Создавая воспоминания

Переезды. В новый дом, район, страну – каждый переезд неизбежно влечёт за собой перемены, какими бы они ни были. Вместе со старым жильём уходят в прошлое многочисленные воспоминания, отныне навеки заточённые в каменных стенах, освобождая жилое пространство для новых и свежих. К лучшему или к худшему – без перемен не обойдётся, но куда легче переживать их в чьей-нибудь компании. Конкретно Веномусу переезжать особо далеко не пришлось: его новая обитованая разместилась всего лишь в паре кварталов от бывшей лаборатории. Вместе с ней, однако, сгорело и гордое одиночество профессора, оставив будни холостяка зиять на земле чёрным пятном гари. Для него главные изменения были даже не в месте, а в том, с кем теперь придётся делить и создавать новые воспоминания. Спустя множество лет, проведённых в разводе, ему предстояло вновь жить с кем-то под одной крышей, вновь ощущать чьё-то тепло. И хоть эти мысли он старательно гнал прочь, сбежать от перемен было не под силу даже одному из сильнейших злодеев. Однако, изменениям подверглось и здание Boxmore, с этого времени ютившее в себе ещё двух новых жителей: менялось оно медленно и лениво, однако и ему не удалось спрятаться от обновлений. Менялось оно по мере развития этой дружной злодейской семьи, начиная с изменений планировки комнат под каждого из детей индивидуально и вместе, а также дополнительными помещениями для большего количества жильцов и спальнями, заканчивая уголками, до недавнего времени принадлежавшими исключительно Боксмену и не требовавшими все эти годы каких-либо вмешательств. Однако, перемены были большими и всеобъемлющими, так что дошли и до учёного, до этого вообще никогда не думавшего о совместной жизни с кем-либо кроме своих детей. Его одиночество тоже с каждым днём покидало это место всё стремительнее, пряталось по углам и вскоре почти исчезло. А почему почти? Потому что до этого дня кое-что оставалось по-прежнему неизменно заброшенным, оставленным без внимания и всё так же по-Боксменовски неопрятным. А именно ванная комната. С момента переезда Веномуса и Финк там появились не только две новые зубные щётки, но и острая нехватка пространства на всех, из-за чего каждое утро приходилось заходить по двое в порядке очереди. Бо́льшую часть места занимала всё же старая самодельная ванна, установленная когда-то учёным. Краска на ней уже частями облупилась, а трубы небрежно торчали так, что о них всё время кто-нибудь спотыкался. Многое в этом доме подверглось вмешательству Веномуса: в основном это были работы по облагораживанию и приведению в порядок этой изобретательской анархии, а также просто закупка того, что сам Бокс не мог себе позволить, но эта ванна была чем-то неприкосновенным и недостижимым, до чего добраться он мог только через труп партнёра. Это подобие корытца настолько выводило профессора из себя и казалось ему унижением, что первое время он даже отказывался там мыться, но позже смирился и просто время от времени пытался поднять этот вопрос с автором сие творения. Так произошло и в этот раз, когда споткнувшись о торчавшую трубу и окончательно выломав её, Веномус с воплями боли схватился за ногу, озлобленно попутно крича имя мужа. Да, даже после их свадьбы это чудо техники не покидало дома, оставаясь последним пережитком прошлого. – Что случилось, ты цел? – Взволнованный Боксмен подоспел почти сразу. – Я вот да, а ты сейчас точно пострадаешь – по-прежнему злостно сквозь зубы хрипел тот. – Ты опять споткнулся? Ну надо же смотреть под ноги – тяжело вздыхая, он принялся вставлять кусок трубы на место, однако был резко прерван профессором, выбившим его из рук. – Нет уж, с меня достаточно, сегодня же мы уберём этот металлолом и поставим новую аккуратную душевую кабину! – Как ты смеешь! Она не такая уж и старая – Бокс любовно провёл по корпусу ванны рукой, рассерженно глядя на супруга. – Да что ты говоришь! – Следующий удар пришёлся точно туда, где сидел успевший отскочить учёный, из-за чего строение с громким треском и скрипом ломающегося металла рухнуло на пол, подняв столп пыли. – Что ты наделал!? Я так долго собирал её – учёный схватил его за складку чёрной водолазки на груди и притянул к себе, сверля взглядом, полным то ли злости, то ли