайно слабый разряд, его не хватило бы даже чтобы нагреть воду в том сосуде, где сейчас в панике опалесцировал геобионт. Однако даже этого хватило: сфера, немного сдав в размерах, уплотнилась. Купер выключил и снова включил нагреватель, и от этого тело организма чуть засветилось изнутри, на долю потеряло прозрачность и словно распалось по направлению от центра к краям. — Это поляризация. Под воздействием внешнего поля организм теряет структуру, — прошептал Купер, впервые за долгое время счастливо и искренне улыбаясь. — Понимаешь?***
Амелия понимала. Теперь они были в относительной безопасности — в том числе, с некоторыми оговорками, и на открытой местности. Роверы, вооруженные своими телескопическими зондами и аккумуляторами, несли вахту по всем четырем сторонам света, пока люди были заняты установкой будущей импровизированной оранжереи. Амелия с радостью выпила для надежности еще таблетку и влезла в гермокостюм. Любая осознанная деятельность пошла бы ей на пользу, и Амелия чувствовала себя счастливой — недалек был тот день, когда она сплавит цианопитомцев на грунт. В этой теплице можно впоследствии попробовать разместить те глинистые почвы, образцы которых доставил когда-то Купер с северных окраин равнины. С блеском справившись с регулировкой тросов, она скомандовала Куперу отпускать натяжение. Противовесы рухнули на землю, поднимая клубы пыли, в воздухе засвистели высвободившиеся стропы, и бывший жилой модуль с оторванной боковой стенкой неуклюже лег в пыль. Купер, некоторое время спустя добравшийся от посадочного модуля, ударил победный хай-файв Амелии. Он критически осмотрел периметр и остался доволен. В их мире ни один кусок металла не останется без применения. — Спасибо, Брэнд, отличная работа! Купер потоптался у бывшего шлюза, отводя его в сторону, и, справившись, заглянул внутрь. Перевернутое пространство бывшего жилого отсека напоминало сказочное зазеркалье: лестница, койки, приделанные к теперешнему потолку. Все это Купер собирался демонтировать и использовать — всему найдется место. Амелия осматривала помещение, не входя, от порога. Это был отсек, где когда-то жил Дойл, и воспоминания все еще были болезненны. По выходу обратно на солнечный свет Купер скомандовал: — ТАРС! Гони к комплексу, загрузите посадочный модуль креплениями, брезентом и тащите все это сюда. И КЕЙСа захвати, быстрее будет. До вечера мы должны закончить с укреплением нашей оранжереи. Амелия рассмеялась от неисправимого оптимизма Купера. До самых хилых растений здесь простиралась бездна труда, а уж до оранжереи… Когда модуль скрылся в клубах пыли по направлению к базовому лагерю, Купер обратился к Амелии: — Так на чем мы там закончили?.. — На опалубке. И еще ты хотел спилить тот угол, который оторван не полностью: он будет мешать окапывать стенки. — Амелия, брось. Ты отлично знаешь, о чем я. — Боюсь, что… Купер! Взгляд, который Амелия бросила куда-то ему за спину, интонации, наполненные звенящей паникой, немедленно отбили всякую охоту к легкому флирту и соблазнению средней степени тяжести. Обернувшись в поисках того, что так напугало Брэнд, Купер оторопел. Серая стена пыльной бури выросла в прямом смысле слова из-под земли, не более чем в трехста футах и надвигалась — прямо на них. — Внутрь! Быстро! Выбора все равно не было, люди едва успели вернуться в ненадежное укрытие из покореженного металла. Одна надежда была на то, что оно осталось достаточно тяжелым, чтобы порывы ураганного ветра его не перевернули. Но косо стоящая за счет того, что один край уже успел чуть уйти в почву, а противоположный, с неоторванным углом опалубки — нет, конструкция была единственным безопасным убежищем на открытой местности. Задраенный общими усилиями шлюз тоже не внушал доверия, не было ясности, насколько он герметичен. У Амелии уже был печальный опыт пребывания снаружи во время страшнейшего шторма, иногда кошмары об этом еще мучили ее. Купер отправил сигнал на модуль в надежде, что он перекроет бурю, и ТАРС сможет вернуться за ними. Но плотная пылевая завеса, немедленно сбившая видимость почти до нуля, не обещала вообще никакой связи. — Значит… нам придется переждать. Купер, приблизившись к иллюминаторам, пробовал