отчаяния. – Прекрасный повод наконец попрощаться со старьём и начать мыться в человеческих условиях! – Настаивал на своём профессор. Осознав, насколько сильно расстроился Боксмен, он всё же быстро успокоился, а выражение его лица сменилось с агрессивного на более сочувственное и сожалеющее. Взяв его за плечи, он немного присел, чтобы их глаза находились на одном уровне, после чего хотел продолжить разговор, однако просто крепко обнял, показывая, что теперь совсем не злится. Успокоенный Боксмен тоже вытер подступающие слёзы и больше не срывался на крик, хоть по-прежнему и звучал крайне обиженно. – В любом случае, у меня нет чертежей для кабины, даже на конструирование и сборку такой же ванны уйдёт неделя или две, так что лучше обойтись без экспериментов... – Так почему бы мне просто не купить её? Я как раз насмотрел хороший вариант – Веномус взволнованно улыбался. – Ты думаешь, что я не смогу сам этого сделать? – Он снова разозлился, слегка отталкивая мужа, но тот слишком сильно вцепился в него руками. – Даже не сомневаюсь, что сможешь, но давай дадим шанс технике, сделанной НЕ тобой, я уверяю, что тебе понравится – теперь он уже спокойно гладил его плечи и руки. – Да что ты привязался со своей покупной техникой, и так уже пол дома "обновил", тебе деньги некуда тратить!? Осознав, что он довольно сильно ущемил самомнение мужа этим поступком, Веномус задумался и притих. С одной стороны, всё, что он покупал, он покупал лишь потому, что состояние вещей было настолько плачевным, что Боксмен уже попросту не успевал всё чинить, занятый работой, но с другой, он на самом деле никогда не задумывался, что это может так волновать самого Бокса, привыкшего до последнего копить и делать всё самостоятельно. Подумав немного, он решил попытаться в последний раз. – Хорошо, слушай. Дай мне ещё один шанс, клянусь, если тебе не понравится – я верну всё обратно, так что ты сам соберёшь новую ванну так, как этого захочешь, идёт? Он смотрел на мужа полными надежды глазами. Побухтев себе под нос что-то невнятное ещё пару секунд, Боксмен всё же раздражённо выдохнул, решив согласиться, ведь всё равно ничего не потеряет. – И больше не будешь настаивать на покупке техники в этот дом – добавил он на последок. – И больше не буду настаивать на покупке техники в этот дом – довольный профессор победно чмокнул супруга и спешно удалился вниз, чтобы оформить долгожданный заказ. Пока учёный вместе с роботами приводили ванную комнату в порядок и убирали остаток деталей, воодушевлённый Веномус уже заканчивал телефонные переговоры, позже присоединившись к ним. Обычно подобного рода операции занимают куда больше времени, однако осознав, от кого поступил звонок, организация решила обезопасить себя и своих работников, значительно ускорив процесс и даже предложив щедрую скидку, так что весь этот вечер Веномус пребывал в крайне приподнятом настроении. – Уже завтра утром всё будет готово – он так и искрился радостью. – Это должно быть что-то действительно стоящее, чтобы заинтересовать меня – Бокс крайне удивился такой скорости, однако старался не подать виду. – Будь уверен, тебе точно понравится так же, как и мне – он многозначительно улыбнулся. – Надеюсь... Вскоре комната была окончательно готова к дальнейшим работам, а усталые работники покинули помещение, готовые отправляться ко сну: до времени отбоя оставалось совсем немного. Поднявшись наверх в свою спальню, супруги переоделись в пижамы, то и дело изнемождённо зевая и потирая уставшие глаза. Резные механические часы с тяжёлым маятником – гордость Боксмена, парой громких ударов ознаменовали погружение дома в сон: в момент стих гул всех приборов, погас свет в цеху и коридорах, с тонким скрипом закрылись на окнах автоматические ставни. Настало время отдыха. Разнеженный Веномус уже совсем клевал носом, наблюдая за планомерным движением маятника, когда Бокс наконец закончил складывать вещи, выключил прикроватные светильники и тоже угнездился рядом с мужем, ласково целуя в лоб и желая спокойной ночи. Сколько бы он не дулся, это было обязательным действием каждую ночь, что он безусловно очень любил. Дом окончательно погрузился в ночную тишину. На следующее утро учёный с удивлением обнаружил, что будильник не прозвенел в обычные восемь утра, как заведено, а это могло означать только одно – сегодня суббота, и он снова спал без задних ног почти до самого обеда. Лениво присев на кровати и потянувшись, оглушительно зевая, он хотел было разбудить Веномуса, но понял, что тот уже давно покинул спальное место, оставив после себя только характерные вмятины на простыне и подушке, на которые теперь игриво падали мягкие солнечные лучи. Нехотя поднимаясь, Боксмен недовольно ворчал по поводу того, что утро приходится начинать в одиночестве. Пытаясь понять, что могло поднять мужа так необычно рано для субботы, он вспомнил, что как раз сегодня должны, были установить душевую кабинку, из-за которой он так радостно скакал весь вчерашний вечер. Он немного расстроился, вспоминая вчерашнее, однако потом ему всё же стало на самом деле интересно, что с таким трепетом искал для них профессор и что могло его так заинтересовать. Он кротко улыбался, глядя в окно и думая о том, что раньше он ведь всегда просыпался один и шёл пораньше мыться в старую ванну, а теперь каждый новый день может встречать с любимым и лишь догадываться, какое новое совместное воспоминание он приготовил сегодня. Теперь он и сам окрылённо накинул на себя один лишь лёгкий халатик, стараясь быстрее спуститься и лично оценить выбор супруга. – Наконец ты проснулся! Доброе утро, любимый – с неописуемой радостью и гордостью поприветствовал его Веномус в таком же халате, уже на входе в ванную, одаряя быстрым поцелуем. – Доброе. Ну чего стоишь улыбаешься, веди уже показывать – поддакивал ему он, так же довольно смеясь. Дверь медленно открылась, являя во всей красе новый элемент ванного интерьера. Сразу же в глаза бросалось то, что места в комнате стало значительно больше, что открывало её полный потенциал. На самом деле, та ванна действительно портила интерьер, потому Бокс даже и забыл, как красиво при должном оформлении выглядит относительно новая голубая плитка на стенах, широкая плоская раковина и длинное зеркало над ней, его любимый мохнатый серый коврик, лежавший теперь на входе в кабинку, да и вообще комната в целом. Всё казалось теперь каким-то свежим, обновлённым, аккуратным, и больше не таило в себе остатков прошлого одиночества. Но самым интересным всё же была сама душевая, представшая для учёного чем-то абсолютно новым и неизведанным. По форме она напоминала большой прозрачный цилиндр с металлическими основаниями и чем-то внутри. С детским любопытством в глазах он изучал каждую деталь: аккуратно спрятанную сбоку зелёную шторку, отодвигающуюся стеклянную дверцу с тонкой металлической ручкой с обеих сторон, небольшие ступеньки, чтобы подняться внутрь, большой круглый диск самого душа на потолке и компактная панель на задней стенке возле него, блестящие регуляторы для горячей и холодной воды, дозаторы для мыла и полочки, уже заботливо заполненные Веномусом всем необходимым для успешных ванных процедур. Боксмен осмелился залезть внутрь, чтобы внимательнее всё изучить, а в частности панель с кнопками на стенке, в попытках понять, какие функции она выполняет. Оказавшись там, он заметил, что даже при его комплекции внутри было довольно просторно, оказалось небольшое подвижное зеркальце и выступ, чем-то напоминавший сиденье. Нижняя часть кабины была устроена так, чтобы можно было присесть и набрать воды примерно по колено, продолжая при этом находиться под потоком воды из душа. Хоть и относился он ко всему довольно скептически и предвзято, с технической точки зрения это уже повергло его в восторг. Не хотелось признавать, что сам бы он так не смог, но это действительно было впечатляюще. Стараясь не показывать сразу всей радости, он аккуратно повернул голову в сторону мужа, заметив, что тот вовсе не смотрит на него, а занимается закрытием двери. – Я же не собираюсь мыться, зачем закрываться? – Как это не собираешься? Ты обязательно должен протестировать, чтобы полностью сформировать своё мнение – настаивал он, жестом руки показывая ему вернуться к изучению. Не удивлённый такой реакцией, Боксмен продолжил смотреть на кнопки. На первой был значок лампочки. При нажатии активировалась подсветка всего помещения и водяных потоков, цвет которой можно было изменить повторным нажатием. Наигравшись с этим, он нажал на следующую