оценить тяжесть положения. — Тебе не кажется, — подала голос Амелия, — что это не случайность? В динамиках он прозвучал хриплым и подавленным, и Купер обернулся, чтобы обнадежить Амелию тем, что буря слишком сильная, такие не длятся долго, но не смог вымолвить и слова. Там, где стояла Амелия, и где минуту назад стоял он сам, то там, то здесь из-под земли забили небольшие, но явственно видимые фонтанчики-гейзеры. Твердая почва разошлась под ногами в жидкую зыбучую грязь, немедленно поглотившую утяжеленную подошву гермокостюмов. В паре футов от Брэнд ударил гейзер высотой примерно в половину человеческого роста. Она инстинктивно подалась от него в сторону, но не смогла сделать и шага — ее засасывало в хлюпающую жижу, в которую немедленно превратилась пыль. Купер, стараясь справиться с паникой, выкрикнул в динамик: — Руку! Руку, Брэнд! Кое-как поднимаясь, Амелия дотянулась до него, но Купер не смог удержать ее — немедленно намокшие перчатки гермокостюма соскальзывали с пальцев. — Брэнд, соберись, — зашептал он в динамик. — Эта тварь собирается нас утопить… И это было ужасающей правдой. Терпеливый противник выдержал засаду, сумел подобраться узким плюмом, обманув ожидающие нападения роверы… И люди, как мошки в меду, застревали все глубже и глубже. Вокруг прибывала уже настоящая, жидкая вода, мутная, тут и там опалесцирующая. Организм был здесь — прибыл хозяин этого мира собственной персоной. — Шевелись, Амелия… Из последних сил она оторвала ногу от жидкой грязи, сделав неуверенный шаг. Купер, держащийся за какой-то из поручней для перемещения в невесомости, сейчас свисавший с потолка, протянул ей руку, и Амелия вцепилась в него. — Полегче, полегче… Сейчас выберемся, — говорил Купер. Он был готов говорить что угодно, лишь бы Амелия не смотрела на него и вокруг с такой обреченностью. Нет уж. Еще ничего не кончено. Еще шаг. Ну же. Впечатление наклонной лестницы: каждый шаг давался с трудом, ноги скользили, и все равно продвижения вперед было очень мало. Купер и сам едва двигался, увязая в этой хищной мути, но пытался подтолкнуть Амелию к тому, дальнему краю, где сохранилась опалубка, а значит, был надежный кусок, на котором можно было хотя бы стоять. На них были гермокостюмы А-класса, для планетарных поверхностей, с запасом жизнеобеспечения. Но это вовсе не водолазная экипировка. Какое-то время они, конечно продержатся… А потом?.. — Купер! — Зашумел передатчик голосом ТАРСа. Судя по качеству связи, дела снаружи шли неважно. — ТАРС, дружище! — Рад слышать, что ты жив, Куп. Доктор Брэнд?.. — Здесь. Мы пытаемся выбраться. — Правильно пытаетесь. Мы у внешнего края, не заходите на опалубку. Сейчас попробуем приподнять — ваша задача протиснуться наружу. Посадочный модуль открыт и ждет, двенадцать-тринадцать шагов на десять часов. Если роботы могут сходить с электронного ума, то это наверняка было оно. Для того, чтобы попасть наружу этим способом, нужно было нырнуть в мутную, постоянно прибывающую воду, смешанную с грязью, в вотчину, где властвовал аборигенный организм. Только вот выбора не оставалось. Как и времени. — Есть, ТАРС, сейчас будем пробовать. И роботы начали. Под шквальным ветром с порывами пыли и камней. Модуль качнулся, но не поддался. Еще попытка — в образовавшуюся расселину вода хлынула наружу. — Еще, морпех, поднажми! Следующая попытка — и можно было выставить наружу руку. — Амелия, слышишь меня? Пожатие руки в перчатке. Слышит. — Сейчас тебе нужно будет протиснуться — пару футов, — наружу. Дальше — в посадочный модуль. Если у меня не получится… Забирай жестянок и беги не оглядываясь. Купер не мог слышать, что она говорит, будь проклят барахлящий динамик. Что-то не очень цензурное, наверное. Роботы старались, с каждым движением брешь увеличивалась. В темной, мутной воде риск повредить гермокостюм и получить внутрь несколько галлонов геобионта увеличивался кратно. Выхода не было. — Не теряй времени. Бегом, бегом, давай же!.. Купер буквально затолкал Амелию в прореху под опалубкой, куда, как в отверстие в ванне, воронкой уходила вода. Только вот ее уровень в этой ловушке не падал — вокруг Купера в потолок модуля били настоящие фонтаны разъяренной воды нового мира.