кнопку с нотой на ней – благодаря ей можно было выбрать из множества предложенных музыкальных композиций, игравших из совсем незаметно размещенных где-то в углах водонепроницаемых колонках. Интересно было ещё и то, что звуков практически абсолютно не было слышно, когда дверцы закрывались. До безумия удивлённый и радостный, он спешил нажать дальше, однако решил пропустить кнопку со значком радио и трубки телефона. Это казалось уже слишком фантастичным. На панели осталась всего одна кнопка. – И что же делает вот эта? – За спиной послышался закадычный голос Веномуса, оказавшегося там незаметно для мужа. Соединив их руки, он плавным движением довёл их до кнопки, нажав её и запустив последний из предложенных механизмов. Эта кнопка активировала небольшой участок на полу как раз под сиденьем приходивший в движение после нажатия, очевидно, для чего-то вроде массажа ног. От неожиданности Боксмен с испуганным визгом поднял ногу и, не удержавшись, плюхнулся на сиденье, всё ещё трусливо прижимая ноги к себе, пока супруг со звонким смехом выключал эту забавную функцию. – Ну что скажешь? – Веномус всё ещё старался прекратить хихикать, как бы нависнув над сидящим мужем и ожидая его реакции. – Не считая последнего, очень даже впечатляет. – Правда? – Теперь он больше не смеялся, но лицо по-прежнему расплывалось в широкой улыбке, а глаза сузились в довольном хитром прищуре. – Ну, не то чтобы все эти функции были жизненно необходимы, но в целом да – он всё ещё пытался поважничать и скрыть свой восторг. – Так значит тебе нравится? – Возможно. – Возможно? Что ж, тогда позволь мне развеять твои сомнения и показать самое лучшее. В то же мгновение он аккуратно развязал пояс и немного встряхнув плечи скинул халат, открывая сидящему Боксмену просто великолепный вид на своё обнажённое тело. Ни секунды не медля, то же самое он поспешил сделать с халатом мужа, который с радостью помогал в его снятии. После того, обе как вещи были за ненадобностью грубо выкинуты, с тихим приятным щелчком захлопнулась дверь кабинки и последующими несколькими нажатиями кнопок и поворотом регуляторов, была создана замечательная интимная атмосфера: слабым, скорее даже условным потоком разливалась тёплая вода, отражавшая в себе розоватые оттенки мерцающего света, играла спокойная расслабляющая музыка, и влекущими, медленными движениями танцевал под неё профессор, убирая с лица промокшие волосы и подставляя как можно больше участков тела под капли воды, заставляя их бесстыже затекать в каждый его уголок. Реакция Боксмена была незамедлительной, или, правильнее будет сказать, эрекция. В кабинке они вдвоём спокойно помещались, однако ощущение приятной тесноты и ограниченности пространства всё равно сохранялось, что заводило его ещё сильнее. Ведь чем ближе подходил в центр Веномус, тем сильнее упирался в довольного мужа, прижатого к стенке таким удивительно возбуждающим способом. Не став сопротивляться, Бокс аккуратно обхватил одной рукой член супруга, двигаясь вдоль него плавными движениями и неспешными рывками погружая себе в рот, а второй принялся массировать свой. Одобряя такую инициативу, Веномус опёрся обеими руками о стенку, неосознанно начиная плавные движения бёдрами в такт движениям мужа, тихо постанывая. Это сейчас звучало для Боксмена куда приятнее мелодии из динамиков, так что в попытке спровоцировать партнёра на большее, он резким уверенным движением принял внутрь всю длину, плотно сомкнув губы, создавая дополнительное давление, после чего на пару секунд остался в таком положении, а позже снова начиная двигаться, но уже в новом ритме. Как и ожидалось, крайне приятно удивлённый профессор впился пальцами в стекло, заставляя их пятном отпечататься с обратной стороны, и громкими протяжными стонами сопровождал каждое новое движение Боксмена. Его тоже безумно заводило небольшое пространство, отведённое только им двоим, так что он всё сильнее прижимался к холодной стенке, зажимая партнёра, которому, очевидно, это тоже было по душе. Решив, что здесь поработал достаточно, учёный плавными поглаживающими движениями переместил руку сначала вдоль по соблазнительно-широким бёдрам мужа, затем по влажным от воды упругим ягодицам, а после и между ними, начиная стимулировать его в нескольких местах сразу, доводя до состояния экстаза. Шум воды только дополнял атмосферу, полностью расслабляя обоих и позволяя ещё больше отдаться процессу. Стекло уже стало запотевать, поэтому любое движение изящных ладоней профессора оставляло после себя протяжённый прозрачный след, запечатляя его действия, словно фотографируя и запоминая, как он двигается в момент, когда ему настолько хорошо. Тем временем Боксмен с довольным выдохом высвободил член мужа, ещё раз поцеловав его и переведя дыхание, после чего медленно встал, прижимая Веномуса уже к противоположной стенке. Вода тонкими струйками стекла по его салатовым волосам, спадавшим на глаза и пухлым щекам, закрывая своим потоком лицо. Поэтому прикусив губу, профессор осторожно убрал его волосы с лица, на обратном пути заигрывающе проводя указательным пальцем по подбородку и груди, а после слился с партнёром в долгом и страстном поцелуе. Бокс обхватил руками его пояс и часть бедра, Веномус же оставил руки на шее и плечах таким образом, что в этом страстном объятии их тела соприкоснулись, создавая трение между напряжёнными членами. Поддаваясь действию, профессор интенсивно выгибался и плавными движениями бёдер двигался ему навстречу, нетерпеливо покусывая его губы и тонко мыча. Поняв намёк, учёный поставил руку таким образом, чтобы обхватить обе головки и плавным движением вниз соединять их ещё плотнее. Не выдержав прилива удовольствия, Веномус запрокинул голову назад и стал стонать ещё громче, прерывисто замолкая, дразня мужа, который воспользовался возможностью и зарылся лицом в шею партнёра, то проходясь по ней разгорячённым языком, собирая капли воды, то оставляя багряные засосы. Он прижимался в плотную к его уху и сам тихо стонал, хоть и знал, что никто больше не услышит, но сам он возбуждался только сильнее от осознания того, что сейчас он звучит так рядом к нему и только для него. Второй рукой, которой он до этого придерживал мужа, теперь Бокс хозяйничал уже на его широкой намокшей под струями воды груди, поглаживая и сжимая по очереди вставшие от возбуждения соски, время от времени соединяя их со своими. – Пожалуйста...Давай же.. – смущённо прошеплал Веномус, предыхая. Но этой тихой мольбы было достаточно, чтобы супруг мгновенно среагировал, разворачивая его спиной к себе и прижимая лицом к стенке. Веномус одобрительно подался назад, отставив бёдра, ожидая, что Боксмен возьмётся за них, однако к его удивлению, учёный сомкнул пальцы их рук, подняв их высоко вверх и вжав в стенку, что понравилось профессору ещё сильнее, из-за чего он просто уже не скрывая страстно кричал, упираясь щекой и грудью в стеклянную стенку и содрагась каждый раз, как Бокс вводил и выводил свой член глубоко внутрь. Он же в свою очередь не замечал уже ничего из происходящего вокруг, закрыл глаза и полностью отдался движению, упиваясь сладкими звуками партнёра и тем, как сильно и приятно он сжимал его внутри себя. Ощущая пульсацию, он начинал двигаться быстрее и быстрее, заставляя профессора умолять его не останавливаться, а сам лишь думал о том, что даже если бы тот просил остановиться – он бы точно не смог. Но ещё несколько уверенных движений, и практически синхронно вниз вместе к каплями воды по ногам обоих покатились и горячие белые капли. Высвободив мужа, Бокс снова повернул его к себе, дав немного отдышаться, а после сомкнул их губы в новом нежном и полном искренней любви поцелуе. Омывшись немного водой, они ещё пару минут простояли, обнимаясь и медленно раскачиваясь под спокойную незатейливую мелодию. Позже вышли, выпуская из кабинки клуб пара, заботливо вытерли друг друга мягкими полотенцами, висевшими как всегда на крючках на соседней стене, снова укутались в тёплые халаты и, довольные, медленно в обнимку высыхали. – А знаешь... – довольно протянул Боксмен. – Знаю что? – Я никогда не перестану делать всё, что в моих силах, но иногда можно и позволить себе что-нибудь такое. Главное – это воспоминания, связанные с вещами. Оказалось, что не только то, что я делаю сам, может приносить радость. Теперь, пожалуй, я буду чаще прислушиваться к твоим советам – он чувственно чмокнул мужа в лоб. – Что и требовалось доказать – довольно усмехнулся в ответ профессор, возвращая голову обратно на плечо супруга.